Вечером 25 октября, в гостинице «Дырявый котёл» царило небывалое оживление. Все танцевали и веселились, столовую переделали в танцевальную площадку. Впрочем, причина этого веселья была вполне понятна. Ровно три года назад Гарри Поттер победил того, кого в прошлом нельзя было называть, а теперь это имя высмеивалось. Волдеморт был повержен и уничтожен, а Гарри вместе с Дамблдором, МакГонагалл и Малфоем-старшим (которому удалось оправдать себя) основали новую школу взамен разрушенного Хогвартса. В новой школе было, в отличие от прежней, пять факультетов; теперь на Дамблдоре учились самые умные, на МакГонагалле — самые упорные и старательные, на Поттере — самые смелые, на Малфое — самые хитрые и коварные, а на Снейпе — проявляющие одинаковую склонность к свету и тьме.

В тот день в «Дырявом котле» все веселились, все… Кроме одной девушки, недавно остановившейся в гостинице.

В мрачной, плохо освещенной комнатке, склонившись над письменным столом, сидела девушка. Несмотря на то, что ей не было еще двадцати лет, она выглядела значительно старше. Ее лицо было измождено и носило следы измученности и смертельной усталости; казалось, будто в прошлом она пережила страшное горе и теперь медленно угасала. Перед ней на столе лежали толстая тетрадь и перо. Девушка вздохнула и, открыв тетрадь, начала читать.

«Сегодня — самый ужасный день в моей жизни. Сальноволосый ублюдок обругал зелье, приготовленное мной, и вернул пергамент с моей контрольной с надписью „Отвратительно“. Похоже, мои мечты стать аврором рассыпались в прах. Я все-таки ненавижу его! Сижу за партой, пишу лекцию, и вдруг слышу сзади вкрадчивый, но ледяной голос: „Мисс Грейнджер, если вы скажете еще хоть одно слово вашему соседу, мистеру Уизли, то Гриффиндор потеряет пятнадцать очков, и вы оба получите наказание“. Я учусь уже седьмой год, а так и не смогла привыкнуть к его манере подходить сзади в самый неожиданный момент. Как только я хотела повернуться и ответить, что не говорила ни одного слова Рону, и опровергнуть его замечание, профессор опередил меня, сказав, что за пререкания с учителем Гриффиндор потеряет еще десять очков. Если все-таки начнется давно предрекаемая война, я буду рада его смерти!»

Девушка переворачивает несколько страниц и продолжает чтение.

«Ура! Мы наконец-то сдали экзамены. Как ни странно, почти все, вопреки ожиданиям, сдали вполне прилично. Даже Невилл получил несколько «Выше ожидаемого» и только одно «Отвратительно» — по Зельям. Это удивительно, но Гарри не провалил ни одного предмета. У меня «Превосходно» по всем предметам, кроме Древних Рун, по которым мне все-таки поставили «Выше ожидаемого». Мерлин, я не поверила своим глазам, когда увидела оценку по Зельям! А Снейп подошел и с глубокомысленным видом заявил: «А я все равно считаю, что ни один из учеников Хогвартса не знает Зельеделие на „Превосходно“. Ну почему он всегда такой? „А вы, профессор, какие баллы получили на Ж. А. Б. А.?“ Я подумала, что Снейп сейчас разозлится и уйдет, буркнув что-нибудь о моей привычке лезть не в свое дело, но он, очевидно, счел ниже своего достоинства препираться с такой непримечательной личностью, как лучшая ученица Хогвартса. Какое счастье — еще один вечер, и я больше никогда не увижу его!»

— О Мерлин… Как я могла такое подумать… Если бы я знала… — девушка опускает голову и вытирает покрасневшие глаза.

Три пропущенные страницы… Дальше — записи, сделанные небрежным, торопливым почерком, страницы, испещренные кляксами.»Все кончено. Больше ничего не будет. Теперь уже точно ничего не будет. Никогда…

Он все же напал на школу.

Мы танцевали… Руки Гарри лежали на моих плечах. На мне было белое платье, расшитое серебром.

Мерлин, зачем я пишу теперь?.. Для кого?..

Танцы, разноцветные мантии, поздравления и тосты…

— Мистер Поттер, разрешите пригласить вашу даму на один вальс?

Я так и не смогла привыкнуть к его манере подходить сзади в самый неожиданный момент. Он внезапно приблизился ко мне и в своей обычной манере — холодно, чуть презрительно и неизменно отстраненно — протянул мне руку. Я была вынуждена вложить свою ладонь в его. Я ожидала его обычных насмешек, иронии, язвительных слов, но он молчал. Только через несколько минут он медленно, растягивая слова, произнес:

— И как вам нравится танцевать вальс с сальноволосым ублюдком? Может быть, вы предпочитаете Поттера? Любопытно, он танцует так же превосходно, как варит зелья?

Несмотря на то, что в этот вечер он был, как всегда, насмешлив и сух, в нём ощущалось непонятное, не свойственное ему чувство едва заметной теплоты. Конечно, я не заметила ее.

— Вы, вы!.. Не смейте портить мне выпускной бал! Вы и так мучили нас все эти годы! Как вы можете снова начинать свои насмешки в такой день!

— В какой день?

— В самый прекрасный день в моей жизни!

— Отчего же он такой прекрасный, мисс?

— Оттого, что я больше не увижу вас и не услышу от вас ни слова! Я все-таки ненавижу вас!..

— Скажите, а вы никогда не пробовали отнестись ко мне по-другому? Может быть, я все же…

Внезапно музыку прорезал страшный грохот, похожий на аплодисменты в переполненном зале. Это аппарировали Темный Лорд с остатками армии Упивающихся.

Он вошел в Зал и остановился около стола преподавателей, осматривая все вокруг.

— Здравствуй, Том, — почти доброжелательно сказал Дамблдор. — Вспоминаешь детство?

— Профессор? Вы не находите, что за последние пятьдесят лет можно было бы сменить антикварную мебель на более современную?

— Том, — продолжил Дамблдор, как только Упивающиеся обезоружили абсолютно всех. — Том, чего ты хочешь?

— Поттер и десять грязнокровок, — тихо проговорил Волдеморт.

— Том, — начал Дамблдор, — у детей выпускной бал. Том, прошу тебя, не делай этого, — в голосе директора слышался последний, отчаянный призыв к милосердию.

— А я и не собираюсь делать «этого». Только Поттер и десять грязнокровок.

— Я понимаю… Поттер. Но зачем тебе грязнокровки?

— Для одного обряда. Обряда Возрождения Древнего Зла, которое существовало задолго до твоего рождения, директор. Которое поможет мне сделать мир таким, какой я хочу видеть.

— Том, вспомни, как ты учился здесь. Представь себе, если бы на твой выпускной бал явился самый страшный волшебник в мире и…

— Самый великий волшебник в мире, — невозмутимо поправил Волдеморт.

— Хорошо, самый великий. И потребовал бы твою любимую Алисию. Для обряда, в котором ты ничего не понимал, что для тебя выглядело бы пустой прихотью… Том, вспомни Алисию!

Волдеморт мгновение колебался. По его невозмутимому лицу скользнула тень воспоминания. Но уже через секунду оно приняло свое обычное выражение. Он усилием воли прогнал свое последнее теплое воспоминание и продолжил:

— Я начал свое дело много лет назад, Дамблдор. Я был глупым ребенком, когда стремился стать старостой, лучшим учеником, любимчиком учителей и директора… Довольно. Поттер и десять грязнокровок. Можете бросить жребий — ведь с новыми порядками в школе, наверное, есть сотни грязнокровок. Я жду.

Я ни минуты не сомневалась в том, что стану одной из первых жертв. Слишком часто в разговорах упоминалось, что я — магглорожденная, и многие, не задумываясь, показали бы на меня пальцем, чтобы выжить самим. Но долго думать мне не пришлось. Волдеморт сам решил за нас.

— Не хотите жребий — не надо. Я знаю, что здесь есть выпускница Гриффиндора. Выйди в центр.

Я вышла. Мерлин, я никогда не видела ничего ужаснее его лица. Красные глаза впились в меня.

— Ты будешь первой.

Я кивнула. Что можно было ответить на это? Через мгновение Гарри тоже стоял в центре Зала.

— Я тоже здесь, Волдеморт. Я, наверное, имею право быть первым, кажется, мы давно мечтали встретиться.

— Благородно, Поттер. Жаль только, что напрасно. Ты сначала увидишь, как умрут все они, потом мы с друзьями немного развлечемся, а ты испытаешь на себе парочку Круциатусов, потом наступит очередь твоего рыжего друга, и умрешь ты не так скоро, как желаешь. Свободен.

Гарри постарался не показать своего страха. Но я видела: он боится. Он боится видеть десять смертей.

В ту же минуту раздался самый странный звук, который мы могли бы услышать. Простой и будничный скрип двери. В Зал словно ворвался огонь — Фред и Джордж вбежали и замерли на месте, увидев Волдеморта.

— Еще два рыжих друга! Присоединяйтесь! Жаль, вы — чистокровные… Впрочем, хватит разговоров. Первая грязнокровка!

Я сделала шаг вперед. Никогда еще я не чувствовала такого успокоения. Так суждено — значит суждено. Я в последний раз оглянулась на всех, мелькнула короткая мысль о родителях, а потом я повернулась к учительскому столу и всей кожей почувствовала, что там что-то изменилось. Но думать было некогда. Я сделала еще один шаг… Волдеморт, очень довольный собой, поднял палочку.

— Иммортал, да брызнет кровь первого магглорожденного существа… — нараспев начал Волдеморт. Вокруг меня начал образовываться огненный круг, и языки пламени плясали, складываясь в руны и слова…

Мир закружился у меня перед глазами. Волдеморт говорил и говорил слова древнего заклятия, а я закрыла глаза и ничего не чувствовала. Внезапно я ощутила резкий толчок и выпала из центра огненного кольца.

— Северус?..

О Мерлин, профессор уже занял мое место! Он стоял прямо перед Волдемортом, чья палочка продолжала выписывать в воздухе огненные линии, складывавшиеся в письмена.

— Быстрее, дрянь! — презрительно выплюнул профессор. — Иначе Обряд потеряет смысл! Не все ли тебе равно, кто именно даст тебе свою силу?

— Но, Снейп, ты же чистокровный!

— Я такой же чистокровный, как ты, Том Риддл! Быстрее заканчивай Обряд, если хочешь получить свое Древнее Зло!

— Профессор!.. — из моего горла вырвался хриплый крик. — Нет, профессор!!!

— Дорогая, герои должны, в конце концов, погибать, чтобы оправдать свою славу. И получить прощение. Том, заканчивай. 

— Одно слово, Снейп: ты действительно шпионил для Дамблдора?

— А ты как думаешь… Темный Лорд? — насмешливо произнес профессор и упал замертво.

Мерлин… Я не знаю, к каким силам взывать… Я не могла видеть его неподвижное тело, распростертое на полу…

— Профессор!!! — я бросилась к нему, упала на его тело, повторяя, что он — дурак и идиот…

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Гарри схватил палочку, которую ему протянул Джордж, и направил ее на Темного Лорда…

— Авада Кедавра!

Это последние слова, которые я слышала в тот день… 

Девушка закрыла тетрадь и бессильно уронила голову на руки.

- Мисс Грейнджер, вы не желаете спуститься вниз и присоединиться к празднику? — слышит она вкрадчивый холодный голос за своей спиной. Полная безумных, отчаянных, сверкнувших, как молния, надежд, она резко оборачивается. Хозяин гостиницы, Том, смотрит на нее отчужденно, но легкие искорки теплоты светятся в его глазах.

- А я так и не смогла привыкнуть к его манере подходить сзади в самый неожиданный момент… — шепчет Гермиона.