Глава 1.
 

День был ясным и спокойным, что в последнее время случалось редко. Туманы и дожди на время уступили место солнцу и теплу. Легкий теплый ветерок лениво шнырял по улицам, ворошил коротко постриженные газоны, играл с локонами волос случайных прохожих, не причиняя особого вреда прическе.

Тисовая улица была тиха и безлюдна, когда в одном из укромных закутков появился мужчина лет сорока. На первый взгляд ему можно было дать и больше из-за седины в пшеничного цвета волосах, глубоких морщин на лице, ссутуленных плеч, но его твердая походка и ясный взгляд свидетельствовали о том, что он еще не стар. Оглянувшись по сторонам, он быстро пересек улицу и оказался у дверей дома номер четыре. Женщина, открывшая ему дверь, сначала приветливо улыбнулась, но потом в ее глазах промелькнуло узнавание, губы сжались в узкую полоску, и она напряженно позвала:

— Вернон!

Ремус Люпин улыбнулся. Все это было так предсказуемо, что даже совершенно не расстраивало. Не давая Петунии шанса закрыть перед ним дверь, не дожидаясь, пока на помощь к ней прибежит ее муж, волшебник решительно вошел в дом, небрежно отодвинув хозяйку плечом.

— Что вы себе позволяете! — тут же заорал на него мистер Дурсль, который уже успел появиться на пороге гостиной.

— Я всего лишь не желаю подвергать ни себя, ни вас лишнему риску: сейчас задерживаться на пороге при открытой двери не самая лучшая идея.

Как бы подтверждая, что он совершенно не собирается вторгаться в их частные владения, Люпин замер в холле. Краем глаза он видел, как из дверного проема кухни выглядывает испуганное лицо невероятно полного юноши, в котором он без труда определил Дадли.

— Что вам нужно? — более сдержанно поинтересовалась Петуния.

— Мне нужен Гарри, — без предисловий сообщил ей незваный гость. — Надеюсь, он дома?

— Где же еще… — начала было миссис Дурсль, но окончание ее фразы потонуло в оглушительном топоте, с которым Гарри Поттер сбежал по лестнице. Этим летом никто не решился запирать его в комнате или еще как-то ограничивать его свободу: неблагодарный племянник решительно не желал расставаться с палочкой и несколько раз намекнул, что исключение из школы его этим летом беспокоит меньше всего.

— Ремус! — радостно выкрикнул он, подбегая к волшебнику.- Ты за мной?

— За тобой, конечно, за кем же еще? — Люпин приветствовал его мягкой улыбкой, за которую Гарри так любил друга своего отца.

— Мы уже совсем уходим? — встревоженно уточнил Поттер.

— Нет, пока нет, — твердо заявил Люпин. — Защитная магия будет работать еще больше двух недель, поэтому мы просто сходим в одно место, а потом вернемся.

Гарри казался разочарованным этой новостью, но явно старался не подавать вида. Он пожал плечами и скрестил руки на груди, вопросительно глядя на Ремуса.

— Так куда мы?

— Увидишь, — многозначительно пообещал Люпин. — Палочка при тебе?

— Всегда при мне.

— Правильно. Тогда пойдем, — он повернулся к Дурслям, молчаливо наблюдавшим эту сцену, и шутливо поклонился им. — Я верну Гарри к ужину.

Вернон Дурсль начал что-то ворчать по этому поводу, но Люпин уже взял Гарри за руку и аппарировал вместе с ним. Они оказались в абсолютно незнакомом Поттеру месте, на окраине какой-то деревни.

— Где мы? — спросил Гарри, удивленно оглядываясь по сторонам.

— Это Ирландия, — на ходу коротко бросил Ремус, быстрым шагом направляясь к покосившемуся забору. — Не отставай!

Гарри поспешил за ним, недоумевая, что же происходит и зачем они здесь. Люпин же чуть ли не бегом достиг забора, пошарил взглядом по высокой траве, а потом поднял с земли алюминиевую банку из-под лимонада.

— А это, — чуть задыхаясь, сообщил он, — нелегальный порт-ключ. Поторопись, Гарри!

Он протянул банку Гарри, и тот поспешно прикоснулся к ней. Знакомый рывок в районе пупка, после которого мир закружился и опрокинулся, — и вот они уже стоят в грязном закоулке, а откуда-то доносится шум большого города.

— А теперь мы в Лондоне, — пояснил Люпин.

Он схватил Гарри за руку и потянул за собой, пока тот ошалело оглядывался по сторонам. Опять почти бегом они вошли в не очень чистый подъезд. Консьержа на месте не оказалось, и они беспрепятственно прошмыгнули на лестницу, по которой поднялись на последний этаж, откуда выбрались на крышу. Гарри задыхался от бега, но Люпин, казалось, чувствовал себя прекрасно. Он направился к пустому на первый взгляд углу, на ходу вытаскивая палочку и бормоча заклинание.

— Сюда! — нетерпеливо позвал он, заметив, что Гарри не двигается с места. Секунду спустя в его руках уже было две метлы последней модели, самые быстроходные из существующих. — Нам нужно торопиться.

Он коснулся головы Гарри волшебной палочкой, произнося заклинание невидимости. Потом сделал то же самое с собой. Они оседлали метлы и полетели над городом. Гарри завороженно смотрел вниз: он еще ни разу не летал над Лондоном днем, когда внизу снуют машины и люди, а сверху светит яркое солнце, чьи лучи отражаются в окнах домов. Это было красиво и захватывающе. Но он по-прежнему абсолютно не понимал, куда они летят и зачем.

В какой-то момент, когда Гарри уже порядком замерз от такого быстрого полета на довольно приличной высоте, Ремус внезапно начал резко снижаться. Всего пару минут спустя они уже были на земле, у дверей красивого старинного особняка. Люпин снял с них чары невидимости, и они позвонили в дверь. Гарри гадал, кто же откроет им, и что все это значит. Возможно, это было какое-то задание Ордена, для которого Ремусу потребовалась его помощь?

Однако к его великому разочарованию ничего интересного так и не произошло. Дверь им открыл пожилой мужчина, которого Гарри видел впервые в жизни. Не говоря ни слова, он провел их в гостиную к камину, в который Люпин довольно бесцеремонно запихнул Гарри, сам схватил щепотку дымолетного порошка и скомандовал:

— Нора!

Вспыхнуло зеленоватое пламя — и они оказались в доме семейства Уизли, которое ожидало их перед камином почти в полном составе. Миссис Уизли, конечно, сразу заключила Гарри в объятия.

— Как хорошо тебя снова видеть! Добрались без происшествий?

— Привет, Гарри! — хором поприветствовали его близнецы, в то время как Рон дружески хлопнул его по плечу, а Гермиона, которая тоже оказалась здесь, порывисто обняла его.

Гарри удивленно переводил взгляд с одного лица на другое, не понимая, зачем он вдруг оказался здесь и к чему был весь этот окольный путь. На первый вопрос ему ответил Билл, сообщив о том, что его свадьба с Флер состоится завтра, поэтому Гарри решили привезти сегодня.

— Ты ведь не хотел пропустить это событие, верно? — Билл подмигнул ему. Шрамы на его лице смотрелись ужасно, но Гарри старался не разглядывать их слишком пристально.

— Но я думал, что это будет позже. После моего дня рождения, — растерянно пробормотал он.

— Мы тоже сначала так думали, милый, — сказала миссис Уизли. — Но решили не тянуть. Пока ты под защитой своей матери, тебе нечего опасаться, а кто знает, что будет потом, — она грустно вздохнула и натянуто улыбнулась. — Пойду посмотрю, как там пирог. Джинни, помоги мне.

Гарри только сейчас заметил, что все это время Джинни тоже была здесь, стояла так, что он не мог ее видеть. Она вышла вслед за своей матерью, даже не встретившись с ним взглядом. Что-то больно царапнуло сердце, но от неприятных ощущений его отвлек голос Ремуса:

— Прости за всю эту таинственность, — сказал он, садясь на диван и устало вздыхая. Очевидно, гонка не прошла для него без последствий. — Лично я считаю, что можно было обойтись без всего этого. По крайней мере, без Ирландии и метел точно, но ты же знаешь Хмури. Он настоял, чтобы мы немного поплутали.

— Значит, я не вернусь к ужину? — просиял Гарри. Будь его воля, он бы туда вообще больше не возвращался, разве что за вещами.

— Вернешься, — Ремус безмятежно улыбнулся. — Я ведь не уточнял, к какому ужину. Но до тех пор, пока держится заклятие Лили, более безопасного места для тебя нет, и мы используем эту защиту до конца.

— Пойдем, покажу тебе, где ты будешь сегодня ночевать, — Рон потащил его за собой. — Нас тут уже очень много, так что не рассчитывай на отдельную комнату, — он улыбнулся ему немного смущенно.

— Сдалась она мне, — ответил Гарри, следуя за другом. Гермиона, конечно, тоже пошла с ними.

***

Гарри никогда не предполагал, что свадьба — это событие столь изматывающее. Хорошо еще, что ему не пришлось принимать участие в подготовке!

Поначалу все было очень весело. Он был впечатлен размахом, с которым отмечалась свадьба Билла и Флер: оркестр, официанты, роскошные шатры, куча еды, толпы гостей. Флер, как всегда, невероятно красивая. Билл, который выглядел таким счастливым, что даже его шрамы становились не так заметны. Джинни, не менее прекрасная, чем Флер, и такая далекая, словно чужая. Музыка, танцы, всеобщая радость и веселье. И даже тот факт, что ему приходилось присутствовать в чужом обличье, чтобы его никто не узнал, не портил ему настроение. Первые часов шесть.

А потом воротничок мантии стал слишком тереть шею, несмолкающая музыка давила на голову, подвыпившие гости мельтешили перед глазами, тетушка Мюриэл без конца брюзжала, взрывы хохота сопровождали проделки близнецов, Рон неуклюже пытался ухаживать за Гермионой и с трудом скрывал свое раздражение из-за присутствия Виктора Крама, приглашенного Флер. Так продолжалось еще часов шесть. По крайней мере, по ощущениям Гарри.

Потом он просто сбежал. Тихонько улизнул в комнату, где они ночевали с Роном. Плюхнулся на кровать и блаженно вытянулся, расслабив спину, которую ломило так, как будто он весь день полол сорняки в саду Дурслей. В голове было приятно пусто, голоса и музыка с улицы звучали приглушенно. Гарри не заметил, как задремал.

Проснулся он от едва ощутимого прикосновения ко лбу и от неожиданности вздрогнул всем телом. Джинни испуганно отскочила в сторону, когда поняла, что разбудила его. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, после чего она несмело приблизилась и села рядом с ним на кровать. Гарри неловко заерзал.

— Хороший был праздник, да? — бесцветным голосом поинтересовалась девушка, не глядя на Гарри.

— Угу, — только и смог промычать он.

— А действие Оборотного зелья у тебя уже закончилось, ты знаешь об этом?

Гарри машинально потрогал свое лицо, хотя на самом деле не мог бы определить на ощупь, вернулся ли он в свой облик.

— Да, действительно, — рассеянно пробормотал он.

— Гарри, я…

— Не надо, — это было произнесено едва слышно. — Я не передумал. Ничего не изменилось. Давай не будем об этом, ладно? Мне было достаточно тяжело в первый раз.

— Вы ведь что-то задумали, да? Ты, Рон и Гермиона?

— У нас есть одно дело, — уклончиво ответил он. — Но сначала я должен дождаться своего совершеннолетия.

Она неожиданно наклонилась и коснулась губами его щеки. Гарри вздрогнул, повернулся к ней… Ее лицо было так близко, что он не удержался. Это был сумасшедший, жадный, даже немного агрессивный поцелуй, но она не остановила и не оттолкнула его, напротив, ответила ему с тем же жаром. Но Гарри сам оборвал поцелуй так же внезапно, как и начал. Он вскочил с постели и выбежал из комнаты, не желая оглядываться на Джинни. Не желая видеть разочарование в ее глазах.

Он сбежал вниз по лестнице, сделал несколько размашистых шагов, не разбирая дороги, и со всего маху налетел на Люпина.

— Ты так бежишь, как будто наверху полдюжины Пожирателей, — шутливо заметил тот, но глаза его были серьезны. — Что случилось?

— Я… она… я не хотел. Я только… — Гарри бессильно замолчал.

— Красноречиво, — заметил Люпин. — Это ты о Джинни? Ну что ты делаешь такое удивленное лицо? Я же видел, как вы смотрите друг на друга.

— Я расстался с ней, — признался Гарри, — из-за… всего этого. Войны, пророчества, Волдеморта… Я не хочу, чтобы она страдала. Я хочу, чтобы она была в безопасности, — выпалил он, словно оправдываясь.

Люпин покачал головой, и по его губам скользнула грустная усмешка.

— Мы все хотим защитить тех, кого любим, хотим оградить их от страданий, — он поднял левую руку и задумчиво посмотрел на узкое золотое кольцо на безымянном пальце. — Я тоже хотел защитить Тонкс. Я хотел, чтобы она держалась от меня подальше. Чтобы нашла себе кого-то моложе, интереснее и перспективнее. В результате видишь, — он помахал рукой перед лицом Гарри, — я женился на ней.

— Поздравляю, — растерянно выпалил Гарри, не понимая, стоит ли ему действительно проявить энтузиазм. К чему Ремус завел этот разговор?

— Спасибо. Она убедила меня в том, что своими попытками держаться на расстоянии, я причиняю ей гораздо больше страданий, чем способно причинить все магическое сообщество вместе взятое своим осуждением. Она сказала, что у меня будет значительно больше шансов защитить ее, если я буду рядом. Мне пришлось признать, что она права, — Люпин внимательно посмотрел на Гарри, как будто спрашивая, понял ли он, к чему все это.

— Со мной иначе, — смущенно пробормотал Гарри. — Со мной опасно…

— Мы все в опасности, — заметил Ремус. — Не стоит считать себя центром Вселенной или центром войны. С тобой опасно, потому что ты Избранный. Со мной опасно, потому что я оборотень. Но только я оборотнем буду всегда, а ты перестанешь быть Избранным, когда война закончится.

— Я могу не выжить.

— Я тоже.

— Ей будет больно…

— Ей будет больно независимо оттого, бросил ты ее перед смертью или нет. Просто в первом случае ей будет больно несколько дольше.

Гарри устало плюхнулся в кресло, которое стояло неподалеку. Оказалось, что с Люпином он столкнулся в гостиной. То, что сказал ему Ремус, имело смысл, но это было трудно принять. Ему хотелось думать, что он поступил правильно.

— Нам, наверное, пора возвращаться? — с надеждой спросил Гарри.

— Даже не мечтай, — усмехнулся Люпин, садясь в кресло напротив. — Тот дом ты покинул навсегда.

Гарри вскинул на него удивленный взгляд. Ремус безмятежно улыбался, хотя глаза его были грустными.

— Но ты ведь сказал…

— Я знаю, — перебил Люпин. — Было важно, чтобы ты так думал. До тех пор, пока ты считал, что вернешься в тот дом, он был для тебя… ну, домом, а значит, действовала и защита. Полагаю, в настоящий момент она исчезла, но теперь это уже не так важно. Тот-кого-нельзя-называть, скорее всего, узнает об этом в ближайшие минуты, но ничего не сможет сделать: тебя там уже нет, и он не сможет узнать, где ты.

— А как же Дурсли? — встрепенулся Гарри. — Он же убьет их!

Эта мысль привела его в ужас. Он, конечно, не был дружен с семьей. Мягко говоря. Но смерти Гарри им не желал. Напротив, мысль о том, что кто-то еще погибнет из-за него (пусть даже его ненавистные дядя с тетей и их толстый вредный сын) вызвала у него приступ тошноты.

— Нет, не убьет, — поспешил заверить Люпин, увидев, как изменилось лицо Гарри. — Они уже далеко оттуда, на пути в Америку. Мы решили, что там они будут в наибольшей безопасности.

— И они что, вот так взяли и поехали? — засомневался Гарри. — Да они с места не сдвинутся по указке людей… моего сорта.

— Ты недооцениваешь возможности людей… твоего сорта, Гарри, — улыбка Ремуса стала немного лукавой. — Мы знали, что твои родственники не станут нас слушать, потому даже не тратили свое время на разговоры с ними. Сегодня к ним отправилась пара ребят из Ордена, аккуратно изменила память. Теперь они даже не подозревают, что у них вообще есть племянник, и уверены, что хотят жить в Висконсине. Мы организовали их переезд, чтобы они смогли покинуть страну сразу же, как мы с ними поработали. Идею мы позаимствовали у Гермионы, которая таким образом решила обезопасить своих родителей. Она отослала их в Австралию…

Гарри уже не слушал. Он ощутил странную пустоту в груди. У него больше не было семьи, даже такой ущербной, как Дурсли. Не то чтобы он когда-то воспринимал их как настоящую семью или надеялся, что они примут его, и все будут жить долго и счастливо. Однако до этого дня у него были родственники, которые знали о нем. А теперь он вроде как умер для них. Больше не осталось никого. Ни родителей, ни крестного, ни Дурслей… Теперь он был по-настоящему один.

— Гарри, ты в порядке? — обеспокоенно спросил Люпин.

— Да. Нормально, — отрывисто ответил Гарри. Потом он резко встал и, не прощаясь, направился наверх.

Ремус проводил его понимающей улыбкой, после чего вернулся к остальным гостям. Его непутевая жена как раз развлекала всех, меняя с невероятной скоростью цвет волос, форму носа и черты лица. Иногда она казалась сущим ребенком, но он любил этого ребенка. Вот и сейчас, когда он смотрел на нее, сердце его наполнялось теплом и нежностью. Ремус знал, за что сражается в этой войне, и ему нравилось думать, что Гарри теперь тоже это знает.

В тот самый момент Гарри нерешительно толкнул дверь в комнату Джинни. Там было темно. Девушка сидела у окна, глядя на звезды. В тишине были отчетливо слышны ее всхлипы. Сердце Гарри словно сжали тисками.

— Если есть что-то в этом мире, что я ненавижу больше, чем Волдеморта, то это твои слезы. Не хочу их видеть. Не хочу… быть их причиной.

Джинни соскочила с подоконника, резко повернувшись к нему лицом. Ее глаза блестели в темноте. Гарри показалось, что она затаила дыхание. Он собрал все свое мужество в кулак, медленно закрыл за собой дверь и запер ее. Джинни тихонько охнула и сделала маленький шаг в его сторону, как будто хотела, но не решалась приблизиться. Тогда Гарри сам подошел к ней и заключил в объятия.

***

В неверном свете еще только восходящего солнца Гарри споткнулся обо что-то и негромко выругался. Потом он замер, прислушиваясь к тишине: не разбудил ли он кого? Все было спокойно, никто не проснулся. Он облегченно выдохнул и направился к выходу.

Сегодня был его семнадцатый день рождения, запрет на использование магии перестал распространяться на него еще несколько часов назад, но он дождался раннего утра, чтобы тихо сбежать и одному начать поиски оставшихся хоркруксов. Гарри помнил, что Рон и Гермиона собирались ему помочь, но он не хотел подвергать их опасности. Это его задание. Его миссия. Он должен сделать это сам. Он Избранный. Это его бой. Это его враг. И это его судьба…

— Я говорила тебе, что он попытается отправиться один? — скучающим тоном произнесла Гермиона.

Гарри опешил. Друзья ждали его за дверью дома Уизли, полностью готовые отправиться в путь. Они смотрели на него с насмешкой и укоризной, и под этими такими одинаковыми взглядами Гарри смущенно потупился. Ему было стыдно, но еще больше ему было страшно. Он не хотел их брать с собой, он хотел защитить их, но теперь не знал как.

— Между прочим, мама собиралась устроить грандиозную вечеринку в твою честь, — с явной обидой в голосе заметил Рон.

— Да я только… я хотел… я бы вернулся, честно! Я просто хотел отправиться в Годрикову лощину, я хотел…

— Угу, и поэтому ты берешь с собой столько вещей, — насмешливо сказала Гермиона, указывая глазами на его объемистый рюкзак. — Имей совесть хотя бы признать, что ты собирался геройствовать в одиночестве.

Гарри тяжело вздохнул и очень серьезно посмотрел на своих друзей. На лицах обоих были написаны решимость и непреклонность. Переубедить их не удастся, понял он. И почему-то обрадовался. На душе стало вдруг легко, как в тот вечер, когда они с Джинни… Впрочем, сейчас не время думать об этом.

— Так, кто-нибудь знает кратчайший путь до Годриковой лощины? — тихо спросил он, смущенно улыбаясь.

— Между прочим, кое-кто позаботился о том, чтобы узнать, как туда аппарировать, — гордо заявила Гермиона. Она подняла обе руки, повернув ладони к небу, предлагая своим друзьям взяться за них. Гарри помедлил только пару секунд, бросив прощальный взгляд на Нору. Все-таки это место он тоже считал домом, а теперь он покидал его, возможно, навсегда. Потом он все же взялся за руку Гермионы, как и Рон.

Несколько неприятных мгновений спустя они оказались у заброшенного дома. Дыхание Гарри моментально сбилось. Вот оно, это место. Он не был здесь шестнадцать лет. Здесь когда-то началась его война. Его личная война, хотя остальные воевали уже давно. Но именно здесь шестнадцать лет назад погибли его родители, он получил свой знаменитый шрам, а Волдеморт развоплотился и пропал на много лет. Теперь здесь было что-то вроде памятника тем событиям.

В доме было предсказуемо тихо и пусто. Вещи разбросаны, некоторая мебель сломана, следы магической дуэли в виде выбоин и подпалин на стенах были столь очевидны, что казалось, будто трагедия произошла здесь не годы назад, а всего лишь несколько дней. Наверное, это тоже было частью памятника.

Втроем они прошли по первому этажу, там, где сражался и погиб отец Гарри. Никто не произнес ни звука. Рон и Гермиона тревожно переглядывались у Гарри за спиной, внимательно следя за его реакцией. Однако тот оставался внешне спокоен.

К его собственному удивлению, он оставался спокоен и внутри. Хотя у этого спокойствия было слишком много от онемения. Гарри смотрел на обломки мебели, на следы, оставленные боевыми заклинаниями, представлял, как все это произошло, и не чувствовал ничего. Как будто все его чувства разом отнялись.

Потом они вместе поднялись на второй этаж, в детскую, где погибла мать Гарри. Дверь лежала на полу, вокруг были рассыпаны щепки, отлетевшие от косяка. Его колыбель стояла у окна, разрушения не коснулись ее.

Гарри остановился в центре комнаты и осмотрелся по сторонам. Все так же — никаких чувств. Он даже не знал, чего ожидал, что хотел ощутить, но был уверен, что полное отсутствие каких-либо эмоций — это неправильно.

— Гарри, — тихо позвала его Гермиона. Он повернулся к ней. — Может быть, нам пора? Ты стоишь тут уже минут десять, — она нерешительно переминалась с ноги на ногу.

— Да, — согласился Гарри. — Конечно, нам пора.

Он уже сделал шаг в сторону, когда неожиданно его взгляд зацепился за край пожелтевшего от времени конверта, который высовывался из-под шкафа. Гарри нахмурился и, движимый любопытством, подошел к шкафу, поднял конверт и повертел его в руках.

— Что это? — Рон и Гермиона приблизились к нему, пытаясь заглянуть через плечо.

— Похоже на письмо, — пробормотал Гарри и показал им конверт. — Смотрите, здесь написано «Лили». Почерк какой-то знакомый…

— Может, посмотрим, что там внутри? — предложил Рон. — Вдруг это что-то важное?

Гарри открыл конверт и вытащил оттуда сложенный лист пергамента, развернув его так, чтобы все они могли прочитать послание. Гермиона зачем-то начала читать вслух:

— «Моя дорогая Лили, я знаю, что после всего, что я сделал, ты едва ли захочешь мне поверить. Но я хочу, чтобы ты знала: я раскаиваюсь в этом. Я никогда не стал бы этого делать, если бы знал, что ты окажешься в опасности. Прошу тебя, поверь в это, ведь я люблю тебя так же сильно, как ненавижу твоего мужа, а ты знаешь, что я и Поттер — давние враги. И именно потому, что я люблю тебя, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Я попросил Лорда пощадить твою жизнь, но я не уверен, что он послушает меня. Поэтому я посылаю тебе этот медальон. Это порт-ключ, который перенесет тебя в безопасное место. Я знаю, что ты не бросишь своего ребенка, поэтому в том месте уже все приготовлено для вас обоих. Там вас никогда не найдут, вы будете в безопасности. У меня нет никакого желания спасать жизнь Поттеру, но если ты не захочешь уйти без него, то лучше возьми его с собой. Только умоляю: уходи сама! Мне кажется, среди вас есть предатель или тот, кто уже готов предать. Лорд появится в вашем доме со дня на день. Не тяни! Уходи оттуда! Я никогда ничего не потребую от тебя взамен, я только хочу, чтобы ты жила. Умоляю тебя, поверь мне. С любовью, С.С.». О, Мерлин! — прошептала она, дочитав до конца. — Вы же не думаете, что С.С. — это профессор Снейп?

— Кто же еще? — холодно поинтересовался Гарри. — Это он натравил Волдеморта на моих родителей, он ненавидел моего отца…

— И пытался спасти твою мать? — с сомнением произнес Рон. — Как-то не вяжется с его образом. Да и не могу его представить, пишущим подобное «любовное» письмо.

— Это если принимать на веру слова о любви, — отрезал Гарри. — А если предположить, что он просто пытался выманить моих родителей вместе со мной из убежища, то все становится на свои места.

— Но он ведь пишет о предательстве, — заметила Гермиона. — И твои родители действительно были преданы.

— Но мы не знаем, когда было написано это письмо, — возразил Гарри, сминая пергамент от переполнившей его злости. — Может, он сначала пытался выманить их, а уже потом Волдеморт получил информацию от Петтигрю. Не забывайте, — он внимательно посмотрел на своих друзей, — мы ведь говорим о Пожирателе смерти. Об убийце и предателе. И, Гермиона, перестань называть его профессором. Думаю, его уволили из школы после того, как он убил директора.

— Да, конечно, — глухо отозвалась Гермиона, закусив губу.

Гарри перевел взгляд на конверт, чтобы не смотреть на нее. Ему не нравилось, что она всегда так сникает, когда речь заходит о предательстве Снейпа. Он предпочел бы видеть в ее глазах отражение праведного гнева, который демонстрировал Рон, или собственной ненависти, но почему-то в глазах подруги были боль и разочарование.

Неожиданно Гарри понял, что в конверте есть что-то еще. Он перевернул его, подставив ладонь. Серебристый холодный металл скользнул в руку. Прежде, чем почувствовать рывок в районе пупка, он услышал, как Гермиона вскрикнула: «Нет!». Она коснулась его руки, как будто пыталась выхватить медальон. Потом мир привычно опрокинулся, земля ушла из-под ног, все вокруг закружилось.

Секунду спустя Гарри почувствовал, как его ноги ударились о твердый пол, он не удержал равновесия и упал. Судя по тому, что сверху на него свалилось еще одно тело, Гермиона тоже успела прикоснуться к порт-ключу.

— Проклятье! — выругался Гарри, пытаясь подняться.

— Жизнь тебя ничему не учит, да? — донесся до него возмущенный голос Гермионы. — Все надо руками потрогать, да? Четвертого курса тебе было мало, да? Или ты думал, что в конверте может быть конфетка, а не медальон, который должен быть зачарован как порт-ключ и которым так никто и не воспользовался?

Гарри посмотрел в раскрасневшееся лицо подруги. Вот теперь праведный гнев был представлен на нем во всей красе. Вместо того чтобы ответить ей, он быстро достал из кармана палочку и оглянулся по сторонам. Они были в доме, но уж точно не в Годриковой лощине. Во-первых, этот дом был явно намного больше и тянул, скорее, на особняк. А во-вторых, он имел такой мрачный интерьер, в котором нормальный человек вряд ли смог бы жить. Памятуя о том, что порт-ключ в свое время изготовил Снейп, можно было предположить, что они оказались в каком-нибудь логове Пожирателей. Прекрасно. Отличное начало.

— Грейнджер? Поттер? — высокий дрожащий голос заставил их обоих обернуться.

На широкой лестнице, которая вела на этаж выше, стоял бледный Драко Малфой. Он смотрел на них со смесью смятения и ужаса. Выглядел он при этом еще хуже, чем весь прошлый год, если это было возможно.

— Что вы здесь делаете? Как вы здесь оказались?

— Малфой? — в унисон оторопело произнесли Гарри и Гермиона.

Немая сцена длилась еще несколько мгновений, но потом она была нарушена тихим голосом, донесшимся откуда-то из темноты холла:

— Так-так-так…

Оба гриффиндорца обернулись на этот голос, направляя свои палочки в темноту, но в то самое мгновение невидимая сила выбила их оружие из рук. Из темноты медленно появился профессор Снейп. Как всегда в черной мантии, как всегда с неопрятными волосами. Его лицо было нечитаемо, но в прищуренных глазах плескалось почти такое же удивление, как в глазах Малфоя.

— Мистер Поттер и мисс Грейнджер, — едва слышно прошелестел зельевар, но для всех эти слова показались раскатами грома. И смертным приговором заодно. — Как мило с вашей стороны навестить своего учителя во время каникул. К сожалению, у меня сейчас нет времени на светскую беседу.

Гарри даже не понял, какое заклинание ударило по ним. Просто вокруг вдруг стало совсем темно. Темно и тихо.

Да, Гарри был вынужден признать правоту Снейпа, по крайней мере, в том, что у невербальных заклинаний есть ряд преимуществ.