Один из осенних дней середины ноября. Облачно, но дождь и снег, присущие поздней осени, сегодня не срываются. Иногда даже выглядывает солнце, врываясь в редкие просветы сизых облаков, словно пытаясь разбудить природу, впадающую в долгую зимнюю спячку. Я люблю осень с ее изменчивостью, величием и таинственностью, приносящую покой и осознание суетности этого мира.

Шепчутся, падая с деревьев, последние осенние листья. Дует северный ветер, руки стынут на воздухе. Я иду по узкой тропинке Запретного леса, а впереди меня, с корзинкой в руках, топает рыжеволосая девочка. Я не в силах оторвать взгляда от ее изящной фигурки, которая так гармонично вписывается в осенний пейзаж, словно деревце с золотисто-оранжевой кроной, вон то, что осталось нетронутым осенним ветром, в затишке, созданном деревьями-великанами. Она тоже замечает деревце и замедляет шаг, делая вид, что отыскивает что-то в опавшей листве под ногами. Конечно! Она же получила задание — собрать на весь класс плакун и осенник серый ползучий для приготовления зелий. Очередная провинность на уроке. Странно, что лучшая студентка и староста, всегда радевшая за дисциплину, в который раз за два месяца получает отработки и добросовестно посещает их, даже не пытаясь возражать. Вот и сегодняшнее наказание, укравшее у нее законный выходной, она приняла с невероятной покорностью. Что ты делаешь со мной, моя юная волшебница?

Осень. Толстый слой листвы под ногами затрудняет поиски трав, но плакун и осенник нужно собирать именно в это время, когда они начинают засыпать под многоцветным одеялом. Находясь на грани жизни и смерти, эти травы обретают необходимые свойства для приготовления зелья сна без сновидений и обезболивающего зелья.

Собирая редкие зеленые стебельки плакуна, девочка приближается к заветной цели — «золотому» деревцу. Юность всегда желает быть ближе к прекрасному.

Поддеваю носком ботинка бугор из листьев и обнаруживаю кустик осенника. Срываю хрупкие веточки, радуясь поводу подойти ближе к своей ученице. С равнодушным видом бросаю траву в корзинку. Гермиона отворачивается, словно не видит меня. Заложив непослушную прядь волос за ухо, наклоняется за очередным стебельком. Я замечаю некоторую скованность в ее движениях. Такое происходит с юными созданиями, когда они робеют или смущаются из-за своей неопытности в общении с противоположным полом. Неужели… Нет, я не должен себе льстить. Я уже надеялся однажды.

Шальной порыв ветра, одному ему известным путем, ворвался в этот тихий уголок, пронесся над поляной. Деревце выдохнуло из себя миллион листочков, закружившихся золотыми монетками на фоне серых облаков.

— Ах!.. — воскликнула восторженно и тут же, смутившись, взглянула на меня исподтишка.

Один лист запутался в каштановом беспорядке ее разметавшихся от ветра волос. Едва сдерживаюсь, чтобы не протянуть к нему руку.

— Поторопитесь, мисс, у нас нет времени на то, чтобы глазеть по сторонам, скоро начнет смеркаться.

Обиделась. Кто, спрашивается, тянул меня за язык?

Опустив голову, возвращается к тропинке. Надо пройти чуть дальше, до поляны, где много осенника.

Прямо из-под ее ног из листвы выскакивает зверек, похожий на крысу.

-Ай! — девочка подпрыгивает от неожиданности, роняя корзинку. Травы рассыпаются серо-зеленым веером на желтом ковре листвы. Улыбаюсь, но улыбка пропадает, как только покрасневшее от смущения личико поворачивается ко мне. Хмурю брови, демонстрируя недовольство.

— Простите, сэр, я не хотела, — лепечет, опасаясь услышать очередную едкую фразу из моих уст. Не бойся, детка, я ее не произнесу, хотя так и вертится на языке. Многолетняя привычка, скорее даже рефлекс, — реагировать на оплошности студентов беспощадным сарказмом — подавлен мной с большим трудом. Жду, пока Гермиона собирает рассыпанные травы в корзинку. До последней травинки! Умница. Поднимается и, не взглянув на меня, идет вглубь леса по тропинке. Следую за ней, покидая райский уголок, в котором лес, словно специально, сохранил частицу золотой осени для юной впечатлительной души.

Поляна осенника — другой мир, продуваемый холодным ветром. На деревьях почти не осталось листьев. Сквозь переплетенные кроны великанов хорошо видно небо, по которому усиливающийся ветер гонит и клубит серые облака. Я засматриваюсь на них, наслаждаясь величием природы. Гермиона зябко ежится, продолжая поиски осенника. Надо бы возвращаться. Солнце уже не выглядывает. Возможно, вскоре начнется ненастье.

Помогаю наполнять корзинку, подкладывая в нее время от времени пучки травы. Это вызывает нешуточный энтузиазм у студентки. Она почти порхает над поляной, словно бабочка, очнувшаяся от зимней спячки. И, по-моему, уже совсем не замечает холода. Мне снова кажется или это всего лишь мое желание видеть то, чего нет на самом деле?

— Смотрите, сэр, я нашла капиллус амарус! — подбегает ко мне, держа в руках длинную бурую травину с засохшим соцветием. Глаза сияют, словно она нашла клад.

Капиллус амарус действительно нелегко найти в нашем лесу, мне чаще приходится заказывать его в лавке травника. Он необходим для приготовления костероста.

Решаю проверить ее знания, а заодно позлить и остудить пыл, разыгравшийся так некстати.

— Дайте мне это, — беру травину, невзначай касаясь озябших пальцев девочки. Как бы я хотел согреть их своим дыханием! — Вы серьезно считаете, что это капиллус амарус? А еще называетесь лучшей студенткой! Это лжекапиллус. Представляете, что случилось бы во время приготовления костероста, если бы эта трава попала в котел?

Смотрит на меня с недоумением, но вдруг взгляд становится решительным, щеки заливает легкий румянец.

— Сэр, но это точно капиллус амарус! Смотрите, у него корень стержневой, белый, соцветие кистевидное с темно-сиреневыми цветками. Характерный узелок на стыке корня и стебля. Просто цветки уже завяли, сэр, но ведь растение не потеряло своих свойств!

И не моргнула ведь! Так уверена в своей правоте.

— Вы намерены спорить с учителем? Шестой курс, мисс Грейнджер, а вы до сих пор не научились отличать лжекапиллус от амаруса! Не стыдно? 



Она замирает, низко опустив голову. Незаметно прячу травину в карман мантии. Это действительно капиллус амарус, но я скажу ей об этом позже. Почему мне хочется мучить ее?

— Но это амарус, амарус! — не сдается моя девочка и вдруг поднимает на меня наполненные слезами глаза.

И я не в силах больше сдерживаться, обнимаю ее крепко и бережно, словно самое ценное сокровище на земле. Целую ее волосы, прохладные нежные щечки, ощущая соленый вкус слезинок. Она вздыхает, не открывая глаз, ожидая прикосновения моих губ к своим. Смотрю на нее несколько секунд и оправдываю ее ожидания. А осенний ветер продолжает кружить и буйствовать, стараясь унести с собой последнее тепло. Но я не дам тебе больше замерзнуть, моя юная волшебница-осень. 

Конец