1. Освобождение с отличным времяпровождением.

Ну, вот и все… Безысходность. Пустота.
Как будто была, и как будто вовсе не было. Мой мир перестал быть моим, мой воздух стали вдыхать чужие люди, мое сердце не приняли за живое, что-то значащее и… и замуровали заживо… Заживо в этом гребаном склепе!
Теряюсь в догадках, что со мной будет дальше. Почему-то на ум приходит такая безумнейшая мысль, что меня начинят большущими красными яблоками, прямо с кулак Хагрида, зажарят в соусе карри и съедят, не подавившись. Ой-ой-ой, это уже первые признаки безумия. Хорошо, что я не давлюсь истерическим хохотом, думая о таком абсурде, как людоедство. Хотя, кто может знать этих подозрительных людей. Вдруг им взбредет в голову что-нибудь. А придти может много чего приятного. Интересно, кто они такие? Лицом в Пожирателей не пошли, да и маски с подобающим костюмчиком эти типы не носят. Тогда зачем им я? Все интереснее и интереснее. Так… Если кормят, то значит сейчас убивать не собираются. Наверное. О, Мерлин, была бы я спокойнее намного, если б только знала, что им от меня надобно. Пожиратели Смерти, к примеру, воспользовались мной, как бесплатной игрушкой. Нет, такого ужаса и врагу не пожелаешь.
Смотрю кругом. Брр… Мимо только что пробежала тощая изодранная крыса. Я уже даже не жмусь по углам от этих прелестных животных, да и они тоже наглейшим способом воруют у меня холодные фасолинки, которые эти люди, держащие меня, добавляют в омерзительнейшую рисовую, набухшую от воды, лапшу. Эти животные напоминают мне о чертовом предателе Петтигрю. Он давно сдох, что ни капли не огорчает. Да и с чего бы! Но все равно я по непонятным причинам швыряю в крыс камни, в изобилии валяющиеся на полу. Да, я себе начинаю напоминать первобытное животное. Когда я видела свое отражение в зеркале последний раз? Не помню.
Так больно чувствовать себя такой. Это не просто ощущение того, что тебя предали - так и есть. А ведь раньше казалось, что никто не в силах сломить меня. Не было такого человека, мне либо завидовали острому уму и правильным, как мне самой казалось, чертам лица, либо уважали,… нет,… они меня никогда не уважали, большинству моего окружения лишь бы списать домашнюю работу или контрольную. Только сейчас начала осознавать, что ничем другим, как переносным скопищем знаний я не являлась. Да, в те времена хотелось выговориться перед кем-нибудь. Нет, не перед парнями, они-то точно не поймут - они на то и парни. Можно было Джинни, но она еще слишком неопытна. Что она мне может посоветовать? Вот именно, что ничего. Лаванда, Парвати, они-то, я точно знаю, понимают толк в душевных и любовных переживаниях. Рассказать им? Я что, совсем себя за человека не считаю? Нет, гордость еще осталась у меня. Это же сплетницы - на следующий день вся школа будет знать, что у меня на сердце. И как это будет выглядеть-то? Добро пожаловать в мою душу! Ноги можете не вытирать?! Ха, смешно! Нет уж, сама как-нибудь разберусь.
Аа, к черту эти глупые разглагольствования, они все равно ничем не помогут. Хотя, это и остается - просто говорить о своей жизни до этого момента. Когда ударяешься в воспоминания, забываешься, уходишь мысленно в другой мир… это не дает тебе сойти с ума… Просто нужно говорить о чем-то. Вспоминать какие-то фрагменты из будущего, неважно, хорошие они или плохие. Ведь хоть какие-то, но воспоминания. Главное, не думать о настоящем, не осознавать, что с тобой сейчас происходит, где ты, что ты и сколько еще тебе осталось жить подобным образом.
Просто, наконец, начинаю осознавать, что друзья, в которых нуждалась, просто забыли о моем существовании. Они подумали, что я мертва. А может и нет.
Да, конечно, что еще после Авады кедавры со мной могло случиться, но, все-таки я еще нахожусь в этом «мире». Вы спросите, откуда я знаю, что еще жива, что смертельное заклятие не смогло меня умертвить? Я все еще чувствую боль. Я разбиваю в кровь кулаки об каменные стены, чувствую боль затекших мышц от лежания на жалкой подстилке из мантии, чувствую нарастающую мигрень, чувствую боль от синяков на коленях. Но, как бы то ни было, я уверена, что скоро друзья меня найдут.
Интересно, сколько уже я здесь нахожусь? Месяц? Год? Ну, по крайней мере, я знаю, что сейчас осень, потому что часто идет дождь, и золотые листья падают из маленькой щели, прорезанной в потолке, на пол.
Какие-то молчаливые типы в серых свободных одеждах, не похожих на мантии или маггловские тряпки, капюшонах, закрывающих глаза, приносят мне скудную пищу. Не понимаю, зачем они это делают. Почему не дают мне умереть. Им что-то нужно от меня? Но чем может быть полезна измученная войной девчонка?
Час назад мне таки удалось разговорить одного из моих стражников. Но это принесло мало пользы - он ничего не ответил насчет того, кто и зачем меня здесь держит. Но ответил, какая сегодня дата. Поздний вечер 8 января. Так-так. Значит, я здесь уже три месяца, плюс минус несколько дней… Отлично. Радует, что хоть не три года. Хм, смутно припоминаю тот холодный день, когда я оказалась в этом месте. Это был день рождения профессора МакГонагалл, 4 октября. Меня, помню, оглушили Пожиратели и я какое-то количество времени провалялась в отключке, но потом кто-то меня расколдовал. Не помню кто, но помню запах, такой пряный, остро возбуждающий, мужской. Но когда я открыла глаза, никого не было рядом, я лежала за перевернутым столом, кругом шла бойня. Гарри, помню, сказал, чтоб я забирала Джинни, она была ранена в плечо, и уходила отсюда. Помню, как я пробиралась, к раненой Джинни, лежащей на полу - у нее был болевой шок, нужно было привести ее в сознание и как-то ее поднять с пола. Но для этого потребовалось слишком много времени. Кто-то из Пожирателей, заметивший то, что мы хотим сбежать пальнул Риктусепрой и я, уронив Джинни, пролетела добрых три метра, вдогонку мне полетела Авада. Я умерла. Как это странно звучит… Как это странно чувствовать себя когда-то мертвой. Ну да неважно. Я короче умерла. А потом, по неизвестным мне причинам, я очнулась в этом месте.
И еще.. Хоть я в реальности это ни за какие деньги не признаю, но в мыслях я могу себе в этом признаться.
Уже, по ее подсчетам, месяц на нее нахлынивают пристойные и не очень мысли о… профессоре Зелий. Не то, чтоб она заинтересовалась им… Черт, нет! Так и есть. Признай, что ты увлеклась им. Черт, его губы… Это что-то невероятное.
Она помнила его запах. Это был запах бергамота и чего-то теплого, дразнящего.. и… чего-то такого… ммм… ну точно чего-то мужского. Девушка до сих пор помнила те дни, когда сражалась с ним бок о бок. Так получалось, что они всегда сидели рядом в столовой Ордена, сидели рядом при бессмысленных лекциях Хмури, еще более злого, и Дамблдора, еле ковылявшего на поврежденной ноге. Везде был Он. Снейп.
Снейп, всегда такой серьезный и хмурый, лишь иногда вставлял свои искрометные комментарии в пламенные тирады Аластора. Снейп, медленно листавший своими паучьими изящными пальцами серый трепанный фолиант по Защитным щитам.
Боковым зрением видела, как он хладнокровно убивает одного Пожирателя за одним. Помнила его левое предплечье, перебинтованное и кровоточащее. Это означало, что Волдеморт уже знал о его предательстве и заставил кровоточить его Метку. Но Северусу (Мерлинова борода — с какого это дня он для меня стал просто Северусом?!) было все равно. Девушка была восхищена им.
Угораздило ее, черт возьми. Еще чуть-чуть, и она в него влюбится. Но ведь просто интерес к нему не может быть запретным. Это всего лишь любопытство. Интересно, какой он в постели… Ой, черт, не хватало опять возбудиться. Опять? А когда это было? Черт-черт-черт… Как можно так - хотеть Снейпа? Своего (бывшего уже, кстати) учителя!
Я думаю… черт, это безумие. На какой-то момент мне показалось, что это именно профессор Снейп меня спас тогда. Потому что этот запах.. который я чувствовала, мог вполне принадлежать ему. Черт, что за безумные мысли! Нужна ты ему больно, сопливая девчонка! Да и вообще, кто только что сказал, что не интересуется им. Ну если только чуть-чуть..
Что это за шум?
Девушка, поморщившись, встала с пола, отряхнула штаны и повернулась к двери.
Были слышны отчетливые шаги и чей-то говор. Странно. Они уже подавали ужин, чего им еще понадобилось?
- Я заявляю вам, она больше не может находиться здесь, мистер Акидзава, - бормотал чей-то приятный низкий голос. - Это же человек! Живой, повторяю, человек, и она совершенно не обязана жрать этот ваш дрянной рис.
— Попрошу без резких слов, мессир. У нас ничего не остается, кроме того как держать ее. Видите ли, хозяин поражен ее внезапным оживлением. Это же настоящее чудо, мы намерены скоро переправить ее в более… кхм… надлежащие апартаменты.
- И когда же это, извольте сказать, состоится? - голос так и сквозил злостью и сарказмом. - Через месяц? Или, дайте угадаю, может ей еще год придется гнить в этом подвале, кишащем тараканами и крысами?! Хорошо. молчу… Я просто поговорю с ней и все! Я ее никуда забирать не буду, ручаюсь. Всего один вопрос надо решить, но только с глазу на глаз. Нам ни к чему свидетели при таком щекотливом вопросе. Комото, не начинай! Это только разговор, я ее и пальцем не трону.
Девушка увидела, как поворачивается округлая медная ручка железной двери и та со скрипом открывается. Девчонка встала в боевую позу, насколько это вообще было возможно в ее сомнительном состоянии, и нахмурила брови. Перед ней стоял довольно красивый мужчина лет двадцати пяти, одетый в безукоризненно чистую изящную серую мантию, серо-синий сюртук с позолоченными пуговицами и блестящие лаковые черные туфли. Его серые пронзительные глаза, блестевшие за очками, надменно взирали на пленницу, белые платиновые волосы, доходившие до поясницы, слегка дрожали из-за сквозняка. Длинноватый острый нос, насмешливый изгиб тонких губ выдавали в нем истинного аристократа. Сначала девчонка подумала, что это Малфой-старший, но Люциус не обладал подобной кошачьей грацией, подобной стройной фигурой, (т.к. пожирнел после победы Волдеморта) тонкой красотой и, к тому же, он не носил очков, это она точно знала. К тому же Пожиратель был старше, ( не верьте, Люц омолаживал свою мордашку, ведь вообще ему на данный момент не меньше сорока пяти) его лицо не скрывало легких морщин, но у этого незнакомца была гладкая, по аристократически бледная кожа лица без единой родинки, либо морщинки.
- Кто вы и что вам от меня надо?! - грозно прокричала пленница, гордо вскинувшая голову.
Мужчина криво улыбнулся уголком рта, кивнул стражнику, тот ушел. Проследив, чтоб дверь за ним захлопнулась, гость тут же сменил лицо на более доброжелательное.
- Мда, мисс Гермиона Грейнджер, а к вам довольно таки трудно попасть. Вас охраняют, прям как президента, - усмехнулся неизвестный и, лениво стянув с изящной ладони белую перчатку, протянул руку навстречу девчонке. - Приятно познакомиться с вами, мисс, - гриффиндорка, нервно косясь на мужчину, пожала руку и тут же ее отняла. - Позвольте представиться - Теодор Хэттерс, но вы вряд ли где-нибудь обо мне слышали или, - тут он позволил себе фыркнуть, - где-то читали. Хотя, не удивлюсь, с вашим-то упорством.
— Чего вам от меня нужно?
— Я всего лишь хочу вытащить вас отсюда. Но, если вы возражаете, я покину вас.
- Зачем я вам? - подозрительно сощурив глаза, спросила Гермиона. - И вообще, откуда вы меня знаете, сэр?
— О, мисс Грейнджер, кто же вас не знает. Вы, отважная подруга Гарри Поттера, почти что создатель Армии Дамблдора, сражавшаяся вместе с ним и другими борцами за свободу, справедливость, добро и разное прочее. Только вот живой вас не считают, а приносят каждый день с того дня, как вас убили, море белых лилий, которые вы так не любите, на вашу могилу.
Боль. Злость. Все это захлестнуло в душу гриффиндорки. Гарри. Рон. Неужели они правда не спасут ее. И эти паршивые лилии, от которых слезились глаза и болела голова! Черт бы их побрал.
— Нет…. Нет! НЕТ! Я думала, что они знают, что я здесь. Что спасут меня…
Мужчина молча наблюдал, как ее ореховые огромные глаза, глазное яблоко которых было украшено красной сеткой лопнувших сосудов, наполняются слезами, как она медленно оседает на пол и, бормоча что-то под нос, обхватывает плечи руками.
— Я продолжу, мисс Грейнджер. Итак….Да будет вам известно, вы для всех мертвы уже три месяца. Ваши друзья тоже так думают, и скажу вам по секрету, им не так уж легко от этой мысли.
- Так, вы можете просто сказать, какого черта вы сюда пришли? - голос гриффиндорки хрипел и ломался от слез.
- Хорошо, так и быть. Я, конечно, не рыцарь и мне ни к чему играть в благородство, но все же мне хочется, чтоб справедливость восторжествовала. Нет, не подумайте, мне не нужны деньги вашего богатого дружка мистера Поттера, я не меркантильный и к тому же у меня у самого есть кое-какие запасы. От одного старого друга, которому вы далеко не безразличны, если не сказать большего, я узнал, что вы все еще жива и находитесь, ха, кто бы знал, в Токио! И под землей, как я успел заметить.
Гермиона опять впала в ступор.
- Черт. Ну, где угодно, но в Токио! - пораженно протянула девушка и покачала головой. - Спасибо, что хоть на Северный полюс не забросили. И что же я здесь делаю, вы не знаете?
— Обижаете. Им всего лишь нужен был Маховик Времени. Тот последний, который остался в мире, ваш Маховик.
— Мой Маховик? Мистер Хэттэрс, а…
— Только без лишней официальности. Просто Теодор, я ведь недостаточно стар, всего лишь тридцать лет, все еще жить и жить.
- Вам тридцать лет? - выпучила девушка глаза. - Не верю ни при каких условиях. Двадцать пять, не больше.
Мужчина усмехнулся.
— Гомэнасай, Гермиона, приврал я чуток, недавно исполнилось тридцать один, я люблю точность, как в часах. Хорошо… итак, Теодор, если они забрали мой Маховик, ну и черт с ним, то почему они меня до сих пор держат тут?
- Комото Акидзава, один из ваших стражников, утверждает, что когда вас сюда притащили, ваше сердце не билось, мозг был мертв, кожа была холодной, словно лед, кровь не циркулировала, и глаза не реагировали на свет, но через несколько дней вы ожили каким-то необычайным, таки магическим образом. Они считают вас ходячим чудом, называют как-то особенно, язык сломаешь повторять это название. Хотя точно мне это все неизвестно, но, так или иначе, я вызволю вас отсюда. А то они угробят ваш желудок рисовой лапшой, - Теодор сделал вид, что его стошнило. - Поверьте мне я вам не желаю зла, я ваш друг. И не бойтесь, насиловать я вас не буду, - усмехнулся блондин. - А то мало ли что вы подумали.
- Спасибо, утешили, - буркнула девчонка. - Ну и как вы меня спасете?
- Подожди-ка, Гермиона. Еще один нюанс. Думаю, тебе стоит до того, как мы покинем это место привести себя в порядок.
— Зачем?
— Что за глупый вопрос?? Девочки всегда должны быть чистыми и опрятными, разве вам мама об этом не говорила?
— Как же, говорила.
- Ну так вперед, - и с этими словами Тэодор сотворил раковину с синей зубной щеткой и пастой в стаканчике, затем создал бежевый душ с зелеными занавесками. - Вперед.
Когда девушка была готова, умыта, причесана и свежа, Тео уничтожил душ и все остальное, оглядел девушку и одобрительно кивнул.
— Ну вот, ты так гораздо лучше выглядишь.
- Я чиста, как девственный лес, - фыркнула девушка. - Ты мне ответь наконец, как ты меня отсюда спасешь, Теодор?
- О, да! Очень просто. Выпей это, - мужчина вытащил стеклянную бутылочку с розовой жидкостью и потряс ей перед носом гриффиндорки. - Только все до капли. Ничего не пролей!
— Что это?
— А думаете, что я вас отравить хочу? Перестаньте глупить и пейте, я слышу шаги охранника.
И Гермиона с мыслями «Хуже уже точно не будет!» махом выпила все до капли. И тут же почувствовала, как ее мышцы стягивают и перекручивают, было немного больно и даже щекотно. Гриффиндорка уже хотела закричать: «Отравил меня, сволочь», но тут она заметила что… уменьшается. Одежда становилась ей все больше и больше, и, наконец, она уже барахталась, как неуклюжий котенок, среди кучи огроменного тряпья, которая оказалась ни чем иным, как ее одеждой.
— «Так.., - подумала испуганная девчонка. - Или это я уменьшилась, или моя одежда выросла. Одно из двух».
- Что со мной? - пропищала девочка, снизу вверх смотря на Теодора, который был для нее ростом с десятиэтажный дом. - Эй! И почему вы такой большой? Или это у меня галлюцинации?
- Ты уменьшилась, девочка! Не замечаешь? - засмеялся мужчина и двумя пальцами аккуратно подхватил ее из кучи одежды. Девчонка оказалась крохотной, размером с его мизинец.
Ветерок коснулся Гермионы и она, оглядываясь на кучу своей одежды, которая минуту назад была на ней, прокричала:
— Эй, эй! Что ты делаешь, я же не одета!
Мужчина снова засмеялся, и девушка покраснела, как помидор.
- А это что, по-твоему, на тебе?
Гермиона покосилась на свое тело и, к своему удивлению, увидела на себе премиленькое короткое кружевное цвета неба платьице, типа тех, которые она в детстве одевала на своих кукол.
- Ух ты, откуда оно на мне? - с восхищением оглядывая сию прелесть, воскликнула крохотная Гермиона.
- Я думаю, что это полезный эффект зелья, - подмигнул ей своим огромным, как его на тот момент видела девушка, серым глазом, мужчина и засунул кроху в нагрудный карман, закрыв ее белым нагрудным платочком.
- Так, а теперь послушайте меня, маленькая мисс, - послышался шепот Теодора. - Сидите в кармане очень тихо, а когда мы выйдем отсюда, я вас вытащу - только потерпите немного.
Мужчина вытащил свою длинную белесую палочку и произнес витиеватое заклинание на непонятном шипящем языке. Гермиона смогла увидеть, как на полу оказалась ее копия, точно такая же грязная и замученная, в такой же грязной изодранной одежде.
— Это ваша голографическая копия. Она здесь ненадолго, через два часа она исчезнет. О, вот и охранник, спрячься.
Послышался скрип открываемой двери.
- Ну что, поговорили? - прошуршал неприятный голос охранника. В голосе слышался сильный японский акцент. Гермиона поразилась этому, ведь раньше она почему-то этого не замечала, но сразу спохватилась. Ведь не так уж и много разговаривал с ней этот стражник.
- Да-да, мистер Акидзава, это была довольно… кхм… плодотворная беседа, я вполне удовлетворен и хочу уже уйти, тут ужасный сквозняк, - голос Теодора звучал надменно и небрежно.
Вскоре, Гермионы коснулся легкий ветерок. Они вышли из ее склепа.
Мерная походка мужчины укачала ее, как в мягкой колыбели и гриффиндорка погрузилась в сладкий сон.

* * *

2. Удачное прибытие с поцелуями и чаепитием.

- Гермиона! Эй… Проснись, Дюймовочка! Мы уже почти прибыли, - прошептал Теодор крошечной гриффиндорке, спящей в его кармане.
Через мгновение послышалась возня и из кармана высунулась заспанная сердитая мордочка Гермионы.
— Почти? Черт горбатый, можно же было дать мне поспать еще немного? А, фиг с ним, со сном, куда мы направляемся?
- Э-э… К моему другу, - уклончиво произнес мужчина, косясь на девушку, деловито усевшуюся на его платок, как на кресло и скрестившую ручки.
Девушка заметила, что они идут быстрой, таки летящей походкой (мы вышли из рая… хих..) по каменной черной дороге, неизвестно куда ведущей, скрытой ворохом бронзовых листьев, хрустящих под ногами.
Все вокруг было закрыто грудами листьев величиной с Хагрида. Изредка виднелись искривленные от сильного напористого ветра ели и пихты с ярко выделяющимися среди кровавых листьев зелеными иголочками; под листьями скрывались большие и малые, приятно пахнущие грибы; пышная рябина хвасталась крупными тяжелыми карминными ягодами, дрожащими на ветру.
— А поточней нельзя?
- О, Нептун! Герм, как ты не понимаешь! Ведь Северус мне не вовек простит, если я проболтаюсь… ОЙ! - в деланном испуге Теодор зажал рот холеной ладонью и подхалимски подмигнул гриффиндорке серым глазиком. - Язык мой - враг мой! Как я мог проболтаться, не понимаю. Но это же лучше, чем безбожно соврать… Гермиона? Э, ты в порядке? Я понимаю, ты взволнована… Немножко, да? О нет, ты в шоке!
- Что? С-сев… Эм… П-п-профессор Сн-нейп? Как? Но ведь он же… О-он… он… что ему… он… чего… что от меня…
- Очень красноречивая речь, мисс Грейнджер. Да, именно Северус Снейп рассказал мне, где вы находитесь и слезно просил, чтобы я вас вытащил из беды. Сам он тогда не был в физическом состоянии, на войне его изрядно потрепали. Я до сих пор не могу забыть тот момент, когда вас оглушили, но до Авады еще не подошло время, он защищал вас, как истинный рыцарь, - улыбнулся широкой белозубой улыбкой Теодор. - Но, думаю, что он окажет нам теплый прием и сам все расскажет тебе.
Так это все-таки был. Он… О боже-боже-боже-боооже. Гермиона почувствовала, как ее сердце начинает биться быстрее, по телу прокатывается ток, лицо начинает розоветь.
- Насчет теплого приема я что-то сомневаюсь, - постаралась скрыть чувства, просипела девушка, энергично потерев щеки. Хотя Теодор и не видел ее смущения, так как наслаждался красотами природы с широчайшей улыбкой. - И вообще, откуда вы знаете профессора Снейпа? Ведь профессор очень непростой человек, довольно резкий, замкнутый и саркастичный. Насколько я знаю, в школе у него не было друзей, Малфоя другом даже при большом желании назвать я не могу. Не могу поверить, что вы с ним такие уж закадычные друзья.
— Да, действительно, он сложный человек, но мы смогли пойти на некий компромисс.
- Никогда не поверю, что профессор Снейп пошел с кем-то на компромисс, он даже со мной до последнего всегда спорит на уроке, и в конце концов выигрывает он.
- Гермиона, я ж человек не обидчивый и, не побоюсь хвастануть, не уступающий ему в словарном запасе слов, у нас с этим проблем не было, но признаюсь, мы иногда устраивали словесные баталии для обоюдного развлечения, но, жаль, дело не доходило до драки - всегда хотел увидеть, как Снейп дерется, - мистер Хэттэрс прокашлялся и продолжил. - Нас с Северусом столкнула лбами судьба в прекрасном и горячо любимом мне городе Прага, в какой-то захолустной кафешке, как это часто бывает, семь лет назад, как вы знаете, вам было двенадцать лет, и вы, вместе с друзьями, учились, дай бог памяти, на втором курсе. Я даже иногда заходил к нему в школу, навестить и выпить его отменного кофе. И постепенно мы с ним очень сблизились. Не подумай, не в сексуальном плане, - покосился на девчонку и тут же усмехнулся платиновый блондин, когда заметил, как удивленно взлетела левая бровь его маленькой собеседницы. - Он был влюблен в зелья, но все же отчаянно хотел получить работу учителя ЗОТИ и всегда жаловался мне, что Дамблдор не дает ему эту должность. Тогда я был молодым и неразумным парнем, подающим надежды доктором, мои волосы были не так коротки, было что-то наподобие прически Драко, но нет, не его зализанные волосы, а белые космы, лежащие в беспорядке, свисающие на глаза. Когда он приходил к своему крестному, к Северусу, его белая челка все время лезла ему в глаза, он был маленьким прекрасным принцем, о чем не раз нам напоминал. Я люблю детей, а Северус их терпеть не может, но как он сюсюкался с Драконом! Это надо было видеть - он поощрял его буквально во всем. Но вернусь к Снейпу. Да, да, мы познакомились в пражской магической кафешке, названия которой я уже не помню, но точно знаю, что в названии было слово «осел». Тогда был довольно холодный день, и я зашел в это кафе. Даже не знаю, почему я не прошел мимо такого неприметного здания, но на улице было прохладно, и я продрог. Заказав пирожное и кофе и сев за барный стульчик, я услышал скрип входной двери. Это был Снейп собственной персоной. Он не был мрачным или злым… может, только немного уставшим. Хотя тогда я и не знал его вообще, этот человек меня сразу заинтриговал и заинтересовал. Он показался мне хорошим парнем, разве что немного нервным. Помню, что я сел рядом с Северусом, возле барной стойки, там больше не было стульев. Помню, что он тогда как раз заказал черного американского кофе, которое я называю ослиной мочой. Эй, кажется, я вспомнил, как называлось данное заведение…. Ну, это неважно. Знаешь, Герм, я даже и не помню, как начался наш разговор и кто его, собственно, начал. Но через три часа мы уже бродили по извилистым улочкам и жаловались друг другу на опаршивевшую жизнь, потом залезли на какую-то крышу черт знает зачем, ели яблоки и кидались огрызками в прохожих. Ну, прямо как маленькие, ей богу! Он мне тогда на крыше сказал, что никогда еще так долго не разговаривал с человеком на тему, не связанную с работой или чем-то деловым. И еще он смеялся, так искренне, это редко случалось с ним. И с того дня мы начали общение.
- Теодор, ты меня озадачил. Если вся эта поэма - правда…
- А что, я так сильно похож на лжеца? Спасибочки, обидела так обидела! Я, между прочим не мастер сочинять подобные истории. Или мое лицо напоминает тебе лисье? Такое хитрое и врущее? - Хэттер приблизился к Гермионе и скорчил рожицу.
- Ну,… в общем-то, нет,… извини, пожалуйста.
— Перестань. Кстати, мы уже пришли.
— Как? Так быстро? Но где мы?
— Ладно, мы почти пришли. Сейчас вот зайдем в этот бар, надеюсь, там есть камин и… Да тихо ты! Не высовывайся! Увидят же!.. Кхм, и мы через камин попадем в твой любимый Хогвартс. Только не высовывайся ни при каких обстоятельствах.
— Хорошо, буду сидеть очень тихо.
— Сейчас уже утро, 9 февраля. Думаю, мистер Снеппи уже делает кофе и режет шоколадный рулет к моему прибытию, а не нагло спит. Так… Все, Герми, а теперь прячься.
— Уже.
— Вот и славненько…. Эй, девушка. Э, извините, у вас есть камин?
- Да, сэр, - промурлыкал чей-то приторный голос. - Вот сюда, пожалуйста.
— О, отлично… Позвольте мне Летучий порох, прелестная мадам… о, вы просто прелесть… кхм, Апартаменты профессора Снейпа!

- Ба, кого я вижу, - послышался удивленный вопль. - Лисья морда к нам пожаловала.
- Давно не виделись, дряхлый волчара! - радостно воскликнул Теодор, выходя из камина и отряхиваясь от золы, запачкавшей ему брюки. - Целый месяц, это же надо столько прожить без твоего кофе. Боже, как же я скучал по твоей выщербленной посуде. А твое просроченное кофе терзает мои мысли уже который день. Уже ломка началась. А ты подготовился к моему приходу. А как приоделся, заср-ранец! Чудно-чудно.
Гермиона боязливо выглянула из-за нагрудного платка. В полуметре от них стоял профессор Северус Снейп. Ну а кого она ожидала увидеть в его же апатраментах! Идиотка! Выглядел он странно, если сравнивать его с тем Снейпом, которого знала девушка. На нем не было привычного черного сюртука, застегнутого на все пуговицы и черной развевающейся за спиной мантии. Зельевар был одет в подозрительно похожие на маггловские, темно-синие брюки, белоснежную рубашку и серый жилет на маленьких черненьких пуговицах. Боже-боже-боже, как ему идет, Гермиона просто пожирала его взглядом.
Свои довольно отросшие волосы мужчина собрал в хвост, его лицо было открыто и выглядело намного моложе. На лице зельевара играла хитрая улыбка. Гермиона, покрываясь потом, отметила, что ее бывший профессор стал еще более привлекательным, если не сказать, более сексуальным. Этот сексуальный профессор сидел за столиком и преспокойно пил кофе. Кажется, она и вправду в него втрескалась. И это открытие озадачивало и пугало девушку еще больше.
- Где ты так долго пропадал? - спросил Снейп. Гермиона почувствовала, что Теодор подходит к столу и садится напротив, гриффиндорка спряталась за платком, который, благо, сам по себе так сильно топорщился.
— А то ты не знаешь? Я искал мисс Гермиону Грейнджер. Это было довольно хлопотное дело, к тому же эти идиоты никак не желали дать мне с ней поговорить.
- Мисс Грейнджер? Ну так что ты узнал? Как она себя чувствует? - Девушке показалось, или голос зельевар и вправду звучал озабоченно.
— О, ты бы видел, чем они ее кормят. Рисовая лапша с фасолью и бамбуковыми листьями и соевое молоко!
- Бамбук? - Снейп удивленно поднял бровь и фыркнул. - Кажется, такое едят панды. А это вообще можно есть человеку?
- Севви, когда я с дури поехал на дешевом пароме в Корею из Японии, я чуть ли не проклял себя. В столовой того парома продавали суп. Ты спросишь меня, что в него входило? Ха, отвечу - вода, маленькие и большие камешки, красные водоросли и ракушки, клешня краба и всё! Так что думаю, девушке еще повезло. Но все равно я бы лучше руку себе отгрыз, чем питаться таким дерьмом. Уверен, что она себе уже угробила желудок. И еще, она очень истощена и измучена, думаю, возможно ей давали какие-нибудь японские вредящие самочувствию лекарства.
— Ты узнал, зачем они ее держали?
- Обижаешь. Им нужен был ее Маховик Времени, который подарила Минерва, тот самый единственный уцелевший после глобального уничтожения в Министерстве. И еще.. Думаю, они хотели ее изучить, вскрыть череп, посмотреть внутреннее его содержание, много чего. Это из-за того, что она несколько дней была «мертва», а потом волшебным образом ожила. Как может быть такое, Северус? Это же невозможно.
- Какая к чертовой матери разница, возможно или нет?! - зло прорычал зельевар, что Герми аж вздрогнула. - Главное, что Гермиона жива, а остальное не так уж важно. Вечно у тебя должны быть ответы на вопросы! Чертов циник ты, Хэттерс.
Девушка не поняла значения последней злой фразы профессора Зелий. Исходя из их беседы с Теодором, он ничего циничного не сказал. Странно. Но, может, они уже обсуждали эту тему.
- Ты из-за того случая в таверне? О, Снейп, не разочаровывай меня. Ты не можешь так просто с пол оборота завестись! Не можешь и точка. Или все дело в мисс Грейнджер?
- Трепло, - рыкнул зельевар и громко поставил чашку на стол.
— Да, это моя особенность и…
- …и проклятье одновременно, - пробормотал за него зельевар.
— Читаешь мои мысли!
— Ну естественно, я же легилемент.
- Не так быстро, дорогуша, если б ты прочитал мои мысли, то от меня бы осталось только мокрое место… ну и запах тоже. О, - поднял вверх не менее изящный, чем у Профессора Зелий, указательный палец блондин, взглянув на часы. - Мне, к сожалению, пора идти. Кстати, Снэппи, у тебя, кажется, недавно было день рождение.
— Ну было.
— Тьфу, старый я черт, как мог забыть. Ну, на месяцочек позже примешь мой…
— Я родился в январе.
— Ну да…
— Сейчас октябрь.
- Ой… ну дык я это… эх, Снейп, ну почему ты никогда не ценишь того, что я тебя так обожаю за твой чудесный кофе. А ты точно в него ничего не подмешиваешь? Амортенцию там, или… - заметив как раздуваются ноздри зельевара, Теодор решил поскорей решить вопрос с сюрпризом. - Я тебе дураку принес небольшой подарок. Так, просто, без повода.
Девушка уже представила себе, как удивленно взлетают вверх брови ее учителя. И вправду, его голос звучал удивленно.
- Хм, в последний раз, как я помню, твой последний подарок как-то неожиданно оказался енотом средних размеров, одетым в розовую бархатную пижаму.
- А я думал, тебе Скраффи понравился, - огромные щенячьи глаза Тео с детской обидой взирали на усмехающегося профессора. - Ты так прикольно бегал по комнате от енота и вопил «Мама роди меня обратно». Но давай серьезно.
— Серьезность находится за границей твоей компетентности.
- Этот подарок тебе точно понравится. А если вдруг что-то пойдет не так, Мерлин упаси, можешь отослать подарок обратно ко мне.
— Интересно, и что же это за подарок?
— Сейчас достану и увидишь.
Гермиона опять почувствовала движение — на этот раз Теодор быстро вскочил с кресла и, повернувшись к зельевару спиной, достал из брюк зеленую бархатную коробочку.
- Герм, твой час настал. Я тебя вытаскиваю, - тихо прошептал блондин и, выудив девчонку за ручки из нагрудного кармана, положил в коробочку, в которую она как раз вместилась, закрыл крышу и перетянул ленточкой коробку.
- Эй, что ты там шепчешь, пройдоха? - послышался веселый голос Снейпа.
— Э, да вот никак не могу найти коробочку.
- Может, в косметичке забыл? - хохотнул зельедел.
- Очень смешно. Бинго! Нашел, - с этими словами Теодор повернулся и, аккуратно неся коробочку, подошел и протянул ее Снейпу. - Только не тряси ее! Там очень ценный сюрприз. Стой! - проорал Тео, когда зельевар потянул ленточку с целью открыть подарок. Гость с хитрющей мордой метнулся к камину, набрал в ладошку пороха, зашел внутрь и произнеся: - Береги ее, Северус… Психиатрическая клиника Скворроул, Кабинет №97 Теодора Хэттерса. - Пропал в зеленом пламени.
Снейп хмыкнул. Он уже привык к подобным выходкам странного друга.
Гермиона же ждала и тряслась от переполняющего ее волнения и страха.
Мужчина убрал ленточку и открыл коробочку….
А за этим последовала немая сцена.
Профессор Зелий удивленно взирал на крошечную Гермиону Грейнджер, сидящую в этой самой коробочке и точно так же смотрящую на него.

Милая любимая красивая девочка с длинными карамельными волосами, некоторые локоны которых были скручены в трубочку, размером не больше мизинца, в пышном голубом платье. Она божественна.

О боже, он так близко. Его аромат, кажется, заполняет все вокруг. А его удивленные огромные черные глаза, чуть приоткрытый рот. Так и хочется прижаться к этим влажным губам, ласкать его язык, показывая как она его хочет.

— Здравствуйте, сэр.
— Мисс Грейнджер… это правда вы? Или это у меня галлюцинации?
- Да, это я, настоящая, из плоти и крови, - улыбнулась девушка.
— Этот идиот вас уменьшил?
— Ну почему сразу идиот! Он очень хороший человек, сэр.
— Да, несомненно. И очень трепливый. Уверен, что его маменька не раз роняла его в котел с зельем Болтливости.
— А вы можете меня обратно вернуть в нормальное состояние, сэр?
- Как же. Могу, - сжал губы в тонкую линию Снейп.
Он подставил ладонь, чтоб гриффиндорка могла на нее перейти. Девушка еле как залезла на нее и, когда мужчина встал из кресла, боясь упасть, ухватилась за его большой палец.
Выйдя на середину, он осторожно поставил крохотную гриффиндорку на пол и отошел на несколько шагов, затем направил на нее палочку и прошептал какие-то незнакомые слова.
Гермиона тут же почувствовала уже не стягивание, а растягивание и перекручивание мышц. Она росла до тех пор, пока зельевар не перестал шептать под нос заклинание.
- Ну вот, вы теперь в нормальном состоянии, - мужчина подошел к ней и стал, прищурив глаза, разглядывать. Гермиону немного затрясло от того, что он находится так близко. От него исходил какой-то невероятно приятный и возбуждающий аромат. Девушка порывисто вздохнула и, опустив глаза вниз, заметила, что на ней все то же «кукольное» платьице. Только вот оно уже не казалось ей кукольным, кружевной лиф платья более чем выгодно обтягивал грудь, юбка едва ли желала доставать до колен.
— Сэр…
- Да, мисс Грейнджер, - прошептал он, пристально смотря ей в глаза. Мужчина поднял руки и нежно провел ладонью по ее щеке. Она, порозовев, закрыла глаза и призрачно улыбнулась.
- Я очень - очень рада вас видеть, сэр…
- Может, кофе? - он указал на стол, за которым только что сидел и беспечно потягивал ароматный напиток. Девушка кивнула и они сели. Несколько минут она смущенно разглядывала свои руки, а затем повернулась к профессору. Он внимательно смотрел на нее.
— Сэр, мне сказал мистер Хэттерс, что это вы узнали, где я нахожусь. Но, скажите, сэр, зачем вам это понадобилось? Чем я удостоилась такой чести…
Губы мужчины дрогнули в улыбке. Он сухо рассмеялся и запустил пальцы в волосы.
- Какой все-таки глупый вопрос, мисс, - произнес он. - Просто… вы… эм… ну вы понимаете, что нельзя невиновного человека держать в каком-то, хм, грязном подвале. К тому же, я недавно был вашим учителем и поэтому я поступил данным образом. Я вижу, вы удивлены.
— Сэр… я… Спасибо вам.
— Перестаньте, мисс Грейнджер. Я сделал то, что должен был..
- Сэр, вы абсолютно не должны были делать что-либо ради меня.
— Прекратите нести чушь, мисс Грейнджер, мы находились… да и по сей день находимся в одной лодке, так что не имеет никакого смысла тревожить вашу гриффиндорскую…
— Но ведь это правда! Вы и так столько всего сделали для нас, для Ордена, для Гарри.Вы рисковали своей жизнью!
- Не думаю, что когда-нибудь моя жизнь имела особенную ценность.
- Это неправда, сэр! - возмущенно начала Гермиона и тут же, покраснев, замолчала и опустила глаза.
Снейп удивленно смотрел на нее.
- Знаете, я вас так давно не видел, мисс Грейнджер, - медленно текли слова из его уст, как сладкий манящий мед. Гермиона посмотрела на него своими огромными чайными глазками, будто просила его о большем, чем просто слова. - Что почти забыл…
- А почему почти? - девушка забыла добавить «сэр», и как дышать. Его ладонь снова гладила ее щеку. Так нежно, что девушке захотелось к ней прикоснуться, почувствовать его ладонь в своей.
- Потому что вас, - хрипло прошептал мужчина, так тихо, что девушке пришлось приложить все усилия, чтоб слышать его шепот. А это было довольно непросто: сердце стучало как бешеное, громыхало в ушах. - Гермиона, трудно забыть.
Гриффиндорка неожиданно подняла руку и схватила его ладонь, гладящую ее щеку.
Их пальцы переплелись.
- Сэр, я должна спросить кое… - но девушке не удалось закончить, так как язык, нежно вторгшийся в ее рот, был мокрым и дразнящим.
Девушка только сейчас поняла, что именно об этом она мечтала все последнее время.
Она застонала ему в рот и обняла за шею. Его поцелуй был великолепен — все, как в ее запретных снах. Язык Снейпа, нежно проводящий по ее нёбу, был сладок на вкус.
- Теперь я тебя никому не отдам, - успевал шептать мужчина в перерывах между поцелуями. - Теперь никто не в силах забрать тебя. Ты моя… моя…
Девушка прижалась к нему так близко, будто от него, от этого черноглазого мрачного злобного Мастера Зелий зависела вся ее жизнь. Так и есть. Она зависела. Она уже это прекрасно понимала, что она от него полностью теперь зависела.
Оторвавшись от тонких губ профессора, гриффиндорка обняла его и прошептала:
— Я люблю вас, сэр. Уже давно.
Тот был ужасно удивлен. Как? Как так, чтобы она, это небесное, чистое, красивое, прелестнейшее создание любило его. Он улыбнулся, провел ладонью по ее волосам и ответил именно то, что давно боялся сказать этой милой девочке.
— И я… и я тебя люблю, Гермиона. И тоже давно, даже не можешь представить как давно.
И он снова ее поцеловал, отдавая этой юной красавице всю свою любовь и нежность, накопленную за долгие годы.

- Ты больше не будешь одна, - шептал он ей. - Вся моя любовь предназначена тебе, моя сердце бьется только ради твоих прекрастных глаз, девочка моя. Я так тебя люблю…
Гермиона улыбнулась, так нежно. Голова слегка кружилась, ладони вспотели.
Она, наконец, вкусила счастье любви, поняла, насколько важен этот человек для нее.
Она теперь точно знала, что будет в безопасности. Ведь она была совершенно счастлива. Вместе с ним.