Гарри раздраженно постучал в тяжелую деревянную дверь. Когда ответа не последовало, он поджал губы и вошел туда, куда, будь его воля, не сунулся ни за что на свете.

Снейп сидел за своим столом, ничего не делая. Просто сидел и смотрел на него. Молчание затягивалось.

— Я пришел на урок, — в конце концов нарушил тишину Гарри.

— Я это знаю, глупый мальчишка. Закройте дверь.

Гарри захлопнул дверь и, почувствовав, как Снейп направил в нее запирающее заклинание, с мрачным видом обернулся.

— Садитесь, Поттер.

Гарри сел на стул перед рабочим столом Снейпа. Сейчас их разделял только изрезанный кусок дерева и Гарри неосознанно отодвинул свой стул подальше.

— Итак, — произнес Снейп, растягивая слова, — окклюменция. Вы прочли то, что вам дал профессор Дамблдор?

Гарри коротко кивнул:

— Да, профессор.

— Тогда мы перейдем к практике. Встаньте. Для самозащиты вы можете использовать все что угодно.

Гарри осторожно поднялся. Он совершенно не доверял этому человеку и перспектива, что Снейп получит доступ к его мыслям, не успокаивала.

— Legilimens! — произнес Снейп с определенной долей довольства в голосе.

Для Гарри это было абсолютно новое и странное ощущение. Образы проносились в его голове один за другим: Хагрид, целящийся большим розовым зонтом, Рон, играющий с Коростой, его первый Lumos, тетя Петунья, бьющая его сковородой.

Внезапно поток образов остановился, и Гарри понял, что задыхается и весь покрыт потом. Он не сделал ничего, чтобы защититься, и уже приготовился к тому, что Снейп будет его высмеивать.

Однако профессор молчал и смотрел на Гарри, словно тот был зельем, выдавшим непредсказуемую реакцию. Затем он словно пришел в себя и сказал: «Еще раз». Голос был твердым и обвиняющим.

Снейп произнес заклинание прежде, чем Гарри успел открыть рот, и они снова оказались в мире воспоминаний. Хотя на этот раз ощущения были другими — Снейп словно просеивал его память. Осторожно, точно, тщательно — как будто искал что-то и не мог успокоиться, пока не найдет, Гарри заметался, пытаясь избавиться от чужого присутствия, но Снейп отмел его в сторону, как муху.

Еще больше воспоминаний о Дурслях. Одни только Дурсли. И что же Снейп ищет?! Там же нет ничего интересного. Просто образ за образом того, как Гарри толкали, как на него кричали или били. По какой-то причине было много дней рождения Дадли. Много празднований рождества. То рождество, когда дядя Вернон сломал ему руку.

И снова все прекратилось. Гарри содрогнулся. Вмешательство Снейпа в этот раз отозвалось болью. Гарри посмотрел на Снейпа, чувствуя раздражение на самого себя. До сих пор он не оказал никакого сопротивления Снейпу. Гарри глубоко вздохнул.

— Сэр, если бы вы мне сказали, что я делаю не так …

— Тихо! — прикрикнул Снейп. Надо сказать, он плохо выглядел: весь бледный и дерганный больше чем обычно. Он направил палочку на Гарри.

— ЕЩЕ РАЗ! — проорал он, и бросил себя в ум Гарри.

Гарри отшатнулся, с трудом вдохнул и схватился за голову. А Снейп атаковал. По сравнению с тем, что профессор делал раньше, это было гораздо, гораздо хуже. Он, словно сумасшедший, обшаривал разум Гарри, отбрасывая в сторону одно воспоминание за другим… Из-за Дадли он попадает в неприятности… целый день в садовом сарае, зимой… тот день в зоопарке… день, когда он описался в чулане…

Боль стала сильнее, и Гарри почувствовал, что теряет сознание. Ощущения были такими, словно Снейп разжигал огонь у него в мозгу. Почти как Круциатус.

Затем мальчик почувствовал, что кто-то бьет его по лицу, не очень-то нежно. «Поттер! Поттер!»

Гарри неохотно открыл глаза. Снейп рывком поставил его на ноги, не переставая трясти.

— Во что вы играете? Как вы внедрили все эти ложные воспоминания? Кто вам помог? Мисс Грейнджер? Отвечайте мне, Поттер!

Гарри сонно моргнул.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите.

— НЕТ, ТЫ ВСЕ ПОНИМАЕШЬ! — заорал Снейп. — КАК ВСЕ ЭТИ ВОСПОМИНАНИЯ ПОПАЛИ ТЕБЕ В ГОЛОВУ?!

Гарри недоуменно посмотрел Снейпу в глаза.

— Обычным способом, профессор.

Внутри Снейпа словно что-то переключилось.

— Десять баллов с Гриффиндора за нахальство, — сказал он уже куда более спокойно. Снейп пригладил свои и без того сальные волосы и потом, как ни странно, погладил свою палочку, словно она была животным, нуждающимся в ласке.

— Этот урок, Поттер, закончится только тогда, когда вы выполните, что от вас требуется. Так что я жду полного ответа.

— Хорошо, — вздохнул Гарри, уже чувствуя проблески жуткой головной боли.

— Вы объясните мне, — медленно, словно говоря с особенно тупым ребенком, произнес Снейп, — почему у вас нет ни одного приятного воспоминания — ни одного — о времени, проведенном с вашими магловскими родственниками?

— Вы это искали у меня в голове? — подозрительно спросил Гарри.

Снейп вздернул голову.

— Отвечайте на вопрос, Поттер.

— А вас это разве касается? — возразил Гарри.

— Если вы не ответите мне, то будете оставаться после уроков каждый вечер до конца семестра.

Гарри сжал кулаки, стараясь сдержаться.

— Хорошо, — язвительно ответил он. — Не секрет, что Дурсли ненавидят меня. У меня нет никаких приятных воспоминаний, просто потому, что мне нечего вспомнить. Они ненавидят меня, всегда ненавидели. Гарри остановился, его глаза стали бездонными. — А я ненавижу их.

— Ваши родственники ненавидят вас, — повторил Снейп голосом, похожим на лед. Длинная, жуткая пауза. — Директор знает?

Гарри посмотрел в сторону.

— Я жду ответа, Поттер.

— Да, — выдавил из себя Гарри. Признать это было непросто. Стало еще больнее: считалось, что Дамблдор должен заботиться о нем.

Как, впрочем, и Дурсли.

Снейп вернулся за свой стол и сел.

-Последний вопрос, Поттер.

Гарри промолчал, полный плохих предчувствий.

— Объясните угрозу вашего дяди бросить вас в чулан.

Глаза Гарри сверкнули.

— Что?

— Вы слышали меня, Поттер.

— Хорошо, — сказал Гарри беззаботно, решив соврать. — Они пользовались чуланом как возможностью устроить передышку. Так магглы наказывают маленьких детей. Вы скорей всего об этом не слышали.

— Вы лжете, — холодно сказал Снейп. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора.

Гарри посмотрел на него в изумлении. Пятьдесят?!

— Попробуйте еще, Поттер, — произнес Снейп с ноткой нетерпения в голосе. — Или я удвою количество снятых баллов.

Гарри свирепо посмотрел на него:

— Удваивайте. Вас это совершенно не касается.

Снейп практически зарычал:

— Терпение не является моей отличительной чертой, Поттер. Скажите мне правду прежде, чем я использую Veritaserum.

И тут Гарри взорвался:

— Вы уже все знаете, так что прекратите выуживать подробности, ладно?!! Да, я жил в чулане десять лет. Да, Дурсли не заботились обо мне. И, ДА, ДАМБЛДОР ЗНАЕТ!!!

— Десять баллов за крик на профессора, — удовлетворенно сказал Снейп. Слегка улыбаясь, он посмотрел на Гарри. Однако в его глазах нельзя было прочесть и намека на эмоции.

— Интересно, что бы сказал ваш дорогой папочка? Только представьте: Мальчик-Который-Выжил-В-Чулане!

Гарри нервно сглотнул. Именно поэтому он не хотел ничего говорить Снейпу. Сколько еще унижений и колкостей придется ему пережить теперь, когда Снейп знает его самый страшный секрет?

Снейп наклонился вперед.

— Бедный маленький Поттер, — прошептал он, не упуская случая, — никто не любил золотого мальчика, да? Это… так печально.

Сердце Гарри больно билось в груди. Он бросил взгляд на запертую дверь. Голос Снейпа был еле слышен, но это не мешало Гарри понимать каждое слово:

— Ты знаешь, эти магглы были правы. Никто и никогда не смог бы любить тебя. Ты же этого не заслуживаешь. Жалкий глупый маленький мальчишка.

Какое-то сильное и необузданное чувство поднялось внутри Гарри.

— Прекратите это, — сказал он, стиснув зубы, собрав всю волю в кулак, чтобы обуздать мимику. — Вы ошибаетесь. Я заслуживаю любви. Они не должны были обижать меня. Вы ошибаетесь.

Снейп пристально посмотрел на Гарри, что-то выискивая в его чертах. Затем, очевидно удовлетворенный, откинулся на спинку стулу.

— Пока вы знаете это, Поттер, — протянул Снейп. — Вы свободны. 

Конец