POV Северуса Снейпа.

Первый урок зельеварения у первокурсников, после матча по квиддичу Гриффиндор- Слизерин. Того самого, во время которого некто чуть не убил Поттера, заколдовав его метлу. Лучше бы, наверное, убил. Шучу, шучу. Хотя, в случае смерти, этот заносчивый гадёныш не вырвал бы победу у моего факультета, поймав снитч. Ртом... Интересно, если бы его штаны были приспущены, каким местом ещё он смог бы выхватить этот троллев шарик с крылышками? Притом перед самым носом у слизеринского ловца?
М — да. Поттера чуть не убили, меня чуть не сожгли. При этом, как сказал Хагрид, меня же и обвинили в попытке этого самого убийства. Но самое интригующее — это «поджигатель». Им оказалась лохматая, вечно всё знающая пигалица-первоклашка. Самая умная, среди учеников своей параллели. И не испугалась же близко подойти к «грозе подземелий», которого она боится, наверное, больше, чем горного тролля.
Вон, сидит, режет ингредиенты. А ручки дрожат. И глазки свои ореховые поднять на преподавателя боится. И правильно боится. Мантия-то была моя любимая. К тому же тёплая...
Ну и выдержка у этой девчонки! Я глаз с неё не свожу, а она продолжает резать, отжимать, перетирать. И, главное, всё делает правильно. Так, порядок действий, пропорции, помешивание. Всё верно. И при этом, красная, как мантикраб. Чувствует, наверное, мой взгляд.
Поджигательница. Ведьма. Магглорожденная.
Ага, подняла свои глазки. Встретилась с моими. Сама дрожит от страха, но глаз не опускает...
Храбрый Гриффиндорский Чертёнок...
У меня ведь могла быть дочь того же возраста. Моя и Лили. Если бы не...
Всё, хватит.
Хватит травить себе душу, Северус. Ничего изменить в любом случае уже нельзя.
И, всё-таки мне приятно думать о вас, как о моей дочери, мисс Грейнджер...

POV Гермионы Грейнджер

Мамочки, как же страшно. Спокойно, Гермиона, спокойно. Мамы тут нет. И, вообще, привыкай уже думать, как волшебница. Забудь свои маггловские «мамочки», «господи», «черт». Ну, хорошо, по-волшебному: «Мерлин, как же страшно! Тролль задери профессора Снейпа! Он мне башку оторвёт к гоблиновой матери, если застанет сейчас в своём кабинете». Нет, легче не стало, а ещё надо найти подсобку, где он хранит ингредиенты. Мерлин... Дверь аж в другом конце кабинета!..
Как холодно. Может быть, слизеринцы не мёрзнут? Змеи, что с них возьмёшь?
Заспиртованные уродцы выпучили на меня свои глазищи. Нет, я не буду на них смотреть.
Быстрее, быстрее в подсобку. Дверь. Ха, не заперта! Всё правильно. Кто к вам, уважаемый профессор, сунется в здравом уме-то? Вот-вот, только гриффиндорец, которому жить надоело.
Троллева дубина! Сколько здесь всего...
Так. Целую шкурку бумсланга я брать не буду. И рог двурога тоже. Должны же у профессора быть уже подготовленные ингредиенты. Вон, шкафчик, дверцы приоткрытые... Быстрее, Гермиона, быстрее.
Нашла, «Измельчённая шкура бумсланга», есть...
«Толчёный рог двурога».
Спрятать за пазуху флаконы.
Теперь можно бежать. Скорее...
Ф-у-у-у-х, слава Мерлину, успела...
Профессор злой, шипит, что твой василиск...
Батюшки, неужели это Малфой? С таким носом? Несёт, бедненький, шнобель свой, обеими ручками!
Профессор Снейп! Отныне, я съем свою волшебную палочку, если кто-то скажет, что у вас большой нос. А, кстати, нос у вас и вправду выдающийся. И профиль, гордый такой. Как на галеонах...
Да, зря вы, профессор, примочки к Малфоевскому носику приложили. Всю красоту испортили...
Я, кажется на сегодня вне подозрений. Нужно бежать, пока не поздно, и пока профессор сверлит ненавистным взглядом Гарри...

POV Северуса Снейпа.

Ну, надо, же? Сбылась мечта идиота. На эту неделю, я — профессор ЗОТИ. Наш одомашненный вервольф заболел. Полнолуние, потому что...
Интересно, как на него действует Антиликантропное зелье. Превращение происходит полностью, или частично? Или совсем не происходит? Я знаю, что действие зелья весьма специфично, и зависит от индивидуальных особенностей оборотня. Но встречаться лично с профессором Люпином в момент трансформации, брр, что-то у меня нет особого желания.
И, всё же, о чём думал Дамблдор, принимая Люпина на работу? А главное, чем?
Иногда Альбус производит впечатление, весьма неадекватного волшебника. Хотя, я-то знаю, что Дамблдор — игрок. И если он играет, то всегда играет по-крупному...
Какая скука, диктовать третьекурсникам лекцию об оборотнях. Из всего этого сборища недоумков одна только мисс Грейнджер может отличить волка от вервольфа.
Вон, сидит, надувшись. И, всего-то, пару раз её осадил. Назвал «докучливой всезнайкой». Обиделась. Руку больше не тянет, глаза свои ореховые, опустила.
А я, между прочим, для тебя стараюсь, девочка. Ведь из этих посредственных идиотов, одна только ты способна понять мои намёки.
Что это ты затыкал, Северус? Она твоя студентка, а не дочь. Отвыкай.
Да. Надо отвыкать.
Прости, Гермиона, за все те унижения, которые достались тебе от меня. И за то, через что тебе ещё придётся пройти...
Но только так я смогу защитить тебя сейчас и впоследствии. Только если ты будешь считать, что я тебя ненавижу, презираю, не переношу...
И где-то, в глубине моего чёрного сердца теплится мысль, больше похожая на ничем не оправданную надежду, что мой маленький гриффиндорский чертёнок не станет ненавидеть меня в ответ...

POV Гермионы Грейнджер.

Прочь отсюда! Скорее, скорее! И перестань всхлипывать, ты же знаешь, что нос у тебя распухнет, глаза покраснеют, лицо пойдёт пятнами. Виктор точно испугается так, что лимонад прольёт.
Ну, вот. Пара взмахов палочкой и ты в норме...
А что ты хотела, Гермиона, от Рональда Уизли? Благословения? Понимания? Восхищения тем, что ты, обыкновенная девчонка-четвероклашка, заполучила себе в партнёры на Святочный бал самого Крама? Что если тебя приодеть, причесать и умыть, ты, оказывается, очень даже ничего?
Рон — эгоист. И, даже дружбу со мною, использует, только так, как ему выгодно. А если его что-то не устраивает, то я сразу «братаюсь с врагом!».
Ладно, успокойся. А то перепугаешь Виктора. Вон он бегает, с лимонадом в руках.
Ага. А вон наши «Шерочка с Машерочкой», — Гарри и Рон... Направляются к гроту...
О-па... Снейп вылетел из грота, точно в ж*** укушенный. А за ним Каркаров. Сразу видно, что повстречали своих «любимых» гриффиндорцев...
Гермиона, не Снейп, а профессор Снейп. И не в ж*** укушенный... а куда? Хи-хи.
Прости, Мерлин, за такие слова. Это у меня нервное.
Так, стоп. Почему профессор так на меня смотрит? Ну, и взгляд. Аж до почек пронимает. Отвернись...
Мерлин, а оказывается, Виктор и профессор Снейп очень похожи. Оба высокие, худые, немного сутулые. Только профессор всегда начеку, плечи расправленные, голова, как у змеи, готовой к броску. Марку держит...
Так, дальше. Оба черноволосые, темноглазые. Хотя, профессору, всё же, надо чаще голову мыть...
Хищные горбоносые профили...
А губы у них разные. У Виктора очень красивый рот, губы, точно нарисованные...
Мерлин, я что, всё это время пялюсь на профессора? И всё ещё жива?
Где же Крам?
— Виктор, ну наконец-то!

POV Северуса Снейпа.

Как тихо. В больничном крыле всегда такая тишина. И умиротворённость.
Сегодня в палате всего три человека. Но зато каких...
Долорес Амбридж. После зелья сна без сновидений, спит, как младенец. Для больничного крыла я сам варю зелья. Если бы знал, что для неё...
Да ничего б ты не сделал, Северус. Потому что вокруг дети. И как бы ты не шипел на них, даже полупроцентная вероятность того, что кто-то из школьников может пострадать, всегда отрезвляет твой мстительный нрав...
Рональд Уизли. Тень-Мальчика-Который-Достал-Всех-Своими-Подвигами.
Самое смешное, что получил травмы от магического мозга. Нет, чтобы позаимствовать немного...
И, наконец, мисс Грейнджер. Невозможная Всезнайка. Докучливая Зануда. Мисс-Я-Всё-Знаю-Всё-Могу...
Умная и образованная. Великодушная и справедливая. Обаятельная и...
Ну-ну. Продолжай, продолжай. Что ещё скажет преподаватель о своей студентке?
Нет, ничего. Я уже всё сказал. И, вообще, я ей зелья принёс. Только что закончил варить...
Повезло девочке, что Долохов не силён в невербальной магии. Произнеси он своё проклятие вслух, даже я не смог бы ей помочь...
Как она безмятежно спит. Только люди с чистой совестью могут спать так спокойно. Да, мне это точно не грозит. Мой удел — бессонница или кошмары.
Сейчас поставлю зелья на тумбочку и пойду...
Нет, постою ещё немного. Нечасто мне доводится наблюдать столь приятную для глаз картину. Разметавшиеся по подушке каштановые кудри. Нежное, в свете луны, личико. Маленькая ладошка, свесившаяся с кровати.
Спи, мой светлый ангел, выросший из гриффиндорского чертёнка. Ещё завтра у меня будет один день, а точнее одна ночь, чтобы на тебя посмотреть. А потом тебя выпишут...
А потом ты уедешь домой. К своим родителям. К своим друзьям. А я буду снова ждать первое сентября. Когда одна юная гриффиндорская студентка выйдет из Хогвартс-экспресса...
Ох, Мерлин. Метка. А ты тут сопли распустил. Исходишь слюной возле спящего ребёнка! Так, быстрее. К ближайшему камину. Сообщить Дамблдору. Очистить сознание...

POV Гермионы Грейнджер.

Как сегодня пусто на озере. Тёплое летнее солнце ласково пригревает землю своими лучами, словно насмехаясь над горем, объявшим Хогвартс. Уже завтра тело профессора Дамблдора обретёт своё последнее пристанище, а я, Гарри и Рон навсегда покинем нашу волшебную школу.
Сейчас мне хочется побыть одной. Ведь то, о чем я хочу сообщить Гарри, будет очень трудно сказать.
Одно только имя — «Снейп», вызывает у Гарри целый шквал эмоций. Притом, отнюдь не положительных...
А как же у тебя, Гермиона? Как в твоём сердце отзывается это имя?
Всё свободное время — после убийства Дамблдора — я проводила в библиотеке, пытаясь по крупицам, выяснить далёкое и не очень, прошлое волшебника по имени Северус Тобиас Снейп...
Как я и предполагала, там нашлось не густо. Такое ощущение, что кто-то с немецкой педантичностью прочесал библиотеку в поисках той же информации, что нужна была мне, и выудил её. Но даже те жалкие крохи, которые удалось собрать мне, заставили меня глубоко задуматься...
Я ни о чём больше не хочу думать...
Ничего не желаю чувствовать...
Но в голову стучит одна и та же проклятая мысль: «Я не могла так фатально ошибаться насчет него». Однако мысли мыслями, а факты берут за горло... и говорят о том, что не одна ты ошибалась. Дамблдор, как никто доверял хогвартскому зельевару, и что в итоге?
И все же, что я сейчас чувствую? Пожалуй, усталость, пустоту и одиночество.
А по отношению к Снейпу?
Самое точное слово, здесь — разочарование. Да, я разочарована вами, профессор...
Несмотря на особую ненависть, которую вы всегда испытывали ко мне и моим друзьям, я относилась к вам с глубоким уважением, граничащим с восхищением. Да что там греха таить, я восхищалась и восхищаюсь вами, даже сейчас, даже, несмотря на последние события...
Вашим умом, талантами в магических искусствах, в алхимии... Вашим неподражаемым чувством юмора... Вашей, поистине отеческой заботой о змеёнышах, деканом которых вы были ещё недавно... Да что там греха таить, я не могу вас ненавидеть, несмотря на последние события...
Но вы выбрали тьму... Клеймёное рабство вам предпочтительнее света... А красноглазый маньяк — доброго чудаковатого старика, назло всем наветам протянувшего когда-то вам руку...
Прощайте, профессор. Я не буду участвовать в охоте на вас.
Ибо, ценность человеческой жизни для меня имеет всё ещё первозданно — христианский смысл, впитанный мною с молоком моей маггловской матери...
В отличие от вас...

POV Северуса Снейпа.

— Директор, они остановились в Декановом Лесу! Грязнокровка...
— Не смей произносить это слово!
— девчонка Грейнджер, тогда, упомянула это место...
— Хорошо... — прокричал портрет Дамблдора... — Теперь, Северус, меч...
— Я знаю...
Короткий разговор с Дамблдором, перед моим «показательным выступлением», которое я давно уже продумал до мелочей.
Передача Поттеру Меча Годрика Гриффиндора должна пройти в «условиях строгой секретности». Хорошо, Альбус, я постараюсь.
Небольшая прогулка подземным ходом, который открывается только мне... Антиаппарационный барьер... Теперь можно перемещаться...
Мерлин, я сейчас должен быть, как никогда спокоен. А внутри у меня всё кипит. Уровень адреналина просто зашкаливает. И всего от одного слова «грязнокровка», произнесённого портретом волшебника, умершего как минимум триста лет назад.
Как же я ненавижу Блеков, даже мёртвых...
Проклятье. Я устал. Устал бояться за этих троллевых детей. За троих подростков, которые скитаются по лесам, лугам и пустошам Британии: двое мальчишек и девочка с непослушными каштановыми кудрями.
Да, нет, Северус. Один из мальчишек оказался жидким на расплату...
И Гермиона плачет почти всё время по этому рыжему идиоту...
Нет. Я не буду сейчас о ней думать. Мне нужна светлая голова. Сын Лили не о чём не должен догадаться...
Слишком рано для откровений...
Хорошее озерцо для «нечаянного» обнаружения воинственного артефакта...
Теперь выберу место для себя...
Самое главное — вызвать хорошего, полноценного Патронуса. Я знаю, что для этого нужно. Достаточно вспомнить...
Девочка с сияющими ореховыми глазами тянет руку, подпрыгивая на месте...
Нимфетка в стильной голубой мантии, танцующая с «суперловцом» Крамом, и, при этом громко думающая обо мне...
Её довольная улыбка, когда она увидела лицо мисс Эджкомб, с прыщами, сложенными в слово «ябеда»...
Оглушительная пощёчина, которую мисс Грейнджер влепила во время Рождественской вечеринки «слизней» Кормаку Маклаггену. Да.
— Экспекто Патронум!

POV Гермионы Грейнджер.

Я больше не оплакиваю его. Потому что знаю, уверена, он — жив...
Каждое утро экзаменационного месяца, в конце которого я получу Законченное Магическое образование, начинается с посещения Визжащей Хижины...
Первый раз, я пришла сюда в День Победы. Героической победы Светлых сил над мировым злом, воплощённым в самом ужасном чародее всех времён и народов, Лорде Вольдеморте. В то утро, в кабинете Дамблдора, Гарри рассказал нам всю правду о себе, и самое главное, о профессоре Северусе Снейпе.
Я мало что помню. Опомнилась, только когда ноги принесли меня в Визжащую Хижину.
Первым моим порывом было разыскать тело профессора, для того, что бы по-человечески его похоронить.
Но единственное, что мне удалось найти — это кровь на пыльном полу, да очертания тела. Ни трупа волшебника, ни его палочки не было и в помине...
Я долго рыдала, почти до изнеможения, да и заснула там же, рядом с памятным местом прямо на грязном полу. В тот день я решила, что кто-то из Пожирателей Смерти, заколдовал его тело, чтобы спрятать труп...
В последующие дни я искала. Подняла на уши всех, кому была небезразлична судьба моего бывшего профессора... Но отозвались и решили помочь, только Гарри и профессор МакГонагалл. Самое ужасное, что Рон, мой Рон, меня совсем не понял. Он обвинил меня чуть ли не в извращениях, только лишь по той причине, что мне вдруг стала небезразлична судьба человека, который, как, оказывается, всегда защищал нас.
Ну, да Мерлин с ним, с Роном. Всё-таки не судьба нам быть вместе...
За этот месяц я выяснила достаточно, что бы быть уверенной, Северус Снейп жив... хотя не знаю, здоров ли...
Сегодня последний экзамен. И, несмотря на это, утром я снова здесь, и, вопреки всему, размышляю вовсе не об отметках, которые сегодня заслужу...
Этой ночью я решила головоломку, доложив последний паззл в почти законченную картину. Этим паззлом стал разговор с портретом Дамблдора, который висит в кабинете директоров Хогвартса.
Придя на разговор с портретом, я задала только один вопрос. Он касался легитимности назначения профессора Снейпа на должность директора. Когда Дамблдор подтвердил то, что Снейп был настоящим директором, я поблагодарила его и тут же ушла, что бы провести остаток ночи в личных покоях профессора, которые находились в подземельях.
Совсем недавно я всё-таки подобрала пароли к его покоям...
Теперь я знаю, как мог выжить профессор... и почему его портрет так и не появился...
И, ещё я кое-что узнала...
Даже себе самой, даже про себя, мне больно и страшно это произносить. Я узнала о женщине, образ которой помог побороть одержимость профессора волшебницей по имени Лили Эванс-Поттер. Да и не о женщине вовсе, а, так, об одной гриффиндорской зануде...
Клянусь Мерлином, я найду вас...

POV Северуса Снейпа.

Прощай, Паучий тупик. Дом, который я ненавидел с детства, однажды ставший моим убежищем. Когда я особо в нём нуждался...
Давным-давно, ещё до последнего возрождения Тёмного Лорда, будучи сильно «под шафе», я решил приобрести себе другое жильё. Недолго думая, с разворота, как на классической дуэли, я послал заклинание в карту Европы, висевшую на стене моего кабинета в Хогвартсе. А потом ещё долго хохотал, не в силах встать из кресла, в котором коротал свой одинокий вечер, за стаканам старого доброго Огденского...
Утром, вспомнив блажь, которая пришла в мою пьяную голову, я подошёл к карте. Аккуратная точка на карте, находилась где-то в Родопских Альпах. А в ближайшие летние каникулы я осуществил свою задумку и приобрёл там небольшой домик...
Никто и никогда не имел представления, что у меня есть какая либо собственность, кроме дома в Паучьем Тупике. Это был тот самый джокер, который я держал в рукаве, на «особый случай». Таких случаев в жизни двойного агента хватало, но воспользоваться им я решил только сейчас.
Почему? Причин можно назвать много. Это и нездоровая шумиха в прессе, с перемыванием моих костей и обсуждением личной жизни; и обида на весь магический мир, за то, что меня «похоронили», не удостоверившись в моей смерти; и нежелание присутствовать на «процессах» Пожирателей Смерти, ни в качестве «свидетеля», ни, упаси Мерлин, «обвиняемого».
Но не это главное. Главное заключалось в двух женщинах, колдографии которых я ношу последнее время постоянно, во внутреннем кармане мантии. Одна старая, чёрно — белая, оторванная год назад от большого снимка семьи Поттеров. Другая цветная, вырезанная пару недель назад из свежего номера «Ежедневного Пророка». Обе женщины, изображённые на них, для меня — словно недосягаемые звёзды, они светят, холодно мерцая в ночном небе. Они не освещают дорогу заблудшему путнику, сбившемуся с пути, не согревают прохладной ночью. Но это не делает их менее притягательными для человека, отдавшего им своё сердце...
На одной из колдографий изображена Лили Эванс, незадолго до своей смерти. Она давно меня отпустила. И я всегда буду помнить о ней. О том, что именно я стал «орудием судьбы» для её семьи. Но, полюбив её мальчика, защитив его от различных опасностей, имею право надеяться, что хотя бы частично искупил свою вину...
На другой колдографии изображена юная волшебница с пышными каштановыми волосами, которой вручают Орден Мерлина...
Глядя на меня, она хмурит брови и перестаёт улыбаться...
Как это юное существо смогло пробить мою броню и заполнить моё сердце, я не знаю.
Но убегаю я сейчас именно от неё...
Бари, Хогвартский эльф, с которым я заключил магический контракт, уже давно перенёс немногие ценные для меня вещи в мой новый дом. Книги, записи, редкие ингредиенты...
Пора, Северус, пора...
Стук в дверь. Не может быть. Отталкивающие чары здесь такой мощности, что любого мага или маггла, пришедшего с недобрыми намерениями, просто испепелило бы.
Вывод напрашивается сам. Если этот некто ещё жив, то намерения его достаточно дружелюбны. Ну-ну. Посмотрим. Кого это к нам принёс Мерлин.
— Мисс Грейнджер?

POV Гермионы Грейнджер.

Сегодня я аппарировала к дому профессора ранним утром. И у меня на это были серьёзные причины...
Я решила, что сегодня мы непременно поговорим...
Небольшой домик в живописном местечке в Родопских горах. Я всегда аппарирую прямо к входной двери. Здесь нет ни запоров, ни замков. Для меня дверь этого дома всегда открыта...
Иду прямиком на кухню, по пути заглядывая в приоткрытые двери.
Профессор обнаруживается в ванной. Он стоит перед зеркалом и втирает в свои, не побоюсь этого слова, роскошные волосы защитное зелье. И в тот же миг превращается в «сальноволосого типа», знакомого мне по Хогвартсу...
Я помню своё возмущение, когда впервые увидела эту процедуру. На мой наивный вопрос: «Зачем Вы безобразите такие красивые волосы?», профессор насмешливо хмыкнул и ответил: «Моей красоте может повредить обширная лысина». При этом он развернулся, взмахнув полами своей мантии, и выскочил из комнаты. Но всего лишь на один миг в его глазах промелькнули озорные искорки...
Наши взгляды встречаются в зеркале.
— Здравствуйте, профессор, — я жадно всматриваюсь в его глаза, — мне нужно вам что-то сказать...
— Я слушаю вас, мисс Грейнджер, — мне показалось, или в глубине его непроницаемо-чёрных очей плещется паника?
— Я сегодня заглянула к вам пораньше, так как у меня сегодня... помолвка.
Пауза. Тишина такая, что давит на уши. А сердце гулким набатом отдаёт где-то ближе к горлу...
Его глаза, словно покрылись изморосью изнутри...
— Что ж, поздравляю, — он отводит глаза.
Последняя попытка.
— И вы не хотите узнать, кто мой жених? — Тяжёлое предчувствие, что весь мой план летит соплохвосту под брюхо.
— Скорее всего, кто-то из Уизли. — Его равнодушный тон разрывает моё сердце. А на лице явно проступает уже подзабытая презрительно-брезгливая гримаса.
Ну, вот и всё. А ты думала, что он, услышав о твоей помолвке, раскроет свои чувства? На что ты надеялась? Северус Снейп бок о бок провёл с тобой весь последний год, и не разу не намекнул на те чувства, о которых ты прочла в его дневнике...
Волна равнодушия накрывает меня с головою. Отворачиваюсь от зеркала и медленно «стекаю» по стене...
Сажусь на пол...
Что с моими глазами? Они ничего не видят сквозь завесу дождя...
Дождь? Какой дождь? А, да. Это просто слёзы.
Говорят, что выплаканные слёзы снимают груз с сердца. Пожалуй, он у меня слишком большой, груз этот...
Вместе со спасительными слезами нахлынули воспоминания...
Пару месяцев назад я открылась ему в своих чувствах. Его реакция была ужасной...
А слова. Его слова: «Я не гожусь вам в спутники жизни. У меня кошмарная репутация, кошмарный характер и не менее кошмарная внешность. Я уверен, что ваши, так называемые чувства, улетучатся тотчас, если вы проведёте со мною в одном помещении хотя бы сутки».
И бросил, через какое-то время: «Если вы хотите видеть меня, общаться со мной, учиться у меня, имейте уважение к моему одиночеству и не смейте говорить о чувствах»...
Зная наверняка о его любви, я поступила по-другому. И решила — нужно вызвать ревность. Вот и согласилась на эту глупую помолвку...
Я не хочу, не хочу за Рона...
А ты подумала, что будет чувствовать Рональд Уизли, когда ты отменишь помолвку?
Из-за своей глупости ты останешься совсем одна...
Руки. Руки Северуса на моих ладонях, закрывающих распухшее лицо. Он отнимает их и методично, будто от этого зависит результат какого-то эксперимента, вытирает моё лицо прохладным платком.
— Мисс Грейнджер, — его голос звучит хрипло и взволнованно, — что случилось?
Он делает вид, что не понимает, отчего я плачу.
— Я люблю, тебя, Северус Снейп. И ничего не могу с этим поделать!
Мой голос срывается где-то на высокой ноте...
— Я же просил Вас...
Уже ни злости, ни сарказма, а только вселенская усталость слышится в его голосе...
Я поднимаю на него свои глаза. Маска слетела с его лица, обнажив горечь и страдание.
Значит, ты боишься, да, Северус? Настолько боишься меня любить, что предпочитаешь одиночество? Тогда получай!
Удерживая своим взглядом его глаза, я открываю все каналы, и мои чувства обрушиваются на него, словно лавина. Он пытается сопротивляться, закрыться мысленным блоком, а потом просто отдаётся во власть чужих эмоций.
Словно загипнотизированный, не отводя глаз, он медленно приближает ко мне своё лицо... Его губы. Сухие и горячие... Они везде... Как и тонкие, чуть вздрагивающие пальцы...
Я больше не знаю, кто я, что я и где я... Я не знаю, как меня зовут... Понятия не имею, день сейчас или ночь...
Думать и анализировать я больше не умею. Могу только чувствовать, осязать и ощущать...
Моя душа вырывается из своего бренного тела, чтобы воспарить к звёздам. Ощущение нирваны то приближается, то отдаляется...
Осколок боли пытается притянуть мою душу назад, но нирвана сильнее...
Взрыв. И мельчайшие частички моей души разлетаются к дальним уголкам вселенной, чтобы, собравшись вновь, вернуться в моё тело уже изменёнными и обновлёнными...
Очнувшись, я обнаруживаю себя на полу, придавленной Северусом.
Оказывается, мы так и не добрались ни до одного спального места, и теперь лежим, совершенно нагие, перекрыв входы и выходы в коридор...
Я крепко обнимаю Северуса руками и ногами, и всё ещё удерживаю его внутри себя.
Его руки запутались в моих волосах. Лицом он уткнулся в мою шею, щекоча её своим неровным дыханием и невесомыми поцелуями...
Наконец, он отрывается от моей шеи, наши глаза встречаются...
— Ты ведь понимаешь, Гермиона, что я тебя не отпущу ни на какую помолвку.
Я счастливо смеюсь и опять отправляю ему мысленное послание:
«А я и ни собираюсь никуда. Знаешь, я не вышла бы замуж за Рональда Уизли в любом случае. А помолвка... Мне очень стыдно, но это был лишь повод для твоей ревности.
И я понимаю, что из-за своего проступка я фактически потеряла друзей, и приобрела множество высокопоставленных врагов. Мне никогда не сделать карьеру в Министерстве Магии, да и вообще, найти работу в магической Британии будет сложно...
Но, пока в твоих глазах я вижу ничем не прикрытое счастье, а наши тела сплетены в сложном руническом узоре, мне нипочём все тяготы этого мира»...
И, словно мне в ответ, он открывает шлюзы своей одинокой и израненной души...
Если так будет продолжаться и дальше, Северус Снейп, я утону в океане твоей любви.