Гермиона Грейнджер-Снейп была опасно близка к помутнению рассудка. Умная ведьма - умнее многих - она была вынуждена признать, что не в силах самостоятельно справиться с возникшей проблемой. Ей был необходим Северус. Она не надеялась, что супруг тотчас же согласиться ей помочь - он никогда не соглашался. Нет, Снейп будет брюзжать и ворчать, попытается привести миллион доказательств того, что она больше него подходит для этой работы, но, в конце концов, победа все равно останется за Гермионой. В арсенале ведьмы имелся один неоспоримый факт: у нее не было пениса.

Собственно, он рискует лишиться своего, если откажется помочь. Она почти отчаялась. 

- Не пойму, почему должен заниматься этим, Гермиона, - Северус ворчал, морщины на его лице становились глубже из-за появившегося хмурого выражения. - Это женская работа!

- Спустя несколько лет нашего брака ты всерьез полагаешь, что, называя какие-то дела «женскими», не выведешь меня из себя?! - резко возразила Гермиона. - Если память мне не изменяет, я несколько раз объясняла тебе концепцию женской эмансипации, Северус. Ты вообще меня слушал?

— Что, во имя всех богов, общего у эмансипации женщин и приучивания ребенка к горшку?

Гермиона хмуро посмотрела на него.

- Не просто ребенка, Северус. Твоего ребенка. Твоего сына, если быть точной. Сына, который - к твоей радости - родился со всем полагающимся снаряжением. Будь все иначе, он стал бы твоей дочерью, а этот разговор лишился бы всякого смысла. Ну так как, ты собираешься мне помочь или нет?

Снейп мрачно взглянул на нее. 

— У меня есть выбор?

Она ухмыльнулась.

— Я знала, что ты разделишь мою точку зрения. Августус Снейп, подойди сюда, пожалуйста!

Маленький мальчик, примерно трех лет от роду, выбежал из своей спальни. Смоляные кудри пребывали в беспорядке, а его одежда была покрыта кошачьей шерстью. За ним, вольготно ступая, следовал Живоглот. 

— Дя, мама?

- Ты помнишь, что мы говорили сегодня о большом горшочке? - нежно спросила Гермиона, пытаясь сдержать смех при виде маленького личика, скривившегося от отвращения. 

Он был миниатюрной копией отца, когда смотрел на нее так недовольно — просто очаровательно. 

- Мне он не нравится, - пробормотал малыш, - он больш-шой и штрашный. Я боюшь швалитьшя в него. Я не хочу, чтобы меня шмыло!

- Но тебе придется начать пользоваться им, милый. Ты уже большой мальчик, слишком большой для подгузников. И это совсем-совсем не страшно. Особенно, если ты научишься писать стоя. Я уже пыталась объяснить тебе, но ничего не вышло. Зато папа сказал, что все покажет.

В ответ на это Северус фыркнул, а Августус повернулся в сторону отца, удивление было ясно написано на его личике.

— Папочка ходит на горшок?

Гермиона сдержала смешок.

— Все ходят на горшок, Августус. Это часть человеческой природы. И если будешь слушаться папу и делать все в точности, как он скажет, то завтра, когда дядя Гарри придет в гости, сможешь рассказать ему, какой ты большой мальчик.

Августус всерьез задумался над открывшейся ему перспективой, затем подошел к отцу и взял его за руку.

— Я готов.

Беспрерывно ворча, Северус встал и послал жене яростный взгляд, когда Августус попытался на буксире потащить его к ванной комнате.

— Ты действительно заставишь меня сделать это?

- Конечно, - ответила Гермиона. - Не забудь о фруктовых колечках. 

Северус протянул руку и взял небольшую пластиковую банку сладких маггловских хлопьев, которыми его жена упорно пичкала их ребенка.

— И зачем они мне нужны?

- Кинь пригоршню в унитаз и попроси Августуса попробовать их утопить, - улыбнулась Гермиона. - Может, если он будет рассматривать это как игру, то выкажет больше желания действовать.

- Непременно, - ответил Северус. Его лицо выражало лишь смиренное страдание. - Не подслушивай под дверью, женщина!

— Конечно, Северус. И не мечтала!

Гермиона с величайшей осторожностью приблизила ухо к двери ванной комнаты, неслышно пробормотав «Амплифус». Северус будет в ярости, если поймает ее. 

- А теперь, Августус, - донесся до нее голос мужа, - я брошу эти фруктовые колечки в туалет, а ты попытаешься их утопить, пока будешь мочиться. 

Она ясно представила озадаченный взгляд малыша, устремленный на отца, и сдавленно захихикала, услышав невнятное бормотание Северуса:

— Э… пока ты писаешь. Понял?

- Да, папочка, - с готовностью ответил мальчик.

— Отлично, тогда приступим.

Длинная пауза.

— Эм… сынок… попробуй их утопить.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, папочка. Как я могу их утопить?

Северус заворчал. Гермиона старалась не засмеяться в голос.

— Ну, понимаешь, ты должен взять в руку свой пенис, прицелиться и… брызнуть. Понял?

- Не-а.

— Смотри, когда писаешь, целься в хлопья. Если попадешь в колечки, то утопишь их. Это…эээ…это игра! 

В голосе Северуса слышалось отчаяние.

— Я вше равно не понимаю, папочка. Покажешь мне?

- Ты хочешь, чтобы я тебе показал? - Северус начал заикаться. - Ну, эм… Я не знаю.

— Ты имеешь в виду, что тоже не умеешь пользоваться горшочком? Ты тоже боишься швалитьшя?

— Нет, я имею в виду…эм..сынок…я знаю, как ходить в туалет, но мне не очень удобно показывать тебе, как это делать.

— Почему?

— Ну, потому что… Это не та вещь, которую мужчины любят обсуждать.

— Но я не мужчина. Я маленький мальчик.

- Да, так и есть, - ответил Северус. Гермиона могла представить, как он бьется головой об стену из-за того, что логика ребенка победила его разумные доводы. - Ну, ладно. Дай мне минутку.

— Ух ты, папуль. Так много пуговичек. Почему на твоих штанишках нет молнии, как у меня?

- Я не выношу молнии, - пробормотал в ответ Северус.

— А где твои трушишки?

- Трусы я не выношу еще больше! - ответил Северус. - А теперь перестань задавать вопросы и сосредоточься. 

- Хорошо, папочка, - покорно согласился Августус. - Сперва потопи розовенькую!

Гермиона думала, что в отчаянной попытке сдержать рвущийся наружу гиеноподобный смех откусит себе губу. Она слышала, как за дверью в несколько подходов ее муж опорожняет свой мочевой пузырь, и сопровождавшие это действо восторженные вопли Августуса: «Ура, папочка! Ты утопил уже два!»

Наконец, спустя несколько минут тишины, до нее донесся голос мужа:

— Три. Ну, как ты думаешь, справишься?

- Конечно, шмогу, - с восторгом подтвердил Августус. - Похоже, это весело!

— Отлично. Давай я брошу еще несколько колечек. Готов? Вперед!

Прошло несколько мгновений напряженной тишины, и только потом она услышала удивленное бормотание Северуса:

— Нет, Августус, нет. ПОЛЬЗУЙСЯ СВОИМ!

Гермиона не выдержала. Задыхаясь от смеха, она отошла от двери и с трудом забралась на софу, прежде чем ее ноги отказали.

Ее смех стал еще громче, когда несколько минут спустя из ванной показались Северус и Августус. Малыш лучился гордостью за самого себя, мужчина же выглядел так, будто замышлял убийство.

- Мамочка, мамочка, знаешь, что? У меня получилось! И я пользовался швоим пенишом! Но папочка утопил больше колечек, чем я. Наверное, это из-за того, что у него больше, чем у меня, и он лучше целится!

- Это просто замечательно, милый, я так тобой горжусь! - умудрилась выдавить из себя Гермиона. - Тогда, если ты запомнил, как писать в унитаз, мы скоро сможем выбросить подгузники. Ты уже можешь ходить по-большому, так что мы почти у цели!

- Ура мне! - Августус захлопал в ладоши. - Можно мне теперь поиграть с Живоглотом?

- Конечно, - кивнула Гермиона, - только будь там, где я смогу тебя услышать.

- Да, мамочка, - крикнул малыш, уже выбегая из комнаты. - Шпашибо, папочка! - добавил он через плечо.

Северус застонал и опустился в любимое кресло, неотрывно глядя на Гермиону. 

— Если я правильно помню, ты пообещала, что не будешь подслушивать.

Гермиона хохотнула.

— И ты поверил? В самом деле, Северус…

- Это не тот опыт, который бы мне хотелось повторить в будущем, - он содрогнулся. - Как ты могла заставить меня сделать это?

- И как же я должна была ему все показать, а? - насмешливо ответила она. - Я всерьез полагала, будто тебе нравится, что у меня нет мужских гениталий. Возможно, я ошибалась.

Муж бросил на нее сердитый взгляд.

- Надоедливый ребенок. Еще раз - почему я на тебе женился?

- Потому что ты в восторге от моего великолепного интеллекта, - ответила Гермиона, поднявшись на ноги и направившись к мужу. Она присела к нему на колени и руками обняла за шею. - И потому что я красива, а еще ты обожаешь те штучки, которые я могу сделать своим языком.

- А… точно. - Она чувствовала, как под ней расслабляется тело мужа. Северус крепче прижал ее к себе. - Я люблю этот твой язычок, - мурлыкнул он, - как и другие вещи. И я действительно рад, что у тебя отсутствуют вышеупомянутые мужские гениталии. Это могло бы создать ненужные неудобства.

- О, и какие, - задыхаясь, произнесла Гермиона, в то время как он прижался губами к ее шее и ущипнул кожу точно над ключицей. - Спасибо, что сделал это для меня, Северус. Ты же знаешь, как сильно Августус хочет быть похожим на тебя.

- Боже упаси, - ответил Снейп, содрогнувшись для пущего эффекта. - Но следующей должна быть девочка. Я отказываюсь показывать нашим будущим детям, как топить фруктовые колечки.