Автор: Morane
Автор эпиграфов: Lazybones
Бета/Гамма: Cara2003, Evanesco
Жанр: драма
Пейринг: ГГ/РУ, ГП/ДУ, ГГ/СС
Рейтинг: R
Дисклаймер: от всего отказываюсь.
Саммари: Огонь пожрет все. Останется лишь пепел.
Комментарий: на конкурс «Рождественские СОВы» на Тайнах Темных Подземелий
Предупреждения: смерть нескольких персонажей!
Статус: закончен

***

Пролог

Книга была старая, очень старая. Такая старая, что на потертой кожаной обложке уже невозможно было различить ни название, ни имя автора. За свою долгую – не меньше десятка столетий – жизнь книга прошла через множество рук, прежде чем попасть к нынешнему владельцу. Кем были они, искавшие на ее страницах удовлетворения своей алчности, злобы, страсти, отчаяния, мести? Книга не могла ответить – она не обладала памятью. Чего хочет от нее тот, кто сейчас осторожно, самыми кончиками пальцев, дотрагивается до переплета, поглаживает корешок, касается давным-давно потускневшей и полустершейся позолоты? Зашелестели страницы. На пожелтевшем высохшем хрупком пергаменте проступали слова заклятий и ритуалов еще более древних, чем сама книга.

– Нет, нет… не то… все не то… – в тихом хрипловатом голосе слышалось зарождающееся безумие. – Никто не должен ускользнуть… ни один из них…

Внезапно голос умолк. Рука замерла над очередной перевернутой страницей. Не было слышно даже дыхания. Потом раздался смех – такой же тихий, хрипловатый и слегка безумный. И очень довольный. Решение было найдено. Осталось подождать до новолуния. Совсем немного. Несколько дней. И все они заплатят.

Пальцы снова коснулись книги, ласково, нежно. На раскрытой странице скалило алую пасть чудовище, чьи глаза полыхали адским пламенем.

Глава 1

Описан рунами темнейший ритуал,

С горели свечи. Душно. Тянет смрадом.

Прощайте, недруги, за все я вам воздам.

Вам не видать, презренные, пощады.

Пасть приоткрыла гончая из ада.

– Спасибо, что пришли, ребята, – Гарри еще раз тепло улыбнулся Джорджу и Анджелине, уже вышедшим на крыльцо. – Передавайте привет малышу Фредди!

– Бывай, Гарри! – Джордж пожал протянутую руку друга. Анджелина чмокнула его в щеку: – Еще раз с днем рождения, герой!

Гарри негромко рассмеялся и закрыл за уходящими гостями дверь. День рождения, что и говорить, вышел отличный – столько родных, любимых радостных лиц! Молли, как всегда, притащила огромную корзину всяких вкусностей, да и жена расстаралась на славу. Теперь им неделю доедать все это великолепие. Надо Рона еще раз в гости позвать – вот кто лучший специалист по борьбе с едой! Никогда от предложения перекусить не отказывается. Вся семья над ним из-за этого подшучивает, а ему хоть бы хны: он как тот низзл – слушает да ест. Ой, нет, сейчас ему точно не до еды, судя по гомону в гостиной.

Гарри заглянул в комнату: точно, его лучший друг в эту минуту исполнял роль ездового средства для младшего представителя семейства Поттеров. Хм, похоже на гиппогрифа. Полуторагодовалый Джеймс Сириус верещал от восторга так, что закладывало уши. Гарри посочувствовал барабанным перепонкам друга и решил принять удар на себя. Что поделаешь, родился избранным – терпи.

– Эй, Джейми, – он подхватил сына на руки. – Хочешь покататься на папе?

Мальчишка снова залился счастливым смехом.

– Уфф… – Рон поднялся с колен и потянулся. – Заездил меня твой отпрыск. Я уж думал: еще чуть-чуть и точно гиппогрифом стану.

– Передохни, – Гарри легонько подбрасывал сына вверх. – А то мне совсем перед твоей женой оправдываться не хочется.

Рон рассмеялся:

– Да уж, она тебе спасибо за гиппогрифа вместо любимого мужа не скажет. Она у меня женщина суровая – превратит в козявку и скажет, что так и было.

Гарри опустился на пол и посадил сына рядом.

– Спорим, Гермиона меня пожалеет и не станет ни в кого превращать?

– За что я должна тебя в кого-то превращать? – Гермиона, а вслед за ней и Джинни вошли в гостиную. В руках у жены Гарри заметил мисочку с кашей: значит, мистеру Поттеру-младшему предстояло его самое нелюбимое дело – кормление.

– За то, что мой сын сделал из Рона скакового гиппогрифа, – Гарри усадил мальчика за детский столик и приготовился развлекать, иначе ребенка было не накормить.

– Погоди, – пообещала брату Джинни. – То ли еще будет, когда у вас свои появятся… А когда, кстати?

– Ну… мы планировали вплотную заняться этим вопросом в рождественские каникулы, – Гермиона оглянулась на мужа и взяла его за руку. – Я выпрошу у начальства полноценный отпуск, и тогда…

– И тогда ты, Поттер, перестанешь задирать нос, – Рон шутливо двинул Гарри кулаком в плечо.

– Эх, жаль, что вы так долго тянете. А я мечтал, что наши дети будут вместе учиться в Гриффиндоре, как мы с вами.

– А вы обзаводитесь вторым в следующем году, тогда точно будут.

– Слушай, Джин, а это идея! – Гарри рассмеялся и взмахнул палочкой, создавая хоровод из разноцветных светящихся шариков. Его сын уставился на них, раскрыв рот, чем Джинни незамедлительно воспользовалась и ловко сунула малышу ложку каши.

– Мне уже жалко Хогвартс, – сказала она. – Вы только подумайте: в одно время там будут учиться как минимум четверо Уизли и двое Поттеров. Они же разнесут замок по камешку!

– Да ладно тебе, – брат состроил обиженное лицо. – Мы же не разнесли! То есть разнесли, но совсем не мы.

Улыбка Гарри поблекла. Рон затронул болезненную для всех тему. Даже спустя столько лет воспоминания о прошедшей войне были еще тяжелы. Гермиона крепче сжала руку мужа и прикусила губу. Гарри опустил палочку – цветные шарики исчезли. Он понимал – и был уверен, что друзья чувствуют то же самое – что, сколько бы ни прошло времени, как бы ни были все они счастливы сейчас, боль никогда по-настоящему не отпустит их.

– Не мы… – повторил он вслед за Роном. – Но мы восстановили! Хогвартс жив, и я буду только рад, если мои дети, учась там, что-нибудь сломают, разобьют, уронят, а учителя дадут им нагоняй. Это будет значить, что все по-прежнему. Что Хогвартс остался таким же, каким был до войны.

– А я рад, что моим детям, когда они пойдут в школу, разносы будет устраивать кто угодно, только не старина Снейп. Что бы ты про него ни говорил, Гарри, а учитель он преотвратный. Мне до сих пор иногда снится, что я пришел на контрольную по зельям и ни на один вопрос не знаю ответа. И Гермионы рядом нет, только этот Мыш Летучий вокруг вьется, – Рон поежился.

– А мне жаль, что он больше не вернется в школу, – Гарри с вызовом посмотрел на Рона. – Я очень много думал о наших с ним отношениях, о том, что он за человек… И я бы хотел, чтобы у моих детей был такой учитель. Я рассказал бы им, кто он и что сделал для всех нас.

– Ты пробовал с ним связаться, Гарри? – Гермиона приняла из рук Джинни наевшегося Джеймса и усадила его себе на колени. – Он ведь уже почти год как вышел из Азкабана. Что он делает сейчас?

– Я был у него в Тупике Прядильщиков однажды. Где-то через месяц после того, как его выпустили. Он сильно сдал.

– Еще бы – он же практически с того света вернулся. Да и Азкабан не курорт, никого не красит. Вы поговорили?

– Знаешь, Гермиона, вряд ли это можно назвать разговором. Ну, то есть я, конечно, сказал, как ему благодарен, и все такое… даже старался не быть слишком пафосным. Мне показалось, что ему наплевать. На меня, на мою благодарность, на благодарность всего волшебного мира, если уж на то пошло. Он просто попросил оставить его в покое. И я его понимаю. Так что больше я не рискнул к нему соваться. Навожу время от времени справки через третьих лиц. Кажется, он снова занялся зельями. Выполняет сложные заказы торговцев с Диагон Аллеи да кое-кого с Лютного.

Рон присвистнул.

– С Лютного? Неужели не всех его дружков авроры похватали?

– Нет, ничего криминального, я бы знал. Да и Снейп не дурак же, снова ввязываться в темные делишки.

Джеймс на руках Гермионы захныкал, требуя к себе внимания. Гарри и Джинни засуетились над ребенком, предлагая ему игрушки, но он отталкивал их, продолжая тоненько похныкивать.

– Джин, наверное, вам спать пора, – Гарри забрал у Гермионы капризничающего сына. – Он сегодня мало спал, вот сейчас и куксится.

– Ладно, ребята, мы тогда домой пойдем, не будем вам мешать. – Рон поднялся и кивнул жене. – Не забывайте, в следующие выходные мама всех к себе приглашает.

Друзья распрощались.

Когда супруги Уизли удалились от дома Поттеров ярдов на десять, Гермиона вдруг повернулась к дому и с каким-то непонятным выражением лица посмотрела на желтые пятна окон.

– Как здорово, что Гарри смог заново отстроить этот дом, – тихо проговорила она. – Что в нем снова живут любящие друг друга люди… Знаешь, когда мы были тут во время поиска хоркруксов, дом выглядел просто страшно. Не потому что был разрушен и пуст, а потому что вокруг витало что-то такое… – она обхватила себя руками, хотя вечер был очень теплый. Рон крепче прижал жену к себе.

– Все давно закончилось, Гермиона. Не надо вспоминать о плохом. Мы справились, победили. Зло повержено, и все мы вправе наслаждаться заслуженным миром. Впереди уйма долгих и счастливых лет, толпа детишек, орава внуков и все такое.

Гермиона улыбнулась мужу и провела рукой по его щеке.

– Как мне с тобой повезло!

– Мне с тобой еще больше! – рассмеялся Рон, подхватил жену на руки и аппарировал.

***

Тоненький серп убывающей луны казался таким острым, что вот протяни руку – и порежешься о край. До новолуния времени оставалось совсем немного. Два дня. Или три. Впрочем, к ритуалу вызова давно все готово. Как же иначе? Нельзя ошибиться, нельзя ничего упустить, иначе последний шанс будет потерян. Последний шанс для воздаяния. Всем им воздастся. Всем, на кого укажет карающая длань. Сейчас они еще беспечны и веселы и не ведают, что совсем скоро их жизни не будут стоить и кната. Они заплатят за чужую боль, за чужое отчаяние, за собственную непогрешимость. Всего два дня… и начнется охота. Жадная, жестокая, беспощадная охота. И они все будут дичью, а не охотниками. Не они будут судить – их. Хотя нет… суд уже свершился, и приговор вынесен. Осталось только насладиться их страхом, беспросветным ужасом, леденящим душу, выворачивающим нутро, когда они поймут, что загнаны в угол. Что стали добычей. Добычей тех, от кого не уходят живыми.

Бледные пальцы механически поглаживали страницу. Все готово. Скоро на свет вырвутся твари из бездны, послушные воле призывающего. Исполняющие его приказы. Пальцы с силой сжались в кулак. Потом разжались, сметая со стола разложенные колдографии и вырезки из газет, на которых улыбались и смеялись такие знакомые и такие ненавистные лица.

***

Утро у Поттера и его оперативной команды выдалось на диво спокойное. Никаких происшествий за ночь, никаких заявлений от мнительных или просто не совсем трезвых граждан магического сообщества о том, что ночью к ним в дом ломился оборотень, в зеркале они увидели Волдеморта, а сосед позавчера притащил какую-то ржавую железяку, подозрительно похожую на темный артефакт. В общем, тишь да гладь. Сиди себе, пописывай отчет о плановом рейде по Лютному переулку на прошлой неделе. Тоже, кстати, без ЧП обошлось. Кого припугнули, кого оштрафовали, парочку особо упертых сбытчиков краденого даже арестовали. В общем, поддержали статус кво конторы, так что Лютный еще как минимум неделю будет сидеть тихо. Да и кого там сейчас ловить-то? Всю крупную рыбу переловили еще года два-три назад: Упивающиеся и их подельники кто в Азкабане, кто на том свете, торговцы нелегальными палочками тоже коротают время на северном курорте, аферисты и мошенники всех мастей после тех чисток сидят тихо как мыши. Прикидываются законопослушными гражданами.

Гарри вытащил пергамент с отчетом. Мда. Сдавать его, между прочим, уже завтра, а у тебя, Поттер, еще и гиппогриф не валялся. Позавчера его хватило только на то, чтобы твердой рукой вывести заголовок и поставить дату – 31 июля. Потом стало как-то не до того: коллеги забегали поздравить с днем рождения, отчаянная парочка Ритч и Хэйли подбили-таки его смотаться в обеденный перерыв в «один чудный паб здесь поблизости» и пропустить стаканчик горячительного. Правда, по возвращении оказалось, что в кабинете Поттера ждал шеф, и Гарри возблагодарил недавно изобретенные Джорджем антипохмельные леденцы, один из которых он догадался сунуть за щеку, выходя из паба. Не хватало еще, чтобы шеф устроил разнос за распитие спиртного в рабочее время. Начальник был благодушен и незлобив и широким жестом отпустил Гарри домой раньше на целых полдня. Про неначатый отчет, естественно, тут же было забыто. Вчера пришлось, правда, побегать по Министерству из-за того, что один олух отправил важные следственные материалы не туда, куда надо, а их срочно затребовал Визенгамот. Олух, как назло, выпросил себе выходной, поэтому Гарри, как старший в группе, подчищал косяки коллеги сам. Словом, опять было не до отчета. И вот сегодня наконец-то у него появилось время для этой важной работы. Только желание писать отсутствовало напрочь. Гарри полчаса пялился в пустой лист, пытаясь составить первое предложение. Выходило как-то криво. Промучившись еще сколько-то и выдавив из себя целых две фразы, бравый аврор брезгливо отодвинул пергамент подальше, встал и вышел в соседнее помещение, где над такими же отчетами парились пятеро его коллег.

К концу рабочего дня Гарри устал так, будто провел сутки на тренировочном полигоне, нарезая круги по пересеченной местности. Интеллектуальный труд выматывает не хуже физических нагрузок. Голова лопалась от напряжения, но результатом таких неимоверных усилий стал почти готовый отчет, осталось только перечитать на свежую голову и наваять заключение. Это он по здравом размышлении отложил до завтра – все равно сегодня уже ничего толкового не напишет. Хотелось домой, к жене и сыну. Жена накормит, даст выпить зелье от головной боли, помассирует сдавленные виски, поцелует… А Джеймс опять оседлает на все согласного папашу и будет вопить от счастья. Все-таки это чертовски здорово – иметь семью и дом, где тебя любят и ждут. Особенно, если все детство и юность этой семьи у тебя не было.

Гарри подавил вздох. Воспоминания о пережитом все еще тревожили его, но он старался не демонстрировать этого близким, предпочитая предаваться грустным размышлениям в одиночестве. Зачем зря беспокоить жену или друзей? Хотя он был уверен, что каждого из их троицы до сих пор преследуют свои демоны, и сколько бы лет ни прошло после войны, память о тех страшных событиях останется с ними навсегда. Просто каждый старается запрятать тревогу поглубже, ведь война закончена и все хорошо. Волшебный мир справился с последствиями волдемортова террора, пережил первые послевоенные годы неразберихи и просто таки маниакальной подозрительности, когда каждый второй волшебник готов был видеть в своих соседях приспешников Темного Лорда. Сейчас, слава Мерлину, все устаканилось, магическое общество наслаждается стабильностью и покоем. И он, Гарри, тоже. Хватит с него крушения мира, теперь война войной – а обед по расписанию. Кстати об обеде… вернее, об ужине. Рабочий день закончен, а значит – бери метлу, пошли домой. Гарри сдернул со спинки стула форменную аврорскую куртку и, обновив сигнальные чары на кабинете, поспешил к лифтам. Домой. К Джинни, Джеймсу и вкуснющему пирогу с ревенем.

***

Свечи расставлены, зелье налито в кубок. Заклятие Призыва выучено давным-давно, да так крепко, что даже по ночам снится. Пальцы сжаты в замок, губы сомкнуты. Сердце заходится в груди. Несколько минут… еще несколько минут – и можно начинать ритуал. Еле слышный вздох. Еще несколько минут есть, чтобы заглянуть в себя и спросить – а хватит ли сил? Малейшее сомнение может стать гибельным. Адские твари подчиняются лишь силе большей, чем их собственная. Пламя ненависти в душе призывающего должно быть сильнее, чем пламя, горящее в глазах тварей. Хватит ли твердости, хватит ли ненависти? Хватит.

Круг очерчен. В центре – призывающий и раскрытая книга. Глаза закрыты, голова запрокинута. Бескровные губы шепчут слова Призыва. Древние, тайные слова, пробуждающие огненных демонов. Огоньки свечей задергались, заплясали и взметнулись вверх гигантскими факелами. Жар опалял кожу, во рту пересохло, и говорить становилось все труднее. Но прерываться нельзя. Ни на секунду, иначе сила, уже рвущаяся в мир, уйдет из-под контроля, и тогда… И тогда призывающей погибнет первым. А этого не должно случиться.

Последние слова заклятия отзвучали. Вместо горящих свечей призывающего окружала сплошная стена огня. Секунда, другая… и вот в нем уже можно различить силуэты странных существ, казалось, тоже состоящих из пламени. Нож полоснул по запястью. Чтобы твари обрели плоть в этом мире – им нужна кровь. И не чья-нибудь, а того, кто призвал. Зелье в кубке меняло свой цвет на красный. Вылить зелье в огонь. Вернуться к центру круга. Смотреть, как утихает бушующая стихия, а там, за линией защитного круга, обретают четкие очертания и формы создания, пришедшие, чтобы убивать. Черные гладкие шкуры, мощные лапы, приплюснутые, похожие на бульдожьи, оскаленные морды и глаза, в которых нет ни радужки, ни зрачка – только полыхающее пламя.

Сколько сил отнимает Призыв! Как хочется закрыть глаза, свернуться клубком прямо на полу и спать, спать… Но ритуал еще не завершен.

– Вы призваны по моей воле, и она же будет вам законом. За месть заплачено силой и кровью. Вы приняли плату. Те, кого я назову, станут вашей добычей. Найдите их и убейте.

Как велико было искушение начать с Избранного… Уничтожить этого выскочку, его жену и выродка одним махом, так, чтобы волшебный мир содрогнулся от ужаса. Но – нет. Месть должна быть полной, а потому… а потому начнем с тех, кто помогал ему, прятал, защищал… Жертва была уже выбрана. Совершенно случайно, но так даже лучше. Этого полоумного найдут не сразу, а когда найдут – решат, что он сам виноват. И упустят время. Время – вот что самое главное. Адские псы ждали, когда призвавший их назовет им жертву. И дождались.

***

Когда ни свет ни заря под ухом у Гарри взвыл аврорский значок, одновременно зачарованный как оповещатель, всенародный борец со злом едва не рухнул с кровати от неожиданности. Ему потребовалось секунды две, чтобы понять, что, во-первых, это сигнал тревоги, а во-вторых, если его немедленно не заткнуть, то орать будут уже двое – оповещатель и Джеймс. К счастью, Гарри успел вовремя, поэтому слушать пришлось только проснувшегося испуганного сына. Джинни прижимала мальчика к себе, поглаживала, бормотала что-то успокаивающее, но у мужа ничего не спрашивала. Она еще помнила время, когда подобные сигналы будили их едва ли не каждую ночь – в первые годы после войны аврорату – даже стажерам и курсантам – приходилось ловить ускользнувших приспешников Волдеморта по всему Британскому архипелагу. В последнее же время подобные вызовы стали редки. И вот… Что могло случиться? Нападение на магглов или волшебников? Побег из Азкабана?

Гарри пожал плечами в ответ на немой вопрос жены. И правда, что он мог знать? Быстро натянул на себя штаны, футболку, форменную куртку, схватил палочку, очки, сунул ноги в ботинки и аппарировал прямо из прихожей. Джинни опустилась на разворошенную постель. Она убеждала себя, что ничего фатального не произошло, что это всего лишь какой-нибудь дурак, возомнивший себя великим магом, вздумал поиграться с темным артефактом, и что через пару часов Гарри пришлет патронуса, дабы жена за него не беспокоилась, а вечером, как обычно, придет домой уставший, но довольный проделанной работой. Только на этот раз самовнушение не работало. Что-то случилось. Что-то по-настоящему плохое. Джинни положила голову на подушку мужа, пристраивая рядом с собой затихшего Джеймса, и изо всех сил пожелала, чтобы ее подвела интуиция.

Спускаться в свой отдел не понадобилось. Начальник, такой же взъерошенный, как и сам Гарри, только более злой, один аврор из дежурной команды и трое из команды Гарри ждали в вестибюле.

– Сильнейший пожар в доме волшебника. Потушить не удается, так что явно магический. Были ли в доме люди на момент пожара – неизвестно.

– А при чем тут моя команда? – удивился Гарри. – Мы вроде темных магов ловим.

– А ты метнись туда, погляди, что творится. Зуб даю – без какого-то выродка не обошлось. Там темной магией фонит – как в спецхране аврората. Вот только…

– Только что?

– Фон-то есть, а отследить, какое заклятие применялось – не получается. Что вообще-то странно при таких остаточных явлениях. Ты бы, правда, метнулся, Поттер. Может, что учуешь. У тебя на такие вещи нюх.

– А кто там сейчас?

– Чип и Дейл. Второй час пасутся. – Чипом и Дейлом в аврорате называли закадычных друзей-напарников Билли Брукса и Роджера Моррисона, которые будто доводились персонажам маггловского мультика родными братьями: серьезный, собранный, деловой Брукс и раздолбай Моррисон, больше всего на свете любящий поесть и поспать. Прозвища эти придумал кто-то из магглорожденных стажеров, и они прилепились к напарникам намертво. – Как вызов поступил, они туда рванули, а меня на связи оставили. Сначала сами пытались справиться, потом подкрепление запросили. Ну, я вашу команду и вызвал. Сам Мерлин велел – с такими свидетелями.

– А что за свидетели?

– Да твои тесть с тещей, – хохотнул дежурный аврор.

– Артур и Молли? – Гарри изумился. – Подожди, а чей дом горит, ты ж не сказал!

– Да чудика этого, Лавгуда, который…

– Я знаю Лавгуда. – Вот это уже не шуточки. – Говоришь, неизвестно, был ли он в доме?

– Неа, Чип сказал – не могут зафиксировать.

– Ладно, разберемся на месте. Ребята, аппарируем.

Когда Гарри сотоварищи прибыли на место трагедии, огонь почти потух, но, как доложили ему дежурные авроры, в этом не было ни кната их заслуги.

– Эта хрень хуже адского пламени! Ни одно заклинание ее не берет! Стоим тут как дураки, ничего сделать не можем.

– Мне сказали, заклинание вы тоже отследить не смогли.

– Нет… гребаный дементор, сколько лет это темномагическое дерьмо расхлебываю – с таким ни разу не сталкивался. Поттер, вот хоть на куски меня режь – не было заклинаний. Если б были, хоть что-то да осталось бы, мы бы зацепили.

– Тогда как возник пожар?

– Да хрен его знает. Или тут поработал кто-то очень хитрый и умный и так замел следы, что теперь концов не найти, или… или это хозяин дома что-то напортачил. Я слышал, он с приветом.

– Я Лавгуда знаю – вместе с его дочерью учился. Он мужик и правда странный, но интереса к темной магии за ним вроде не водилось. Только к мозгошмыгам…

– К кому?

– Да не бери в голову. Думается мне, ты прав насчет постороннего вмешательства. Кто бы ни был этот маг – он явно не дурак, да и по силе не из последних. Только ума не приложу – кому могло понадобиться убивать Ксено Лавгуда?

– Помешал кому-то, нет? Узнал что-то лишнее?

– Да он кроме собственных фантазий и дочери ничем больше и не интересовался… Хотя… одно время он таскал знак Даров Смерти… может быть… нет, вряд ли это имеет отношение к сегодняшнему. Говоришь, это Уизли сообщили о пожаре?

– Да, Артур Уизли. Он сказал, что проснулся ночью и увидел в окно зарево. Беспокоясь за соседей, аппарировал сюда и… и рванул обратно домой вызывать авроров.

– Он дома сейчас?

– Да, Роджер с ним разговаривал, но он ничего не смог добавить – никого не видел, ничего подозрительного раньше не замечал.

– Отправлю, пожалуй, к ним Хэйли. А потом сам зайду. Гляди, вроде потухло все. Ну что, пойдем внутри посмотрим?

– Про защиту не забудь, Поттер.

От странного цилиндрообразного дома Лавгудов остались одни головешки. В плотном черном дыму, который не рассеивался даже от ветра, почти невозможно было что-то разглядеть. Смрад стоял такой, что Гарри зажал нос. Продвигались они медленно, почти на ощупь, расчищая себе дорогу заклинаниями. Когда дежурный аврор в очередной раз собирался отодвинуть с пути что-то обгоревшее и бесформенное, Гарри вдруг прохрипел:

– Стой! Не трогай… это же… это человек, Брукс!

Когда Билли Брукс присмотрелся к обугленному куску повнимательнее, то разглядел, что это действительно человек, сжавшийся в позе эмбриона и обгоревший почти до костей. И, несомненно, мертвый. Аврор от души выматерился.

– Это он? Поттер? Это Лавгуд?

– Не знаю… сейчас трудно сказать… но вероятнее всего – да.

Борясь с отвращением, Гарри присел на корточки над останками неизвестного. Провел над ним волшебной палочкой, выявляя применение чар. Тело замерцало темно-фиолетовым, почти черным цветом. Гарри крякнул. Концентрация темной магии в этом теле и рядом с ним была просто запредельной. И опять ни одного заклинания. Да что происходит, черт побери?

Брукс осматривал то, что когда-то было, очевидно, комнатой, от которой сейчас остались только угли. Гарри выпрямился.

– Ты тут закончи, а я пойду дальше.

Второй этаж и кровля дома прогорели полностью, так что, задрав голову, можно было увидеть серовато-розовое небо, тронутое уже первыми лучами зари. Но Гарри было точно не до красот природы. Он методично обошел маленькие помещения, бывшие, скорее всего, кухней и какой-то подсобной комнаткой, выискивая следы присутствия в доме постороннего темного мага. Ничего не находилось.

Вернувшись в разрушенную гостиную, он застал там всех четверых авроров. Они обернулись на звук его шагов.

– Что? – коренастый и чуть полноватый Роджер-Дейл сделал шаг вперед.

– Ничего. Трупов больше нет, следов тоже. У вас?

– Тоже ничего. Обыскали всю территорию вокруг дома – ни малейшей зацепки. Если что-то и было, могло благополучно сгореть.

– Дрянь дело, – Гарри нахмурился. – Ладно, вызывайте медиков из Мунго, пусть заберут тело и осмотрят. А я аппарирую к Артуру и Молли, поговорю с ними. Может, что и вспомнят.

Но ни Молли, ни Артур не смогли пролить свет на это дело. Молли вообще не выходила из дома и видела только отсветы пожара издалека, а Артур, аппарировав к дому Лавгуда, попытался вначале потушить пожар сам, а когда понял, что это невозможно, поспешил вернуться домой и сообщить в аврорат. Никого постороннего он возле дома не заметил, но допускал, что вполне мог упустить что-то из виду от потрясения. С Ксено они виделись редко, но ничего плохого про него Артур сказать не может. С ним вообще мало кто общался, все знали, что он человек странный.

– Артур, как думаешь, мог Лавгуд сам устроить этот пожар? Ну, мало ли, экспериментировал с чем-то… Насколько я помню, его жена, мама Луны, тоже ведь умерла из-за неудачного эксперимента.

– Да Мерлин знает, Гарри. Может, он и правда сам… Он… мертв, да?

– Мы нашли в доме один труп. Мужской. Но его состояние не позволяет точно сказать, кому он принадлежит. Надо ждать заключения колдомедиков. Хотя, скорее всего, это действительно Ксенофилиус Лавгуд. Надо бы разыскать Луну…

– Бедная девочка, – всхлипнула миссис Уизли. – Гарри, скажи ей, что она может рассчитывать на нас.

– Конечно, Молли. И на нас с Джинни тоже.

Молодой аврор вздохнул. Теперь шеф из них душу вытрясет, но не успокоится, пока дело не будет раскрыто. Давно им такого пакостного дела не попадалось. Если просочится в газеты… Опять мерзавка Скитер и ей подобные будут сеять панику среди волшебников, что по улицам, мол, средь бела дня разгуливают темные маги, а аврорат не способен защитить простых граждан и только даром просирает казенные деньги… Шеф будет беситься, как голодный дракон, и заставит подчиненных сутками торчать на службе… Тролль задери, так и подмывает иногда плюнуть на все и свалить из аврората куда подальше! Вон, хотя бы к Джорджу в лавку. А что, Джордж уже сколько раз его компаньоном звал… Эх, да кого он обманывает? Бросить? Уйти? Тридцать три раза «ха». А вот насчет прессы с ребятами обговорить надо… Прознать все равно прознают, значит, скормить им версию, что пожар, мол, результат неудачного эксперимента и никакого преступления тут и в помине нет. А самим тихонько искать преступника… Вот только как?

К вечеру Гарри получил заключение из клиники Мунго. Труп действительно принадлежал Ксенофилиусу Лавгуду. Значит, нужно искать Луну. Придется делать запрос в департамент изучения флоры и фауны, где Луна числилась младшим экспертом, и в отдел контроля магических перемещений, который должен был выдать ей разрешение на аппарацию в эту ее Новую Гвинею или Зеландию, или где она там еще ищет своих морщерогих кизляков. Запросы Гарри отправил, перед шефом отчитался, получил порцию начальственных цэу и совершенно разбитый отправился домой.

Джинни уже знала, что произошло: Молли заглянула днем и рассказала всю эту кошмарную историю. Понимая, что к уставшему и нервному мужу с расспросами лучше не лезть, Джинни просто отправила его в душ, а сама собрала на стол, справедливо рассудив, что наевшийся и хоть немного примиренный с жизнью муж ей сам все расскажет. А не расскажет – значит, так надо. При его работе недопустимо трепать языком направо и налево.

Миссис Поттер оказалась права – Гарри поведал ей о погибшем Ксено Лавгуде и о том, что пока не имеет представления, с какой стороны взяться за расследование.

– Похоже, пока мы все не выясним, домой я буду приходить только для того, чтобы поспать, – подвел он неутешительный итог.

– Я все понимаю, милый. – Джинни сжала его ладонь своей. – Вы обязательно должны найти того, кто сделал такое с отцом Луны. Она уже знает?

– Она где-то в Южном полушарии. Ей отправили оповещатель.

– Может, предложить ей пожить у нас, ведь ее дом уничтожен?

– Да, думаю, это хорошая мысль. Луна очень сильная, но поддержка друзей ей сейчас не помешает.

Гарри помолчал, очевидно, над чем-то раздумывая. Потом обратился к жене:

– Знаешь, мне не дает покоя одна мыслишка… Я, правда, с шефом пока ею не делился. Помнишь свадьбу Билла и Флер?

– Еще бы! Разве такое забудешь?

– Ну так вот, не знаю, рассказывал ли я тебе раньше, но тогда Лавгуд носил на шее знак, показавшийся мне странным. Как будто глаз в треугольнике. Потом я узнал – от него же, кстати, что это знак Даров Смерти. А на свадьбе Виктор Крам сказал мне, что такой знак высечен на стене Дурмштранга, и сделал это Гриндевальд. Крам еще чуть на дуэль тогда Лавгуда не вызвал, заподозрив его в играх с темной магией. Я сегодня утром случайно об этом вспомнил и теперь вот думаю: а что, если это связано со смертью Лавгуда?

– Гарри, но это было так давно! История с Дарами Смерти, я имею в виду.

– Давно, да… Но, кто знает, может, Лавгуд ими интересовался, разыскивал сведения… Не забывай, Джинни, ведь не все Дары Смерти уничтожены!

– Может, ты и прав, Гарри, – она, не сдержавшись, зевнула.

– И ты тоже права, Джин, – усмехнулся Гарри. – Давно спать пора.

***

Псы вернулись к утру, вдоволь насытившиеся человеческим страхом и болью. Жаль, что не хватило сил отправиться с ними и увидеть все своими глазами. Ничего, подождем до следующего раза. Несколько дней или, может быть, неделю. Пока восстановятся силы. Только первый Призыв труден, дальше будет легче. Подождем… И посмотрим, как будет трепыхаться Его Величество Избранный. А потом ударим. Как удачно подвернулся этот придурочный Лавгуд… нечего было хвалиться в своем журналишке! Возможно, кто-то счел бы его слова мелочью, не стоящей внимания, но иногда мелочи важнее всего.

Со дня смерти Ксенофилиуса Лавгуда прошло пять дней. Вернулась в Англию Луна, чтобы увидеть обугленный труп вместо любимого отца, оставленного ею живым и здоровым. Увы, она не могла назвать аврорам возможных врагов Ксено, потому что у него, по словам дочери, не было врагов. Версия с Дарами Смерти, которой Гарри все же поделился с шефом, пока не давала никаких зацепок. Вообще ничего. Кроме спаленного дома, мертвого хозяина и сильнейшего темномагического фона вокруг пепелища, не рассеявшегося даже через несколько дней.

Гарри приказал установить прочную защиту по периметру участка Лавгудов, чтобы никто излишне любопытный не смог туда и носа сунуть. На всякий случай активировал и следящие чары, но сомневался, что поджигатель – а аврорское чутье прямо-таки вопило, что без постороннего тут не обошлось – явится снова.

Домой он, как и предчувствовал, приходил только спать, так как недовольный ходом расследования шеф выжимал из подчиненных все соки. Журналистам удалось скормить версию о несчастном случае, но все равно с этой братией следовало держать ухо востро: если где-то случайно просочится следственная информация, они ж аврорат в осаду возьмут.

Половина поттеровского отдела едва ли не землю носом рыла в попытке раскопать хоть какие-то улики и сведения. Сам Гарри считал своим долгом довести расследование до конца, чтобы хоть как-то смотреть в глаза убитой горем Луне, но пока все его усилия не приносили плодов. Молли и Артура он расспрашивал, наверное, уже раз двадцать, в надежде, что в разговоре всплывет какая-то мелкая деталь, которая ускользнула прежде от его внимания. Но – ничего. Старшие Уизли и рады были бы помочь, но не знали, чем. В конце концов, Гарри от них отстал. И вновь вернулся к версии с Дарами Смерти – это, во всяком случае, хоть какой-то вариант.

Сегодня он полдня рылся в архивах аврората – искал информацию о волшебниках, интересующихся этими древними реликвиями. В большей части документов упоминалось лишь три имени: Геллерт Гриндевальд, Альбус Дамблдор и Том Риддл, он же Волдеморт.

Все бы хорошо, только вот незадача: все трое были давным-давно мертвы. Пораскинув мозгами, Гарри решил, что стоит все же уделить покойникам внимание, то бишь расспросить близких им людей об интересе вышеупомянутых волшебников к Дарам Смерти. Не то чтобы он сам об этом не знал – особенно об интересе Волдеморта – но перестраховаться не помешает. Близких Гриндевальда Гарри не знал и потому решил начать с тех, кого знает. Единственным близким человеком Альбуса Дамблдора оставался его брат Аберфорт, хоть он и питал к Альбусу неприязнь. Насчет близких Волдеморта… в Азкабан что ли наведаться? Или к Малфоям в гости заглянуть? Люциус после судебных процессов над пожирателями, где он только чудом умудрился остаться на свободе, ведет себя тише воды ниже травы. Хотя… есть ведь еще один человек, приближенный к Темному Лорду, пожалуй, поболее других в последний год его владычества. Вот только захочет ли Северус Снейп говорить с Гарри Поттером о прошлом? Гарри вздохнул. Попытаться все же надо. Значит, решено. Завтра с утра он наведается в Хогсмид к Аберфорту, а потом, если успеет, в Галифакс к Снейпу.

Но жизнь распорядилась иначе. Утром мистер Гарольд Джеймс Поттер получил срочное оповещение из аврората, что в доме его тестя и тещи произошел пожар. Молли и Артур погибли.