Гермиона откинула вуаль и гладкий прозрачный шелк легко проскользнул сквозь пальцы девушки. Она безразлично посмотрела на изящное кружево, затем ее взгляд переместился к большому зеркалу, стоящему перед ней.

Две ведьмы-швеи, опустившись подле скамеечки, на которой стояла невеста, бормотали последние заклинания, - у них осталось лишь 15 минут, дабы подготовить ее к выходу, скоро должен был придти отец девушки, что бы повести ее к алтарю. Молодые швеи осмотрели каждый дюйм ее сказочного платья… Материя феерически раздувалась за ее спиной и ниспадая на пол легкими складками, мягко переливаясь в свете свечей. И никто не замечал, что на лице юной новобрачной застыла маска отчаяния и скорби, словно сегодня был назначен день ее казни, а не свадьбы.

Наконец, ведьмочки закончили все финальные приготовления и удалились, оставив Гермиону наедине со своими горькими мыслями…

Все началось в конце лета перед седьмым курсом: закончился этот, казалось бы, бесконечный кошмар, весь магический мир мог радоваться - Темный Лорд, наконец, повержен, Гарри Поттер и его верные друзья, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер, одержали победу. И теперь последняя с облегчением думала, что ее последний год в Хогвартсе будет приятным и спокойным, в отличие от 6 предыдущих, за время которых ей пришлось пережить немало тревог и потрясений. Гермиона с нетерпением ждала того момента, когда она сядет в Хогвартс-Экспресс и вернется в школу, к привычной жизни и учебе.

И ее ожидания сбылись, но лишь отчасти. Первые два месяца в школе действительно прошли как обычно, но первого ноября всех ожидал большой сюрприз… В «Ежедневном пророке» появилась статья, в которой говорилось, что Министерство Магии ввело в силу новый закон, который в народе получил название «Закон о браке». Новоявленный министр и его ближайшие соратники всерьез обеспокоились проблемой вырождения чистокровных волшебников: последние два столетия знатные и богатые семьи заключали браки исключительно в своем узком кругу и их приводила в ужас сама мысль о том, что они могут породниться в полукровкой или же маглорожденными, которых, в противовес аристократам, становилось все больше и больше. Итог такого упрямства был печален: все чаще в «древнейших и почтеннейших» семьях магического мира рождались детки недалекого ума, с очень слабым магическим потенциалом. Тогда министерство, отчаявшись повлиять на чистокровных упрямцев мирным путем и переубедить их в собственной уникальности, прибегло к крайним и в то же время, самым «эффективным», мерам: оно издало вышеупомянутый закон, по которому всем детям из чистокровных семей вменялось в обязанность связать себя узами брака с маглорожденными волшебниками и волшебницами. Таким образом, правительство решило убить сразу двух зайцев: подобные браки спасут чистокровные семьи от вырождения, а также не позволят им сосредоточить всю власть в своих руках.

На основе этого закона было сформировано 500 пар. Среди молодых волшебников, выходцев из не магических семей, был проведен строжайший отбор: выбор пал лишь на самых талантливых, умных и сильных, на тех, кто так или иначе смог зарекомендовать себя с лучшей стороны в какой-либо области магического мира. Со стороны же чистокровных волшебников были выбраны лишь представители древнейших фамилий, наследники огромных состояний, сыновья и дочери самых «выдающихся» членов общества. Лучшие умы министерства провели долгую и кропотливую работу, в попытках подобрать наиболее подходящие пары, учитывая характеры и особенности партнеров, что впоследствии должно было обеспечить им счастливый и гармоничный брак.

А через два дня после выхода статьи в Большой Зал влетела огромная, противно ухающая сова и вручила Гермионе письмо, в котором сообщалось, что Министерство Магии радо уведомить мисс Грейнджер о том, что ее будущий муж уже выбран. Это Рудолфус Лестранж, чьими родителями являются ныне покойные Рудолфус и Беллатрикс Лестранжи. Также в письме сообщалось, что все движимое и недвижимое имущество ее избранника находится в Швейцарии, хотя он - чистокровный англичанин! И на десерт - небольшое условие: свадьба должна состояться не раньше Рождества, но и не позже Пасхи. В случае же неповиновения мисс Грейнджер ожидает наказание: ее палочка будет сломана, а сама девушка - навсегда изгнана из волшебного мира. С наилучшими пожеланиями - Министерство Магии.

Девушка застыла в неподвижности за Гриффиндорским столом — ей потребовалось около пяти минут, чтобы полностью осознать прочитанное, а затем на нее нахлынули злость и непонимание. Рон, сидевший рядом и заметивший реакцию подруги, выхватил у нее из рук злосчастный пергамент, быстро пробежал глазами и тут же, вскочив со своего места, в негодовании бросился к столу преподавателей, яростно скомкав проклятый приказ.
- Ты спасла мир… И вот их благодарность? - с недоверием протянул Гарри. Он сделал успокаивающий жест в сторону подруги и хотел было взять ее за руку, но почувствовал странную преграду - он не мог дотронуться до нее! Парень громко выругался и резко отдернул руку - пальцы обожгло резкой болью. Чары Верности уже начали свое коварное действие, и теперь никто из друзей Гермионы не сможет позволить себе даже случайного прикосновения к новоявленной невесте.

Тем временем атмосфера в Большом Зале становилась все более и более напряженной: студенты всех факультетов притихли на своих местах, наблюдая за жарким спором между Роном и деканом факультета Грифиндор, директором школы профессором МакГоногал.

И лишь виновница этого переполоха не обращала на все происходящее никакого внимания: взор Гермионы был прикован к чёрным, как ночь, глазам, смотрящим на неё с невысказанной бурей эмоций. Раздражение, испуг, горечь потери и бесконечное чувство вины — все это переплелось воедино в измученном взгляде зельевара; он ощущал себя абсолютно беспомощным.

Как нелепо! Вот вам и результат ее долгой изнурительной борьбы за продвижение этого постановления о браках… Ей требовалось побыть одной. Девушка резко поднялась со своего места и выбежала из Большого Зала, направляясь в комнату Старост. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось слушать утешения друзей и директрисы. Был лишь один человек, который мог бы ее сейчас успокоить, но Гермиона знала, что он, верный правилам приличия, никогда не придет к ней…

Звуки торжественного свадебного марша разорвали тишину, царившую в комнате, вернув волшебницу к реальности. Она бросила тоскливый взгляд на прекрасное свадебное платье, ставшее для нее символом плена: скоро закончится последний семестр в Хогвартсе, она сдаст ТРИТОНЫ, и затем - станет женой, ее посадят в золоченую клетку и навсегда захлопнут дверцу, замуровав в огромном замке в Швейцарии, где-то между Цюрихом и Берном.

Спустившись со скамеечки, Гермиона уверенно достала из рукава платья волшебную палочку - привычка, выработанная за последние годы. Война давно окончена, а девушка все еще держит палочку наготове. Этот кусочек дерева всегда будет наполнять ее душу теплом и напоминать ей о детстве, о том, как она впервые познакомилась с волшебным миром… а также будет единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым, ведь вскоре ей придется расстаться со всем, что когда-то было ей дорого. Как выяснилось, у ее жениха жуткая аллергия на книзлов - и вот Криволапус уже месяц проживает у Джинни, дабы вся одежда Гермионы была надлежащим образом продизенфицированна и не представляла собой никакой угрозы ее будущему мужу. Все ее книги так же останутся в Хогвартсе. Теперь они представляют собой дополнительные пособия, которые учителя будут выдавать таким же жадным до знаний студентам. Ведь по словам Рудолфуса, в его замке достаточно большая библиотека, а подборкой книг он занимался лично, так что его будущей жене нет никакой необходимости тащить с собой все это старье.

Девушка позволила себе еще раз внимательно изучить свое отражение в зеркале: губы плотно сжаты, брови нахмурены, во взгляде застыла беспросветная тоска… И словно в противовес всему этому — великолепное свадебное платье, единственная вещь, которая соответствовало сегодняшнему образу счастливой новобрачной.

Гордо распрямив плечи, Гермиона покинула маленькую примерочную, выйдя в холодный холл, где ее должен был ожидать отец.

Девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха, словно кто-то воткнул ей под ребра нож. Ее уже ждали, но не отец. Гермиона сразу же узнала обладателя этой высокой худой фигуры, одетого в неизменную черную мантию, которую она знала слишком хорошо для студентки, но недостаточно - для женщины.

Он посмотрел на нее, когда она вошла — наверное, услышал легкий шорох шлейфа о каменный пол. Их взгляды жадно впились друг в друга. Оба понимали, что это, возможно, последний раз в их жизни, когда они стоят так близко друг от друга.

В памяти Гермионы всплыл тот вечер, когда она впервые увидела в этом человеке не язвительно, вечно угрюмого профессора, но мужчину…

Это случилось вскоре после смерти профессора Дамблдора. Гермиона наткнулась на профессора в его маленькой лаборатории на ГриммуальдПлэйс. Он варил какое-то зелье и, казалось, не замечал никого вокруг. Каждое движение мастера было четким и размеренным, но в то же время казалось, что он делал все на автомате и просто по привычке совершал давно знакомый ритуал. Девушку удивила та уверенность, с которой мужчина работал. И в то же время она была глубоко поражена той скорбью, которая сквозила в каждом его жесте; казалось, весь воздух маленькой комнаты был пропитан горечью потери. Пока остальные члены Ордена произносили громкие речи и рыдали на кухне штаба, зельевар, которому всегда доставалась самая грязная работа, вынужден был справляться со своим горем в одиночестве.

Гермиона замерла в неподвижности, не в силах выразить всю ту благодарность, которую она вдруг испытала к этому человеку. Он столько сделал для магического мира… Поэтому она просто присоединилась к нему, внимательно изучив рецепт, лежащий на столе перед профессором, и принялась помогать — она резала корешки растений, выдавливала сок, добавляла полученное в котел, не забывая при этом помешивать полученное варево по часовой стрелке, наблюдая, как профессор периодически делает то же самое, но в обратную сторону.

Когда они закончили, в воздухе повисло странное ощущение удовлетворения, и Гермиона почувствовала себя намного лучше - нет, ее боль не утихла, но уменьшилась, словно девушка похоронила ее где-то глубоко внутри. Она все еще оплакивала профессора Дамблдора, но поймав взгляд мужчины, стоявшего напротив, она поняла, что не одинока в своих чувствах - в его глазах она нашла отражение того же странного чувства завершенности… Сквозь клубы дыма, поднимающегося от котла, Снейп наградил Гермиону серьезным, задумчивым взглядом.

- Спасибо, мисс Грейнджер, - тихо произнес профессор. В голову девушке невольно прокралась мысль, что никогда в жизни профессор не разговаривал с ней так вежливо и искренне. «Да, жаль, что эта искренность далась нам такой тяжелой ценой», — с грустью подумала девушка: она видела, как тяжело было Снейпу выполнить последний приказ директора.

Тогда Гермиона и не подозревала, что эти несколько мгновений, проведенных наедине с ним, навсегда изменят его отношение к ней. Ей казалось, что при следующей встрече она вновь столкнется со злобным профессором, которого знала на протяжении шести лет учебы.

Но она ошибалась. Три дня спустя, придя на очередное внеплановое собрание в штаб-квартиру ордена, они вновь столкнулись лицом к лицу, и Снейп несказанно удивил девушку, вежливо поприветствовав ее, прежде чем проскользнуть в зал, где была назначена встреча. Гермиона даже не успела ничего сказать в ответ.

Затем зельевару понадобился опытный, смышленый помощник. Задания Темного Лорда порой отнимали слишком много времени и мужчина просто не успевал справиться со всей лавиной дел, ему нужен был ассистент для работы в штабе Ордена Феникса. Конечно же Северус выбрал мисс Грейнджер. Он даже разрешил ей проводить эксперименты, чем несказанно порадовал девушку. И хотя они почти не разговаривали друг с другом во время работы, постепенно девушка составляла для себя портрет совершенно нового, незнакомого ей ранее человека. Гермиона была крайне заинтригованна, ей стало интересно, что скрывается за этим хмурым фасадом, каков ее профессор, такой холодный и бесчувственный на людях, в обычной жизни? Она стала внимательно за ним наблюдать, ловить каждое слово, невзначай брошенное профессором во время работы. И вскоре это дало результаты.

Однажды девушка решила опытным путем проверить, насколько хорошо у нее вышло заживляющее зелье, сваренное по ее собственному, усовершенствованному рецепту. Она намеренно поранила себе руку и теперь с удовольствием наблюдала, как после пары капель зелья порез затягивается, не оставив даже шрама. Лишь струйка крови, еще не успевшей засохнуть, указывала на то, что здесь некогда была царапина.

- Неплохо, - его голос, показавшийся девушке неестественно громким в тишине маленькой комнатки, раздался прямо у нее над ухом. Гермиона устало улыбнулась, стараясь не показывать своего удивления - она и не подозревала, что не одна, пока не почувствовала его дыхание на своей шее. Девушка искренне обрадовалась приходу своего учителя, он был именно тем человеком, с которым ей хотелось поделиться радостью своего первого открытия. Эмоции захлестнули волшебницу, дальше она действовала по наитию, не отдавая себе отчета в своих действиях. Девушка осторожно провела недавно исцеленной рукой по лицу профессора, оставив тоненькую кровавую полосу на его щеке. Затем она обняла его за шею и легко, нежно поцеловала в губы, словно спрашивая его о чем-то.

Ей показалось, что дыхание профессора сбилось на секунду, но потом она обнаружила себя сжатой в его крепких объятиях. Он поцеловал ее в ответ, но это был уже не тот невинный поцелуй, с которого все началось, нет, поцелуй зельевара был настоящим, страстным, глубоким. Гермиона чувствовала вкус его губ, его руки, ласкающие ее тело… На девушку накатила волна отчаянного безрассудства, ей хотелось отвечать на умелые ласки мужчины, вечно находиться в его объятиях. Подстегиваемая желанием, она потянулась к пуговицам на его мантии, но в ту же секунду ее руку накрыла ладонь профессора, до этого изучавшая изгибы тела мисс Грейнджер. Девушка заметила, как желание в его взгляде постепенно сменяется ужасом и отвращением к самому себе, как если бы на месте Гермионы сейчас была одна из его младших двоюродных сестер.

- Я… - Снейп смущенно посмотрел на девушку, окончательно растерявшись и утратив контроль над ситуацией. Он представил, как все это должно смотреться со стороны - он в обнимку со своей студенткой, да еще в позе, которую вряд ли можно назвать допустимой. При этом в глазах Гермионы все же можно было прочитать отголоски былой страсти, а ее губы покраснели и распухли от поцелуев. Его поцелуев…

- Простите меня, - еле слышно проговорил мужчина, выпуская девушку из объятий и отступая на приличное расстояние. - Я не… - профессору никак не удавалось закончить предложение. Да и что он мог сказать? Что он не хотел этого? Но нет, он не просто хотел, он безумно желал этого. Что еще он мог сказать? Что это не доставило ему удовольствия? Но это тоже будет заведомая ложь…

- Профессор, я… - Гермиона, в свою очередь, не знала как оправдаться, все еще пребывая в шоке от того, что она только что совершила. - Прошу вас, извините меня… я бы никогда… - волшебница запнулась, чувствуя, что краснеет, и, так и не закончив свою речь, развернулась и выбежала из лаборатории.

Но несмотря на всю неловкость сложившейся ситуации, эти двое стали все чаще и чаще искать общества друг друга, вскоре эта близость стала необходима им обоим. Но все хорошее когда-нибудь кончается… и вот одним тихим сонным утром, когда все добропорядочное население магической Британии мирно почивало в своих кроватях, Северус и Гермиона незаметно прокрались на крышу дома на ГримуальдПлэйс, дабы иметь возможность просто побыть вдвоем, без лишних глаз.

- Ты же понимаешь, - Северус начал разговор первый, - что когда мы вернемся в Хогвартс, наши отношения придется прекратить. Я снова стану твоим учителем, а ты - моей студенткой и ничего большего между нами быть не может, - ему неприятно было поднимать эту тему, но мужчина понимал, что это не может длиться вечно.

- Да, но… что потом? Потом, когда я окончу школу? - неуверенно спросила Гермиона, ощущая невольный приступ страха. Неужели это конец? Неужели все, что было им отведено судьбой - это один короткий месяц летних каникул? Их отношения - это тщательно оберегаемый ото всех секрет, это ее кусочек счастья, награда за все, что отобрала у нее война! Она не отступиться так просто. Особенно теперь, когда они победили, война окончена… Они тоже имеют право на счастье.

- Что потом? - переспросил Снейп и после долгой паузы добавил, - здесь все зависит от тебя. Ты молода и свободна, ты можешь выбрать любой путь… в отличие от меня.

- Тогда - до встречи в июне! - расслабленно ответила Гермиона, пристраивая голову у него на плече.

- Не стоит так легко разбрасываться обещаниями, - устало отметил мужчина. - и запомни - что бы не произошло, ты вольна поступать, как хочешь..

Он вздохнул и быстро добавил, зарывшись лицом в непослушную копну волос девушки: — Но я буду очень рад, если ты не передумаешь… 

Чувства колдуньи остались неизменны, но за нее решило Министерство. И вот теперь она с ужасом понимала, что с наступлением июня ее жизнь навсегда измениться. Она будет вынуждена сменить привычный, милый сердцу Хогвартский пейзаж на угрюмые пики Альпийских гор, и провести остаток жизни не с тем, кого любит всей душей, но с человеком, носящим ненавистную фамилию ее злейших врагов.

- Ты не похожа на счастливую невесту, - невольно заметил Северус, и в этот момент Гермиона представила себя идущей к алтарю по этому бесконечному проходу между скамьями, туда, где ее ждет мужчина, стоящий сейчас напротив. Тогда она была бы настоящей невестой и ее глаза сияли бы от счастья, а не от едва сдерживаемых слез.

- Я не хочу… - в отчаянии пробормотала девушка. Картинка счастливой свадьбы рассыпалась в прах, оставив после себя лишь горечь и тоску. И Гермиона почувствовала странное желание высказать ему все, что она так долго хранила в себе, объясниться! Оглядываясь назад и вспоминая те три месяца, прошедшие после оглашения помолвки, девушка не могла понять, как она сумела выдержать их, все произошедшее казалось страшным сном. Порой она думала, что скорее согласиться вновь встретиться с Темным Лордом лицом к лицу, чем стать женой человека, который ожидал ее в Большом Зале.

- Я знаю. Я бы никогда не подумал, что ты делаешь это по своей воле, - казалось, это признание немного успокоило мужчину. Он приблизился к девушке вплотную и хотел было прикоснуться к ее лицу, но Гермиона невольно отпрянула от него.

- Ты не можешь… - прошептала она, неожиданно для себя расплакавшись. - На меня наложены Чары Верности, ни один мужчина не может ко мне прикоснуться… Кроме моего будущего мужа.

Вдруг Гермионе показалось, что она не выживет без его прикосновения, в тот момент оно было ей необходимо, как воздух. Хотя она понимала, что короткий миг счастья не заменит ей годы одиночества. И тогда на нее нахлынула волна ничем не сдерживаемой ненависти. Ее детство было украдено войной, она рисковала своей жизнью, что бы спасти Министерство от Пожирателей. Каждый год ее жизни, начиная с одиннадцати лет, заканчивался разборками и неприятностями, вокруг нее гибли люди, ее друзья. И теперь - вот она, ее награда! Она вынуждена будет прожить жизнь с незнакомым, нелюбимым мужчиной где-то в глуши, в доме, которого она никогда не видела! И все это - ради спасения магического мира?!

В ту же секунду ей в голову пришла мысль о том, как можно все исправить, решить все ее проблемы. Девушка вновь достала свою волшебную палочку и принялась изучать ее с небывалым интересом, словно видела впервые в жизни. Палочка была ее главным оружием в сражениях с Пожирателями, она не раз спасала ей жизнь, она была ее постоянным спутником в мире магии. Это была первая вещь, с которой началось ее знакомство с волшебством, с ней она познала боль потери и радость победы…

Но министерство Магии превратило ее подругу в ее личного тюремщика, они заманили ее в ловушку, ее палочка связала ей руки не хуже любой веревки, Гермиона забыла о том, что существует другой мир, мир людей.

Девушка холодно посмотрела на свою верную палочку из ясеня, затем перевела взгляд на свои руки и, наконец, — на мужчину, которого любила. Решение пришло мгновенно.

Она представляет собой ценность для Министерства исключительно до того момента, пока она использует палочку. «В случае неповиновения, Ваша палочка будет сломана, а вы — навсегда изгнаны из магического сообщества», кажется, так говорилось в приказе?

Она отдала им все, что имела и даже больше, а что получила взамен? Ей была предложена воистину достойная награда - прожить безрадостную жизнь с равнодушным мужем, вдали от родных, друзей и того единственного человека, которого она любит? И все из-за какого-то куска дерева?

А ведь оно такое хрупкое…

В следующую секунду девушка окончательно отбросила все сомнения и, сорвав с головы ненавистный кусок кружева, без сожаления отбросила его в сторону.

- Ну что, увидимся в Июне? - Гермиона задорно усмехнулась удивленному Северусу, который переводил непонимающий взгляд с Гермионы на палочку и обратно.

Наконец он понял ее намерения, и выразительно выгнул бровь, слегка усмехнувшись: — Завтра утром Минерва получит мое заявление об уходе!

Палочка и вправду оказалась слишком хрупкой - она не смогла пережить встречи с коленкой девушки. Сухой треск - и вот она держит в руках два бесполезных куска дерева, дымящиеся и сыплющие искрами в разные стороны. Чары Верности тут же утратили свою силу и девушка с радостью бросила в объятия Северуса, с энтузиазмом отвечая на его страстный поцелуй, в который он вложил все тоску, испытываемою им в последние месяцы.

Мгновение спустя девушка услышала тревожный шепот и скрип отодвигаемых стульев — сотрудники из Министерства Магии не могли не почувствовать магический выброс небывалой силы, произошедший в результате разрыва связи между Гермионой и ее палочкой, даже толстые гранитные стены замка все еще пульсировали, медленно поглощая выпущенную на волю магию. Девушка поняла, что скоро все сбегутся в холл, дабы узнать, что же произошло. Поэтому она нехотя оторвалась от профессора и, вручив ему то, что некогда было ее палочкой, решительно направилась к выходу.

Распахнув тяжелые двери, Гермиона с упоением вздохнула свежий морозный воздух - наконец-то, впервые за последние несколько месяцев, она почувствовала себя по-настоящему живой. Перед уходом она еще раз улыбнулась Северусу и напомнила:

— Двадцать шестое июня, Австралия, я буду ждать!

Произнеся эти слова, колдунья шагнула за порог и словно растворилась в окружающем белоснежном пейзаже.

Как только за ней захлопнулись двери, из Большого зала хлынула толпа смущенных, растерянных гостей, приглашенных на свадьбу. Они были поражены исчезновением главной героини торжества… И, кажется, удивились еще больше, когда поняли, что единственный человек, видевший исчезновение невесты — это Северус Снейп, стоящий в одиночестве посреди холодного холла Хогвартса. В руках мужчина сжимал обломки волшебной палочки, у его ног лежала позабытая и никому уже не нужная фата, а сам Северус громко смеялся и звуки его бархатного голоса эхом отражались от каменных стен замка.