Так тихо… Казалось, что кто-то выключил все звуки, остановил время; не осталось ничего, кроме боли и опустошения. 
Так темно… И не найдёшь лучика света, способного вырвать тебя из этой тьмы, чёрной воронки темноты твоей души. Я тону в ней, захлёбываюсь, но никто не подаст руки, не спасёт меня. 
Так холодно… И никто меня не согреет, не окутает своим теплом, ведь я теперь одна…

Здесь всегда так. Тихо, темно и холодно. Но я как-то умудрялась жить во всём этом: разрушала эту гнетущую тишину, рассеивала тьму, разгоняла ледяной холод, царившие тут. Зачем? Для чего я сама себя лишила свободы, отказалась от своей прежней жизни, где было всё? 

Тихо вздохнув, я обвожу комнату взглядом. Прощальным взглядом, ведь я больше уже сюда не вернусь. Слабая улыбка появляется на моих губах: воспоминания о приятных моментах, проведённых здесь, мелькают у меня перед глазами. Такие нужные, ценные, как золото, но такие редкие… Я думала, что со временем это пройдёт, что я буду вознаграждена за долгое терпение, что он всё же сбросит свою маску холодного, неприступного человека. 
Но я ошибалась. Я думала, что он испытывает хоть какие-то чувства ко мне, но нет… Не знаю. Значит, он очень умело играл свою роль, раз заставил меня поверить в то, что я нужна ему, дал надежду на то, что у нас всё будет хорошо, разрешил мне любить себя.
Вера, надежда и любовь…
Нет любви без надежды, нет надежды без любви, и нет обеих без веры.
А у меня больше нет ничего. Первой пропала вера, затем надежда, и вскоре пришла очередь любви. Я отчаянно цеплялась за них, не хотела отпускать, но наступил миг, когда я уже сама, добровольно, отказалась от всего этого.

Послушай, ты был прав,
Послушай — мне не больно.
И сердце без тебя стучит спокойно.

Ты не захотел открыть мне своё сердце, Северус, а так я больше жить не могу. С меня хватит. Я столько времени терпела твоё холодное безразличие, равнодушный взгляд, искала хоть капельку тепла в твоей чёрствой душе, ведь ты же сам говорил мне, что мы справимся, что ты сможешь меня полюбить. Ты солгал. Зачем? Всё, что ты мне дал, так это иллюзию на счастливую реальность. А ведь это могло бы быть для меня не иллюзией, если бы я не решила остаться с тобой, если бы тогда послушала Гарри…

Он предупреждал меня, что ты можешь обмануть, он умолял меня не уходить, а я не хотела слушать его и тем самым разрушила свою жизнь. Ведь он меня любил… Любил по-настоящему, как никто другой. Я видела это, но не отвечала ему взаимностью, чувствовала все мучения Гарри, и разжигала огонь его страданий ещё сильнее, относясь к нему с ледяным равнодушием. Осознание этой ошибки пришло не так давно, просто я поняла, что мои хрупкие мечты окончательно исчезли, больше меня ничто здесь не держит.

Послушай, я ушла,
Послушай то, что было.
И скажет тишина, что я любила.

Да, я тебя любила, Северус. Любила тебя, холодного слизеринского ублюдка, того, кто не умеет любить. Но нет… Ты умеешь любить; ты любишь так, как никто не умеет на всём белом свете. Любишь, но не меня. 

Месяц назад сюда приходил Гарри и рассказал мне кое-что. 

Я, как обычно, сидела в гостиной у камина; единственное место, где я чувствовала себя, как дома. Северус ушёл на работу, и я осталась одна. Я научилась любить одиночество, каждый день находясь наедине с собой; подруг у меня не было, все они отвернулись от меня, когда я стала жить с Северусом. 
Внезапно раздался стук в дверь. Я нахмурилась: Северус должен был вернуться ещё нескоро, к тому же, он живёт здесь, ему не нужно стучаться; гости к нам не ходили, ведь Северус был нелюдимым человеком, он не любил общество, и все сторонились его. 
Встав с кресла, я подошла к двери и открыла её. И тут же ахнула, отступив назад на несколько шагов: в проёме стоял Гарри. Но не тот Гарри, которого я знала. Его чёрные, когда-то короткие, вечно растрёпанные волосы сейчас спутанными прядями спадали ему на плечи. На щеках виднелась щетина, а глаза… Его зелёные, даже изумрудные глаза казались какими-то серыми, неживыми, их блеск исчез.

— Гарри? Что ты здесь делаешь? Если сейчас придёт Северус и увидит тебя…

- Не волнуйся, Гермиона. Я быстро уйду, - голос лишён каких-либо эмоций. - Просто мне нужно кое-что сказать тебе. Это очень важно.

— Гарри, я не изменю своего решения. Если ты пришёл за этим, то уходи. 

— Я не прошу у тебя ничего, Гермиона. Просто выслушай меня и больше ты никогда меня не увидишь. Обещаю, я не буду приходить к тебе.

- Хорошо. Проходи, - ответила я и кивнула в сторону дивана.

Гарри прошёл в комнату и сел, а я встала напротив.

— Ну?

— Просто… мне вчера снился сон… Мне снилась мама… Она говорила со мной… Знаешь, оказывается, что они с папой там живут. У них есть свой дом, сад с цветами, своё небо и солнце… — Гарри горько улыбнулся.

— … И у меня есть сестрёнка… Представляешь, Гермиона? У меня появилась сестрёнка, мёртвая и живая одновременно… Странно, правда? Она есть, и её нет. 

У меня в горле застрял ком. Гарри выглядел таким несчастным, но в глазах у него сверкала радость. Радость за родителей и его маленькую сестрёнку, которую он никогда не сможет увидеть. 

- … Её зовут Джоанна. Красивое имя, правда? Я всегда мечтал о сестрёнке… И она никогда не сможет обратиться за помощью к старшему брату, попросить у него совета… - Гарри сглотнул, и в его серо-зелёных глазах заблестели слёзы. - Но это неважно. Мама рассказала мне про Снейпа, Гермиона. 

Я дёрнулась. Что Лили могла рассказать о Северусе? 

— … Я был в шоке от того, что узнал. Оказывается, он любил мою маму. И до сих пор любит, наверное. Он любил её, она считала его своим лучшим другом, даже больше, чем просто другом, и, скорее всего, она бы предпочла его папе, если бы он однажды совершенно случайно не обозвал её грязнокровкой. Я видел это ещё на пятом курсе, когда залез в Омут памяти Снейпа…

- Ты - что? - гневно воскликнула я. Он никогда мне не говорил об этом.

— Я не говорил тебе этого потому, что знал, что ты начнёшь читать мне нотации. Но когда я видел это, я ещё не знал о любви Снейпа. Мама сказала мне, что после этого она не смогла простить его, хотя он пытался попросить прощения.

— И к чему ты мне это говоришь? Зачем мне это? Всё это было в прошлом, Гарри, к тому же, не в моём прошлом.

- Я просто… я думал, что тебе будет важно знать, - теперь Гарри выглядел ещё несчастнее. - Мама сама сказала мне, чтобы я рассказал тебе об этом. Ну, я и…

- Что ты хочешь, Гарри? Думаешь, я поверю в эту чушь о загробной жизни твоих родителей?! - какую же боль я причинила ему этими словами…

- …Что твоя мама приходила к тебе и ни с того ни с сего решила рассказать тебе о Северусе? - мой голос сорвался на крик. - Признайся, что ты просто хочешь, чтобы я бросила Северуса и ушла к тебе! Что же ты боишься?!

Я замолкла, поняв, что сказала лишнее. Гарри резко встал, и мне показалось, что он сейчас подойдёт и ударит меня, но он лишь молча смотрел в мои глаза. На его лице не было никаких эмоций.

- Я просто хотел тебе помочь… А ты… Я думал, что ты хоть чуть-чуть изменилась, Гермиона. Я ошибался. Прости, что потревожил тебя. Больше этого не случится, - проговорив это, Гарри обогнул меня и направился к выходу.

- Гарри! - закричала я. - Извини меня! Я не хотела…

- Ты уже однажды разбила мне сердце, Гермиона. Я, как дурак, надеялся, что ты когда-нибудь всё же полюбишь меня… Искал твой призрачный свет, надеялся, что ты придёшь ко мне, но… Это уже неважно. 

Я смотрела, как он собирается уйти, даже не обернувшись. Но когда Гарри уже был в дверях, он повернулся ко мне и сказал:

— Просто знай, Гермиона, что я всегда буду любить только тебя, а Снейп всегда будет любить только мою маму. Он любил её, любит и будет любить вечно. Я понимаю, что ты не хочешь верить в это, что тебе больно, но от этого никуда не деться. Снейп, как никто другой, знает, что любовь вечна…

Сказав это, Гарри исчез, а я так и застыла на месте, не в силах пошевелиться. Теперь я по-настоящему поняла, что осталась одна… Гарри больше не придёт, он не вернётся, как и обещал. А Северус… 
«Нет, я не буду в это верить», - подумала я. Я решила, что Гарри сказал всё это из-за ревности. Я хоть и волшебница, но не верю, что мёртвые могут являться к людям во снах и говорить с ними. К тому же, рассказывать о жизни, когда они уже мертвы.

Ты, сердце моё, прости за любовь, остыло,
Послушай меня, я просто любила.
Я не хотела даже слушать об этом, потому что не верю в вечную любовь. Зря. Северус, действительно, будет любить Лили вечно, он никогда не сможет забыть. Я не корю его за это, ведь такая любовь очень и очень редкая. Таких людей, способных любить так же, как Северус, один на миллион. Ведь сердцу не прикажешь… Но зачем же он тогда сказал мне, что мы сможем быть вместе, что будем счастливы. Зачем? Чтобы не заставлять меня страдать, чувствовать себя отвергнутой, ненужной. Но лучше бы уж так, чем, как сейчас. 

Через минуту меня здесь уже не будет. Я не знаю, куда пойду, где буду жить, но только не здесь. Я больше не могу смотреть в его чёрные глаза, зная, что эта чернота никогда не расступится передо мной, что я никогда не увижу в них любви. Да, Гарри был прав, любовь вечна и никто на свете не сможет заставить Северуса забыть Лили Эванс, его первую и последнюю, настоящую, вечно живущую любовь к ней… Она была его единственной, она ей и останется.

Всё время без меня,
Всё время то, что лечит,
И на прощанье взгляд тебе на плечи.

И всё равно я говорю тебе спасибо, Северус. За те редкие моменты, когда я была счастлива здесь, за то, что ты разрешил мне любить тебя, хоть сам не отвечал взаимностью. Я не буду больше страдать сама и заставлять страдать тебя. Ведь поняла, что ты так хочешь полюбить меня, но не можешь… 

Прости за любовь, Северус…

Прости за нелюбовь, Гарри…

Я хочу верить, что вы оба сможете простить меня. Я не знаю, что буду делать дальше, как жить, теперь я проклята сама из-за себя. Ведь как говорил Альбус Дамблдор, любовь - это величайшая сила, только она способна вытащить человека из пучины тьмы, она способна победить даже смерть…

Оставлю для тепла,
Оставлю след над крышей.
Сегодня я ушла, а ты не слышал.
Ты, сердце моё, прости за любовь, остыло,
Послушай меня, я просто любила.

Тихо… Темно… Холодно… Так теперь будет всегда, и не будет того, кто смог бы разогнать тьму, согреть своим теплом, нарушить эту давящую тишину. Ведь только любовь способна это сделать, но её больше нет. 

Его любовь умерла, но продолжает жить в его сердце, а её любовь она потеряла сама и теперь попытается снова её отыскать.

Порыв сквозняка приоткрыл дверь, сорвал со стола бумаги, потушил пламя в камине. 

Тихо… Темно… Холодно… А на полу, рядом с потухшим камином, лежит письмо, слетевшее со стола вместе с остальными бумагами. Её прощальное письмо ему. Через два часа он придёт домой, чтобы застать здесь… молчаливую пустоту и письмо с её объяснением и постскриптумом: 

«P.S. I am sorry, but I have to go…»

03.04.11