Глава 1
«Мы рождены, чтоб сказку сделать былью»
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Когда снежинки затевают свой незамысловатый танец, когда земля превращается в перину, а деревья покрываются серебром, когда мороз рисует узоры на окнах, а сосульки, словно стеклянные елочные игрушки, свешиваются с крыш, когда холодные перышки падают на твои щеки, и ты ощущаешь сладковатый запах зимы, кажется, что может произойти все, что угодно. Любое чудо. Магия витает в воздухе, и сказка может стать реальностью.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Старинный замок величественно возвышался на фоне заснеженного шотландского леса, поражая воображение своими внушительными размерами, обилием башен, несомненной древностью и неподдающейся описанию аурой таинственности и притягательности.
По дороге, ведущей из Хогсмида в школу Волшебства и Чародейства Хогвартс, пробиралась Гермиона Грейнджер. Ночью дорогу замело снегом, и идти по ней в длинной мантии было совсем не просто, но Гермиона не обращала на это никакого внимания. Её взор, мысли и чувства были обращены к прекрасному замку, бывшему её домом на протяжении семи лет. Пестрым калейдоскопом проносились перед ней воспоминания, вызывая в душе это странное чувство ностальгии.
На губах Гермионы играла улыбка, но глаза блестели от слез. Детство ушло, и хотя Гермионе не хотелось бы вновь стать ребенком, все-таки школьная пора казалась радостной и беззаботной. Конечно, это было правдой только в определенной степени, но сквозь призму прошедших лет, семь лет обучения в Хогвартсе казались самыми светлыми страницами в её жизни.
Почувствовав, что слеза все-таки покатилась по щеке, холодя кожу, Гермиона сердито стерла её и ускорила шаг.
Оказавшись в холле, Гермиона огляделась по сторонам. Несколько студентов спешили в Большой зал, остальные, очевидно, уже были на обеде. Гермиона тоже направилась в сторону Большого зала и несмело остановилась у массивной двери. Слегка приоткрыв её, она сразу же взглянула на стол преподавателей. В центре сидел директор Дамблдор, беседуя о чем-то с МакГонагалл, по другую руку от директора сидел профессор Флитвик, рядом с ним Хагрид. Гермиона улыбнулась, собираясь войти, но тут её взгляд упал на фигуру в черном, сидевшую рядом с МакГонагалл. Профессор Снейп с самым хмурым видом поглощал еду. Он снова выглядел как «старина Снейп» — длинные черные волосы, гладко выбритый подбородок, черная, наглухо застегнутая мантия. Гермиона подавила вздох и желание броситься к нему на встречу, и замерла в нерешительности.
Внезапно профессор Дамблдор встал из-за стола и прочистил горло, привлекая внимание студентов.
— Я хотел бы предложить вам поприветствовать нового члена нашего преподавательского состава, нового преподавателя Чар у первого и второго курсов, бывшую ученицу Хогвартса, героиню войны…
Гермиона взглянула на профессора Снейпа. Его лицо в одну секунду из просто слегка заинтересованного превратилось в гримасу ужаса со смесью недоверия. Конечно, мало кто, наверное, смог бы прочитать эти эмоции на лице мужчины, но Гермиона неплохо изучила профессора за десять дней пребывания на необитаемом острове, чтобы уметь замечать малейшие изменения его настроения. Даже на почтительном расстоянии.
— Профессор Гермиона Грейнджер! — торжественно произнес Дамблдор, и Гермиона, приняв самый гордый вид, на который была способна, вошла в зал. Все ученики, как по команде, повернули к ней свои любопытные лица. Гермиона же, стараясь не смотреть на них, прошла к учительскому столу.
Она вежливо поздоровалась с изумленными преподавателями, — видимо, о её приезде знали только Дамблдор и профессор Флитвик, — сдержанно кивнула Снейпу, который практически смог справиться с эмоциями и принять привычный брезгливо-безразличный вид.
Только сейчас Гермиона заметила свободный стул между директором и профессором Флитвиком, который и был предложен Гермионе. Усевшись, она внимательным взглядом обвела Большой зал. Ничего не изменилось, только студенты были совершенно не знакомыми. Хотя… она была готова поклясться, что некоторые ученики ей смутно кого-то напоминали. В основном за гриффиндорским столом. Быстро посчитав, Гермиона поняла, что некоторые старшекурсники поступили в Хогвартс, когда сама Гермиона ещё училась здесь.
— Как добрались, Гермиона? — послышался голос Дамблдора.
— Спасибо, сэр, прекрасно.
Директор улыбнулся.
— Тогда, думаю, вы не будете возражать, если я предложу вам придти сегодня к восьми вечера на педагогический совет?
— Конечно, с удовольствием.
Сердце Гермионы забилось как сумасшедшее — она снова в Хогвартсе, она сидит за преподавательским столом, её приглашают на педсовет! Все это просто не укладывалось в её голове.
— Профессор Флитвик, — обратилась Гермиона к бывшему учителю, — А когда начнутся мои занятия?
— Сегодня я дам вам планы, списки учеников и прочие бумаги, и, если хотите, можете завтра же приступать. Вы всегда во всем проявляли невероятные способности, уверен, и с этим заданием вы справитесь на отлично!
Гермиона улыбнулась профессору и вернулась к обеду. Закончив трапезу, Гермиона, в сопровождении Филча, отправилась в свои новые комнаты.
Весь день Гермиона провела, раскладывая по местам вещи. Она, конечно, знала, что это ненадолго, и скоро все книжки перекочуют с полок на пол, одежда из шкафа на диван, а перья будут валяться всюду, растасканные Косолапусом, но так как до педсовета оставалось много свободного времени, Гермиона решила сделать что-нибудь, требующее легкой физической нагрузки. Хотя толстенные тома, которые Гермиона захватила с собой из дома, оказались далеко не легкими, и если бы не заклинание левитации, к началу педсовета у Гермионы не осталось бы никаких сил.
Чего ожидать от педсовета, Гермиона не представляла, поэтому попыталась подготовиться ко всему. Даже пролистала пару книг по Чарам, на случай, если ей устроят внеплановую экзаменовку.
Нервной быстрой походкой Гермиона пролетела по коридорам и оказалась у статуи Иоанна Бездомного. Скривившись, она произнесла пароль «Банановый пудинг», и вошла в образовавшийся в стене проем.
В учительской в разномастных креслах сидели почти все преподаватели: профессор Дамблдор в центре в вычурном и наверняка очень мягком кресле, рядом с ним — профессор МакГонагалл, ближе всех к кофейному столику расположилась профессор Спраут, а рядом с ней в самом большом кресле с синей обивкой на нескольких подушках восседал профессор Флитвик. Профессор Синистра стояла у камина с жутко раздраженным выражением лица, а профессор Трелони рассказывала ей что-то в полголоса.
— А мы уж и не надеялись, — услышала Гермиона низкий голос, полный сарказма, и резко обернулась.
Профессор Снейп стоял рядом с книжной полкой, поглаживая кожаный корешок книги, которую он держал в руках.
— Что вы, профессор Снейп, как я могла огорчить вас своим отсутствием! — ответила Гермиона и лучезарно улыбнулась.
Профессор скривил губы и пронесся мимо Гермионы к своему креслу, стоявшему чуть в стороне ото всех.
Гермиона поздоровалась с новыми коллегами и села в единственное оставшееся свободным кресло — прямо напротив профессора Снейпа.
— Итак, — заговорил директор, — Прошу любить и жаловать нового члена нашего коллектива — профессор Гермиона Грейнджер.
Гермиона смущенно улыбнулась, когда все преподаватели зааплодировали. Она взглянула на Снейпа — тот пару раз отрывисто хлопнул в ладоши, сохраняя мрачнейшую мину на лице.
— А теперь у Минервы есть небольшое объявление…
В течение следующих сорока минут обсуждались административные дела школы, школьные программы, поведение студентов и прочее, и прочее, и прочее.
Гермиона не принимала в обсуждении никакого участия, изредка улыбаясь или делая что-нибудь ещё в этом роде, чтобы обозначить свое присутствие и показать, что она внимательно слушает.
Профессор Снейп вел себя примерно также, только вместо улыбок он награждал своих коллег едкими замечаниями и ухмылками.
До тех пор, пока дело не коснулось традиционной межфакультетской борьбы.
— Ваш Альфред Уинстон снова ввязался в драку с Джереми МакДональдом, — обратилась профессор МакГонагалл к профессору Снейпу.
— Я бы сформулировал это несколько иначе, — ответил Снейп, — ВАШ МакДональд снова нарушил правила школы, отправившись в Запретный лес, был остановлен старостой школы, которым по стечению обстоятельств оказался мистер Уинстон, и отправлен к директору. После этого МакДональд неоднократно задирал мистера Уинстона с очевидной целью отомстить. По словам самого мистера Уинстона, МакДональд оскорбил его родителей, за что и был… наказан.
— С каких пор мы поощряем самоуправление и самосуд? — возмутилась МакГонагалл.
— Мы не поощряем, — ответил Снейп, скрестив на груди руки, — И мистеру Уинстону был сделан выговор.
— Выговор? Мистер МакДональд неделю пролежал в Больничном крыле, залечивая раны, нанесенные неправильным заклинанием.
— Я подозреваю, — вкрадчиво проговорил Снейп, слегка усмехнувшись, — Что заклятие было произнесено верно, и был достигнут тот результат, на который мистер Уинстон рассчитывал.
— А вы и довольны, Северус!
— Мой студент показал высокий уровень колдовства. Безусловно, я доволен.
МакГонагалл рассержено взглянула на Снейпа. Снейп невозмутимо взглянул на МакГонагалл.
— Мне не кажется, что поддержание межфакультетской борьбы — это то, что должны делать деканы главных воинствующих факультетов, СЕВЕРУС, — задумчиво произнесла Гермиона, подчеркнув его имя, — Вы ведь не будете против, если я буду называть вас Северус…, — как бы между прочим добавила она.
Она почувствовала, как воздух в комнате накалился. Снейп в упор смотрел на Гермиону, на его лице читалась смесь праведного гнева, чистой ненависти, и чего-то ещё, что Гермиона не смогла идентифицировать.
Все присутствующие в комнате устремили свои взоры на Снейпа.
— Я БУДУ против, мисс Грейнджер, — процедил Снейп сквозь зубы, — Больше того, если вы позволите себе ещё хоть раз произнести мое имя…
— Ну в самом деле, Северус, держите себя в руках… — широко улыбаясь произнесла Гермиона.
— Ещё слово, мисс Грейнджер, — прошипел профессор Снейп, подавшись чуть вперед и вцепившись в ручки кресла, — И я за себя не отвечаю.
— Ну, ну, Северус, — вступил в диалог директор, — Полноте. Давайте вернемся к насущным вопросам.
Больше за весь вечер ни Гермиона, ни Снейп не произнесли и слова.
***
Покинув учительскую, Снейп вместе с Дамблдором отправился в кабинет директора. Дамблдор возжелал обсудить что-то с Северусом, что совсем не радовало последнего.
— Похоже, ты сегодня не в духе, Северус? — спросил Дамблдор, когда двое устроились в директорском кабинете.
— Я в духе, — ответил Снейп сквозь зубы.
— Я был под впечатлением, что вы поладили с Гермионой, когда отправлялись на остров. Почему ты так враждебно к ней настроен?
— Да вы видели, что эта маленькая дрянь себе позволяет?! — не выдержал Снейп, вскочив со стула.
Он принялся расхаживать по кабинету взад- вперед, словно ища в этом какое-то успокоение.
— Северус, — серьезно произнес Дамблдор, — Гермиона теперь твоя коллега, будь любезен уважительно относиться к ней. Я не хотел бы слышать, как ты отзываешься о ней подобным образом.
Снейп заставил себя сесть обратно и принять невозмутимый вид.
— Конечно, я, как всегда, не прав, — произнес он.
— Северус, не будь ребенком.
— Я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, Альбус.
— Я просто хочу понять, что произошло между вами двумя, и хочу услышать, как ты пообещаешь быть с Гермионой вежливым и предупредительным, как с остальными профессорами.
— Определитесь, Альбус, либо вежливым, либо как с остальными, — буркнул Снейп.
После минуты тишины, в течение которой директор выжидающе смотрел на своего мастера Зелий, а сам этот мастер старательно избегал взгляда директора, рассматривая замысловатый узор занавесок, Снейп все-таки произнес:
— Ну хорошо, я обещаю, что буду с ней настолько вежлив, насколько смогу.
Дамблдор усмехнулся. Расплывчатые формулировки были в духе Северуса.
— Ну что ж, Северус, я верю, что ты не причинишь ей вреда.
Снейп понял, что ему позволено идти и поспешно ретировался.
Быстро идя по пустынным коридорам, он заново переживал прошедший день. Настоящим ударом стало для него появление мисс Грейнджер в Хогвартсе. Дважды ударом стало то, что эта маленькая выскочка стала новым преподавателем. Но последней каплей для стало поведение несносной девчонки на педсовете. «Вы не будете против, если я буду называть вас Северус?» — мысленно передразнил Снейп Гермиону. «Мерзавка, что ей здесь нужно? — размышлял он, — Поигралась со мной, и катилась бы ко всем чертям. Но нет, этой маленькой стерве нужно добить меня окончательно, чтобы я упал к её ногам, а она снова улизнула к своему Поттеру. Или Уизли. Или с кем там она сейчас».
Разозленный до предела, Северус резко повернул за угол и нос к носу столкнулся с предметом своих мыслей.
***
Покинув учительскую, Гермиона вместе с профессором МакГонагалл отправилась в комнату Гермионы.
— У меня немного не прибрано, — извиняясь, произнесла Гермиона, подбирая с пола разбросанные Косолапусом перья.
— Ничего страшного, — ответила МакГонагалл, присаживаясь на маленький диванчик в центре гостиной.
— Косолапус, сколько раз говорить тебе, не трогать мои перья? — пожурила Гермиона спящий на кресле комок рыжего меха.
Взяв кота на руки, Гермиона села в то самое кресло, которое только что оккупировал Косолапус, и вызвала домового, чтобы тот принес им с профессором чай.
— Ну что, Гермиона, расскажешь мне, что произошло между вами с Северусом на острове? — спросила МакГонагалл не без любопытства.
Гермиона тяжело вздохнула и опустила глаза.
— Северус для меня как… — МакГонагалл запнулась, — не сын, но, возможно, племянник. Как бы мы не ссорились с ним из-за студентов и прочих вещей, я очень трепетно отношусь к нему. Я не знаю, что у вас произошло, но с тех пор как он вернулся, он очень изменился. Раздражительный, невыносимый…
— Как вам удалось заметить перемены? — усмехнулась Гермиона.
— О, дорогая, он был котенком, по сравнению с тем тигром, которым стал.
— Хорошо, что вы не сравнили его со львом…
— Так что же случилось? — снова повторила вопрос МакГонагалл.
— Скажем так, мы узнали друг друга ближе, чем, возможно, хотели бы, после чего он трусливо сбежал, не дав мне никакой возможности выяснить отношения.
— О, мужчины не любят выяснять отношения… но куда же он смог сбежать от тебя на острове? — поинтересовалась МакГонагалл, почему-то улыбаясь одними кончиками губ.
— Нас спасли, — буркнула Гермиона.
— О, если б я знала, обязательно уговорила мистера Поттера и мистера Уизли отложить поиски, — теперь улыбка МакГонагалл стала более ехидной.
В этот момент Гермиона поняла, что в лице бывшей учительницы она может обрести прекрасного союзника.
— И какой же у тебя план, дорогая? — спросила предполагаемая союзница.
— Как говорил Оскар Уайльд, чтобы завоевать мужчину, женщине достаточно разбудить самое дурное, что в нем есть. Ты делаешь из мужчины бога, и он тебя бросает. Делаешь из него зверя, и он лижет тебе руки и не отстает от тебя.
И Гермиона впервые увидела, как черты анимага проявились на лице бывшего преподавателя. Иначе откуда могла взяться эта кошачья улыбка?
— Чудесно, чудесно, — проговорила МакГонагалл.
Они поболтали ещё немного, наслаждаясь бархатистым вкусом горячего чая, после чего МакГонагалл ушла, а Гермиона осталась наедине со своими размышлениями.
Спать решительно не хотелось, поэтому она, надев профессорскую мантию, отправилась на прогулку по Хогвартсу.
***
— Вы! — услышала Гермиона злобное шипение, и сразу же поняла, в кого она врезалась.
— Мы, — рыкнула она, и попыталась обойти профессора, но тот довольно грубо схватил её за руку и затащил в так удобно оказавшийся рядом класс.
— Что вы делаете? — возмущенно спросила Гермиона, — Отпустите!
— Отпущу, как только выясню, — Снейп оттолкнул Гермиону от себя и уставился на неё черными глазищами, — Какого черта ты здесь делаешь?
— Вы затащили меня сюда, профессор, — ответила Гермиона, приняв невозмутимый вид.
— Я говорю про Хогвартс, — прорычал Снейп сквозь зубы.
— Ах это. Северус, но ведь профессор Дамблдор объяснил…
— Не смей называть меня Северус! — возмутился зельевар.
Он чувствовал, что ярость заполняет его душу, и скоро он совсем перестанет себя контролировать. Глубоко вздохнув, пытаясь успокоиться, Снейп взглянул на Гермиону. Та глядела на него чистыми честными глазами. Такими красивыми, в свете свечей казавшимися золотисто-медовыми.
Снейп повернулся к Гермионе спиной, чтобы прогнать непрошенные чувства и мысли, и принялся ходить взад-вперед.
— Объясни мне, зачем ты явилась? — спокойно произнес он.
— Как ты, возможно, помнишь, меня из-за тебя уволили, — ответила Гермиона не менее спокойно, — А профессор Дамблдор любезно предложил мне работу преподавателя в Хогвартсе. Я не могла отказаться от такого предложения.
Снейп помолчал некоторое время. Ответ звучал весьма правдоподобно, но он знал, что гриффиндорцам доверять нельзя.
— Ты была одной из лучших студенток. Ты могла бы найти уйму более достойных мест.
— Для меня большая честь работать в Хогвартсе, — ответила Гермиона твердо, — И я считаю, что это самое достойное место.
Профессор набрал в легкие воздуха, чтобы что-то ответить, несомненно колкое и обидное, но два хлопка, раздавшиеся в тишине класса, заставили его замолчать.
И Снейп, и Гермиона резко повернули головы, чтобы увидеть, что послужило источником звука. Аппарировать в Хогвартсе было нельзя, это знали оба, но это «поп» до боли напоминало звук, издаваемый при аппарации.
В конце класса появились двое: маленький мальчик лет семи и подросток лет шестнадцати. Мальчик, что помладше, с любопытством оглядывал класс, тот, что постарше, выглядел напуганным и готовым в любой момент защищаться.
— Ээ, мальчики? — несмело позвала Гермиона.
Мальчики взглянули на Гермиону, потом на Снейпа. Младший выглядел все ещё заинтересованным, а вот старший просто излучал желание понять, где он оказался, что это за люди, и как отсюда поскорее убраться.
Гермиона в свою очередь смотрела на появившихся из ниоткуда с большим подозрением. И дело было даже не в их внезапном возникновении, а в их внешнем виде. Оба были бледными и худыми, с длинными черными волосами и черными пронзительными глазами.
Только лицо малыша было менее острым, довольно милым и располагающим к себе. Лицо старшего было гораздо грубее, нос его был длиннее и острее, скулы четко выделялись на худом лице.
— Мальчики, вы кто? — спросила Гермиона, интуитивно зная, какой ответ услышит…
— Я — Северус Снейп, — в один голос произнесли мальчишки и удивленно уставились друг на друга.
Гермиона оглянулась на профессора, в надежде, что тот успокоит её и скажет, что у него все под контролем, но из всей гаммы чувств и эмоций, отразившихся на лице Снейпа, не было ничего, намекающего на контроль над ситуацией.
— Ну и дела… — пробормотала Гермиона.
|
