1.

Улицы Лондона. Окало полуночи.

Рождество... Чудесное время. Пушистые снежинки, танцуя и кружась, падали с неба, бледно-голубого, такого яркого, что слепило глаза. Мороз, словно искусный художник покрыл стекла замысловатым узором — волшебными цветами. Ели — чьи вечнозеленые ветви укрыл пушистый снег — сказочные, стройные красавицы. И люди, люди так изменились. Рождественская суета поглотила все иные заботы и страхи. Дети ждут подарков от толстяка Санты, а их родители в ожидании рождественских чудес. Внешне они и не верят в волшебство, но сердце их и душа со сладким трепетом, замирая, с трогательной надеждой ждет чуда.

-Эй, Северус. Что случилось? — светловолосый мужчина сдвинул черную маску на затылок. Его красивое аристократическое лицо со светло-серыми, холодными, словно льдинки глазами исказила тревога.

-А то не ясно, — импульсивно воскликнул второй мужчина. Диаметральная его противоположность. Второго, черноволосого парня, с черными, как озера глазами звали Северус Снейп. Он был некрасив настолько, насколько был красив его спутник, юный мистер Малфой. Большой, с едва заметной горбинкой нос, резко очерченные скулы; брови были сведены в прямую черту, тонкие, бескровные губы, казалось, мог разомкнуть лишь резец скульптора, вдохновенно сваявшего эту статую скрытого гнева, боли и презрения. Руками он сжимал голову, запустив пальцы в волосы. В длинных, сильных пальцах он мял сигарету, пепел с которой сыпался на иссиня-черные волосы. — Люц, неужели только меня коробит то, зачем мы здесь? — устало спросил он. Глубоко вдохнув, Северус поднялся с корточек. На фоне ночного неба его силуэт выглядел пугающе. Склоненная к груди голова и ссутуленные плечи — живая статуя скорби. Его бархатный голос, звучавший в ночной тишине, рвал морозный воздух.

-Расслабься, Сев, — лениво зевнул Люциус. — Вот черт! — прямо перед ним аппарировали трое мужчин.

-Северус, Люциус, все готово... Можем идти, — один из мужчин указал в небо. Снейп поднял голову и замер — в небе горела Черная метка.

-Отлично, — Малфой, словно почувствовав настроение друга, положил руку ему на плечо. Снейп вздрогнул от прикосновения. — Идем.

-Севви, что с тобой. Пошли, надо отметить успех нашей кампании, — вкрадчиво произнес Крауч. Оба друга резко обернулись на шипяще звуки его голоса. Снейп преодолевая отвращение, секунду смотрел на Барти, в его голубые, наивные глаза. Полные розовые губы изгибались в сладостной улыбке. Он был прекрасен в своей наивной юной красоте, благостном умиротворении. И ужасен в своем безумии.

Преодолев отвращение, Северус рванул вперед и сильной рукой сжал горло Крауча. Барти захрипел и вцепился ногтями в руки Снейпа.

Лицо Снейпа неестественно заострилось, глаза сверкали. Он ощерился, обнажив крепкие зубы. Он знал, стоит сжать чуть сильнее, и жизнь покинет это юное, цветущее тело. Что стоила сейчас жизнь, в данный момент существование Барти зависело лишь от желания его. Захоти, Снейп раздавил бы это жалкое существо, прогнившую насквозь душу. Секунду назад жизни двух, трех или пусть даже одного человека была в руках Крауча, пусть почувствует, что такое, знать, видеть, ощущать смерть... Но чем он лучше, Северус знал, что творится преступление, но ничего не сделал, лишь лелеял свою совесть, заговаривал змею...

-Северус! — Малфой пытался разжать пальцы друга. Наконец, Снейп разжал пальцы и Крауч тряпичной куклой упал к его ногам. Крэбб и Гойл подняли его.

-Парни, давайте, отведите его домой, — Люциус с сомненьем покосился на блондина, чье лицо побагровело. — Северус, пойдем, — Люциус сжал плечо парня и настойчиво потянул его за собой. — Пройдем, говорю.

Снейп ушел, увлекаемый другом. Пройдя пару кварталов, Люциус резко обернулся, его лицо еще сильнее побледнело от гнева.

-О чем ты думал!? Он же на короткой ноге с Лордом! Сев, Сев, ты слышишь?

Снейп взглянул в серые глаза Малфоя и опустился без сил в снег.

-Люциус, — прошептал он. — Ты видел его глаза?

-Нет, да и что с этого? — вскипел Люциус, швырнув маску в снег. Задумавшись на мгновение, он поднял ее и, отряхнув, сунул в карман. — Ладно, пошли. Цисси ждет.

Протянув Севу руку, он помог ему подняться, затем надел перчатки. Как бы ни был чуток Люциус, он не заметил искр решимости и боли в глазах друга. 


Шесть месяцев спустя.

Коридор Министерства магии.

Раздался легкий стук каблучков, и в конце коридора возникла тоненькая фигурка.

-Мадемуазель де Вальми, министр ждет вас, — прямо перед ней возник, выскочив из какого-то дверного проема, маленький толстый мужчина.

-Конечно, Офелий.

Девушка, казалось, подлетела к деревянной двери и легко коснулась ее кулачком.

-Да, войдите. А, это вы Вальми!? — министр равнодушно скользнул по девушке взглядом.

Мадемуазель де Вальми изогнула тонкую бровь. Ее золотисто-карие глаза сощурились. Министр дрогнул, под ее взглядом и сбавил тон.

-Присаживайтесь мадемуазель де Вальми, — глаза девушки расширились, и она благосклонно кивнула. — Это профессор Дамболдор.

Высокий с проседью в волосах мужчина, стоявший у камина, обернулся.

-Мадемуазель де Вальми! Такой я вас себе и представлял! — на его лице расцвела приветливая улыбка.

Девушка присела на край стула и расправила складки на юбке.

-Я могу вам чем-нибудь помочь? — вежливо поинтересовалась она, устремив на профессора лучистый взгляд.

-Да, ваша помощь, как... психолога мне... вернее одному моему, очень дорогому для меня, другу очень нужна.

Корявое построение этой фразы, подсказало девушке, что профессор чего-то недоговаривает. Но девушка промолчала.

-Вы согласны, мой друг?

-Секунду. Профессор Дамболдор, я могу узнать о, о вашем очень дорогом друге?

-Вы его не знаете, а вот министр напротив. Фадж, кто первым попал с вашей легкой руки в Азкабан? Корнелиус?

-Снейп, — зло обронил Фадж. Девушка удивленно взглянула на Фаджа.

«Кто этот загадочный друг? И за какие грехи министр так ненавидит его?»

-Ну, мой друг. Можно вас так называть?

-Конечно, профессор.

-Вы поможете моему другу?

-Он в Азкабане? За что? — девушка посмотрела на свои тоненькие, белые ручки.

-Он слуга Того-Кого-Нельзя-Называть! — в ярости воскликнул Фадж, вскакивая на ноги. Его лицо побагровело.

-Ложь, — отчеканил Дамболдор. — Ложь!

-Господа, господа! Спокойно. Профессор Дамболдор я согласна. Завтра же я посещу его. 


Азкабан.

«Какой кошмар... О, Боги!» — мадемуазель де Вальми быстрым шагом шла по сырому и, несмотря на солнечное утро, темному коридору Азкабана. Рядом летел ее Патронус — олененок. Почти бегом она преодолела расстояние от лестницы до последней камеры. У решетки, источенной ржавчиной, она остановилась.

-Мистер Северус Тобиас Снейп? — звенящим от волнения и, признаться, от страха голосом спросила девушка.

Мужчина, стоявший лицом к стене, медленно обернулся. Девушка замерла.

-Мы знакомы? — бархатным, удивительно приятным голосом спросил он, рассматривая девушку.

-Мое имя Оливия, Оливия де Вальми. Я психолог из Министерства.

-Фадж прислал вас? Не может быть!

-О, нет. Меня попросил об этой услуге профессор Дамболдор.

-Альбус? А, узнаю его в этом поступке. Вы француженка, Мадемуазель де Вальми?

-Да, — Оливия начертала стул и присела, сложив руки на коленях.

Снейп пристально смотрел на свою единственную посетительницу и спрашивал себя, не сходит ли он с ума. Перед ним сидела, скромно сложив тонкие ручки на коленях, ангел. Тонкая, словно тростник на ветру с фарфорово-бледным треугольным личиком, на котором горели большие карие, с золотыми крапинками, глаза. Розовая нижняя губка слегка подрагивала — Оливия боялась.

Оливия так же внимательно смотрела на него, своими огромными влажными глазами. Ее фарфоровые щечки покрылись легким румянцем смущения.

-Вы смущены, мадемуазель? — прервал молчание Снейп. — Вы рассматриваете меня. Вы, верно, нашли, что я красив?

В его словах сквозила неприкрытая ирония. Щеки Оливии покраснели еще больше. Но, заметив, как блеснули глаза заключенного, она согнала краску с лица.

-Ну же, мадемуазель, говорите.

-О, нет, месье. Вы отнюдь не красивы.

Уголки губ Снейпа задрожали. Оливии стало неловко.

-Простите, сэр. Мне так неловко, — девушка прижала ладошку ко лбу.

-Хорошо, — он наклонил голову, но Оливия заметила неумелую улыбку на его изможденном лице. — Мадемуазель де Вальми, зачем вы пришли?

-Я здесь, чтобы доказать, что все, что говорят о вас в Министерстве — ложь. Суд над вами состоится через пару недель, я должна вам помочь. Мой голос очень много значит, — девушка правильно угадала перемену в настроении заключенного. — Верьте мне.

Снейп оперся плечом о стену и выразительно посмотрел на Оливию.

-Вам лучше уйти, — твердо сказал он.

-Хорошо, сэр. Вот, мне сказали, что вы курите, — тихо произнесла девушка, протягивая Снейпу сигареты. Он вздрогнул от прикосновения тонких пальчиков с овальными ноготками.

-Прощайте.

-Нет, нет, до свидания, — лучисто улыбнулась Оливия и побежала к лестнице. Снейп проводил ее долгим задумчивым взглядом.

-Альбус, — прошептал он, — зачем вы отняли у меня покой? 


2.

Солнце лило яркий, слепящий свет. Оливия с удовольствием подставляла лицо его ласковым теплым лучам и, щурясь, смотрела на лазоревую синеву моря. По его глади бегали солнечные лучики. Легкий ветерок раздувал широкую юбку и каштановые кудряшки девушки.

-Едем? — раздался мужской голос.

-Конечно, — Оливия улыбнулась и посмотрела на лодочника, пожилого седоволосого мужчину. — Конечно, милый Влад.

-Ты к кому ездишь-то? — спросил лодочник, берясь за весла.

-Позволите? — девушка коснулась борта лодки палочкой, и суденышко поплыло к скалистому острову, на котором высилась мрачная громада — Азкабан. — Я по работе. А вам не неприятно работать здесь? Так много горя вы, верно, видите?

-Сын у меня здесь... — склонил седую голову старик. — Ирод... Всю душу измотал! И видеть его, сил нет, и бросить не могу.

-Он слуга Лорда? — осторожно спросила Оливия.

-Да, какой он слуга! — махнул широкой мозолистой рукой Влад. — Глупый да избалованный... Мать, царствие ей небесное, сын да сын, все порхала возле него. И красавец и умница... И вот он — результат. А ты, милая, будь осторожна... — старик помог ей выйти из лодки.

-Как вашего сына зовут?

-Игорь, Каркаров...

Оливия кивнула и побежала к замку, ступая по горячим, нагретым солнцем камням.

«Дементоры» — липкий страх волной захлестнул ее. Дрожащей рукой девушка вытащила палочку:

-Экспекто Патронум, — ее дрожащий голосок пролетел под сводами этой обители скорби. Пугливо озираясь, Оливия взбежала по лестнице и, преодолевая страх, спокойно пошла по коридору.

-Доброе утро, месье Снейп! — звонко приветствовала она заключенного.

Снейп, сосредоточенно рассматривающий тонкий солнечный луч, падающий из какой-то трещины, не оборачивался.

-Солнечное утро? — глухим голосом спросил он, ловя лучик своими бледными пальцами.

-Очень солнечное, сэр. И очень теплое.

-А море? Какого оно цвета?

-Лазоревое.

-Как ваше платье? — Снейп, наконец, повернулся к девушке лицом. — Вы сегодня очень красивы. Очень.

-Нет, не такое, гораздо ярче. — Щеки психолога порозовели. — Спасибо, я рада, что вам понравилось.

-Вы оделись так специально для меня? — глаза заключенного расширились.

-В какой-то степени, да. Ведь вы будете видеть меня как минимум пару часов, — рассмеялась Оливия, весело поблескивая глазами. — Какой ваш любимый цвет?

-Это тест?

-Нет, — девушка покачала головой. — С чего вы взяли? Это дружеский вопрос. Но если не хотите, не отвечайте.

-Нет, отчего же, хочу... Черный. А ваш?

-Зеленый. Светло-зеленый, — Оливия скованно улыбнулась. — Месье Снейп, в вашем досье значиться, что вы зельевар, правда?

Вместо ответа — кивок. Девушка растерялась — узник снова замкнулся.

-Это, наверно, очень интересная работа? Я научилась составлять несколько зелий, но даже эти несколько занимают много времени. Отчего вы нахмурились?

-Вы нездоровы, мадемуазель де Вальми? — Снейп подошел ближе и тревожно посмотрел девушке в лицо.

-Нет, — Оливия поднялась и подошла к решетке. — Нет, вы ошиблись.

-Глупости. Вас знобит, излишняя болтливость, что бы скрыть тревогу или волнение. Вас пугает это место? — Снейп глубоко вздохнул и, наклонив голову, внимательно посмотрел в золотисто-карие глаза Оливии. Девушка вздрогнула от его пристального взгляда и внезапно ощутила слабость.

-Да, очень пугает, — тихо ответила Оливия, опуская голову. — А вы не боитесь?

-Нет, — Снейп, просунув руку между прутьев, приподнял голову Оливии за подбородок. — Нет.

-Почему?

-Я служил Лорду около пяти лет, верой и правдой... За это время я узнал, что такое страх.

Оливия с восхищение посмотрела на заключенного, сквозь опущенные ресницы.

-Но в вашем деле указан другой срок. Гораздо больший.

-Да, но потом я разочаровался и работал в Ордене Феникса.

-Двойным агентом? Не говорите только, что вам тоже не было страшно. Вы не боялись разоблачения?

-Нет, мне было все равно, — покачал головой Снейп.

Оливия распахнув глаза от ужаса, смотрела на Снейпа.

-Все равно?

-Я потерял самых дорогих мне людей. Девушку, Лили...

Оливия мягко отстранила его руку и, отодвинув стул, села.

-Что дальше? — пересилив себе, спросила она.

-Не сегодня, — усмехнувшись, ответил заключенный и, отвернувшись, сел на каменный пол. Не обращая на Оливию больше внимания, он закурил.

-Но послушайте, так нельзя! — Оливия преисполненная гневом вскочила на ноги. — Как вы не понимаете! Я хочу вам помочь, но не могу пробить стену вашего равнодушия! Вы равнодушны к своей судьбе!? Вас не волнует ваша участь? Отвечайте!

-До свидания, мадемуазель де Вальми, — учтиво склонил голову Снейп.

-Я ошиблась в вас, сэр.

Отшвырнув стул, девушка побежала к выходу. Прохладный ветерок остудил разгоряченную девушку.

-Нет, милый Влад, я аппарирую, — ответила она на не прозвучавший вопрос лодочника. Девушка спустилась к кромке воды и, сняв туфли, зашла в воду по щиколотку. Рывок под дых и Оливию будто протащило сквозь узкую трубку. Секунда боли, и девушка оказалась у себя дома, ее ноги утопали в пушистом ковре.

-Не хочу больше, — всхлипнула Оливия и упала в широкое мягкое кресло, взобравшись в него с ногами. — Не пойду туда... никогда...

Ее нерадостные думы прервал резкий звонок в дверь. Девушка побежала открывать.

-Вы? — изумленно воскликнула она, распахнув створки.

-Мадемуазель де Вальми, я хотел спросить, как прошли сеансы с моим другом?

-Входите, — Оливия посторонилась, впуская Дамболдора в комнату.

-У вас очень милая квартира, — директор Хогвартса уютно устроился на диване.

-Спасибо, хотите чаю?

-Не откажусь. Лимонную дольку? — Дамболдор вынул коробочку со сладостями.

-Благодарю, — Оливия протянула мужчине чашку и села в кресло. — Сэр, откровенно сказать, наши сеансы не приведут ни к чему.

-Вы отказываетесь, друг мой? Нет, вы не должны.

-Сэр, этот человек замкнут, и он не хочет идти со мной на контакт. Его судьба не интересна ему самому! Мне сложно говорить с мистером Снейпом, — Оливия отставила чашку.

-Мой друг, Северус очень непростой человек. Вы единственная с кем он хоть о чем-то говорил. Ведь он рассказал вам что-то?

-Да, он потерял девушку, Лили.

-А, Лили Поттер. Несчастная любовь бедного Северуса. Этот эпизод его жизни настолько грустен, я в смятении... Странно, что он рассказал вам о ней, — вскинул седые брови мужчина.

-Обронил, сказал вскользь... Как только речь заходит о важном, о том, что может помочь мне он говорит «прощайте», или как сегодня — «до встречи»! Как это понимать? — Оливия от избытка чувств ходила по комнате. — Сэр, мне сложно, очень сложно.

-Постарайтесь, мой друг. Ему это очень нужно. — Дамболдор поднялся и на прощание пожал руку девушки. — Я очень надеюсь на ваше терпение и большое сердце.

-До встречи, сэр. 


Утро принесло головную боль и озноб. Оливия ужаснулась, глянув на себя в зеркало. Всю ночь ее мучили кошмары.

-Надо идти, — прошептала девушка, промокая мокрые волосы полотенцем.

Полчаса спустя Оливия шла по сырому коридору Азкабана. Шорох атласных балеток вызывал у нее приступы мигрени, обруч, придерживающий кудри давил на виски.

-Я ждал вас! Доброе утро, — Снейп поднялся навстречу Оливии и протянул ей руку.

-Доброе, — девушка слабо пожала его твердую руку и села, на этот раз, в мягкое кресло. — Как странно, вы в прекрасном расположении духа.

-Вы плохо спали? — в его бархатном голосе зазвучала тревога.

-Все в порядке. — Перед глазами Оливии повисла темная пелена.

-Оливия, вы слышите? — Снейп тревожно смотрел на нее. — Оливия!

-Да, да, конечно. — Девушка поднялась и подошла к решетке. — Не волнуйтесь... — девушка выронила палочку и покачнулась. По инерции сделав шаг вперед, она схватилась за решетку, чтобы не упасть.

Снейп рванул вперед и поддержал потерявшую сознание девушку. Светло-жемчужный костюм ее пачкался от ржавчины. И Снейп и она упустили из виду одну немало важную деталь — дементоров.

Внезапно девушка забилась и закричала — неслышно скользили за спиной девушки дементоры. Контур ее стройного тела исказился, стерся — демоны сосали ее воспоминания. Еще мгновение и ее ждет смерть, она слишком слаба, чтоьы противиться, бороться. Подняв оброненную девушкой палочку, Снейп торопливо произнес заклинание. Отпугнутые дементоры вернулись в свой угол.

-Ну же, Оливия, — Снейп приманил кресло и бережно опустил Оливию в подушки. Присев на корточки он снял куртку и накрыл ноги девушки. — Почему я так упорно вляпываюсь в дерьмо!? — зло рыкнул он, прислоняясь лбом к решетке. Подумав мгновение, он вынул сигареты и, чиркнув зажигалкой, закурил. — Черт, черт, черт! — Он сел на корточки и потер лицо ладонями.

Спустя пару часов девушка подала признаки жизни, окурки горкой высились у стены, а Снейп стоял спиной к решетке, упершись рукой в стену, а второй прикрывая глаза. Губы его шевелились, но слов Оливия расслышать не могла.

Впервые в жизни она ощущала себя в безопасности, это жуткое место больше не давило на нее, не угнетало. Общество этого странного, необыкновенного мужчины было так приятно, успокоительно... Нет, как глупо... Оливия в первые не могла подобрать слов, она оборвала себя на полу-мысли...

-Сэр, — робко позвала его девушка.

-Оливия, о Боже, простите, мадемуазель де Вальми, вы в порядке? — Снейп обернулся, и девушка заметила, как он облегченно выдохнул.

-Да, в порядке. Простите, что так случилось, я очень благодарна вам. Спасибо, — порозовев, она протянула ему куртку. — Теперь, когда мне гораздо легче, поговорим.

-Ваша палочка.

-О, нет, она отнимет у меня силы, а разговор будет трудным. Пусть побудет у вас, — глаза Оливии заблестели.

-Вы доверяете мне? — иронично вскинул бровь Снейп.

-Конечно, у вас было, как минимум пара часов, чтобы причинить мне неприятности. Но вы, почему-то, ничего не сделали. Не это ли доверие? О, эти жуткие пятна! — Оливия чуть не расплакалась, глянув на свой костюм. Заключенный махнул палочкой и ржавые пятна исчезли. — Благодарю.

-У вас ко мне разговор?

-Да, очень серьезный. И сегодня я не потерплю недомолвок! Сэр, вы убивали?

-Если я скажу, что да, вы разочаруетесь во мне?

-Смотря, при каких обстоятельствах и кого, — Оливия сняла пиджак и повесила его на подлокотник кресла. Не в силах сдержать эмоции, она стала ходить перед камерой. — Но продолжайте.

-Да, — рыкнул Снейп, сжимая прутья решетки. — Да. Женщину, Викторию и двух ее дочерей, Зои и Клариссу.

-Дальше, дальше, — нетерпеливо воскликнула Оливия.

-Я тогда только поступил на службу к Лорду, и он решил проверить мою верность. Виктория какая-то ветвь Риддлов и Он решил, что это недопустимо. Я пошел на это, черт возьми, но я излил злость не на женщину и девочек, двух и пяти лет, а на трех Упивающихся. Лорд не верил мне, послал их проследить. Я подстроил все так, что комар носа не подточил, но доказать, что я не лгу, пришлось своей кровью. Это был мой первый урок верности, я первый раз почувствовал на себе Круцио Лорда. Вы спрашивали меня, не боюсь ли я? Нет, я боялся лишь не выдержать боли и признаться, что мои жертвы в Австралии под вымышленными именами, а трупы трех Упивающихся у ног Лорда. Я боялся парой слов убить их. Вы, никто из людей не знает, что такое страх... Страх за чужую жизнь. Но я ошибся, одно мое слово убило мою любовь. Девушку, женщину... не мою... Лили. Убило... После этого я не испытываю страха, нет, черт возьми, я презираю страх, жизнь, людей. Это все не для меня. Я уже успокоился, я зализал свои раны здесь, в Азкабане, но явились вы и, дьявол раздери этот мир, вернули мне боль. Вы бередите старую рану.

-Сэр, мне очень жаль, но только, когда человек выговорится, ему станет легче. Вы чувствуете? — Оливия осторожно сжала его холодные пальцы.

-А тебе легче, ты копишь чужие откровения в душе, — Снейп сжал изящные, словно выточенные из слоновой кости, ручки Оливии обеими руками. — Ты — копилка чужих секретов, но свой никогда не расскажешь. Дементоры мучат тебя намного сильнее, чем всех нас. Расскажи, и тебе станет легче, ты сама знаешь...

-Не время, — Оливия забрала у него палочку и убежала, растаяв, словно воспоминание. 


3.

Министерство. Суд над Снейпом.

-Мистер Снейп, вы обвиняетесь в пособничестве Темному Лорду, — громкий, торжествующий голос Фаджа пронесся под сводами зала.

Снейп сидел в железном кресле, в окружении дементоров, с презрительной улыбкой на бескровных губах. От Поцелуя его защищал робкий олененок, жавшийся к его руке. Казалось, он сам боялся их.

-Мистер Фадж, в ходе проделанной мною работы выяснилось, что подсудимый не являлся пособником Лорда, — Оливия вышла вперед и положила руку на спинку кресла. — Мистер Снейп не совершил ни единого убийства, ни разу не пытал и каким-либо иным способом не приносил ущерба личности. В моих глазах мистер Северус Тобиас Снейп оправдан. Документы у вас на столах и я убедительно прошу перед вынесение вердикта прочесть их.

Казалось, Оливия страшится вердикта больше чем сам заключенный.

-Оливия, — раздался тихий шепот. — Не волнуйся.

-Заметно? — тревожно спросила психолог, скашивая глаза вниз, на Снейпа.

-Очень, — тихо рассмеялся Снейп. — Не нервничай.

-Зато вы очень спокойны, как это понимать? Они очень долго советуются, не к добру. А все этот Фадж, — рука Оливии стиснула спинку стула так сильно, что тонкие пальцы ее побледнели. Снейп поднял на девушку глаза и улыбнулся уголками губ. — Господа, — голос Оливии пронесся по залу, — ваш вердикт!? Ожидание затянулось.

-Подсудимый, несмотря на совершенные им преступления оправдан за недостатком улик. И с легкой руки министерского психолога, — капая ядом при каждом слове, провозгласил Фадж.

-Благодарю, министр, — Оливия невыносимо-презрительно свысока посмотрела на Фаджа и гордо вскинув голову, обратилась к залу. — Господа, кто-нибудь против?

Тишина была ей ответом. Оливия достала из кармана палочку и протянула ее Снейпу.

-Мистер Снейп, вы свободны. 


Час спустя Оливия сидела в своем кабинете. Суд закончился, закончились сеансы, и завтра на рассвете закончится ее жизнь. Странно, но девушку это не пугало, лишь мягкая лапа тоски сжимала ее сердце. Четырнадцать дней назад она познала жизнь и сложно, непреодолимо трудно было расстаться с ней. Легкий стук в дверь.

-Войдите, — Оливия бросила быстрый взгляд в крохотное зеркальце на столе. — А, это вы, сэр! Вы рады?

-Чему? — бровь Снейпа поползла вверх, глаза, как темные озера, затягивали девушку в свои глубины.

-Свободе, сэр, свободе!

-В Азкабане я был свободен, но не здесь, — патетически воскликнул он, подходя к столу, за которым сидела Оливия.

-Как, вы совсем не рады? — психолог торопливо встала и указала на кресло, стоявшее у стены, — садитесь, прошу.

-Спасибо, — Снейп проигнорировал кресло и сел на стул, стоящий впритык к столу. — Нет, я рад, но совсем не этому.

Оливия вскинула брови.

-Чему же?

-Идите сюда, я скажу, — интригующим тоном произнес он, протягивая девушке руку. Оливия улыбнулась и, обойдя стол, встала перед ним.

-Ну? Вы заинтриговали меня, — губы Оливии сами собой сложились в улыбку. Так всегда случалось, когда он был рядом.

-Я рад, что ты так волновалась за меня. Что была рядом... Спасибо, — мужчина взял ладони девушки в свои и прижал их к губам. Фарфоровые щеки Оливии зарделись. — Ты обещала рассказать, что мучает тебя.

-Обещала, — Оливия кивнула, и мягко отняв руки, подбежала к двери, заперев ее. Затем села на диван. Снейп повернулся к ней и, наклонился вперед, уперев локти в колени. — Я хотела попрощаться.

-Ты уезжаешь?

-Нет, на рассвете я исчезну, — Оливия посмотрела на него сияющими глазами, — точно не знаю как. Может, это смерть, кто знает... Я видела, как исчезала мама, — девушка с грустью произнесла это слово, — наверно, я тоже исчезну так.

Девушка сняла туфли и подняла ноги на диван. Широкая юбка веером легла на подушки. Снейп пересел на диван.

-Подожди секунду, — он взял лицо девушки в ладони и заглянул ей в глаза. — Почему ты умрешь, будем называть вещи своими именами.

-Я влюбилась, — с тихим торжеством сказала девушка. — Это проклятье. Нет, сэр, не любовь — проклятие, а на наше семью наложено проклятие, — торопливо пояснила Оливия. — Моя прабабушка полюбила женатого мужчину. Его супруга прокляла ее, точную формулировку я не знаю, но смысл примерно в том, что каждая женщина в нашем роду будет влюбляться в мужчину, которому необходима помощь. А оказав ему помощь, она как бы выполняла свою миссию и исчезала, не услышав признания. Я не помню своего отца, но маму помню. И ее слова, и ее смерть. — Оливия опустила голову. — На рассвете ее кожа стала серой-серой и покрылась трещинками, а потом рассыпалась. Ветер унес пыль, вот, только это осталось, — девушка сняла с шеи медальон в виде хрустальной амфоры.

-Какие слова? — хрипло спросил Снейп, сжимая подбородок девушки.

-Какие? Любовь сильнее смерти и страха смерти. Я не боюсь, — Оливия улыбнулась и тыльной стороной ладошки вытерла влажные глаза. Снейп поднял ее треугольное, обрамленное золотыми локонами лицо, и коснулся губами лба.

-О, нет, — девушка уперлась ладошками в его грудь. — Нет, нет, — вывернувшись из его объятий, Оливия встала и отбежала к окну. — Я хочу умереть не жалея о жизни!

Глаза Снейпа загорелись, Оливия впервые не могла прочесть его мыслей, и ей стало страшно. Ощущение, что стоишь на доске, а под тобой нет почвы, лишь бездна, на дне которой шумит бурная вода.

-Настолько сильная воля в настолько слабом теле... 


4.

Ласковое море и легкий ночной ветерок — смерть, это прекрасно. Оливия, в легкой белой тунике, растянулась на золотом песке, заложив руки под голову. Теплая вода ласкала ступни, звездочки приветливо мигали с неба.

-Когда вода всемирного потопа, — чистый, как звон серебряного колокольчика голос выводил слова романса. — Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь,
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было — сорок сороков... 

И чудаки — еще такие есть -
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья, -
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья. 

Я поля влюблённым постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу! 

Но много будет странствий и скитаний:
Страна Любви — великая страна!
И с рыцарей своих — для испытаний -
Все строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна... 

Но вспять безумцев не поворотить -
Они уже согласны заплатить
Любой ценой — и жизнью бы рискнули, -
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули. 

Я поля влюблённым постелю -
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу! 

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься — сколько ни зови, -
Им счёт ведут молва и пустословье,
Но этот счёт замешен на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви... 

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт.
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться — со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья. 

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал, -
Потому что если не любил -
Значит, и не жил, и не дышал! 

Как только последние слова сорвались с губ Оливии, забрезжил рассвет. Широко улыбнувшись, девушка села по-турецки и вынула шпильку из волос. Каштановые кудри упали на плечи.

-Ах, мой первый и последний рассвет!

-Не последний, — негромко возразил бархатный голос.

-Сэр? — Оливия обернулась, но очень неловко — она упала на песок. — Уходите, ну, же, немедленно! — девушка величественно поднялась и махнула рукой.

-Нет, нет времени, — Снейп подбежал к девушке и смахнул с ее лица серую пыль.

-Солнце, — девушка удивленно посмотрела на пыль. — Это совсем не больно.

-Конечно, нет, — Снейп сжал руку Оливии и развернул ее лицом к солнцу. Оливия зажмурилась от яркого света и услышала странные слова.

-Что? — Оливия распахнула глаза и снова зажмурилась. — Не может быть!

Вокруг них кружились несколько призрачных теней — женщин. Все они кивали в такт словам Снейпа.

Что вы делаете!?

-Клянусь в вечной любви, — усмехнувшись, ответил Снейп.

-Вы лжете! — Оливия вырвала свою ладонь из его руки.

-Нет, — мутная вода его глаз пошла рябью — он был в ярости. — Я не упущу в этот раз любовь.

-Ложь, — прошептала еще раз девушка, медленно оседая на песок. 


Сон отступил так же внезапно, как пришел. Оливия села. Дом, она лежала в любимом кресле, а на ковре, положив голову ей на колени, спал Снейп. За окном непроглядная тьма — ночь. Оливия прикоснулась рукой к волосам мужчины, у ее ног. Она боялась — вдруг обман? Нет, под пальцами мягкие, но грязные волосы, шершавая, грубая кожа. И такой знакомый, любимый иронично-презрительный изгиб тонких губ. Маска... Оливия провела легкими пальцами по его лицу, как бы снимая маску со Снейпа.

-Привет, — он поднял голову, черные глаза его остались непроницаемыми. — Как ты себя чувствуешь?

-Как дура, — рассмеялась Оливия. — Дура, героиня романтической комедии.

-О, мадемуазель де Вальми, вы считаете Азкабан романтичным? — склонил голову на бок мужчина. — Ты не веришь мне...

-Конечно, нет, — покачала головой девушка.

-А зря, — Снейп силой стащил Оливию с кресла на пол и прижал к себе. Узкие ладошки уперлись в его широкую грудь. — Нет, нет, не в этот раз, — оскалился Снейп и сжал ее запястья. Свободной рукой он приподнял ее лицо за острый подбородок. Оливия усмехнулась и коснулась пальцем его лба, носа, губ. Нагнувшись, Снейп коснулся губ Оливии своими. Девушка тихо вздохнула и, прижавшись к нему, обвила его шею руками.

-И все равно я вам не верю, — рассмеялась Оливия, глядя в черные глаза Снейпа.

-М-м-м-м, — невнятно произнес что-то мужчина и привлек девушку к себе на грудь. — Проверим... 


Эпилог.

-Мадам Лейнстрандж, вы вынуждаете меня применить крайние меры, — Оливия поднялась, длинное, свободного покроя платье едва скрывало ее внушительное уже чрево, и повернулась к своему спутнику. Высокий блондин со странными, будто мутными черными глазами поддержал ее за острые хрупкие плечи. — До завтра.

-Прощайте, Белла, — блондин посмотрел бешеным взором в ее безумные глаза. Женщина отшатнулась от решетки и осела на пол.

-Снейп... — только и смогла вымолвить она.

-Ты в порядке, милая? — блондин указал на самое себя палочкой и его внешность немедленно изменилась. Рядом с хрупкой, золотокудрой Оливией стоял высокий, похожий на грубо высеченную статую Снейп. Он положил широкую ладонь на выдающийся живот жены и тревожно посмотрел на нее. — Ты столько времени провела там, — он поднял взгляд на Азкабан.

-Но вы, прости, сила привычки, — порозовела женщина. — Ты же был рядом со мной.

Обняв жену за плечи, Снейп увлек ее за собой, подальше от тюрьмы, прежней жизни. Увлек ее в новую жизнь, в уютном домике на берегу моря. Скоро комнатки уютного домика наполнились детским криком, и молодые родители, счастливые и усталые, не спали ночи напролет, укачивая и ухаживая за крикливым малышом, их дочкой — Юлией Снейп.

Жизнь продолжалась...