Твое лицо, в его простой оправе… 

Она приходила в кабинет директора каждый вечер с тех пор, как профессор Макгоннагал предложила заниматься с ней лично. Девушке приходилось ждать часами, пока преподаватель решит свои директорские дела и приступит к подготовке лучшей ученицы в Высшую школу трансфигурации, однако это Гермиону не смущало. У Макгоннагал была шикарная библиотека.

В тот вечер Гермиона листала очередную древнюю книгу, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Она бы не нашла ничего в этом удивительного, ведь стены кабинеты были увешаны портретами бывших директоров Хогвартса, однако сейчас ощущение было пугающим. По коже пробежал холодок.

Девушка отложила книгу и огляделась. Дамблодор дремлет, как и остальные директора. Портреты Блэка и Снейпа, как всегда, пустуют. Больше в кабинете никого не было. Отругав себя за паранойю, девушка снова углубилась в книгу. Спустя полчаса пришла Макгоннагал. Больше неприятного ощущения в тот день не появлялось.

Однако оно возникло на следующий. И послеследующий. С тех пор Геримиону словно преследовали невидимые призраки. Как человек, который не верит в невидимых призраков, она каждый раз пыталась отыскать источник неудобств, однако все ее попытки обращались в прах. Один раз только ей удалось заметить движение, в портрете профессора Снейпа. Но Гермиона сочла видение ошибкой. Преподаватель Зелий никогда не появлялся в кабинете директора. 

***

До вступительных экзаменов оставалось меньше трех месяцев. Гермиона больше не обращала внимания на странности, происходящие в кабинете, и отдалась учебе. Теперь ожидание Макгоннагал проходило в упорных тренировках по превращению канцелярских принадлежностей в млекопитающих животных.

Однажды, когда она, пыхтя, ломала голову над тем, как создать из подсвечника оседланного коня, девушка услышала чей-то язвительный смешок. Несмотря на данное себе обещание не отвлекаться на постороннее, Гермиона резко обернулась. Впервые со дня смерти Снейпа, она видела его лицо в вычурной раме портрета.

Глаза Гермионы удивленно расширилась. Пожалуй, она была даже рада его видеть.

— Профессор Снейп, это вы?.. Нечасто вы к нам заглядываете, — пролепетала Гермиона и споткнулась.- Кажется…

Губы зельевара изогнулись в язвительной улыбке:

— Кажется? Вам не кажется, мисс Грейнджер. Полагаете, я могу найти увлекательным посещение этого места?

— Значит, это не вы…здесь… Ну, в общем, я постоянно чувствовала чей-то взгляд.

Снейп саркастично ухмыльнулся:

— Вы думали, это я вами любовался, мисс Грейнджер? Сомнительное удовольствие.

— Нет, — щеки Гермионы заалели, — я не имела в виду…

— Северус, как не стыдно обманывать бедную девушку? Ты же до белого каления довел ее своими прятками, — донесся веселый голос пробудившегося Дамблдора.

Снейп побагровел. В попытке выйти из положения с честью, он ядовито заметил:

— Похоже, вы видите удивительные сны, Альбус. Или же окончательно потеряли разум. На моей памяти, в последний раз я заглядывал сюда на Рождество.

Дамбдор довольно засмеялся.

Гермиона ошеломленно переводила взгляд с портрета на портрет. Было очевидно, что Снейп врет. Однако поверить в то, что он и впрямь наблюдал за ней все это время, было совершенно невозможно.

-Почему вы смеялись надо мной, профессор? — не нашла лучшей темы для разговора Гермиона.

— Вы высокого о себе мнения. Я смеялся не над вами, а над системой образования. Представьте себе оседланную лошадь в кабинете, наполненном поступающими студентами?

«Это он о заклинании, которое я тренировала», — Гермиона покраснела.

— Это не входит в билет, -призналась она. — Третье задание — на выбор, так что это мой недочет.

Снейп, вопреки ее ожиданиям, не стал иронизировать.

— Палочку нужно держать чуть выше. Тогда луч заклинания попадет точно в центр подсвечника. Это очень важно в подобного рода превращениях. 

***

Так прошло еще два месяца. Теперь он каждый вечер показывался ей, и они разговаривали. Это было удивительно: говорить по душам с профессором Снейпом. Впрочем, говорила, в основном, она. Гермиона увлеченно рассказывала профессору , скорей всего, очевидные для него вещи, но он не прерывал ее. Снейп слушал безо всякого намека на нетерпение или скуку, каковые она обычно встречала в своих друзьях. На лице его в тот момент царило непривычное мягкое выражение и глаза теряли мертвенную тусклость, обретая живой блеск.

Иногда рассказывал он. Не о личном — этого Гермионе никогда не удавалось добиться. Но он указывал ей на ошибки в трансфигурации или рассказывал древние легенды магии.

Когда приходила Макгоннагал, он исчезал. Учительница даже не знала о его ежедневных появлениях.

А однажды Снейп не пришел. Это было пасмурным весенним вечером, когда Гермиона как раз собиралась поделиться парочкой шокирующих открытий, сделанных при изучении одного очень редкого учебника. Девушка неотрывно смотрела на портрет до самого прихода Магоннагал. Холст так и оставался пуст.

В ту ночь Гермиона не спала. Она ворочалась и думала, что глупо расстраиваться из-за портрета, что она непременно найдет себе другого собеседника, что ей все равно предстоит оставить Хогвартс через месяц. Однако сердце ее разрывалось, и она горько плакала в подушку, сожалея о том, что утеряно и о том, что уже никогда не вернуть.

На другой день она, бледная, с опухшими веками, умоляла Дамблдора ответить, где Снейп. Но бывший директор снова спал или притворялся спящим. Он оставался безмолвен.

Тогда Гермиона решила найти второй портрет. Она разыскала бывший адрес Снейпа и отправилась туда. Взломав замок, она вошла внутрь серой лачуги и остановилась напротив его портрета.

Северус не спал. Он спокойно встретил взгляд пылающих карих глаз, и Гермиона поняла, почему он ушел. Он не хотел, чтобы она полюбила то, чего больше нет.

Следующую ночь девушка провела в библиотеке. И послеследующую. Гермиона искала средство. Воскрешение, одушевление, что-нибудь, лишь бы иметь возможность любить. Лишь бы почувствовать прикосновение его руки.

Гермиона уговорила Снейпа не бросать ее. Каждый вечер он снова являлся к ней и настаивал на том, чтобы она занялась учебой, а не бесплотными поисками. Теперь он усердно давал ей понять, что знает больше, чем она. Грозил уйти, грозил пожаловаться Макгоннагал, но молчал и приходил, ненавидя себя за безволие.

Иногда Геримиона робко подходила к портрету, касаясь лица любимого. Но натыкаясь лишь на твердь бумаги, в слезах убегала прочь.

Так прошел еще один месяц. Спустя неделю она собиралась оставить Хогвартс.

***

Тихая ночь. Пустынная, чужая библиотека. Теперь чужая. Она не хотела помочь Гермионе выжить.

Дрожащий огонек свечи. Пожелтевшие ветхие страницы. Снова главы воскрешения и снова одни и те же слова: «Обладая многочисленными навыками, не доступными обыкновенным людям, волшебники все же не способны воскрешать. Смерть им неподвластна».

Глаза сухие. Она словно разучилась плакать за месяц бесконечных рыданий. Мысли путались, но решение уже созрело в голове. Он никуда не поедет. Северус будет против, но она не может иначе. Заучка Гермиона медленно сходила с ума. Она останется возле портрета. Какая неожиданная тяга к искусству!

Гермиона стряхнула с себя дрему. Вскочила и вышла из библиотеки. Длинные коридоры. Дверь директорского кабинета. Портрет Снейпа пуст. Гермиона выбрала наугад книжку и села на диван. Она подождет его. Нужно сказать ему как можно раньше.

Гермиона смотрела сквозь книгу остекленевшим взглядом. Нет, так невозможно. Нужно отвлечься. Она вперила взгляд в текст, но смысл ускользал от нее. Безжизненные строки расплывались. 

Трансфигурация портретов. 

В 60-х годах XVI века ведьма Памфила Грей была сожжена инквизицией за попытку превращения лица, изображенного на портрете, в человека. С тех пор ученейшие волшебники Англии искали заклинание, с помощью которого возможна подобная трансфигурация. Максимум, чего они добились — это оживление людей в рамках картины. Так появились двигающиеся фотографии и живые портреты. Было зафиксированы случаи, когда удавалось полное превращение, однако оно было недолгосрочным или не качественным (оживленный объект пребывал в бессознательном состоянии). Волшебники, совершившие это открытие использовали заклинание, описаннное ниже и утверждали, что в их изобретении не хватало единственной детали. Какой, остается загадкой для всего волшебного мира.

Гермиона подскочила. Схватив палочку, она внимательно вгляделась в инструкции.

«Не надейся, только не надейся. Этого не могли совершить поколения талантливейших волшебников. К тому же, что тебе даст временное или „некачественное“ превращение?».

Но рука сама вела палочкой, губы упрямо шептали заклинание. Она метнула его в портрет. Ничего. Может, нужно, чтобы Северус присутствовал на нем? Оживленная надеждой, она села на диван и решила дождаться прихода Снейпа. Руки дрожали, тело пробирала лихорадка, но вскоре веки ее сомкнулись и она уснула. 

***

На ее руку легла ладонь. Да, этот сон Гермиона видела каждую ночь. Но теперь ощущение было таким реальным, что она проснулась, и никого не увидела рядом. Снова.

Портрет пустовал. Значит, Снейп так и не появился.

— Кажется, вы способны наскучить самой смерти, мисс Грейнджер.

Такой родной язвительный голос совсем рядом. Но портрет пуст…

— Откуда ты взяла это заклинание? Никому не удавалось…оживить портрет. До тебя.

Теплые руки легли на плечи. Сердце бешено застучало. Гермиона всхлипнула. Забытые слезы хлынули из глаз. Еще не веря, она робко повернулась. Это был он. Живой, ощутимый.

Она бросилась в его объятья.

— Я не знаю. Это было в книге. Я увидела и прочитала заклинание. Даже не надеялась… В книге сказано, что никому не удавалось. Только на время… Но…- она на секунду отстранилась и заглянула ему в глаза, — но ты ведь не на время? Ты ведь теперь всегда будешь со мной, Северус?Ты ведь не исчезнешь, — Гермиона снова зашлась в рыданиях.

Снейп погладил ее по голове. Неумело, словно делал это впервые. Затем, нежно схватив за руки , спросил:

— Где книга? Покажи мне.

Гермиона метнулась к дивану, схватила учебник и нашла страницу с заклинанием.

— Трансфигурация земноводных? Что за…

Гермиона недоуменно смотрела в книгу.

— Но вчера…

— Если есть на свете что-то, над чем не властна смерть, это — любовь… — донесся голос с одного из портретов.

Снейп и Гермиона обернулись. Это был Дамблдор. Его лицо было печальным и задумчивым. В глазах стояли слезы.

— Любовь такой силы, какую испытывала к тебе Гермиона, Северус, оставляет свой собственный след. Не шрам, не какой-нибудь видимый знак… но, когда кто-то любит тебя так сильно, он, защищает тебя своей любовью. Эта любовь пропитала все твое существо. И дала тебе тело.

— Но как же заклинание? — пробормотала Гермиона.

— Похоже, вы видите удивительные сны, мисс Грейнджер, — подмигнул Дамблдор.

Она счастливо улыбнулась в ответ. Затем доверчиво уткнулась в плечо к Снейпу.

— Давай уйдем отсюда. Я больше не хочу быть здесь… Слишком больно…

И они ушли. Гермиона отчаянно прижималась к Снейпу, словно опасаясь, что он растает у нее на глазах.

— Я люблю тебя, — произнес он, чувствуя, как его охватывает новое, ни на что не похожее ощущение.

Гермиона возликовала. Нет, он больше никуда не уйдет. И она не ощутит холод одинокого утра. Ее не посетят больше безумные сны. Он будет рядом, и они вместе уедут из Хогвартса, чтобы начать новую, несомненно, счастливую жизнь. И тогда, вновь на глаза ее навернулись слезы. Она вложила в свои слова больше, чем душу:

— Я тебя люблю.