Глава 1. Бледно-розовый № 1

1 апреля, 2:37 pm 


— Проклятие, — бормочу я себе под нос, когда начинает выть Сирена Серьёзных Сообщений. 

Если бы ядовито-розовый цвет издавал звук, то он был бы именно таким — высокий, раздражающий вопль, проникающий в каждую щёлочку, от которого звенит в ушах и тупеет ум. 

Отвратительный — и до отвращения громкий — звук обрывается, чтобы уступить место тошнотворно-сладкому голосу волшебницы-диктора: «Серьёзное предупреждение. Все граждане должны оставаться на местах. На всей территории Лондона действует заклятие, препятствующее аппарированию. Не пытайтесь аппарировать! Повторяю: не пытайтесь аппарировать, иначе расщепление гарантировано». Она прокашливается, и с помощью усиленного заклятия Сонорус оглушительное «кхе-кхе» разносится грохотом над всем магическим Лондоном, и тут же вслед за ним опять раздаётся сирена. 

Множество людей в одеяниях пастельных тонов в суматохе бросаются прочь в разные стороны — никому не хочется быть застигнутым в Ночном переулке* при министерском рейде. Какой-то высокий мужчина в светло-зелёном плаще чуть не сшибает меня с ног, толкнув сзади в левое плечо, отчего я завертелась как волчок. Он даже не поворачивает головы — посмотреть, удержалась ли я на ногах или меня уже затоптали. 

Кто-то ещё — милейшая пожилая дама, одетая в розовый № 2 — с силой всаживает локоть мне в бок, ни на миг не утрачивая Правильной Улыбки. 

Кричит ребёнок, вырываясь из рук матери, которая проталкивается сквозь толпу справа от меня — этот извивающийся комок бледно-розового № 1 ухитряется безо всяких усилий в точности копировать звук Сирены Серьёзных Сообщений. 

У каждого на лице застыла уродливая гримаса Правильной Улыбки — губы судорожно растянуты в паническом страхе. 

Спокойно, спокойно, Грейнджер, спокойно. Улыбайся — ты же не хочешь, чтобы тебя забрали за Неподобающее поведение. Ты можешь. 

Я проталкиваюсь на другую сторону улицы, чтобы укрыться в магазине. На двери надпись: «Столовое серебро Стинджера». В окне показывается сам Стинджер и начинает кричать: «Пошла, пошла!», при этом усиленно делая знаки, чтобы я убиралась прочь. Он был бы похож на доброго дедушку, если бы его лицо не искажала ярость, не вполне прикрывающая страх — его Правильная Улыбка перекошена, как оскал черепа. 

Когда толпа немного редеет, я могу получше осмотреться и прикинуть, какие тут есть возможности спрятаться. Так странно — хотя и очень удачно — что поблизости нигде не видно плакатов с портретами волшебницы-наблюдателя. Ими увешаны все кварталы магического Лондона. Все они изображают Правильную Волшебницу: она красавица, она блондинка и всегда одета в розовое — и не просто в розовое, а с кружевами, оборочками и цветочками на всех возможных местах. 

И она всё время наблюдает, лишь ненадолго отлучается, чтобы доложить кому-то, исчезая с плаката каждые несколько минут. Но и тогда её Правильная Улыбка не дрогнет ни на миллиметр. 

Хотя рядом и нет плаката с Наблюдательницей, я всё равно нервничаю. Мне совсем не хочется быть пойманной с порошком асфоделя, который у меня спрятан во внутреннем кармане. Ингредиенты для противозачаточных зелий — это грозит пожизненным заключением. Но с другой стороны, произнести Эванеско, чтобы порошок исчез, я тоже не хочу — мне понадобилось три месяца, чтобы устроить сегодняшнюю покупку. 

Я сделаю всё, чтобы приготовить это зелье. 

Но пока ни один из магазинов не желает меня впустить — как и Стинджер, они слишком боятся, что за это их могут арестовать. Я стою в растерянности, пока в тёмном, узком боковом переулочке на другой стороне не появляется, мигнув, небольшая жёлтая вывеска с надписью чёрными буквами: Libre Libri. Книжная лавка? Архив? 

И как это я раньше её не замечала? 

Хозяин магазина позади меня стучит в стекло, я оборачиваюсь и вижу, что он размахивает уже не просто руками, а волшебной палочкой. «Пошла прочь! кыш!» — выкрикивает он. 

Я награждаю его лёгким насмешливым взмахом руки и в придачу — приторно-сладкой Улыбкой, а потом устремляюсь через улицу. Народу вокруг стало меньше, так что меня пихнули всего три раза, и то не очень сильно, потому что теперь люди уже движутся быстро, но целеустремлённо, а не мечутся слепо, охваченные паникой, как в начале. 

Вывеска водружена над дверью из тёмного дерева, глубоко врезанной в стену. Грязную кирпичную стену не украшает ни единое окно, а маленькое окошечко в двери такое пыльное, что я даже не могу разглядеть, горит ли там свет. 

И как, интересно, владелец ухитрился избежать ареста за несоблюдение Подобающей чистоты? 

Вдруг воцаряется тишина — сирена замолкла. Но звук, который её сменяет, ещё ужаснее: звук множества сапог, топающих в едином ритме. 

Острые каблуки, лакированная кожа — приближается Розовая Бригада Амбридж. 

Великая Цирцея! 

Сердце колотится, я вожусь с дверной ручкой — она не сразу поворачивается, и я со злостью дёргаю её. Когда она неожиданно поддаётся, я вваливаюсь в магазин и налетаю прямо на книжный шкаф, который стоит всего в трёх футах от двери. 

Дверь захлопывается позади меня, и обернувшись, чтобы увидеть, кто её закрыл, я обнаруживаю, что она исчезла. 

Слева шуршат чьи-то шаги — я стремительно оборачиваюсь с палочкой наготове, и с губ успевает слететь только первый слог заклятия щита: — Про…– 

В воздухе раздаётся оглушительное «Ступефай!», и меня ударяет в спину. Все чувства исчезают, остаётся чернота. 

~~~ 

Сознание медленно возвращается ко мне с потоком невнятного разговора. Не открывая глаз, я стараюсь сохранять мышцы расслабленными и дышать медленно. Я лежу на спине, на чём-то твёрдом — судя по ощущению древесных волокон под кончиками слегка согнутых пальцев, это стол. 

Голоса постепенно делаются отчётливее — двое мужчин стоят позади меня с двух сторон. 

—… ну и каким чёртом вы тогда это объясните? Мы что-то не припомним… — 

— …чтобы ещё когда-нибудь случалась такая хрень. И вы не станете утверждать… — 

— …что мы сделали это нарочно, потому что мы даже не знаем, как это вышло. 

Я знаю эти голоса! 

Где-то у меня в ногах слышится шорох одежды — в комнате есть по крайней мере ещё один человек. 

— Правда, клянёмся… — 

— …чёртов зануда, мы никому не рассказывали, даже… — 

— …даже маме. Всё было так, как мы сказали: дверь появилась… — 

— …мы ждём себе, думаем, сейчас войдёт Ли… — 

Фред и Джордж! Да ещё и сквернословят — ничего себе! 

— …а появилась она. Ну и вот, мы же спрятались… — 

— …думали, сейчас как дадим ему Таранталлегрой… — 

— …чтобы держать его в тонусе, ну как бы… — 

Двойное, стереофоническое хихиканье. 

— …и тут… — 

— Молчать! — раздаётся звучный низкий голос с другого конца стола. Судя по тому, как он отдаётся в пространстве, помещение довольно маленькое. 

Мне удаётся по-прежнему держать глаза закрытыми, но я точно знаю, что в этот момент слегка вздрогнула. А вот чего я не знаю — видел это кто-нибудь или нет. 

— Я вас не спрашивал, нет ли у вас желания растрачивать время и силы, устраивая дурацкие проделки над товарищами. Вместо этого я намерен был выяснить, каким именно заклятием вы вывели из строя мисс Грейнджер, чтобы иметь некоторое представление о том, как долго она будет в таком состоянии. 

Снейп! 

— Но тем не менее я вижу, что ваша пустая болтовня сослужила свою службу. — Голос приближается ко мне слева. — Поскольку, прервав вышеупомянутую болтовню, я понял, что мисс Грейнджер только что присоединилась к нам. Разве это не так? — Последнее было сказано чуть тише — тихий голос, который я слышу очень ясно, потому что говорящий подошёл совсем близко. 

Я открываю глаза и упираюсь взглядом в глаза Северуса Снейпа. 

Я порываюсь встать, мои одеревеневшие конечности кажутся тяжёлыми и непослушными. Я облизываю пересохшие губы — хотя какой в этом толк, язык пересох не меньше — и хрипло выговариваю: — Розовая Бригада… — 

Левой рукой прижимая меня к столу, он отзывается: — Успокойтесь, мисс Грейнджер, здесь вы в безопасности. 

Я оглядываю небольшую, мягко освещённую комнату. В сумраке видна тяжёлая мебель из тёмного дерева, стены — запрещённого винно-красного цвета. Украшений нет совсем, и это так потрясающе красиво. — Здесь — это где? 

— Штаб-квартира группы сопротивления. — Он замолкает и ухмыляется. — Поздравляю, мисс Грейнджер. Вы только что вступили в группу Back in Black**. 

*Knockturn Alley. Как только его не переводят: в Росмэне — Лютный переулок, а также Тёмный, Ночной, Дрянной, Ночная аллея… В общем, я взяла самое простое. (Примечание переводчика) 

**Back in Black значит «Снова в чёрном», хотя, думаю, все и так поняли. До того эффектно звучит, что я решила оставить его в оригинальном виде. (Примечание переводчика)