«Это не имеет значения, - думала Гермиона, положив одну руку на едва умещавшийся под столом живот. - Просто нужно плюнуть на всё и отшить Снейпа. Разведенные или никогда не состоявшие в браке люди, в одиночку растящие детей, не редкость. Это не имеет значения», — она подперла голову другой рукой, намеренно игнорируя второй кусок пергамента, который лежал у ее локтя исписанной стороной вниз.

Поразмыслив, она пришла к выводу, что на содержание ребенка собственных средств ей вполне хватит, и вычеркнула соответствующий пункт из списка. Она оглядела гостиную своего маленького жилища в Хогсмиде - если дом немного подкрасить и чуть-чуть поработать во дворе, то получится идеальное для малыша место, - и очередной пункт был перечеркнут машинально, поскольку глаза ее смотрели совсем на другую запись.

За последние несколько дней количество возражений к вступлению в брак или, как Гермионе больше нравилось считать, причин оставаться холостячкой возрастало с каждой проведенной линией и найденным выходом из положения. Решив, что пора заканчивать перечислять все «за» и «против» и начать обдумывать их по очереди, она еще не приступила к списку причин для замужества.

Конечно, Гермиона пыталась. И даже не единожды. Сперва для обсуждения этих важных аспектов она обратилась к Снейпу, полагая (вот наивная!), что так будет проще всего. На ее вопросы он ответил холодным тяжелым взглядом, причем вена у него на лбу запульсировала, и напряглись мышцы шеи. Удивленная, что камнем преткновения стала тема, которую Гермиона относила к наименее спорным, она по глупости ринулась напролом.

- У меня нет родственников, - Снейп с некоторым подозрением воззрился на нее, выслушав идею о том, как многочисленное семейство обеспечит будущему ребенку стабильность. - Существуй они, ты думаешь, я ограничился бы единственным за все годы, что ты меня знаешь, визитом?

- Не так уж часто ты и выходишь, - заметила Гермиона; закусив губу, она перелистывала его записную книжку. - Кто все эти люди? Двоюродные и троюродные сестры? Я думала, Принцы - старинная фамилия… Им, наверное, приходилось заключать близкородственные браки.

— Мой бакалейщик, портной и прочие, с кем вынужден сталкиваться…

- Твоего портного зовут… Бриджет? Или… - она бросила на Снейпа сердитый взгляд и, переворачивая страницы, сжала губы в линию, - Корнелия, Делайла и Фрида… Фрида? А кто такая эта Натали? Мэри? Соня? О, нет… они, должно быть… Я поняла! Твои экономки? Горничные?

— Записная книжка у меня уже более двадцати лет. Не смей, я повторяю, не смей инсинуировать, будто они…

- О, дьявольщина, - проворчала Гермиона, швыряя блокнот в камин. - Если она настолько старая, зачем ее хранить?

Снейп издал вздох, словно исходящий из глубины души, глядя на то, как пламя лизало уголки страниц. Но ухмылка Гермионы говорила о том, что лучше помолчать, или расплата неминуема. Проглотив свои возражения и не в силах противиться искушению незаметно вытащить блокнот из камина, он отвернулся. Натали с волосами цвета воронова крыла и полными губами… в пепел. Бриджет, на странице с её именем больше не задержится взор… в пепел. Он развернулся и почти услышал нежный выдох Венди, безвозвратно исчезающей в огне вместе с книжкой.

- Ты услышал хоть что-то из сказанного мною?

- Да, да, - он пренебрежительно отмахнулся. - А что ты сказала?

- Что? Мои родители не останутся в стороне. Если мы поженимся, они сделаются и твоими близкими, - она заговаривала с ним об этом в который раз, и каждый такой разговор оканчивался всё более ожесточённым спором. - Вот будет мило. Мы втроем… на воскресных обедах… настоящая семья. О, Северус, мы создадим семью! Не как сейчас, когда я живу тут, а ты - в школе. Мы будем вместе, и не придется прятаться от студентов.

Его взгляд немедленно переместился на ее живот, а губы искривила ухмылка. Невозможно прятать нечто столь очевидное, буквально объявляющее о её появлении, прежде чем Гермиона куда-нибудь войдёт. Впрочем, напоминать ей об этом теперь не стоило.

- Вот радость-то! Сколько лет твоему отцу?

— Ты же волшебник. Я объяснила папе, что у нас возраст исчисляется иначе, чем у магглов. В любом случае, ты ему нравишься… ну, нравишься маме… ладно, она тебя не ненавидит. Неплохо для начала.

— Для начала? Мы вместе почти десять лет. Скажи мне, Гермиона, сколько обычно времени требуется твоим родителям, чтобы сблизиться с людьми?

— Но и ты не попытался. Ни разу. А как насчет твоих родителей? Неплохо было бы познакомиться с ними. Возможно, мы могли бы все собираться по праздникам. Разве не чудесно?

— Твоя мать немного… импульсивно отреагировала… на встречу с Кровавым Бароном. Нет, знакомства с моими родителями не получится, поскольку они мертвы более двадцати лет. И мне бы не хотелось, чтобы твой отец снова обвинил меня в поклонении восставшим мертвецам. Одного раза достаточно, благодарю. Нет.

- А с кем-либо из родни твоего отца ты поддерживаешь связь? Ты как-то говорил, они живут в Суррее.

- Нет, Гермиона. Я не заставлю тебя или… - он запнулся, снова посмотрев на ее живот. - Тебя их ненависть не коснется. Если мы сделаем это… если ты согласишься… ты единственная станешь семьей для меня. Только такую семью я и желаю.

— Нет, они тоже члены семьи.

— Она. Не «они» - она. Ей девяносто лет, она ругается, как матрос, провела пять лет в тюрьме за кражу бутылки коньяка - неважнецкого коньяка, должен отметить, - и ненавидит дантистов. Я сейчас подумал… Твоему отцу она понравится.

Снейп обладал непревзойденной способностью выводить Гермиону из себя. По поводу и без. Схватив лежащий текстом вниз пергамент, она перевернула его и перечеркнула пункт, обозначенный «родственники», жирной красной чертой. В отчаянии она смела рукой всё, находившееся на столе. Со стуком посыпались перья, чернила расплескались.

- Зараза, - простонала Гермиона и, наклонившись, обозрела беспорядок. - Снейп, иди сюда!

- В чем опять дело? Я должен закончить… - он остановился, увидев разбросанные по полу письменные принадлежности и ее - в слезах за столом.

Снейп достал свою палочку и справился с разгромом, а потом за руку отвел Гермиону к дивану и усадил.

— Прекращай изводить себя. Давно пора.

- Я не нарочно, - сказала она, избегая встречаться с ним взглядом.
- Уверен, что так, - пробормотал он, осматривая комнату. - Где твоя волшебная палочка?

— Я ее уронила.

- Да? - он поднял бровь. - На каминную полку? Необычно. Наверное, это произошло, когда ты ходила во сне. По потолку.

— Должно быть, просто забыла, где ее оставила.

- Вернее всего, - без выражения сказал Снейп, чувствуя, как приподнимаются уголки его губ. - Сама понимаешь, откладывать принятие решения уже некуда. Ты в таком положении… я хочу сказать… Проклятье, ты не в состоянии наклониться и подобрать что-нибудь? Сколько можно тянуть?

— Мерзавец! Ты сейчас назвал меня толстухой.

Северус потер переносицу и тяжело вздохнул:

— Так. Решай. Сегодня же вечером. Конечно, не пройдёт и девять месяцев, как Маленькая мисс Всезнайка, наконец, определится с тем, что для неё лучше.

- Десять. Беременность у людей считается не календарными месяцами, а лунными - десять лунных месяцев. Сорок недель. У меня еще полно времени.

— У тебя осталось две недели. Теперь уже не так трудно выбрать.
Простое «да» или «нет». Мы заключаем брак или не заключаем.

- Ну, я пока не знаю. И ты не облегчаешь мне задачу, вообще-то. Столько всего нужно учесть, - она опустила голову на мужское плечо и шмыгнула носом, Северус подал ей платок. - Если я выйду замуж, я хочу, чтобы это было навсегда.

— В таком случае, поторопись. В твои годы «навсегда» убывает с каждым днем.

- Замолчи, Снейп, - Гермиона заглянула ему в лицо, но не поняла, была ли то одна из классических снейпоколкостей или очередная мудрость. - Ты не понимаешь. Я уже в том возрасте, когда… не сделай я этого, упустила бы свой шанс. Ты не обязан на мне жениться - я говорила тебе. Я никогда на подобное и не рассчитывала.

— Не имеет смысла заново озвучивать твое мнение. Важно не то, как ты можешь поступить, а то, как должна.

— Мы. Как мы должны поступить. Разве нет?

— Поскольку мы оба сделали этого… этого…

- Ребенка. Скажи - и станет легче.

— Поскольку мы оба сделали его, то и бремя решения ложиться на нас обоих.

- Ты не в состоянии сказать, да? - смеясь, спросила она.

- Ты тоже не в состоянии определиться, - проворчал Снейп. - До сих пор не постигну: ты с легкостью пошла против моей воли, но тебе тяжело решить, хочешь ли ты замуж.

- Северус, неужели ты не осознаешь? Маги проживают долгую жизнь и могут зачать ребенка даже в стопятидесятилетнем возрасте. А ведьмы - нет. Понимаешь… понимаешь, я хотела стать матерью, пока еще не поздно.

- Относительно только что сказанного тобой… Гермиона, каждую ночь, пуская меня в свою постель, ты внушала мне благоговение. Я ни на минуту не могу представить другую юную половозрелую волшебницу, которая согласилась бы разделить со мной ложе, когда мне стукнет сто пятьдесят лет. Если ты знаешь такую, точнее, узнаешь в будущем - ибо она еще, разумеется, не родилась на свет, - отправь ее ко мне, и я с величайшей радостью оплодотворю ее. А пока придется иметь дело с вполне реальным, а не воображаемым стариком, соблазняющим молодых девиц.

- Ты оплодотворишь ее? - выражение его лица веселило. - Ты же уверял, будто не хочешь никого другого, кроме меня. Мы еще даже не поженились, а ты уже смотришь на сторону.

- Мне остаться на ночь? - Снейп украдкой взглянул на нее и усмехнулся, когда она кивнула. - Отлично, не придется ждать сто лет. Правда, учитывая твое нынешнее состояние, рассчитывать можно только на сон. И раз ты приняла одно решение, прими и другое - они даются легче, если принимать их чаще.

— Мне нужно несколько минут. Пожалуйста…

— Я пока доварю питательное зелье для тебя. И когда закончу, потребую ответа.

— Нет… просто посиди со мной.

Она опять склонила голову Снейпу на плечо и почувствовала, как он обнимает ее, притягивает ближе и - с небольшим усилием - усаживает к себе на колени.

Гермиона не переставала удивляться, почему он так противился идее завести ребенка; даже за покупками его вытаскивала, показывала стеганые и шерстяные одеяльца, пинетки, надеясь пробудить его интерес к тому, что происходит с ней… с ними.

Нет, Снейп вовсе не игнорировал ее; он, если честно, даже стал более внимательным, беспокоился из-за ее недомоганий и внезапных слез. Он сделался добрее и, пожалуй… нежнее… во время секса. Они неоднократно проводили ночи вместе после известия, что она носит его ребенка. Только первые пару месяцев Гермиона нарочно не встречалась с ним, огорчённая отношением Снейпа к ее «оплодотворенному состоянию». Он отказывался произносить слово «беременность», поскольку его мнение в этом вопросе было наглым образом проигнорировано.

Она, конечно, оправдывала разлуку необходимостью оградить Северуса от лицезрения ее ежечасных отлучек в уборную - совершенно ужасный случай токсикоза. Но затем, когда тошнота не прекратилась и на более позднем сроке, Гермиона испугалась за ребенка и послала Снейпу сову. Удивилась и почувствовала себя польщенной тем, до чего быстро он примчался: карманы - полные флаконов с зельями, глаза - полные тревоги. Правда, ей не понравилось его недовольство по поводу посещений ею маггловской акушерки. А в Св.Мунго он потащил Гермиону к выбранному им целителю. Хорошо - и слишком живо - она помнила, как Снейп ворвался в смотровую, настаивая на своем праве присутствовать и давать указания колдомедику, и как после заявил, что и ноги его больше там не будет.

- Северус, - она подняла на него взгляд и легко стукнула по руке, пытаясь разбудить, - ты поэтому хочешь переночевать у меня? Слишком утомлен, чтобы тащить свои старые кости домой?

- Вовсе нет, - он моргнул и посмотрел на нее в ответ. - Глаза немного устали. Гермиона, я встал в пять утра.

— Если мы поженимся, ты будешь спать и того меньше. А ты сам знаешь, в кого превращаешься от недосыпа.

- Но ведь этот… твой ребенок когда-нибудь вырастет. Или ты нашла способ оставить его младенцем навечно? А так проблема решится со временем. Уверен, у тебя уже составлено расписание побудок.

— Разумеется. Но даже когда прекратятся ночные кормления, останутся подгузники. И режим. Малыши рано просыпаются, периодически дремлют в течение дня и не дают заснуть допоздна.

- Этому придется подстраиваться под твое расписание, - уверенно сказал он.

Гермиона прикусила язык; она научилась пропускать мимо ушей его сомнительные высказывания о воспитании детей и уходе за младенцами. Не то, чтобы она не пыталась изменить его точку зрения. Пыталась, и не раз, за всё время их жарких споров о пелёнках и родительских обязанностях. Последняя беседа была ещё чересчур свежа в памяти, поэтому она просто снова опустила голову ему на плечо.

- Никуда не денешься, будешь, - однажды, услышав, что Снейп не намерен участвовать в пренеприятнейшей процедуре смены подгузников, она одарила его скептическим взглядом. - Это называется пеленание. Ты справишься.

— Ежедневно я имею дело с сотнями детей. Ты не убедишь меня, будто их отцы или, предположим, матери меняли им подгузники. Отвратительная и бесполезная процедура, не говоря уже о грозящей родителям антисанитарии и вторжении в личное пространство. Возможно, младенцы и малы, но они тоже люди.

- Очень мило, Северус. Учту: ты знаешь, в каком возрасте человеческое дитя становится полноправной личностью. Нет, правда, благодарю тебя, - Гермиона сидела, сплетя руки на груди, и пристально смотрела на Снейпа, пока тот не отвел глаза. - И чем, по-твоему, занимаются родители? Раз в неделю окунают дурно пахнущих отпрысков в озеро? Северус, послушай, я научу тебя - ничего сложного, честно…

- Простого Evanesco или Scourgify недостаточно? Или можно как-нибудь усовершенствовать чары. Думаю, мы найдем выход. Ты же сама вечно повторяешь, что для нас нет ничего недостижимого, когда мы работаем вместе. Именно тот случай.

- Evanesco? Ты идиот! Так нельзя с детьми. Если только с подгузниками и пелёнками, - с большим, чем при их предыдущей ссоре, трудом Гермиона поднялась, уперла руки в боки… и вдруг задумчиво пожевала губу, - хотя, почему бы… но… не увеличится ли тогда время пеленания? Я точно помню: необходимы переодевание и купание.

— Купание? Этого не было и не будет в твоем списке. Ты ничего не говорила о… о купании. Уверен, мы снова обойдемся заклинаниями.

- Понятно, - подвела итог Гермиона. - Значит, ты считаешь, мы станем поступать по-своему и вместе справимся со всем… кроме купания ребенка. Скажи-ка, Северус, для чего еще нам придумать заклинания?

— Откуда, черт возьми, я знаю, мисс Грейнджер? Я похож на няньку?

Она кусала губы, понимая, что если рассмеется, то Снейп рассвирепеет и больше не вернется к этому разговору. Единственная возможность — свалить несвоевременную веселость на гормоны и изменчивое настроение беременной.

- Нет, - пискнула она и таки захихикала. - И на кормилицу тоже. Но я согласна и на заклинания, если угодно. Попробуем облегчить себе задачу. Ведь вместе мы со всем справимся. За тобой - дневные кормления, за мной - ночные.

- Мисс Грейнджер, - его лицо исказилось от сдерживаемого гнева, - вы полагаете, для вас нет ничего невозможного?

- Нет, - она мило улыбнулась и невинно похлопала ресницами. - Разве не ты сказал, что нам все по силам, пока мы сотрудничаем? Уход за ребенком - прекрасный повод подтвердить это.

Гермиона проснулась через несколько часов на кровати, не помня, как она туда переместилась с дивана. У живота и между коленями лежали подушки, а спина была прижата к груди Снейпа. Гермиона подняла голову и пыталась обернуться, но почувствовала на шее его нежный поцелуй и услышала невнятное сетование на его переутомление.

— Извини, я хотела поговорить.

— Лучше спи.

- Я похожа на Шалтая-Болтая, - фыркнула она. - Я устала, Северус. Действительно устала. Точно не соглашусь пройти через подобное вновь.

- Осталось две недели, - он зарылся носом в ее волосы и тихонько рассмеялся.

— Не смешно! Я… я хочу, чтобы оно вылезло из меня.

— Не тебе решать. Но я же останусь с тобой, как и говорил. Я буду за дверью родильной палаты, и если тебе понадобится…

- Что? - Гермиона взмахнула руками, стараясь принять сидячее положение, отпихнула подушки и отодвинулась от Снейпа. - Ты не посмеешь!.. Ты мне обещал. Сказал, будешь рядом со мною.

— Метафорически… конечно, буду рядом.

— Трахал ты меня не метафорически, потому и рядом тоже будешь в буквальном смысле. В противном случае с места не сойду.

— Осторожнее, если соберешься сходить: ты уже месяц не влезаешь в свои комнатные туфли.

— Заткнись, Снейп.

— Решай.

— Не могу.

Северус спустил ноги с кровати, потянулся за своими брюками и натянул их.

— Думаю, это и есть твой ответ. Если потребуется моё участие, пришли сову. Разумеется, я попросил бы больше рассчитывать на себя. Поскольку ты, очевидно, неимоверно уверена в своих силах, я тебе вряд ли нужен.

- Нет, ты мне не нужен. Но я хочу быть с тобой. Точно так же и я тебе не нужна, - Гермиона уронила руки по сторонам, оперлась на них и снова попыталась подняться. - Помоги мне сесть.

- Ты сказала, я тебе не нужен. Сядь сама, - он приподнял бровь и, ухмыляясь, взглянул на Гермиону, но потом опустился на матрас и усадил ее.

- Отлично, - выплюнула она. - Я буду спать на стуле.

— У тебя отекут лодыжки.

— Пуфик возьму.

— В последний раз ты не смогла отодвинуть его, чтобы встать.

- Просто не дотянулась до палочки. Больше подобной ошибки не повторю. Поэтому, хочешь уйти - иди. Как я и говорила, мы не нужны друг другу.

- Прекрасно, мисс Грейнджер, составьте еще один идиотский список, - каждое слово Снейпа сочилось яростью и сарказмом, которыми лишь он был способен наполнить любой издаваемый звук. - Придете в себя, сообщите. А до тех пор я рекомендую не вводить в заблуждение ваших так называемых друзей. А то они опять затянут старую песню, как я ужасно с вами поступаю. Я уже достаточно наслушался об этом от вашего мистера Поттера. И я не потерплю, слышите, не потерплю и не допущу их вмешательства в процесс принятия вами решения.

- Ужасно романтично, - уныло ответила Гермиона. - Изумительное предложение руки и сердца. У тебя вышло даже лучше, чем месяц назад. И почему ты это делаешь? Называешь меня мисс Грейнджер, когда злишься, Гермионой прилюдно и… не хочу даже упоминать кем еще, в постели?..

— Потому, мисс Грейнджер, что так полагается. Супруга должна быть настоящей леди в гостиной и шлюхой в спальне. И если других возражений не имеется, я бы без колебаний затащил вас в Министерство. Жаль, со времён Средневековья у магов исчезла милая традиция держать в цепях строптивую ведьму в промежутках между использованием её по прямому назначению, иначе я бы воспользовался такой возможностью.

— Неужели? Признайся, Северус, ты считаешь сейчас уместным упоминать о желании держать жену в цепях?

- Лучше сейчас, нежели потом, когда я утяну тебя в подземелья после свадьбы. Сейчас ты еще можешь возражать, потом - подчинишься.

- Мерзавец, - осклабилась она.

- Я не шучу, - сказал Снейп, скрещивая руки на груди. - Из всех известных мне ведьм ты - единственная, которую стоит посадить под замок. Только так можно быть уверенным, что ты нормально отдыхаешь и ешь, а не забываешь о сне и пище.

— Ты сам предложил замужество. А теперь… ты меня отговариваешь.

- Раз отговариваю, следовательно - ты согласилась. Чего, однако, не произошло.

— Ладно. Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя?

- Из-за этого, - он встал на одно колено на кровати и, приблизившись к Гермионе, погладил ее живот, сосредоточенно посмотрел в лицо: оглядел подбородок, нос, губы, останавливаясь, наконец, на глазах.

— Нет, недостаточное… не вполне достаточное основание для брака.

— Наверное, хотя для начала сойдет. Но ты носишь моего ребенка, которого сама захотела, причем захотела вопреки тому, кто я и что я. И ты не только носишь его, но и позволяешь мне помочь тебе. Гермиона, то, как ты поступаешь… Вполне достаточно.

— А как же любовь? Неужели тебе не приходило в голову, что только те, кто любит друг друга на самом деле, справляются с чем угодно?

— Я вычищал за тобой уборную. Я варил для тебя зелья и следил за твоим питанием. Я отказывал себе во сне, сидя с тобой и выслушивая твои беспричинные жалобы. Я потратил целое грёбаное состояние на ванну, опасаясь, что ты поскользнёшься в душе. Я имел неприятнейшую, обиднейшую беседу с Поттером. Меня оскорбляли, унижали и смеялись надо мной, а я не сказал ни слова. Я…

— Я себя так не вела. А о былых оскорблениях уж лучше помолчи.

— А я имею в виду твоего отца. Ибо твоя мать говорит обо мне, словно об отсутствующем.

- То есть твоего признания мне не дождаться? - она натянуто улыбнулась и погладила его щеку. - Я люблю тебя, Северус Тобиас Снейп.

Его взгляд снова спустился на ее живот:

— Прекрасно.

— И?

— Мне радоваться?

- Мерзавец, - Гермиона тяжело вздохнула и, качая головой, отняла свою руку от его лица. - Говоришь, Поттер тебя обижал?

- Нет, я - его. Как бы то ни было, я выполнял твою просьбу.

- Ни о чем подобном я не… Ладно, - сдалась она. - И что он сказал?

— Кроме его нытья о необходимости взять на себя ответственность и прекратить относиться к тебе, как к шлюхе?

- Неужели? - Гермиона попыталась сесть ровнее, гримасничая и хватаясь за руку Снейпа для равновесия.

— Я заверил его, что только в спальне и…

- Да? - взвизгнула она.

- Гермиона, это была плохая идея. Я согласился только из-за выставленных тобой условий. Условий, которые больше ничего не стоят, раз ты всё равно отказываешь мне.

- Я ничего от тебя не требую. Ты знаешь, никогда и не стану, - она закусила губу и взглянула на него блестящими от непролитых слёз глазами. - Ты любишь меня?

Снейп схватил ее за плечи и, стараясь сильно не сдавливать, притянул к своей груди:

— Я здесь.

- Этого недостаточно, - заплакала она и обняла его в ответ.

— Каково твое решение?

- У нас ведь получится, да? - отстранилась и пристально воззрилась на него. - Вместе мы все преодолеем. Даже если не будем женаты.

Северус сдвинул брови и оглянулся через плечо, прикидывая, как лучше выбраться:

- Об этом - после. Сейчас нам нужно к целителю, - проворчал он. - Гермиона, у тебя воды отошли.

Годы и годы спустя они стояли - рука в руке - в Большом Зале и ожидали распределения Саманты. Прощаясь с Грегори и Чарльзом, Северус расслабленно подумал, что сейчас вот она - вся его семья, включая еще не родившегося малыша у Гермионы под сердцем. Наклонившись убрать прядь волос с ее лица, он заметил блеснувшие в глазах слезы.

- Что опять? - спросил он.

— Я просто подумала, ты хороший отец, Северус. Очень хороший.

— Если бы так. Хоть один из моих детей носит мою фамилию?

— У них у всех твоя фамилия.

- Грейнджер-Снейп это не фамилия, а название производственного объединения.

- Не начинай. Не сейчас, - проворчала она, приветствуя приближающуюся к ним Минерву МакГонагалл.

- Северус, уж ты последний, кому нужно объяснять, что родители не должны присутствовать на церемонии распределения. Разве мы не говорили об этом ранее? Причем, дважды? - деланно строго сказала Минерва и обняла Гермиону. - О боги, кто тут у нас? Номер четвертый?

Гермиона, одарив Северуса улыбкой, согласно кивнула директрисе и сказала:

- Он снова нарушил правила. Но не вините его - это я заставила привести меня сюда.

- Поведай мне, молодой человек, когда ты планируешь сделать из нее честную женщину? - обратилась Минерва к Северусу и прицелилась в него своим фирменным взглядом.

— Мое предложение все еще в силе. Тем не менее, невеста продолжает упрямиться.

- В таком случае, вы отлично подходите друг другу, - едко заметила МакГонагалл. - Пора уже выяснить, почему она терпит тебя в своей постели, но отказывается надеть обручальное кольцо.

— Когда мне понадобиться совет, вы станете первой, к кому я обращусь. А до тех пор я требую, чтобы…

- Северус, не смей, - зашипела Гермиона, не дав ему закончить фразу.

- Видишь, - заявила Минерва, - она читает твои мысли. Кто еще в состоянии понять, чем ты думаешь, когда говоришь. Мне всегда казалось, твой язык живет собственным умом.

- Мы, пожалуй, пойдем, - Гермиона со смехом наблюдала за реакцией Северуса, бормочущего проклятия в поисках достойного ответа. - Он так волнуется из-за отъезда детей из дома, хоть и не признаётся. Подозреваю, он и не увольняется, чтобы приглядывать за ними в Школе.

Держась за руки, они возвращались к аппарационной границе возле главных ворот, и Гермиона говорила о том, как тихо станет в доме, а Северус уверял, что навестит ее, едва уляжется последний студент.
Гермиона помахала на прощание и отвернулась, когда Северус схватил ее за руку.

- Она права, - сказал он безэмоционально.

— Кто?

— Минерва. Мы должны пожениться.

— Мы уже трижды этого не сделали. Ничего ведь не изменилось?

— Не изменилось. Разве что ты теперь не так молода, какой была тогда.

— Благодарю. Умеешь ты вскружить девушке голову. Я надеялась, твоя манера делать предложение со временем улучшится, а ты снова доказал, насколько я ошибаюсь.

— Ты поняла, что я имею в виду.

— Что я старуха? Что я дряхлею и не в состоянии позаботиться о себе? Нет уж, Северус, объясни, что ты имеешь в виду.

— Ты не нашла себе никого подходящего, и пора прекратить глупые попытки найти. Останься с тем, кто рядом.

- Всегда подозревала, что вы - идиот, сэр, но теперь окончательно убедилась, - она провела ладонью по его щеке и громко вздохнула. - Я люблю тебя. Не пойму, почему. Господь свидетель, я пыталась понять, но не смогла. Это за гранью разума.

— Твои чувства свидетельствуют в пользу брака. Но ты неоднократно отказывала мне.

— Я не хочу быть тебе обузой. Никогда не хотела: ни после рождения Чарльза и Грегори, ни с появлением Саманты, хоть ты и уверял, будто девочкам требуется иное воспитание. И сейчас я не стану привязывать тебя ребенком в моей утробе. Знаю, ты не планировал заводить детей.

- Ты вовсе не обуза, - нахмурился он, убирая волосы с лица Гермионы. - Разве я не заботился о детях, о тебе, не делал то, что д?лжно?

- Ох, Северус, - она снова вздохнула. - В том-то и беда. Неужели не видишь? Что д?лжно? Не нужно мне замужество, основанное на… том, что д?лжно… что ценится кем-то там. Я бы согласилась, если бы была любима. Не только дети - ты их любишь, без сомнения, - но и я. Я бы согласилась стать женой того, кто хочет меня. А не того, кто чувствует себя обязанным на мне жениться.

- Я никогда не чувствовал себя обязанным, - Снейп прижал ее к себе и сглотнул ком в горле. - В противном случае ты бы общалась с моим адвокатом. И только один из этих пострелят был бы моим.

— И что же ты чувствуешь?

— Разве не очевидно?

- Ради Мерлина, просто скажи, - ломающимся голосом произнесла Гермиона; в глазах защипало от слез. - Сколько мы были вместе еще до рождения Чарльза, а ему ведь почти шестнадцать?.. И за все время ты ни разу - ни единого! - не признался мне в любви. Это больно… после стольких лет уже не должно бы, но… больно.

- Любовь для девочек-подростков и мечтающих залезть к ним в трусики сопляков, - он приложил два пальца к ее губам, не дав прервать себя. - То, что чувствую я, не имеет названия. Нет такого слова, которое я мог бы прошептать тебе на ухо. Пустые фразы, которыми принято публично изъявлять чувства, никогда не выразят того, кем ты являешься для меня. Уже дважды я думал, что ощущаю любовь. Но это нечто большее. И преуменьшать это большее до размеров любви, значит, лишать его постоянства, превращать в мираж.

Обняв его и уткнувшись ему куда-то в шею, Гермиона заплакала и кивнула:

— Предел моих мечтаний.

— И почему мне кажется, что не предел?

- Из-за того, настолько всё оказалось просто? - она подняла к нему лицо, и Северус подушечкой большого пальца стирал слезы с ее щек.
— Было бы еще проще, если бы ты объяснила мне свои сомнения лет пятнадцать назад.

Погладив ее живот, он ухмыльнулся:

- Ну, хоть этот-то будет Снейпом? Ты… согласна?

- Да, - Гермиона утвердительно качнула головой и с радостью заметила, как напряжение отпускает его. - Ведь только одно действительно имеет значение, Северус, правильно? Только то, что мы любим друг друга.

Северус нахмурился, потом крепко прижался к ней, чтобы вместе аппарировать:

— Сейчас найдем Кингсли и заставим его поженить нас сегодня же вечером.

— Сегодня? Северус, мне нужно…

— Сегодня. Иначе тебе на ум взбредет очередной пункт для твоего списка.

Конец