Крик — точно полночь: гробовой…
На ветви с каменной листвой
Луна бросает блеск мертвящий.

Не крик, а эхо, что живьем
Погребено в лесу глухом:
— Сюда… Я здесь… Я в этой чаще…

Там жаба!.. — Нас ли ей вспугнуть
Холодным страхом, темной силой?..
О, соловей болот бескрылый,
Поэт пропащий… — Ужас!.. Жуть!..

Какая жуть!.. Поет, маня.
Вон — глаз ее горит во мраке!
Но нет… Она уже в овраге…

Тристан Корбьер, «Жаба»


Ну с чего люди взяли, что любовь - красная? Вон, наводнили весь замок красным - красные сердечки, красные галстуки, красный факультет… Хотя этот, кажется, круглый год красный, а не только в день Святого Валентина… Нет, не понимают люди в любви. Ничегошеньки. Вот мы, влюбившись, становимся серо-зелеными, даже больше зелеными, чем серыми. Что-то среднее между изумрудным и малахитовым. Зеленый с серебром. Холодно, зато как романтично.

Мой хозяин тоже с красного. И этот глупый цвет настолько помутнил его разум, что он даже меня - самую что ни на есть самистую самку! - назвал мужским именем - Тревор. И где только такое откопал? Я, когда прыгала в маггловском мире, слышала, что был такой боксер. С каким-то Тайсоном дрался. Ну не в честь боксера же? Ладно, недаром говорят: неисповедимы пути гриффиндорцев, ибо ориентируется они по карте Мародеров и прячутся под мантией-невидимкой… Ква…

Квакать хотелось все громче - душу переполняла песня. Кожа серебристо зеленилась в темноте спальни. А перед глазами маячили сотни головастиков, вылупившихся из моих икринок. Я поняла: мне нужен он, мой серо-зеленый, и запела… Квёрт! К болотной вас матери, теплокровные! Но зачем же сразу башмаком?!

Утром замок стал совсем красно-амурным. От бесчисленных сов рябило в глазах. От охов-вздохов прямо-таки тошнило. Но я взяла себя в лапы и решила: квакать я на них хотела с листа кувшинки. Мне нужен только он!

Найти его среди этого помешательства оказалось несложно: он оставался холодным и безучастным к этому алому безумию. Люблю я таких мужчин. А еще я не могла забыть, как он опоил меня каким-то зельем. Вот квак, наверное, я мазохистка. Или у меня этот синдром… Ну когда жертва влюбляется в палача. В общем, когда я с плеча хозяина увидела его, мое сердце тоже стало зеленым, как кожа… Квак же я хотела проквакать ему о своих чувствах на весь этот красный замок! Но мой хозяин - он боялся моего серо-зеленого. Хозяин дрожал, стоило только дорогому зельевару приблизиться к его котлу на уроке, я-то видела. А как он шипел! Я всегда любила змей: они такие длинные. И такие холодные. Ква…

Говорят, этот сердечковый святой покровительствовал абсолютно всем влюбленным. Вот и мои страдания заметил…
Лестница повернулась, и мой хозяин с этим зеленоглазым очкариком стали подниматься. Они что-то болтали про девчонок. Но я их не слушала. Я, умостившись на плече хозяина, оглядывала зал. И появился он - мой черный змей с серебристо-зеленой душой. И сердце моё затарахтело, словно я - пойманный воробей. А может, я и правда оптицилась - вон, прямо крылья выросли… «Ква!» — прокричала я и прыгнула.

«Тревор! Нет!» — ударило мне вслед. Я спиной видела, как хозяин, почти перевалившись, тянул ко мне руки, а зеленоглазый пытался его удержать.

Но мне было все равно — я летела навстречу любви!