Глава 1 

Утро было солнечным и по-настоящему весенним - с трелями птиц за окном, свежим ветром, осторожно перебирающим маленькие зеленые листочки на деревьях, и запахом цветущих яблонь, разогнавшим духоту в комнате.

Гермиона проснулась, когда где-то внизу послышался стук ставен и крик:

— Давай, заноси! Да полегче, полегче, сейчас двери выбьешь, остолоп!

Девушка подняла голову. Полог на кровати был незнакомым - в Хогвартсе он был темно-синий, а не лиловый. И этого жирного пятна на его левой стороне уж точно никак не могло быть у старосты Гриффиндора. Стоп. Старосты? Она ведь уже давно не ученица Гриффиндора, но, тем менее, должна быть в Хогвартсе. Что происходит?

Девушка вскочила, откинула полог, выскочила на середину небольшого гостиничного номера и замерла. Большая кровать, массивные шкаф и комод, две тумбочки, погасший камин, чуть приоткрытое окно. Обычная обстановка средней руки магического постоялого двора, вот только Гермиона не могла припомнить, чтобы снимала тут номер и вообще намеревалась покидать Хогвартс.

Она медленно подошла к окну, сдвинула легкую занавеску и выглянула наружу. За вымытым до блеска стеклом обнаружился обычный городской пейзаж: серые, похожие друг на друга здания-коробки, между которыми расположился небольшой садик с цветущими деревьями. Их запах и создавал весеннюю атмосферу вокруг. Старинные вывески на домах с непривычными для глаз магглов названиями наводили на мысль, что гостиница находится в магической части… видимо, Лондона. И действительно, приглядевшись, девушка различила улицу, примыкающую к «Дырявому котлу». Гермиона глубоко вздохнула, сжала кулаки и сосредоточилась. В конце концов, паниковать пока было неразумно, хотя с каждой секундой девушке все явственнее казалось, что случилось нечто плохое, но она почему-то не помнит об этом.

- Надо успокоиться, призвать на помощь логику и вспомнить, что случилось, - начала говорить сама с собой гриффиндорка, комкая в кулаке край халата. И быстро начала перечислять: - Начнем с очевидного: я - Гермиона Грейнджер, мне двадцать пять лет. Мои родители - Эльза и Джеральд Грейнджеры. Я волшебница, окончила школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, где училась на факультете Гриффиндор, - тут она широко распахнула глаза и застыла.

Паника может проявляться и так: сначала сковавший душу лед, который потом трескается, обнажая иной, более страшный уровень. Горячий ужас. Гермиона испугалась, когда поняла, что, к какому времени после начала учебы в Хогвартсе она бы ни обратилась, в памяти не появлялось ни одного конкретного воспоминания. Это был не туман, который бывает обычно, когда забываешь что-то, но уверен, что вот-вот вспомнишь, а странная колючая пустота. Она могла перечислить имена учителей и одноклассников, назвать имена не только своих родителей, но и других родственников. Но почему-то сухое перечисление имен и фамилий не влекло за собой нормального для любого человека клубка ассоциаций: случаев, разговоров, шуток, мелочей из жизни каждого человека, о котором девушка вспоминала. Она и внешность далеко не всех могла описать. Как будто в голову Гермионы кто-то грубо запихнул пергамент с ее биографией, сухими фактами из жизни, но за плотной бумагой не стояло ничего. Никаких воспоминаний. Более того, девушка не представляла, что она делает в Лондоне и чем занимается после окончания учебы в Хогвартсе.

Шок длился несколько минут и сменился тихими всхлипами. Гермиона плакала от страха, безысходности, невозможности разобраться даже в самой себе и размазывала по лицу слезы. Чувствовать себя одинокой, брошенной наедине с миром, о котором она почти ничего не помнила, было жутко, потому успокоиться было трудно. Но все же отчаиваться было нельзя. Гермиона сделала несколько глубоких вдохов, приводя себя в относительный порядок, и пошла в ванную, где совершила обычные утренние процедуры. Умывшись, долго смотрела на себя в зеркало, пытаясь в отражении найти разгадку своего странного состояния. Попыталась вспомнить последствия различных лишающих памяти проклятий, но так и не смогла подобрать похожего: ни одно проявление не подходило. Обычно такого рода заклинания полностью стирали всю память или ее части, так, что человек совершенно ничего не помнил. Какой смысл лишать кого-то воспоминаний таким странным способом? Затем девушка вернулась в комнату, взяла со стула сумку и высыпала ее содержимое на кровать. Быть может, что-то из взятых с собой вещей подскажет, как она оказалась в Лондоне?

К сожалению, особых успехов Гермиона не добилась, хотя методично просмотрела каждую мелочь, подолгу крутила в руках и карманное зеркальце, и маггловскую ручку. Единственной хоть немного полезной вещью оказался билет на поезд, которым, как выяснилось, девушка и приехала в Лондон. Да еще, пожалуй, приглашение на десятый Конгресс Ассоциации Зельеваров Британии, который должен был состояться в Бирмингеме через месяц. Эта находка изумила девушку.

- Зельеварение? - удивленно спросила она себя, рассматривая приглашение со всех сторон. - Откуда это у меня? Мне ведь никогда не хотелось заниматься алхимией, я мечтала получить степень магистра по Чарам!

Пристальное внимание к этой бумаге принесло определенные плоды: на обратной стороне в нижнем углу незнакомым угловатым, но четким почерком было написано «Джусиус Китаре». Имя было абсолютно незнакомым, однако сердце Гермионы почему-то дрогнуло, намекая на необходимость узнать побольше об этом человеке. Возможно, это не до конца исчезнувшая память подсказывает ей решение?

Деятельная натура Гермионы не позволила ей и дальше сидеть в номере, поддаваясь панике. Нужно было действовать. Кто знает, по какой причине воспоминания о последних десяти годах ее жизни почти полностью исчезли?

Быстро одевшись, девушка спустилась вниз, в гостиничный холл.

- Доброе утро, мисс, - приветливо поздоровался молоденький портье, принимая от девушки ключ.

- Доброе утро. Простите… - она чувствовала себя немного неловко, но быстро нашлась: - Я хотела спросить. Вчера с дороги я очень устала, поэтому сегодня совершенно забыла… На какое время я решила у вас остановиться?

Юноша сверился с бумагами.

— Сейчас посмотрю… Все верно. Вы сняли номер на неделю, как и ваш спутник, мистер Снейп из сто тридцать второго номера.

Гермиона удивленно заморгала.

- Вы сказали мистер Снейп? - переспросила она.

- Именно, мисс. Вы прибыли вчера вместе с мистером Снейпом, да и бронировали номера вы тоже одновременно, - портье смотрел на девушку со смесью сочувствия и подозрения.

Гермиона неосознанно забарабанила пальцами по стойке. Северус Снейп был ее школьным учителем зельеварения. Вот только в отличие от остальных преподавателей, чью внешность, манеры и характер девушка хоть немного помнила, о зельеваре в памяти не сохранилось вообще ничего, кроме имени и еще чего-то… смутного, словно легкая тень на белой бумаге. Это было странно. Гриффиндорка не могла припомнить, чтобы у нее были какие-то особые воспоминания, связанные с зельеварением и его учителем.

- Скажите, вы знаете человека по имени Джусиус Китаре? - наудачу спросила девушка у портье.

- Китаре… Китаре… Где-то я уже слышал это имя, - юноша в задумчивости потер лоб, переложил несколько ключей с полки на полку и просиял: - Вспомнил! Это известный мастер зельеварения, у него лавка с лекарскими снадобьями в Косом Переулке. Говорят, что многие известные алхимики часто приходят к нему за советом.

- Спасибо вам за помощь, - искренне поблагодарила Гермиона.

Снова зельеварение и зельевары. Определенно, этого Джусиуса нужно было обязательно посетить.

* * *

Небольшая лавка господина Китаре действительно оказалась в Косом переулке. И как Гермиона раньше не замечала ее? Впрочем, в этот раз весь окружающий мир казался совершенно чужим, несмотря на то, что девушка неплохо ориентировалась в этой части магического Лондона. Вход в лавку располагался со двора большого дома, о чем сообщала не слишком приметная вывеска у арки: «Целебные снадобья Джусиуса Китаре». Гермиона быстро нашла нужную дверь, но остановилась в нескольких шагах от входа, не решаясь постучать.

Признаться, гриффиндорка попросту не знала, что сказать почтенному мастеру зельеварения (в том, что этот человек, несомненно, старшее ее, Гермиона не сомневалась). Знает ли ее мистер Китаре, или прежде они никогда не виделись? Как объяснить, что его имя - единственная зацепка для нее, странным образом потерявшей память? Ответов не получишь, пока не войдешь, и потому девушка решительно шагнула вперед. Однако войти не успела: из арки стремительным шагом вышел человек и направился прямо к магазинчику господина Китаре. Девушка начала невольно всматриваться в черты одетого в строгую темную мантию мужчины. Неопрятные черные волосы до плеч, болезненно-бледное лицо, какое часто бывает у людей, проводящих мало времени на свежем воздухе. Худая, угловатая фигура, нескладность которой не скрывала достаточно просторная мантия. Внешность мага казалась Гермионе знакомой. Она точно видела его раньше. Но где? И что-то вдруг заставило ее пройти вперед, а взгляд почему-то никак не мог оторваться от незнакомого мага.

Тот протянул руку к дверному молотку и постучал. Через пару секунд дверь открылась, и в проеме показался высокий маг средних лет с длинными, завязанными в хвост седыми, почти белыми волосами.

- Господин Китаре, - проговорил черноволосый волшебник, чуть склонив голову. Голос у него был низкий и взволнованный.

- Северус! - тут же откликнулся седой маг, оказавшийся хозяином лавки. Голос у Джусиуса Китаре был негромким и очень дружелюбным. - Я ждал вас еще час назад, - он перевел взгляд на стоящую неподалеку Гермиону. - Полагаю, это мисс Грейнджер, не так ли?

- Вы… вы знаете меня? - ошеломленно выдавила ничего не понимающая девушка. - Откуда? Мистер Китаре, я пришла к вам, потому что…

Договорить ей не дал черноволосый маг.

- Эта мисс не имеет ко мне никакого отношения, - сердито бросил он, одарив Гермиону не слишком дружелюбным взглядом. - Я не знаю ее. Учитель, меня привело к вам то, что сегодня утром я обнаружил, что нахожусь в Лондоне со странной потерей памяти - как будто кто-то выборочно стер мои воспоминания с последнего курса Хогвартса и по сей день. Мои профессиональные навыки остались при мне, как и крайне обрывочные знания о том, что со мной было после Хогвартса. Но нет цельной картины… Я помню некоторых людей, но не помню событий. Знаю только, что должен был встретиться с вами…

- Северус, - мягко остановил его Джусиус. - Постой, это я ничего не понимаю. Ты прислал мне сову на прошлой неделе, мы договорились о встрече сегодня, чтобы обсудить совместную работу над лекарственными зельями. Еще ты обещал представить мне свою ученицу - мисс Грейнджер.

- Грейнджер? - поднял брови Северус. - Да, кажется, у меня была такая ученица, но уж никак не ассистентка. Я работаю один, и не позволил бы какой-то юной особе хозяйничать в лаборатории.

Гермиона даже не успела оскорбиться: неожиданная мысль заставила ее перебить собиравшегося что-то сказать Китаре.

- Северус. Северус Снейп! - воскликнула она. - Вы были моим учителем в школе. Но… Но я не помню вас…

- Пожалуй, вам обоим стоит войти, - покачал беловолосой головой Джусиус. - Кажется, нам предстоит работа не над целительскими снадобьями.

* * *

Снейп был раздражен. Впрочем, раздражен он бывал так часто, что давно уже привык к этому состоянию. Вот и сейчас Северус слушал Китаре и сердито хмурился. Эта девчонка - его ученица, ради которой он нарушил данное когда-то обещание не брать никого в ассистенты? Быть этого не может! Зельевар бросал неприветливые взгляды то на сидящую в углу гриффиндорку, то на своего бывшего наставника. Определенно, эта поездка в Лондон побила все рекорды по количеству неудач. Снейп ненавидел ощущения беспомощности и незнания, а здесь ему пришлось хлебнуть и того, и другого. Хорошо, что он помнил про Китаре и пришел к нему. Учитель никогда не отказался бы помочь и никому не рассказал бы о случившемся. Такого страха, что испытал зельевар утром, когда понял, что не может вспомнить ничего с момента окончания Хогвартса, он не ощущал никогда. Даже на далеком первом курсе, когда заблудился в Запретном лесу, и встретился с огромным пауком. Воистину, материальный враг из плоти и крови куда предпочтительнее врага невидимого, могущего поразить самое важное - разум.

- У вашей потери памяти, несомненно, общая причина, - задумчиво проговорил Джусиус, переставляя колбы на столе. - Ясно, что это случилось с вами в одно и то же время. Я полагаю, этой ночью. А вот в отношении утраченных воспоминаний нам еще нужно выяснить, какие именно из них вы потеряли.

- Вы думаете, это важно? - спросила Гермиона.

- Несомненно, - подтвердил Китаре. - Скажите, что вы помните об учебе в Хогвартсе? Вы ведь уже тогда стали известны как подруга знаменитого Гарри Поттера, победителя самого Волдеморта.

Девушка непонимающе посмотрела на беловолосого мага.

— Да, у меня был такой одноклассник, но я не знаю, кто такой… Как вы сказали? Волдеморт?

- Что? - изумился Джусиус. - Вы не помните о Том-Кого-Нельзя-Называть? О войне с ним? О победе над ним, в конце концов? - Гермиона кивнула. - А ты, Северус? - повернулся маг к Снейпу. - Ты помнишь о Волдеморте, о двух войнах с ним и своей роли в них?

- Не имею представления, о чем вы говорите, наставник Китаре, - холодно отозвался тот. - Я должен что-то знать об этом?

Джусиус уронил колбу, но поймал ее возле самого пола.

- Так. Кажется, мне есть, над чем подумать, - растерянно проговорил он, переводя взгляд с одного гостя на другого. - Я уже ничего не понимаю.

* * *

Клонящееся к закату солнце ударило по глазам алыми лучами, едва Снейп и Гермиона вышли из лавки господина Китаре, где провели весь день, пытаясь выяснить причину загадочной потери памяти. Особых результатов, к сожалению, добиться не удалось. Единственное, что удалось понять: оба они, и Северус, и его ученица, забыли все, что связано с Волдемортом и войнами с ним. Отсюда и странное восприятие остальных, связанных с этими событиями воспоминаний - обрывочное, смутное. К примеру, Гермиона могла назвать, с кем училась на Гриффиндоре, но вспомнить, как выглядят эти люди, не могла. В итоге Джусиус отпустил уставших гостей, пообещав, что в ближайшие дни постарается найти как можно больше информации о различных видах магической амнезии. А пока он посоветовал волшебникам не покидать Лондон, поменьше общаться с кем-либо и не пытаться самим узнать о своем прошлом, пока не станет известна причина произошедшего.

От каменной кладки поднимался жар. Весна уже полностью вступила в свои права, и скоро она сменится душным летом. В воздухе пахло теплой пылью и булочками с корицей из ближайшей пекарни. Хотелось вдохнуть полной грудью, погулять по городу, не думая о том, что над тобой довлеет неизвестное проклятие. Гермиона прикрыла глаза ладонью, а когда отняла руку от лица, то увидела, что Снейп быстро шагает прочь по улице. Девушка побежала за ним.

- Профессор! Сэр! - тот не оборачивался. - Подождите, пожалуйста!

Зельевар нехотя остановился, плотнее закутался в мантию, несмотря на теплый вечер.

- Что вы хотите, мисс Грейнджер? - хмуро поинтересовался он.

Гермиона смутилась, но ответила твердо:

— Сэр, скажите, вы возвращаетесь в гостиницу?

- Я не обязан отчитываться перед вами, - холодно отозвался зельевар. - То, что нас объединяет определенная… проблема, еще ничего не означает.

— Но профессор, послушайте…

Снейп оборвал ее, махнув рукой.

- Я, оказывается, успел забыть, какими настырными бывают гриффиндорцы, - бросил он, добавив в голос изрядную долю презрения.

Вероятно, следовало отступить и дать учителю возможность идти по своим делам, но Гермиона никак не могла заставить себя игнорировать странное чувство, которое вдруг коснулось сердца. Легонько, словно мягкое птичье перышко. И девушка знала только, что нельзя не обращать внимания на шепот сердца.

- Зачем вы так, профессор? - тихо проговорила она. - Я же все-таки ваша ученица.

Снейп смерил ее хмурым взглядом.

- Разве это что-то значит, мисс Грейнджер? Мы договорились с Китаре, что придем к нему, как только он что-то узнает. Как бы там ни было, но вы для меня незнакомый человек, я помню только ваше имя, - но почему-то он крепко сжал пальцами рукав сюртука, поправляя манжету.

Девушка опустила голову.

- Хорошо, просто я подумала… - было странно, что слова зельевара почему-то так задели ее. - Извините за беспокойство, профессор. Я пойду.

Она отвернулась и пошла вперед по улице, комкая в пальцах листок с приглашением на конференцию. Именно в этот момент одиночество вцепилось куда-то в грудь острыми зубами. Так обидно и пусто не было даже утром, когда девушка поняла, что лишилась части памяти.

Снейп смотрел в спину уходящей девушки и не мог заставить себя отделаться от ощущения, что он только что поступил неправильно, хотя зельевар никогда не был дружелюбным с незнакомыми людьми. Со знакомыми, впрочем, тоже. Но в душе зашевелилось что-то смутное, незнакомое. Не воспоминания, а иное… Отголосок прошлого, которого маг теперь не помнил. Видимо, это ощущение и заставило его вдруг произнести:

— Стойте.

Гермиона от неожиданности сделала еще пару шагов.

— Да стойте же, мисс Грейнджер!

Профессор догнал ее и встал на пути, скрестив на груди руки.

- Что вы хотели сказать мне? - медленно, как будто каждое слово мешало дышать, выговорил он. - Я готов выслушать вас.

Улыбаться сердитому зельевару почему-то было не страшно, а радостно.

- Знаете, профессор, я подумала, что раз мы с вами стали товарищами по несчастью, то почему бы нам не провести этот… эти дни вместе? - Щеки вдруг обжег румянец. - Может быть, это поможет нам вспомнить… Ну, знаете, говорят, что общение со знакомыми людьми и знакомая обстановка помогают в таких случаях.

Зельевар отвел глаза.

- Ну что же, попробуйте удивить меня, мисс Грейнджер, - бесстрастно проговорил он, мысленно удивляясь сам себе. Что же заставляет его говорить эти слова вместо того, чтобы просто уйти?

Во взгляде гриффиндорки промелькнули лукавые искорки.

— Здесь неподалеку есть книжная лавка, сэр.

* * *

Среди книг Северус всегда чувствовал себя спокойнее, чем среди людей. Так было всегда, еще со времен учебы в Хогвартсе, когда слизеринец-полукровка почти сразу стал изгоем как среди своих одноклассников, так и среди учеников с других факультетов. Кажется, только в библиотеке, вдыхая запах бумаги и пыли, слушая шелест пожелтевших страниц, ощущая под пальцами плотный пергамент, вглядываясь в ажурную вязь древних текстов, юный Снейп мог сказать, что он спокоен. В иных местах он никогда не позволял себе расслабиться и потерять бдительность. Дома, куда Северус выбирался только на каникулы, ситуация была немногим лучше, чем в школе. Родители все время ссорились, винили в своих бедах сначала друг друга, а затем и подросшего сына. Отец пил, мать закрывалась в лаборатории, но не занималась зельями, а плакала. А Северус закрывал уши и до рези в глазах вчитывался в учебник или книги по заклинаниям и алхимии. Тихо проговаривал про себя предложения, повторял вычитанные магические формулы. Это хоть немного отвлекало. В Хогвартсе где-то рядом всегда бродили заклятые враги - Мародеры, которых слизеринец отчаянно ненавидел. Мародеры… Как ни странно, сейчас Снейп не мог ничего о них вспомнить, даже имена вряд ли назвал бы, а вот обида и горечь все равно остались, пускай и без воспоминаний. И еще это ненавистное слово - «Мародеры».

Привычка прятаться среди книг осталась и у взрослого Снейпа. Кажется, мисс Грейнджер разделяла ее, потому что уже третий день они водили друг друга по разным книжным магазинам в магической и маггловской частях Лондона.

Зельевар отложил взятую с полки книгу и оглянулся на старательно вычитывающую что-то в толстом фолианте гриффиндорку. Гермиона морщила лоб и сжимала губами упавшую на лицо прядь волос. Снейп нахмурился - отвратительная привычка. Особенно для того, кто собирается работать в лаборатории, где ядовитые пары зелий часто оседают на волосах. Неужели эта девчонка действительно его ученица? Что же заставило его, Северуса Снейпа, взять ее в ассистентки?

На самом деле зельевар знал ответ, который тихо шептал на ухо внутренний голос. Да, мисс Грейнджер талантлива, в этом Снейп смог убедиться за то время, что они провели в книжной лавке. Но Северус повидал немало талантливых студентов за годы преподавания в Хогвартсе, мисс Грейнджер была одной из лучших, но не гением. Нет, дело было в другом.

Девушка нравилась ему. Признать это за те дни, что они провели вместе, оказалось несложно, как будто потерянная память позволила Снейпу посмотреть на мир по-иному, свободнее. Наставник Китаре не зря прятал глаза, когда речь заходила о прошлом его ученика. Но слова «Волдеморт», «Упивающиеся смертью», «Темная метка» теперь ничего не значили для Северуса, хоть он и подозревал, что с войной не может быть связано ничего хорошего. В особенности у него, никогда не стремящегося к свету.

Снейп думал о Гермионе возмутительно часто, и это заставляло его нервничать. Неужели он зашел так далеко, что позволил себе отношения с ученицей, и его теперешние чувства лишь отголоски того, чтобы было между ними до того, как оба потеряли память? Почему рядом с гриффиндоркой ему так спокойно, как будто он знает, что девушке можно доверять во всем? Доверие никогда не было сильной стороной закрытого и недоверчивого зельевара. Одним из первых правил, усвоенных Северусом еще в детстве, было простое — «Никому нельзя верить». Почему же теперь это правило не работает?

- Профессор, вы слышите меня? - Гермиона осторожно дотронулась до его плеча, и Снейп чуть удивленно повернулся к ней, прерывая свои размышления.

— Что вы хотите, мисс Грейнджер?

- А давно вы знаете господина Китаре? - с интересом спросила девушка. - Вы сказали, что он был вашим наставником.

Зельевар оглянулся по сторонам: он не любил говорить о себе в людных местах. Но в небольшой лавке не было никого, кроме них двоих. Хозяин удалился, увидев, что покупатели из тех, кто знает толк в книгах и выбирает обстоятельно.

- Он был моим наставником до того, как я пошел на пятый курс, - пояснил Северус. - С тех пор и до того дня, когда я пришел к нему с вами, мы общались редко и только с помощью писем.

- Почему? - тут же задала вопрос девушка, но сразу закрыла ладошкой рот, поняв, что вопрос был слишком личным.

- Странно, что за столько лет еще не придумали поговорки про гриффиндорское любопытство, - хмыкнул зельевар.

Глаза Гермионы расширились.

- Сэр… Вы что, пошутили? - почти с ужасом спросила она.

- Я сказал то, что думаю, - отрезал зельевар и добавил: - Китаре уехал в Венгрию на год, изучать одно местное целебное зелье. А когда вернулся, родители запретили мне продолжать обучение. Моя мать считала, что может стать лучшим наставником для меня.

Снейп смотрел, как ползет по стене желтое пятно света и неосознанно крутил в пальцах верхнюю пуговицу мантии. Он помнил занятия с матерью: длинные, серые, скучные, со слезами, криками и разбитыми колбами. Джусиус ни разу не повысил на Северуса голос, никогда не ругал его. После занятий с ним мальчик чувствовал себя увереннее в школе. Они с учителем даже играли во что-то… детское, наивное, но Северусу это очень нравилось, хотя он не признался бы в этом даже себе. Если бы все сложилось иначе…

Усталость навалилась разом, как будто каждое из цепляющихся друг за друга воспоминаний безжалостно забирало силы.

- Простите, сэр, - услышал он тихий голос Гермионы. - Я не должна была спрашивать.

Зельевар посмотрел на нее, смущенную, излучающую сочувствие и понимание и почему-то отвернулся. Что-то было не так, что-то не давало Северусу покоя, хотя казалось, что нет ничего проще, чем проявить симпатию к понравившейся девушке. Для него, взрослого мужчины, а не глупого юнца. Вот только скреблось в душе нечто колючее, не дающее вздохнуть свободно. Что же скрыто там, в потерянных воспоминаниях? Что не дает даже сейчас сделать шаг вперед и ответить на тепло, которое дарит тебе другой человек?

- Возвращаемся в гостиницу, мисс Грейнджер, - сухо проговорил Снейп, не глядя на девушку. И вышел на улицу.

А утром делал вид, что просто читает журнал в холле гостиницы, но вовсе не ждет, пока Гермиона спустится вниз. И радостная улыбка появившейся девушки сотворила почти невозможное — Северусу захотелось улыбнуться в ответ.

Воспоминания можно стереть, а чувства, выходит, так просто не исчезают?

* * *

По дороге к лавке мистера Китаре Гермиона не переставала украдкой поглядывать на Снейпа. От аппарирования, как и использования магии, Джусиус предложил им воздержаться или хотя бы ограничить их, пока не выяснится причина амнезии. Поэтому приходилось передвигаться по городу пешком. Впрочем, девушка была этому даже рада.

Сегодня утром Снейп получил сову от наставника. В письме тот сообщал, что нашел решение и просил обоих прийти к нему.

За последние четыре дня Гермионе пришлось пережить множество эмоций — от отчаяния до радости. Но не это кружило голову и заставляло сердце стучать быстрее, почти пугая неожиданным напором чувств. Гермиона всегда считала себя рассудительной девушкой, не склонной к ветреным увлечениям и мимолетным романам. Однако встреча с профессором Снейпом подарила столько неожиданных чувств, что гриффиндорка почти испугалась.

Ей казалось, что она знает мрачного зельевара много лет. В общем, в некотором смысле так оно и было, если не считать того, что Гермиона ничего не помнила о времени, проведенном в ученицах Снейпа. Однако она почти безошибочно могла угадать реакции зельевара, понять, действительно ли он сердит или это просто усталость, которую профессор не может выражать иначе, чем раздражительностью. Рядом с ним было не страшно, а уютно, и несколько раз девушка, забывшись, почти прикасалась к Снейпу, чтобы поправить чуть сбившийся воротничок на мантии, но вовремя одергивала себя.

Что же это такое? Как можно так относиться к человеку, которого едва знаешь? Неужели она была… влюблена в учителя? Ответ на этот вопрос был просто необходим Гермионе, поэтому утром, когда они со Снейпом снова пришли к мистеру Китаре, она улучила момент, пока Северус рассматривал содержимое одной из колб, и тихо спросила беловолосого зельевара:

- Сэр, мне очень неловко об этом спрашивать, но вы ведь знаете о том, что скрывается в наших воспоминаниях, - она покраснела и попыталась остудить запылавшие щеки прохладными ладонями. - Скажите, у нас с профессором Снейпом были… отношения? - последнее слово девушка произнесла одними губами, чуть слышным шепотом.

Джусиус как раз разливал ароматный чай по чашкам, и, хотя рука его чуть дрогнула, воду он не расплескал.

- Хм… - зельевар пару мгновений непонимающе смотрел на Гермиону, наморщив лоб. Потом его лицо разгладилось. - Кажется, я начинаю убеждаться в том, что мое объяснение верно. Видишь ли, я не могу утверждать насчет отношений, но чувства - симпатию или влюбленность - амнезия явно не затронула. Сейчас я все объясню.

Гермиона села возле затухающего камина и приготовилась слушать. В соседнем кресле расположился Снейп. Он медленно переворачивал тлеющие угли, задумчиво глядя на мерцающие красные искорки.

Лаборатория Китаре находилась в задних комнатах дома, где и располагалась лавка. Обстановка небольшой, но очень уютной и прекрасно оборудованной лаборатории показывала, что Джусиус любит проводить как можно больше времени здесь, а не за прилавком. Ученый всегда неуютно чувствует себя в чужой для него среде.

Китаре поправил банку с растущими внутри фиолетовыми кристаллами, извлек откуда-то изрядно потрепанную книгу и подошел к гостям.

- Признаться, я не думал, что смогу понять, что с вами произошло, - признал беловолосый маг, придвигая к камину стул и усаживаясь. - На мысль меня натолкнул мальчик, который вчера вечером покупал у меня зелье от бессонницы для своей бабушки. Под мышкой у него была большая книга сказок. Я даже попросил ребенка показать ее мне. Северус подтвердит, что я люблю хорошие сказки.

Снейп неопределенно хмыкнул. Он не собирался рассказывать о том, с каким удовольствием слушал мягкий голос учителя, читающего ему сказки после уроков или во время приготовления длинных и сложных зелий. Только во время уроков у Джусиуса Северус мог позволить себе почти невозможное - почувствовать себя ребенком. Нужным кому-то и верящим в волшебные истории.

- Вы хотели рассказать о нашей потере памяти, - напомнил Снейп. Вспоминать прошлое все еще было больно.

- Конечно, - обезоруживающе улыбнулся Китаре. - Дело в том, что одна из сказок подсказала мне ответ. - Гермиона и Снейп затаили дыхание. Но если девушка взволнованно подалась вперед, то зельевар только выпрямился в кресле и поднял голову, всматриваясь в лицо учителя.

- Существует легенда о цикадах, которые забирают чужие воспоминания, - Джусиус показал открытую книгу. На небольшой картинке, иллюстрации к одному из рассказов, была изображена большая серая цикада, сидящая у изголовья спящего человека.

- Магглы считают, что это всего лишь легенда, но волшебники знают наверняка - такие цикады действительно есть.

- Я слышал эту историю, - подтвердил Снейп. - Там говорилось, что цикады воруют память.

- Не совсем так, - покачал головой Китаре. - Они питаются плохими воспоминаниями, которые люди считают ненужными, и поэтому с легкостью отказываются от них, когда хотят забыть о неприятных событиях, которые причиняли им боль. К сожалению, многие не понимают, что наша память, как тонкая паутина - стоит порвать в одном месте, как вся конструкция начнет разрушаться, потому что все воспоминания связаны между собой. Вы забыли о войне, но в ней участвовало много знакомых вам людей… - он чуть запнулся. - Поэтому вы забыли и о них тоже. В памяти остались только пустые оболочки - имена. Но внутри - пустота.

Несколько мгновений прошло в тишине, никто не пошевелился, и даже дыхания не было слышно. Тогда Китаре тихо закончил:

— Волшебные цикады очень редки, но если появляются, то по несколько особей сразу. Охотятся за плохими воспоминаниями, от которых люди мечтают избавиться. Это объясняет, почему вы потеряли память одновременно. Самое плохое то, что потеря памяти будет усугубляться, потому что слишком много связей порвано принудительным извлечением воспоминаний.

- Вы знаете способ, как вернуть нашу память? - почти спокойным голосом спросил Снейп, но смотрел при этом не на учителя, а куда-то в сторону.

К удивлению Гермионы и Северуса, беловолосый маг улыбнулся.

- Стал бы я вас звать, если бы не нашел способа! Что толку сообщать о диагнозе, когда не можешь предложить хоть плохонького лечения? У меня есть план. Только ничего гарантировать я не могу. Если цикады уже где-то далеко, то вряд ли удастся что-то исправить. Но в ином случае нам остается одно - ловля на живца.

- И кто, позвольте узнать, будет живцом? - поднял бровь Снейп.

- Не кто, а что, - поправил его Джусиус и поднял вверх палец. - Ваши воспоминания, разумеется. Вы дадите мне еще несколько плохих воспоминаний, я помещу их в Омут памяти и таким образом подготовлю ловушку для цикад. Нужно постараться вынудить их отдать воспоминания. А в этом силен ты, Северус. Думаю, к вечеру я все сделаю. Приходите на закате - именно в это время цикады просыпаются и летят на охоту. Тогда я объясню, что нужно делать. Мы сумеем заманить их.