Северус Снейп, одной рукой до боли стиснув обнаженный скалистый выступ, а другой прижав к себе хогвартскую преподавательницу чар, чувствовал себя разозленным магглом.


- Ну вот, не сработало, - спокойно сказала женщина, как будто они вовсе не болтались над морем, уцепившись за особенно высокий утес. - Ты уверен, что сосредоточился как следует?


- Грейнджер! - прорычал Снейп.


— Ну ладно, ладно. Отпусти меня на счет «три». Готов? Раз, два, три!


Отпустив ее, Снейп увидел, как Грейнджер грациозно развернулась в воздухе, схватила его за локти и в тот же миг аппарировала. Они плюхнулись прямо в лужу грязи за воротами Хогвартса, и это обстоятельство стало протухшей вишенкой на заплесневелом торте этого вечера. (Снейп был слишком не в духе, чтобы придумать аналогию получше.)


- Ты, - сердито рыкнул он, ткнув в Грейнджер пальцем, - больше никогда, никогда, никогда не смей меня уговаривать провести еще хоть одну минуту с этим или каким-нибудь другим твоим «проектом», который ты затеешь ради чертова благосостояния всего чертова магического сообщества. Ненавижу тебя, ненавижу твой проклятый FlooTooth и проклинаю тот день, когда позволил втравить меня в это.


Она рассмеялась.


— Ну, тогда я угощаю?


- Изволь, - пробормотал он и принял ее грязную руку помощи.


Гермиона Грейнджер-преподаватель чар была еще более надоедливой, чем Гермиона Грейнджер-студентка-всезнайка. Она не давала Снейпу прохода. Она одалживала его книги. Она без разрешения усаживалась в его кресло у камина. И она досаждала ему спорами - за столом, на переменах, через камин - до тех пор, пока он не согласился стать подопытным кроликом в ее последнем эксперименте.


«FlooТooth» — так она назвала свое изобретение, и это название казалось ей уморительно смешным. А так как для понимания требовалось знание о специальном устройстве, которое магглы с недавнего времени стали носить в ушах, Снейп сомневался, что хотя бы пять процентов волшебников оценят шутку.


Изобретение Грейнджер не имело никакого отношения к передаче информации. Это был вид срочного передвижения для - как она дипломатично выразилась - «лиц с ограниченными магическими способностями». Около половины населения магической Британии не могли аппарировать. «И что же, - серьезно вопрошала Гермиона, - делать, если им нужно попасть куда-то или исчезнуть откуда-то немедленно?» Метлы медленны. Портключами (которые, ко всему прочему были еще и запрещенной магией) можно было пользоваться почти всегда только в одиночку. Автобус «Ночной рыцарь» появляется, только если есть возможность выйти на дорогу. А дымолетным порошком едва ли можно было воспользоваться всегда: ведь если нет камина, нет и перемещения.


Вот и появился FlooТooth — альтернатива каминам. Заклинание, которым можно зачаровать кулон и повесить на шею и которое, будучи активированным, перенесет носителя и всех, кто прикоснется к нему, куда бы они ни пожелали.


Или туда, куда ни один человек в здравом рассудке не захочет попасть, если первый опыт хоть о чем-то говорит. Утес. Почему утес? Снейп, рассчитывавший оказаться у дверей «Трех метел», обдумывал этот вопрос, пока они пешком добирались до заведения мадам Розмерты.


Грейнджер на этот раз дала ему выпить пинту биттера, не задав ни одного вопроса. Однако в тот момент, когда Снейп допил все до последней капли, женщина сказала:


— Скажи мне точно, на чем ты сосредоточился, когда прикоснулся к FlooТooth?

- О да, разумеется, это моя вина. Конечно, экспериментальное устройство ни при чем, если под рукой имеется волшебник-инвалид?


Щеки Грейнджер зарделись, но румянец ее вовсе не портил. Однако женщина тут же взяла себя в руки. Можно было с уверенностью сказать, какой неуступчивой может быть Грейнджер по тому, как она вздергивает подбородок, а сейчас он был вздернут очень сильно.


- Не думай, что тебе удастся меня отвлечь и навязать ложное чувство вины, - сказала она. - И ты не инвалид. Ты временно лишился магии.


— Не вижу в этом ничего «временного», — ответил он, и горечь во рту была не только от недавно выпитого.


— Ну должно же пройти время! Тебя укусила гигантская змея, и ты несколько часов провел без должного ухода.


- Потому что меня приняли за мертвого, - ответил Снейп с целью спровоцировать Грейнджер.


Провоцировать ее было одной из его немногочисленных радостей.

- Дело в том, что если некто выпьет Глоток живой смерти,- сказала Грейнджер, подняв бровь и точно скопировав Снейпа, - люди действительно сочтут его мертвым.


Это был побочный эффект Глотка, но не его цель. Он мог отсрочить смерть, если не остановить ее совсем. Глоток использовал собственную магическую силу того, кто выпил это зелье, чтобы как можно сильнее замедлить биение сердца и все жизненные процессы.


Но, как всегда, за спасение пришлось заплатить.


Единственным свершением Северуса в течение нескольких месяцев после падения Волдеморта был слабенький Lumos. За два следующих года Снейп накопил достаточно магии, чтобы варить зелья из школьной программы Хогвартса. Теперь же, через семь лет после того, как за его телом пришла Минерва и обнаружила, что жизнь в нем еще теплилась, пусть и еле-еле, Северусу еще не удалось восстановить все свои магические способности, делавшие его выдающимся волшебником своего поколения.


У него не получалась ни беспалочковая, ни невербальная магия. Легиллименция, окклюменция, полеты без метлы, вызывание патронуса — все это было ему недоступно. А хуже всего (и больше всего заметно Грейнджер) было то, что аппарация ему также не давалась.


В течение месяцев не было никаких улучшений. Казалось (и мысли об этом отдавали страхом, схожим с тем, что вызывают иллюзии боггартов), что он достиг своего предела и выше уже не поднимется. Не Азкабан, конечно, но тоже своего рода пожизненный приговор.


- Ну? - спросила Грейнджер, постукивая длинными пальцами по деревянной столешнице. - Рассказывай. Уходом от темы меня не отвлечь.


- Что - ну? - надменно спросил Снейп, чтобы скрыть то, что он уже успел позабыть, о чем они говорили до этого.


- На чем ты сосредоточился, когда прикоснулся к FlooТooth? - рассерженным голосом профессора Грейнджер спросила она. - Ты уверен, что четко представлял себе цель путешествия?


- Да! - гнул свою линию Северус, хмуро глядя в стакан.


Потому что так и было, если не считать одного мимолетного мгновения, и он скорее умрет, чем расскажет Грейнджер, о чем подумал.


Она тяжело вздохнула.


- Наверное, я где-то напортачила.


Снейп то-то уклончиво промычал.


- Черт возьми. Все расчеты верны - ты же знаешь! Ты ведь сам проверял. - Грейнджер вскинула руки. - Наверное, основные заклинания как-то странно влияют друг на друга. Начнем сначала.


Снейп стал таким хмурым, что, если бы у него были силы на беспалочковую магию, его стакан разлетелся бы вдребезги.


- Хотя мне крайне неприятно говорить об этом, - сказал он, - ты не можешь назвать полным провалом единственный опыт.


- Но FlooTooth должен отлично работать каждый раз. Я не могу посылать людей с магическими способностями ниже среднего болтаться над морем - они же могут упасть и разбиться!


Cнейп поморщился, уловив в словах Грейнджер скрытый смысл: это его способности были ниже среднего. Разумеется, это правда.


- И все же, - сказал он, - предлагаю тебе последовать указаниям Гильдии чар об экспериментах, которые, как мне известно, почти не отличаются от указаний Гильдии зелий: проверяй, по меньшей мере, трижды.


— Про то, что бог троицу любит, я за свое ученичество достаточно наслушалась, спасибо.


— И как я вижу, решила этот принцип полностью игнорировать.


— Да говорю же тебе…


— Грейнджер, как ты узнаешь, что не так без дальнейших экспериментов?


Она скривилась.


- Как я проведу еще хоть один эксперимент, зная, что ты больше никогда-никогда не станешь мне снова помогать?


— Да, действительно, как же еще тебе найти объект исследования, чтобы испытать устройство, предназначенное для половины населения?


- Я не хочу другой объект исследований, - мрачно сказала она. - Я хочу тебя. Пожалуйста, Северус!


Он вздохнул.


***


Нацеленность, настойчивость, неспешность. Сколько раз он уже слышал, как министерский инструктор по аппарации вдалбливает эти слова в головы студентов? Ведьме или волшебнику, желавшим аппарировать, так же была необходима изрядная доля природной магии, но в министерской речёвке этот факт отражен не был, так как об этом бессмысленно думать или не думать, к тому же эта фраза не начиналась на букву «Н».


Поэтому неудивительно, что совсем немногие ведьмы и волшебники могли путешествовать таким способом. Некоторые были слишком тупы, чтобы нацелиться, да еще при этом быть настойчивыми и неспешными одновременно. У некоторых не доставало храбрости. А у некоторых — силы.


Этот недостаток Снейп ощущал как кровоточащую рану, которая никогда не затянется.


Но Грейнджер — у той силы были. Снейп вздрагивал каждый раз, когда она колдовала так, словно бы это ничего ей не стоило, без палочки и не произнося заклинание. От нее исходило столько магической силы, что маленькие волоски на руках Северуса вставали дыбом, даже если она просто проходила мимо. И она была отличным примером того, что он мог бы делать сейчас, если бы только шрам на шее был единственной его потерей в той битве.


Как только ее FlooТooth будет работать без осечек, в сфере волшебных средств передвижения произойдет настоящая революция. Тут нужно совсем немного магических сил, не требуется ни настойчивость, ни неспешность — только нацеленность и способность сконцентрироваться.


- Ну что, готов? - спросила Грейнджер.


- Да, - ответил Снейп. - Точнее, был готов, но ты меня отвлекла.


— Извини. Вторая попытка. Нервничаю.


Она вышагивала рядом, поднимая клубы пыли из теперь уже сухой грязи на площадке за воротами Хогвартса.


- Тебе не приходило в голову, что это один из таких экспериментов, которые портит одно только присутствие изобретателя? - усмехнулся Северус.


- Я не могу отправить тебя одного, - сказала она, и от ее недоверчивого голоса у Снейпа по коже пошел зуд, а усмешка исчезла.


- Грейнджер, - выплюнул он, - пожалуйста, окажи мне любезность и обращайся со мной как с бывшим шпионом, выжившим в двух войнах.


- Что? - спросила она, сдвинув брови. - Да нет, идиот ты эдакий! Я хочу сказать, что должна там быть. Это требования Гильдии к безопасности. Тестировать все экспериментальные чары в присутствии ведьмы или волшебника на случай, если что-то пойдет не так. Буду вести себя тихо, обещаю.


— С нетерпением жду возможности узреть это чудо чудесное.


- О да, об этом будут слагать легенды, - сказала она. - Гермиона Грейнджер заткнулась.


— Предполагалось, что ты обидишься, а не согласишься со мной.


- Все удовольствие испортила, да? - с веселой улыбкой спросила ведьма.


Не испортила. И в этом вся беда.


- А теперь сосредоточься, - добавила Грейнджер и взяла Северуса под руку.


***


- Полагаю, - сказала Грейнджер, ставя на стол его обычную пинту, - что в твои тайные планы не входило забросить нас в Большой каньон.


Снейп промолчал и позволил своему выражению лица быть ей ответом.


- Думаешь, мне стоит сдаться? - спросила она, падая на стул.


- Не имеет значения, что думаю я. Ты самый упорный человек из всех, кого я когда-либо встречал. Ты никогда не сдаешься.


Она слабо улыбнулась.


— Наверное, я боюсь провала.


— Наверное. Но ведь не настолько, чтобы снова не попробовать?


- Не знаю, - пробормотала она, и ответ ее показался Северусу странным. - В это же время через неделю Попытка номер три?


- Едва ли мне будет чем заняться в мой единственный свободный вечер, - сказал Снейп.


И если его слова прозвучали не так саркастично, как обычно, она не подала виду, что заметила это.


***


- Ну ладно, - сказала она. - Куда попробуем отправиться?


- На Диагон-аллею.


— Хорошо. Ладно.


Она снова вышагивала рядом, легкий ветер поднимал ее волосы и теребил алую мантию для путешествий, которая выделяла ее из толпы. Снейп прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться на это. В его голове была приятная пустота, когда Грейнджер обеими руками подхватила его под левый локоть.


«Сконцентрируйся».


Усилием воли он заменил ее образ видом оживленной улицы и магазинов. Подумал о какофонии, царившей в торговом квартале магического Лондона.


Тихий вздох Грейнджер ворвался в его мысли.


Он подумал о резких, интригующих ароматах лавки с зельями.


Ее волосы, скользнувшие по его лицу, пахли земляникой.


Он подумал о том, как купит новый котел.


Он подумал о том, как притянет ее в объятия и…


С этой мыслью он схватился за кулон на шее и произнес слово, приводившее его в действие («Vado!»), так как предпочитал возможную катастрофу неизбежной.


Они очутились на вершине узкого камня. Или, вернее, там очутилась Грейнджер. Снейп, в футе слева от нее, материализовался в воздухе и тут же полетел вниз, увлекая девушку за собой. Они приземлились на стог мягкой травы, сделанный чуть мягче заклинанием. (Ее, разумеется.)


Грейнджер застонала.


- Ты ударилась? - спросил Снейп, сделав все, чтобы его слова звучали как обвинение.


- Нет! - крикнула она и ударила кулаком по земле.


Северус отлично понимал, как она себя чувствует. Он бы тоже ударил по чему-нибудь. Оставалось надеяться, что они попали в какое-нибудь совершенно ужасное место, чтобы выбираться отсюда с трудом, чтобы он мог отложить объяснение, почему все каждый раз было не так.


Но как только он перевернулся на спину, то понял, что и здесь ему, как обычно, не повезло. Едва ли можно было себе представить более мирное место для того, чтобы свалиться с неба, чем Стоунхендж вечером. Было тихо, темно и безлюдно.


- Первая попытка - провал! - сказала Грейнджер, на этот раз пиная землю. - Вторая попытка - провал! - Еще один пинок. - Третья - провал!


- Трудно не заметить тенденцию, - хмуро прокомментировал он.


- Да, - крикнула она. - Ты прав! Это я влияю на результат!


Она все знала. Как бы он хотел, чтобы под ним появилась огромная яма, в которую он с большим удовольствием провалился бы. (Яма не появилась. Отсутствие способностей к беспалочковой магии означало отсутствие удобных ям.)


- Северус, - сказала она, переворачиваясь и вставая на колени. - Я не хочу разрушить нашу дружбу, потому что не знаю, что буду делать, если не смогу с тобой спорить, но… Помоги мне бог, я просто разорвусь, если не скажу, что, кажется, влюбилась в тебя.


- Что? - спросил Снейп. Он не раз думал, что…


Но это не имело значения. На самом деле, это все только усложняло.


- Не смейся надо мной, - попросила она. - Хотя бы раз в жизни, выслушай меня, дуру, спокойно.


- Гермиона, - сказал он, пробуя на вкус ее невозможное имя и видя отблеск надежды в ее глазах, тут же вытесненный осторожностью. - В теории чар есть что-нибудь такое, на основании чего можно предположить, что на FlooТooth влияют шальные мысли «пассажира»?


— Нет, но…


— То есть ты серьезно говоришь мне, что никогда не рассматривала совершенно очевидную альтернативу?


Грейнджер уставилась на него с открытым ртом.


— Принимая во внимание то, что для тебя этот «пассажир» - только лишь малолетняя дурочка, - дрожащим голосом сказала она через секунду, - я считала, что это наименее вероятно.


- Ты для меня Гермиона, - сказал он, поддаваясь слабости и очерчивая ее скулу подушечками пальцев. - Гермиона, - повторил он, потому что, начав говорить, уже не хотел останавливаться. - Гермиона - что сладостней подобного мученья!


Уголки ее губ приподнялись, и он подумал, что в «Зимней сказке» и правда что-то есть.


- Я изваянье двигаться заставлю - сойти и взять вас за руку, - ответила Гермиона. - Но только прошу вас не подумать, государь, что я тут занимаюсь чернокнижьем.


- Наичернейшим чернокнижьем, - согласился он. Он неохотно убрал руку от ее лица и прикрыл ею глаза. - Господи, такая неразбериха из-за того, что я влюбился в тебя.


В ее смехе отчетливо звучала истерика.


— Большое тебе спасибо.


- Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я, - сказал он, приподнимаясь на локте. - Мы не можем быть вместе.


— Да почему?


- Гермиона, - со вздохом ответил Северус, - ты постоянное напоминание о том, что я имел и потерял.


Лихорадочный румянец исчез с ее щек.


— Но… Но ты же сказал, что я ничего не могла сделать. Ты сказал, что это не моя вина.


- Не твоя. В ту секунду, когда я выпил Глоток, вред уже был причинен, - сказал он. - Но я больше никогда не буду таким могущественным, как ты. Каждый раз, когда ты творишь сложное заклинание, я чувствую себя тем несчастным проклятым греком, который не мог дотянуться ни до еды, ни до питья, хоть и то, и другое находилось всегда в непосредственной близости. Ты хоть представляешь, каково это? - Он вскочил на ноги. - Безумие думать, что любовь сильнее всего на свете. Нет ничего более сильного, чем завистливая обида.


Только увидев ее выражение лица он осознал всю гнусность того, что только что сказал. Она не будет больше сидеть рядом с ним за столом в Большом зале, не будет проверять работы своих студентов в его комнатах в подземельях, не будет одним своим присутствием делать сносными его выходные в Хогсмиде. Больше не будет бесед, не будет смеха.


Не будет Гермионы.


- Ах, вот оно что? Ты, значит, завидуешь мне? - спросила она. Глаза ее сверкали, а кудри разлетелись в стороны. - Ну так у меня для тебя новость, Северус Снейп: это я завидую тебе. Завидую, потому что у тебя больше ТРИТОНов, чем у меня. Завидую, потому что ты легко и непринужденно исправляешь все мои ошибки по арифмантике. И очень завидую тебе потому, что ты был куда более искусным магом в шестнадцать - шестнадцать! - чем я в двадцать шесть. И тот факт, что ты все равно нужен мне, ты, надоедливый ублюдок, доказывает: ничто - ничто! - не может быть сильнее любви!


Свое будущее Северус мог прочесть в том, как она вздернула подбородок. Она никогда не сдастся. Она будет спорить, будет пресмыкаться перед ним и урезонивать его до тех пор, пока его, признаться, весьма слабое сопротивление не полетит коту под хвост. Ну, в самом деле, зачем откладывать неизбежное?


И поэтому он поцеловал ее.


И, пока она все еще ловила ртом воздух, он посмотрел на нее поверх своего внушительного носа и сказал:


— Но я не разрешаю тебе делать меня одним из твоих дурацких проектов.


— Я… Я не…


— Да? Твой интерес к FlooТooth не имеет никакого отношения к тому, что я не могу аппарировать?


— Ну…


Он поднял бровь.


- Ладно, - сдалась Гермиона. - Обещаю.


— И переименуй эту чертову штуку.


—Ты сделаешь это условием наших с тобой отношений?


— С удовольствием.


- Ты можешь быть ужасно надоедливым, - прошептала она ему на ухо, - но с тобой никогда не скучно.


И наконец она поцеловала его, и остались только ее руки, ее рот, ее бедра, и тот опьяняющий звук, который она издала в ответ на его предложение использовать наконец ее бесконечные таланты по назначению и наложить чары незаметности. Он предполагал, что в мире есть кое-что более ценное, чем магическая сила, но потребуется вся жизнь, чтобы убедиться в этом.



Конец


Примечания:

1. «Что сладостней подобного мученья…» наравне с названием текста — цитаты из «Зимней сказки» Шекспира. Героиня этой пьесы, королева Сицилии, — тезка Гермионы. (Здесь перевод всех отрывков «Зимней сказки» принадлежит В. В. Левику.)

2. «Несчастный проклятый грек», о котором говорит Снейп, — это никто иной, как Тантал, приговоренный вечно мучиться жаждой и голодом в Подземном мире.

3. «Vado», слово для приведения FlooTooth в действие, означает «иди» на латыни, или так, по крайней мере, мне говорит Интернет. (Он так же утверждает, что символ BlueTooth — комбинация из двух скандинавских рун. Надо же, и здесь магия!)