Глава 1

"За что ты убиваешь меня?" - "Как за что? Друг, да ведь ты живешь на том берегу реки! Живи ты на этом, я и впрямь совершил бы неправое дело, злодейство… Но ты живешь по ту сторону, значит дело мое правое, И я совершил подвиг!" 
Блез Паскаль 

 

За окном начинался дождь. Где-то вдалеке слышались раскаты грома. Небо было давно уже затянуто тучами, и казалось, что с каждым часом они все больше чернели, отчего в отделанном дубом кабинете стало темно. Света разожженного в камине огня было уже недостаточно.
— Incеndio! — и все свечи в комнате мгновенно вспыхнули яркими огоньками. В массивном кресле с высокой удобной спинкой сидел Люциус Малфой. Тонкая, не по-мужски изящная рука опять небрежно опустилась на подлокотник. Часы после ужина были самым приятным временем для хозяина этого дома: можно было запереться в любимом кабинете и углубиться в свои мысли. Сколько блестящих идей возникло под звуки мягкого потрескивания дров в камине, под неяркий свет свечей. Рядом с креслом давно прижился маленький хрупкий столик. На нем, дожидаясь своего часа, стоял почти полный бокал мартини. Время от времени тонкие, слегка бледные губы прикасались к сладкому вязкому напитку.

Новый раскат грома опять напомнил о приближающейся грозе, а кабинет несколько раз осветило вспышками молний. Будто в ответ им зеленым светом озарился камин:
— Люциус, — проговорила неожиданно появившаяся среди черно-красных углей
голова. — Опять пьешь один?
Малфой усмехнулся.
— И тебе добрый вечер, Малькольм. Есть другие предложения?
— Есть! — из камина вышла высокая фигура уже немолодого человека с хорошей осанкой. — Тебе разве не надоело каждый вечер одному...
— Для того, чтобы мне давали подобные замечания, я и женился, — прервал его Малфой. На лице гостя появился скорее оскал, чем улыбка.
— Извини, годы дают о себе знать.
Малфой опять усмехнулся и жестом указал на пустое кресло, которое только что проделало путь из темного угла кабинета к камину.
— Всех начинаю учить. Ты знаешь, — он скорее утверждал, чем спрашивал, — что моему наследнику, внуку Малькольму Бэддоку-второму, исполнится завтра одиннадцать лет. И мне придется отправить его в Хогвартс, — на лице гостя опять появилась улыбка хищника.
— Придется? — переспросил Малфой, призывая второй бокал мартини.
— Да, придется, — лорд Бэддок пригубил напиток. — Что за гадость ты пьешь, Люциус? — Малькольм поморщился, но бокал на стол не вернул. — Остальные варианты не подошли, — он откинулся на спинку. — Домашнее образование уже не ценится — наше общество все больше желает общаться с себе подобными, — оскал вернулся на лицо. — Умение ладить с окружающими трудно приобрести сидя дома, да, Люциус?
В ответ на это Малфой только отсалютовал гостю бокалом.
— Да и Мал какой-то тихоня у меня. Дружба со сверстниками ему не повредит, — продолжил Бэддок, закидывая ногу на ногу. — Остался Дурмштранг... — он замолчал на секунду, — но, Люциус, из двух предателей я выбрал все же Снейпа.
Малфой рассмеялся:
— А Дамблдор?! — только и смог сказать хозяин.
— Э-э, в этом вся соль, Люциус. Если наследник такого рода, как Бэддоки, учится в Хогвартсе, где властвует этот параноик, то это доказательство того, что мы лояльны к нашему правительству всем сердцем и...
— Кошельком, — вставил собеседник.
— Фи, Люциус, — теперь смеялся уже гость. — Думаю, я прав... Твой Драко тоже в Хогвартсе?
— Да, но по другим причинам: Нарцисса настояла.
— Великолепная Нарцисса, как всегда, права. Женское чутье никогда не подводит.
Малфой фыркнул.
— Ты о Беллатрисе? Знаешь, мне всегда казалось, что в ее характере слишком много... мужского. Это ее и подвело. Она должна была быть хранительницей рода Лестрангов, — он печально вздохнул. — Все ошибаются. А нам нужно учиться на чужих ошибках.
— Пожалуй, неплохие слова для твоего герба.
Бэддок хмыкнул.
— Я решил, что Каркаров не должен учить моего наследника, — сказал гость, желая подвести черту под разговором.
— Ты пришел поговорить о Снейпе?
Бэддок нахмурился.
— Не буду скрывать, что я не в восторге оттого, что деканом Мала будет полукровка.
— Могу тебя заверить, что Снейп не самое худшее зло в этой школе.
— Грязнокровки, — выплюнул гость, и его лицо превратилось в гримасу.
— Скорее то место, которое они там занимают. Снейп — достойный декан
— Он предатель!
Малфой задумался на мгновение, прежде чем сказать:
— Каждый выкручивался, как мог, Малькольм. По словам Драко, если бы не Снейп, Слизерин давно перестал бы быть тем факультетом, благодаря которому... — Малфой фыркнул. — Погода влияет на меня: сплошной пафос.
— Я же сказал, что вредно пить одному.
— А я спросил тебя — есть ли предложения?
— Есть, — гость повернулся, чтобы увидеть лицо Малфоя, и подмигнул. — Нам надо собраться, повеселиться. А то спрятались, как крысы, в свои норки и сидим там четырнадцать лет, забыв, что имеем все права на этот мир.
Малфой кивнул.
— Я не против.
— Тогда приглашай своих, — усмехнулся лорд Бэддок. — Думаю, Чемпионат мира по квиддичу — самое место.
Малфой разразился громким смехом, замечая про себя, что давно так не веселился, а Малькольм не мог скрыть своего удовольствия от вида смеющегося хозяина.
— Как дела у Нарциссы? — спросил он, после того как Малфой успокоился.
— У нее появилась компаньонка для походов по магазинам. Они как раз должны разбирать наверху свои покупки. Никогда не знал для чего нужны дочери — оказывается, чтобы помогать жене тратить деньги.
— Ты говоришь о девочке, которую приютил?
Лицо Малфоя на секунду застыло.
— Я ее опекун. Ее имя Эмми Ларн.
Бэддок сощурил глаза:
— Ларн? Странная фамилия для ребенка, которого решил опекать Лорд Малфой. Или это еще один ход в угоду «благу общества»?
— Эту фамилию дали ей в приюте магглы, — сухо ответил хозяин дома.
— Люциус, это не твоя дочка? И я от тебя сразу отстану.
— Нет, — Малфой ответил слишком резко, поэтому Бэддок не поверил, но тему разговора решил сменить.
— Насчет вечеринки старых приятелей договорились?
Малфой сразу расслабился.
— Конечно. Давно пора.
— До встречи на Чемпионате, — Бэддок взял щепотку порошка из серебряной чаши, что стояла на каминной полке, и бросил в камин. — Дом Лорда Бэддока, — и через мгновение его проглотило зеленое пламя.

Малфой задумчиво смотрел, как огонь постепенно приобретает свой красный с желтыми всполохами цвет. Неуместный вопрос Бэддока почти испортил ему настроение. Вчера он, наконец, сумел поговорить с Ларн о близнецах Уизли — слишком долго, на его взгляд, откладывался этот разговор. Беседа на вокзале Кингс-Кросс показала, что девочка слишком упряма, чтобы легко менять свое мнение. Да и ощутив острую боль в руке, Малфой надолго потерял желание возвращаться к этой теме, хотя неприятное ощущение и в сравнение не шло с тем, что он чувствовал, если Хозяин сердился на него. Отступать Малфой, конечно, не собирался — знание того, что почти незаметная Метка реагирует на гнев Ларн, могло ему пригодиться. Люциус решил, что причиной странной связи стало то, что Темный Лорд использовал в том ритуале свою кровь. Да и в последнее время магу казалось, что Темный знак стал четче — видимо, это было еще одной реакцией на девочку. У него даже появилось желание проверить свою теорию на ком-либо из «старых друзей», но, поразмыслив, он решил не сеять панику среди «оставшихся в живых».

Veri juris (Об истинном праве)

Итак, вчера разговор все-таки состоялся. Еще за завтраком Малфой сообщил Эмми, что хотел бы вечером видеть ее у себя. После ужина Мертц, домовой эльф хозяина дома, пригласил Ларн в Дубовый кабинет.
Жестом Малфой указал на ближайшее от него кресло, приглашая девочку сесть.
К разговору он подготовился хорошо. Если уж Темному Лорду он умел рассказывать сказки, до которых последний был большой охотник, то эта малышка должна была проглотить все, что он собирался ей втолковать.

— Я думаю, нам давно пора поговорить. Тебе слишком много времени пришлось провести вне магического мира, поэтому неудивительно, что некоторые вещи ты можешь воспринимать неправильно.

Девочка отреагировала именно так, как ожидал Малфой: бросила хмурый взгляд из-под челки.
— Сначала об Уизли, — Ларн сразу поджала губы, а Малфой только усмехнулся про себя. — Видела ли ты когда-нибудь, чтобы кто-то из учеников твоего факультета дружил с этой семьей?
— Слизеринцы вообще не общаются со студентами других факультетов.
— Молодец, это ты заметила. Но тогда почему в твою умную голову ни разу не пришла мысль о причине подобного поведения? Надеюсь, ты достаточно взрослая, чтобы не делить мир на плохих и хороших.

Малфой с трудом скрыл удовольствие, когда девочка задумалась.
— И что Вы хотите этим сказать? — кажется, Ларн не собиралась так легко сдаваться.

— Ты привыкла мыслить... — Малфой, будто спохватившись, осекся, — как бы не хотелось произносить это слово в моем дом, но... как маггл, — он вложил в последнее слово как можно больше презрения, чтобы Ларн во всей полноте почувствовала его отношение к ним.
По острой боли в левом предплечье Люциус понял, что неискушенная в игре Малфоя девочка попалась на удочку.
— Пора все-таки понять, Эмми, что ты маг, а не... маггл, — он демонстративно поморщился, — и мыслить тебе следует соответствующе.
— Причем тут Уизли? — спохватилась она, уловив, что собеседник увел ее в сторону от темы.
— Потому что это семейство попирает основные законы магии. Своими необдуманными действиями они нарушают баланс.
Малфой наслаждался эффектом — ребенок выглядел растерянным.
— Ты целый год училась в школе чародейства и волшебства. Скажи, как зародилась магия? Почему мы имеем два мира: магов и... не магов? Вам об этом рассказывали?
Она покачала головой.
— Так я и думал, — он с напускной печалью в глазах посмотрел на Ларн. — В каждой магической семье дети знают об этом. Есть, конечно, такие, как Уизли. Поверь, их немного. В стаде овец... Вижу, что ты мне не веришь, — заметил Малфой, хотя прекрасно видел, что никакого сомнения на лице у девочки не было. — Я думаю, тебе стоит кое-что почитать. А когда ты ознакомишься с основами, мы продолжим разговор.
Девочка кивнула, а Малфой призвал два старых фолианта.
— Это, конечно, не оригинал, но, боюсь, первоисточника уже нет в природе. Абу-Мусах-Джафар аль-Софи, в старом латинском переводе. Ты знаешь, почему многие магические науки нам пришлось изучать на основе арабских источников?
Ларн опять молча покачала головой. Малфой уже не в первый раз фальшиво вздохнул.
— И чему вас учат в школе...
Аристократ выбрал правильную тактику: ничто так не задевало Ларн, как обвинение в том, что она не знает общеизвестных фактов.
— А вот это — одно из сочинений Раймунда Луллуса... Когда разберешься — приходи. Без основ разговора у нас не получится.
Хотя книги были достаточно тяжелыми, Ларн схватила сразу обе. На это Малфой разразился громким смехом.
— Эмми, думай, как волшебник!
Девочка вздрогнула, залилась краской и быстро уменьшила оба фолианта. Люциус по боли в руке опять понял, что его укол попал в цель.

Удачно сложившийся разговор с Ларн был причиной хорошего настроения Люциуса сегодня. Он с усмешкой вспоминал, как девочка была задета фразой, что в ней слишком много маггловского. «Сколько дней ей нужно на эти книги? — спрашивал сам себя Малфой. — Неделю? Что ж, за это время я успею подготовиться для того, чтобы удивить тебя еще раз, девочка!»
За приятными размышлениями Малфой и не заметил, как мартини в бокале закончился. Он хотел уже позвать Мертца, но тот сам неожиданно появился перед хозяином:
— Сюда идет мисс.

От обычного предупреждения слуги Малфой растерялся. Он был сейчас слишком расслаблен и не готов продолжать разговор с Ларн. Люциус очень многое вложил в свою тактику, чтобы позволить девочке так легко застать его врасплох. Малфой резко встал и приказал эльфу убрать бокал. Когда Мертц исчез, он сделал два глубоких вдоха, чтобы привести мысли в порядок и выйти из разнеженного состояния. Это всегда помогало, когда его неожиданно вызывал к себе Темный Лорд.

В руках девочки были вчерашние книги, уменьшенные настолько, чтобы их было легко переносить.
— Добрый вечер, Эмми, — шелковым голосом встретил он Ларн. — Что-то оказалось непонятным?
— Я прочитала.
На мгновение в глазах Малфоя появилось удивление.
— Очень хорошо. Но когда?
— Ночью, а сейчас дочитала.
Малфой покачал головой:
— Леди Нарцисса, конечно, заметила, что вы не выспались? Тогда мне вряд ли удастся избежать выговора, — он улыбнулся.
Игра началась.
Ларн решительно присела на краешек кресла, положила на столик книги и быстро увеличила их до обычного размера. После этого она подняла на Малфоя глаза.
— Я прочитала, — повторила Эмми. — Только...
— Что «только»? — несколько нетерпеливо спросил Люциус.
— Абу-Мусах-Джафар пишет, что Магия — это дар, данный Избранным, для того чтобы был порядок в мире, — по губам Люциуса пробежала легкая улыбка — девочка ухватила суть нескольких страниц витиеватого текста. — Многие века маги обладали властью, и переходила она, как и магический дар, по наследству. Магия давала колдунам не только возможность подчинять своей воли ма...
— Не надо подобных слов в моем доме, — предостерег Малфой.
Она кивнула.
— ... простых людей, но и «больших» лет жизни. Отчего простецы считали, что их владыки — это воплощение богов на земле или сами боги.
Теперь согласился Малфой.
— Это понятно, — Люциус сдержал торжествующую улыбку. — Дальше там было повествование об одной семье. Как пишет Джафар, имя их было стерто из памяти Избранных. Глава этой семьи считал, что Магия — это хлеб, которым нужно делиться, и поэтому отдал своих дочерей за м... простецов. И все дети, рожденные от подобных браков, стали сквибами. А в соседней стране появились дети не из волшебных семей с магическими способностями. Только я раньше читала, что союзы между родственниками ни к чему хорошему не приводят. А из книги выходит, что маги могли жениться только на магах, и изначально их было немного. В скором времени они должны были стать родственниками. И, значит, постепенно выродиться. Разве та семья не поступила правильно?
— Очередное неверное суждение, сформированное воспитанием этих магглов, — он не забыл скривить тонкие губы. — Ты никогда не должна сравнивать их с нами. Мы живем по другим законам. Но об этом позже, — он мягко улыбнулся. — Что еще непонятно?
— Раньше все правители были магами?
— Да.
— А в Риме?
— Об этом позже.
— Почему магия ушла из тех детей? У Джафара нет объяснений. А у Раймунда Луллуса сказано об этом как-то туманно. Я не поняла, — Малфой отметил, что девочка не побоялась сказать о неясных местах в книгах, значит, как решил он, ей было интересно.
— Все очень просто, Эмми. Магия — это не хлеб, это самый вкусный пирог, которым не делятся с чужими. Этот «пирог» был поделен поровну для каждой семьи Избранных. Та семья совершила большую ошибку, отдав свой «кусок» магглам, — пытаясь найти хорошее объяснение, он даже забыл изобразить обычную гримасу, когда произнес последнее слово. — Конечно, те его подобрали. Как подбирают объедки, не понимая, каким было блюдо изначально, — что-то ледяное проскользнуло в его глазах. — Этот кусочек безжалостно делили. И с каждым разом он становился все меньше и меньше. И все большее количество магглов получали от него свои крохи. Брак между двумя представителями магического мира — это соединение двух кусков «пирога».
— Объединение силы? В браке с магглом сила может уйти? — она спохватилась, что произнесла «плохое» слово, но хозяин кабинета этого даже не заметил.
— Как вода в песок. Умница! — Ларн покраснела от удовольствия. — Магия должна была остаться среди своих. Со временем этот незыблемый закон стали нарушать. В итоге, мы потеряли значительную часть «пирога». Он небольшой, и на всех не магов его не хватит. Он просто превратится в ненужные крошки.
— А что нужно сделать, чтобы вернуть обратно эти «куски» магии?
Малфой вздрогнул и внимательно посмотрел в глаза Ларн.
— Не та тема, которую стоит обсуждать перед сном... Этот вопрос волновал умы многих. Ясно одно — маги должны хотя бы не отдавать то, что у них еще осталось.
Малфой понял, что разговор ушел совершенно не туда, куда он планировал. К слишком опасной черте, о которой Эмми, действительно, было еще рано узнавать.
— А причем здесь Уизли?
Она все-таки спросила. Малфой облегченно вздохнул — девочка сама невольно подсказала ему выход.
— Мне трудно себе представить, что ты не можешь догадаться. Оставь эмоции и подумай.
— Их отец любит простецов? — слишком быстро ответила она.
В ответ Малфой послал ей лучезарную улыбку:
— Умница. Это во-первых.
Она задумалась.
— У них много детей? — предположила она. — Их магия разделится на еще большее количество кусков?
— Да, и мало вероятности, что они найдут себе жен среди магов. Правильно. Это два.
Девочка еще минуту силилась найти третий аргумент. Ей это не удалось, и она покачала головой. Малфой рассмеялся:
— Их отец работает в министерстве.
— Это плохо? — искренне удивилась Ларн, округляя глаза.
— Зная наше министерство — да, — Малфой постарался, что последнюю фразу Эмми поняла, как шутку. — Ох, да уже совсем поздно. Тебе пора спать. Утром я подберу для тебя еще два любопытных труда. Утром, — с нажимом повторил он, заметив, что Ларн хочет попросить их сейчас. — Потому что ночью нужно спать, а не читать.

Когда Эмми ушла, Малфой не смог сдержать радостного восклицания. Ларн пришла именно к тем выводам, к которым он так упорно ее вел. Но на этом игра для хозяина дома не закончилась. Ему предстояло уничтожить в девочке все, что принадлежало миру магглов, и сделать из нее достойную дочь своего отца.