Глава 0.

Очередная проделка Северуса! 

- С меня довольно, Северус. Это была последняя капля моего терпения. Меня больше не волнует герой ты или нет для остальных. Для меня ты бессердечный и эгоистичный человек думающий только о себе. О, боже! - Минерва МакГонагалл демонстративно вздернула руки вверх. - И я то, еще старалась убедить других все эти годы, что в тебе есть все-таки что-то хорошее. Какая же я наивная, что поверила Альбусу и убедила в этом себя. На этот раз тебе придется отвечать за свои поступки. И даже не вздумай прикрываться любовью к Лили. Она в этот раз не причем, - кричала она, и старательно выделяя каждое слово.

От быстрой ходьбы лицо директрисы приобрело пунцовый оттенок. Она то останавливалась, чтобы смерить гневным взглядом непривычно сжавшего в кресле с виноватым выражением на лице, Северуса Снейпа, то ускоряла шаг, при этом ни на мгновение не прекращаю свою тираду. Северус же старательно пытался вжаться в кресло, но у него это отчего-то не получалось, как бы он ни старался. Впервые в своей жизни он видел Минерву такой. Да, несколько раз она злилась и выпускала-таки свои кошачьи коготки. Первый раз это было, когда он еще сам был студентом. Кое-кто из студентов Слизерина тогда решил применить одно из пыточных заклятий на студенте с Гриффиндора. Минерва была в бешенстве. Замять все это удалось только благодаря тому что кое-кто в попечительском совете оказался отцом того самого испытателя пыточных заклятий на других студентах. А второй раз ему довелось увидеть ее такой сравнительно недавно. Это было в тот год, когда министр магии назначил проверяющей Долорес Амбридж. Узнав, что Амбридж применяет запрещенные наказания к студентам, Минерва вступила с Амбридж в спор. До тех пор пока Долорес Амбридж находилась в Хогвартсе, сначала в качестве инспектора, а затем и в качестве Директора, Минерва прибывала в ужасном расположении духа. Но даже когда ему лично пришлось драться с ней в коридорах Хогвартса во время битвы с Волан-Де-Мортом, она не была такой как сейчас. Одни только ее взгляды сейчас вызывали в нем желание, провалится сквозь землю.
Он — Северус Снейп, Слизеринец до мозга костей, Пожиратель смерти и член ордена Феникса одновременно, сейчас, чуть ли не трусливо, жался в кресло стоящие в кабинете нового директора Хогвартса Минервы МакГонагалл.

- Да как ты вообще посмел так поступить, Северус? Ни в чем не повинная молодая девушка столько натерпелась из-за тебя. А ты просто-напросто решил забыться в чужих объятиях. - Минерва по-видимому и не собиралась униматься, а лишь распалялась еще сильнее. Теперь она уже не останавливалась чтобы сверкнуть гневным взглядом, ведь она и так знала, что эффект был достигнут. - И теперь по твоей милости должно страдать маленькое невинное дитя, лишившееся матери, и которую выкинули, словно мусор на помойку, собственные родственники. Мне даже смотреть на тебя противно. Убирайся из моего кабинета. - Минерва почти бегом подошла к двери и, распахнув ее, указала рукой на выход. Северус послушно поднялся с кресла, так и не смея поднять голову и сгорбившись, покинул кабинет директрисы. - И не показывайся мне в ближайшие дни на глаза, Северус. - выкрикнула Минерва ему в след и захлопнула дверь.

Очутившись в коридоре Северус Снейп с трудом смог распрямить затекшую спину. И самое обидное что просидел он в таком состояние не потому что он того хотел, а потому что на него так подействовали слова и взгляды Минервы. Даже когда погибла Лили он не чувствовал себя таким виноватым. Может это от того, что тогда на него никто так не кричал и даже слова не сказал о том, что он поступил плохо. Он конечно и так знал, что совершил ужасный поступок и всю сознательную жизнь корил себя за это, но сейчас он чувствовал себя виноватым как никогда раньше.
Неожиданно для себя Северус обнаружил, что все еще стоит около каменной горгульи за которой находиться вход в кабинет директора. Уже было собравшись сдвинуться с места он вздрогнул, вновь услышав голос Минервы.
- И не смей даже приближаться к малышке, - крикнула она и снова захлопнула дверь.

Северус хотел было что-то возразить, но вместо этого потер рукой щеку все еще горевшую после пощечины Минервы, которую ему отвесила она, как только за Поппи и малышкой закрылась дверь.

Поежившись от холода и боли в спине и шее, Северус медленным шагом направился в свои подземелья, чтобы спрятаться там на все выходные и не показываться на глаза МакГонагалл. Прихрамывая и охая, потирая рукой ноющую поясницу, он брел по коридорам Хогвартса. Проходя мимо больничного крыла, он взглядом полным тоски и раскаяния посмотрел на закрытую дверь. Когда из-за двери послышались смех малышки и Поппи, Северус снова поежился и поспешил подальше от больничного крыла.
В его подземельях теперь постоянно приходилось топить камины, так как колдомедики настоятельно рекомендовали ему находиться в тепле. Годы и яд змеи, который таки частично успел поразить его кровь, давали о себе знать болью в пояснице и шее. Теперь ему уже редко удавалось держаться, так же как и раньше. Студенты старательно дели вид, что не замечают как он, периодически на уроках, сгорбившись, словно старик потирает то шею, то поясницу. А хромата была последствием стычки с гремучей ивой пару месяцев назад.
В Хогвартсе нашлись-таки еще одни студенты по типу везде сующий свой нос троицы. Им, понимаете ли, захотелось узнать, как это Поттер с друзьями проникали в Визжащую хижину. Если бы профессор Снейп в этот момент не решил отправиться в Хогсмид, чтобы пополнить запасы кое-каких растений для зелий, неизвестно выжили бы те двое мальчишек.
Увидев, что два второкурсника уже приблизились на опасное расстояние и что гремучая ива уже замахивается для удара он, собрав все силы со всех ног бросился к дереву. Снейп едва успел оттолкнуть нерадивых мальчишек и почти успел отбежать сам, но ветка дерева плашмя приземлилась на его правую ногу. Он успел выкрикнуть заклинание и заморозить иву, прежде чем она опустила другую ветку на его голову. От костей в его ноге остались только осколки, и Поппи приняла решение удалить их и вырастить новые кости.
Кости росли два дня причиняя невыносимую боль, а обезболивающие заклинание или зелье применять было нельзя, так как это могло испортить эффект Костероста. Потом он еще три дня проходил на костылях, привыкая к новым костям. Минерва нянчилась с ним как с ребенком и это его сильно раздражало. Она все бегала вокруг него и причитала:
- Ох, мой мальчик. Сколько же тебе еще маяться? Ты уже столько натерпелся за все эти годы. Ты столько раз рисковал жизнью ради детей и вот опять, - Минерва кудахтала словно курица-наседка.
- Минерва! Вон! - выкрикивал он, когда злость достигала точки кипения, и она уходила, громко причитая, но спустя пару часов возвращалась, и все начиналось сначала.

Эти пять дней он провел словно сидя на раскаленной сковородке. Студентам, исполнявшим роль его помощников на время его болезни, приходилось несладко. Пару раз он даже запустил чем-то, чем, он точно не помнит, просто это было первое, что попадалось под руку, в студентов застукав их лазающими в его запасах с зельями или со смехом обсуждающими то, как директриса причитала, крутясь возле него.
Если еще пару месяцев назад он мог себе позволить прикрикнуть на МакГонагалл даже не смотря на то, что она теперь новый директор школы, то после этого происшествия он ясно осознал что ему несказанно повезет, если Минерва будет просто кричать на него, но она клятвенно заверила его что одолжит у Хагрида ремень и хорошенько выпорет его, если он еще что-то выкинет. И судя по ее выражению лица, она сделает это, если понадобится. Перспектива быть выпоротым словно мальчишка его не устраивала. Поднять руку на женщину, а тем более на Минерву он никогда бы не посмел, и поэтому ему предстояло либо трусливо убежать от нее или терпеть порку если все-таки она решить выполнить клятвенное обещание. А уж что касается применения заклинаний для защиты от Минервы, то на это он и вовсе не рассчитывал. Минерва уже один раз продемонстрировала ему, как она управляется с палочкой и рисковать ему больше не хотелось. А в ярости Минерва справилась бы при желании даже с Темным Лордом и одновременно с десятком пожирателей.

Дойдя наконец-таки до своей комнаты в подземельях, Северус без сил рухнул на кровать и забылся тревожным сном.