"Восьмерка жезлов" или Сказочное путешествие по волшебному саду. 
 

Все можно наладить. 
Нужен лишь тот, кто за это возьмется. 
Нил Гейман

Глава 1.

Надломив сухое печенье, Гермиона Грейнджер вынула свернутую в трубочку маленькую полоску рисовой бумаги. Предсказание этого дня гласило — «Будь готов не найти того, что ищешь».

Ох уж эти китайцы, странные и непонятные люди. Жить с такой установкой как минимум не практично. А Гермиона Грейнджер всегда четко знала, что именно ищет. И всегда находила именно то, что искала. Съев печенье и выкинув бумажный пакет с остатками трапезы в урну, Гермиона аппарировала.

Смеркалось. Прижимая к груди переиздание «Истории магии», Гермиона шла знакомой дорогой по серому осеннему Манчестеру, погрузившись в свои мысли. Начинал моросить мелкий дождь.

Нет, конечно, можно было бы остаться в Лондоне. Тем более — Майкл Робертс из отдела магического правопорядка снова пригласил ее на ужин, дабы «обсудить дальнейшую карьеру Гермионы в этом отделе». Майкл давно и упорно пытался зазвать ее на свидание под разными предлогами, и возможно, стоило бы хоть раз приглашение принять. Рон и Гарри хором уговаривали ее так и поступить. Гарри — потому что переживал за Гермиону и не мог поверить, что ее одиночество добровольное и осознанное. Рон… Рон, пожалуй, все еще чувствовал себя капельку виноватым за то, чего так и не произошло между ними и в особенности за то, что, к сожалению, произошло. 

Но думать об этом в данный момент Гермионе не хотелось. У нее были другие планы.

Перед обеденным перерывом с Гермионой по каминной сети внезапно связался Снейп. Кажется, наконец у него таки дошли руки до нового дополненного и улучшенного издания «Истории магии». Снейп был в гневе, сыпал красочными эпитетами в адрес автора и, как бы между делом, пригласил Гермиону этим вечером к себе домой — обсудить вышеуказанную «злосчастную пародию на историческое исследование». В тот же миг судьба вечера была решена — прости, Майкл. 

Северус Снейп. Выжил, несмотря ни на что. Чувство вины острой иглой кольнуло ее совесть в очередной раз, стоило только начать вспоминать. Их безучастность… Нет, ее безучастность — чуть не стоила человеку жизни. 

Но чего уж сейчас. Все сложилось так, как сложилось. По неведомой прихоти судьбы зельевар был все еще жив, когда за его телом прибыли авроры. Как потом предположили в Мунго, подобная живучесть была следствием действий самого профессора, успевшего перед началом битвы выпить несколько сложных зелий собственного изобретения. Со временем Снейп оправился от ран, несмотря на то, что колдомедики предрекали ему полный паралич. Зелья зельями, говорили они, но яд Нагини - прескверная штука, и не все его свойства известны и изучены. Однако и тут последнее слово осталось за Снейпом. Спустя год после победы он, наконец-то, был официально оправдан Визенгамотом. И в последние месяцы все чаще посещал ее мысли.

Не было ничего удивительного в том, что, будучи знатоком и страстным коллекционером старинных магических книг, поселившись после войны в своем доме в Манчестере, бывший декан Слизерина нашел себя, начав торговать редкими магическими изданиями. Его скромный капитал не позволял устроиться в Косом переулке, и Снейп решил превратить свой дом в рабочее место, общаясь с клиентами с помощью совиной почты.

Собственно, так и завязалась их переписка, приведшая к странной, но дружбе. 

Пять лет назад Гермиона стала одной из первых клиенток Снейпа. 

Сначала это была своеобразная попытка помочь ему встать на ноги, проект, если хотите, но затем… Затем стало очевидно, что он действительно как никто разбирается в литературе. Причем, как выяснилось к немалому удивлению Грейнджер — не только в магической.

Очень часто в тишине своего кабинета в министерстве Гермиона отправлялась в очередное захватывающее путешествие, благодаря купленной через «Редкие издания почтой» книге. Она получала от этого истинное удовольствие, ведь работа в министерстве оказалась не совсем тем, чего ожидала от жизни гриффиндорская отличница. А книги как всегда спасали от самого страшного ее врага — скуки.

Как и письма, которыми они со Снейпом стали периодически обмениваться по поводу и без.

Время шло, и вот по прошествии нескольких лет Гермиона, вдохновленная успехом их переписки, отважилась-таки навестить бывшего профессора лично. 

Первый ее визит был абсолютной катастрофой. И закончился резко захлопнувшейся перед ее носом дубовой дверью. Второй и подавно. Казалось, что Снейп, встретивший ее на пороге дома по Спиннерс-Энд и Северус, писавший ей едкие и умные письма на протяжении последних четырех лет - два совершенно разных человека. Гермиона начала терять надежду.

Однако на третью ее попытку наладить контакт Снейп отреагировал странно, озадачив девушку внезапным приглашением на чай. 

С того дня так и повелось. Вечера в доме Снейпа за чашечкой горячего чая стали традицией последних нескольких месяцев. Иногда, когда дела Гермионы в министерстве шли из рук вон плохо, она аппарировала в Манчестер. Снейп ворчал, готовил чай, и они просиживали часами, увлеченно споря на совершенно разные темы в перерыве между глотками горячего терпкого напитка.

Гермиона так и не решилась спросить, что побудило Снейпа ее пригласить. Она слишком дорожила столь внезапным его к ней расположением. Боялась, что неловким словом может сломать эту хрупкую дружбу.

Снейп же казался вполне удовлетворенным подобным порядком вещей. 

Удовлетворенным до тех пор, пока его задний двор, если можно было так назвать эти полумертвые заросли, не стал все чаще привлекать его внимание.

За его старым, обветшалым домом простирался участок земли, на котором буйствовали колючий кустарник и высокая трава цвета плесени. Несколько деревьев, изъеденных чернеющей гнилью, делали картину еще более удручающей. Впечатление от заднего двора было крайне гнетущим, и Гермионе иногда случалось задаваться вопросом, почему Снейп ничего не предпринимает, чтобы все исправить. 

Как-то после обеда, зайдя к Снейпу домой, Гермиона с беспокойством обнаружила входную дверь незапертой. Не найдя хозяина дома как обычно в библиотеке, по узенькому коридору девушка прошла в расположенную в задней части дома кухню, где иногда Снейп читал, расположившись за обеденным столом. В тот момент, когда Гермиона вошла в комнату, мужчина стоял у окна и смотрел на свой задний двор.

Грейнджер хотела было поприветствовать Снейпа, но ее удержало от этого выражение его лица. Он вглядывался в окно так пристально, полностью поглощенный чем-то, что видел лишь он один. Борьба непонятных постороннему взору чувств отражалась на его напряженном бледном лице. Он казался одновременно околдованным и испуганным. В конце концов, он заметил девушку и слегка вздрогнул. Какой-то миг он смотрел на Гермиону, как если бы перед ним был совершенно незнакомый человек. Затем искра узнавания сверкнула в его взгляде, и снова с Гермионой был хорошо знакомый ей Северус Снейп. Но затаенная грусть так и не покинули больше его взгляда в тот вечер. 

И с этого самого дня, каждый раз, когда Гермиона приходила к нему, она находила Снейпа на кухне, конечно, время от времени, занятого каким-нибудь делом, но чаще всего у окна, неподвижным, вглядывающимся в свой пугающий мертвый сад.

Стоило Гермионе заговорить и привлечь внимание Снейпа, все, казалось, возвращалось к прежнему привычному порядку, и он явно становился самим собой, но у девушки все чаще складывалось впечатление, что он «играл» привычного себя специально для нее, и что в то время как он внешне заинтересованно рассуждал на разные темы, мысли его блуждали где-то очень, очень далеко.

Несколько раз у нее был соблазн затронуть этот вопрос, чтобы рассеять нарастающее чувство тревоги, но боязнь нарушить хрупкий комфортный покой их мирка сдерживало Грейнджер. Ну как можно упрекать человека, только за то, что он периодически таращится в пустоту с отсутствующим взглядом? И что ему сказать? И как это сделать?

Однако дни шли, и самочувствие Снейпа стало ухудшаться с пугающей очевидностью. И чем хуже становилось Снейпу, тем острее Гермиона чувствовала свою привязанность к этому хмурому и измотанному жизнью мужчине. И тем страшнее ей за него становилось день ото дня. 

Наконец она решилась. Хватит с нее его странностей. Друзья для того и нужны, чтобы в самый тяжелый жизненный момент отвесить столь необходимый ободряющий и направляющий в нужную сторону пинок. И будь что будет, но она, Гермиона Грейнджер, окажет Северусу Снейпу эту услугу. И то, что сам Снейп пригласил ее этим вечером на чай, было как нельзя кстати. Зажав в руках томик «Истории магии», Гермиона решительно шагнула на порог дома по Спиннерс-Энд. 

Входная дверь снова была не заперта. Зайдя в дом, Гермиона обнаружила его совершенно пустым. Снейпа нигде не было видно. Томимая недобрым предчувствием, Грейнджер тут же направилась на кухню. Но и там хозяин дома не обнаружился. Конечно же, все ее внимание тут же сосредоточилось на задней двери, ведущей в сад. Прислонившись к стеклу, Гермиона стала рассматривать заросли.

Снейпа она там не заметила, но вдруг ощутила, как ее охватило странное и весьма неприятное чувство. Словно крайнее отчаянье стальным обручем сковало ее грудь, каждый новый вдох давался с огромным трудом. Гермионе захотелось немедленно отойти от окна, но что-то удержало ее. Возможно, та часть рассудка, всегда стремившаяся к холодному и объективному анализу, хотела просто понять, что смогло вот так возбудить внезапное и острое чувство безысходности. А может, во всем виноват был тихий внутренний голосок, упрямо твердивший, что Снейп где-то там, и она должна его найти, просто обязана! И Гермиона, прислушавшись к этому внутреннему голосу, продолжала стоять у окна, вглядываясь вдаль. 

Высокая сухая трава, коричневатая и пятнистая. Неподвижно стояли редкие почерневшие деревья. Даже птицы не летали над этим угрюмым и мрачным пространством. Смотреть, в общем-то, было не на что. Однако, бесспорно, было в этом полумертвом пейзаже что-то особенное, необычное, что так заинтересовало девушку. Как будто ей загадали загадку, разгадать которую пока не представлялось возможным.

После нескольких минут созерцания Гермиона испытала странное ощущение: перспектива двора постепенно начала меняться. Ни трава, ни деревья не изменились, но сам участок земли словно увеличивался в размерах. Затем медленно стало меняться и окружение. Трава, казалось, светилась изнутри изумрудным светом, деревья более не казались девушке мертвыми. И именно тогда это произошло. Гермиона увидела их. Там, далеко-далеко, на изумрудной траве сидели двое. Мальчик и девочка. Пышные волосы девочки алым маревом рассыпались по ее плечам, она беззвучно смеялась, подставляя лицо солнцу. Мальчик смотрел на нее не отрываясь, как будто впитывая в себя увиденное. Он казался черным, неуместным пятном на этом многоцветном, ярком пейзаже. 

Вот девочка встает на ноги и протягивает мальчику ладонь. Он тянется к ней, но она в последний момент отдергивает протянутую руку, со смехом отвернувшись от мальчика, в упор смотрит на Гермиону немигающим холодным взглядом. Девушку охватывает неудержимое желание распахнуть заднюю дверь, помчаться туда и схватить, обнять маленького мальчика. Увести его как можно дальше. И она почти успела открыть дверь и выбежать в сад, как вдруг увидела Снейпа. Блуждающим взглядом он смотрел на Гермиону через стекло, не замечая ее. Волосы его были растрепаны, брюки и сюртук перепачканы в траве. Казалось, он готов был развернуться и снова исчезнуть в этом хаосе дикой растительности, внезапно ожившей на этом странном месте.

Девушка с силой стала стучать по стеклу. Полуобернувшись, он остановился, посмотрел через плечо и увидел наконец Грейнджер. Его сведенные судорогой черты лица несколько смягчились. Усталый и как будто потерянный он повернул к дому.

Гермиона поспешила открыть дверь и впустить его. Мужчина направился прямо в гостиную, и без сил рухнул в кресло. В тот момент, когда девушка, следуя за ним, вошла в комнату, он поднял на нее взгляд.

- Грейнджер, - сказал он почти шепотом, - не могли бы вы сделать чай?

Гермиона молча исполнила его просьбу. Он выпил свой обжигающий напиток, не говоря ни слова. В этой тишине Гермионе показалось было, что кто-то посторонний скребется за окном. Но, конечно, это всего лишь ноябрьский ветер шуршал черепицей, пытаясь пробраться в дом. 

— Садитесь, Грейнджер. Не стойте над душой. Вы мешаете мне думать.

- Вот он и вернулся, - подумалось Гермионе, и она последовала предложению мужчины. Села и, взяв в слегка подрагивающие руки чашку с чаем, посмотрела Снейпу прямо в глаза. Опрометчивый поступок, если сидишь напротив опытного легиллимента. 

Она хотела задать вопрос. Это было очевидно даже без волшебной палочки.

— Решайтесь уже, Грейнджер.

Когда-то, волшебный голос Снейпа заставлял Гермиону, забывая обо всем, ловить каждое сказанное им слово. Теперь же… Просто усталый голос усталого мужчины. Что-то изменилось в нем, что-то сломалось.

И Грейнджер спросила. В итоге совсем не то, что собиралась спросить изначально.

— Сэр… Почему вы тогда, три месяца назад, пригласили меня войти? Что изменилось? Перед этим вы несколько раз повторяли, что не нуждаетесь в обществе «маленькой всезнайки с манией величия». Вы даже заявили, что наша переписка была «роковой ошибкой». В тот день я поклялась, что это будет моя последняя попытка. Я была готова признать поражение… А вы взяли и впустили меня. Почему?

Тишина позвякивала стрелками маггловских настенных часов. Взгляд Северуса беспрепятственно путешествовал по лицу Гермионы. Когда он, наконец, заговорил, руки Гермионы дрогнули, чуть не выронив чашку с остывшим чаем. 

- Что же, Грейнджер… А давайте поговорим начистоту. Я никогда подобного не пробовал, но говорят - чрезвычайно полезное занятие. Кто знает, а вдруг мне понравится? Но я не верю в бескорыстную любезность, а потому вы пообещаете мне честно ответить на один мой вопрос. Любой. Что скажете?

Гермиона, не зная, что ответить на подобное предложение, лишь утвердительно кивнула. Иного подтверждения Снейпу не потребовалось.

- Ребенком я мечтал научиться летать, фактически, я много о чем мечтал, и не все мечты заслуживают быть озвученными. Но эта мечта была одной из самых отчаянных. Знаете, встать ночью с постели, открыть окно и… Потом я вырос. И осуществил-таки свою детскую мечту. 

Как думаете, какой основной вывод я сделал в итоге? Оно того не стоило. 

А потом я разбился. Знаете, Грейнджер, разбиваться совсем не страшно… Гораздо страшнее выжить после… Вы, вы — как постоянное напоминание о том кто я есть, чем был, чем стал в итоге. Это раздражает и не дает забыться. Это ужасно раздражает меня, Грейнджер. Почему пригласил? Я сам постоянно задаю себе этот вопрос. И что я себе отвечаю? А почему бы и нет? Грейнджер, иногда мотивация не имеет никакого значения. Последствия поступков перевешивают любую их мотивацию. 

Он устало потер переносицу двумя пальцами, словно пытаясь стереть с лица все внезапно проступившие эмоции.

— В тот день мне элементарно не хотелось быть одному. Вот ваш ответ… Теперь моя очередь спрашивать.

Снейп поставил чашку на стол и, резко выпрямившись, отошел от Гермионы в дальний угол комнаты, встав у окна. Лицо его было скрыто в тени. Прикоснувшись ладонью к стеклу, он прикрыл глаза. 

— Почему вы продолжаете приходить ко мне, Грейнджер?

Черт! Чашка все-таки упала. Пролитый чай быстро впитывался в старый ковер. Гермиона кинулась убирать устроенный беспорядок. Ей надо было подумать. Надо было обдумать.. 

— Честный ответ, помните?

Странно, что чашка не разбилась…

— Вы обещали, Грейнджер.

Ну и слава Мерлину, что не разбилась. Не хватало еще осколки собирать.

— Я жду, мисс Грейнджер.

Да будь все проклято!

- Сначала мне казалось, что я вам должна, сэр. Знаете, не долг жизни, но что-то похожее. Потом… Потом мне стало интересно. Мне интересно с вами. И я считаю вас.. Да, я считаю вас своим другом.

— Это ваша причина, мисс?

— …Да, сэр.

— Что ж, почему бы и нет.

Тяжесть произнесенных слов сковала грудь Гермионы. Она сказала правду, но почему же так лживо прозвучали эти слова? Однако пусть будет так. Так оно, наверное, и лучше. 

Наконец, приведя ковер в порядок, Гермиона отважилась бросить взгляд на Снейпа. Тот смотрел на нее из-под полуприкрытых век пристально, испытующе. 

— Что в том саду, сэр? Что с вами там происходит?

Вот. Так просто. Она спросила, решилась. 

Почти незаметная и недобрая ухмылка проскользнула по лицу Снейпа. 

— Ваши вопросы, Грейнджер… Ох, уж эти вопросы. Нет ответа, который истощил бы ваше любопытство. А у меня более нет желания вам отвечать. Да и сил, пожалуй, тоже нет. А потому, думаю, наш разговор на этом подходит к концу. Уже слишком поздно, Грейнджер. 

— Сэр… Никогда не поздно.

— Грейнджер, посмотрите на часы. Уже за полночь.

- Но, сэр. Ведь возможно - я смогу вам помочь.. Просто объясните мне.

— Зачем вам это?

— Потому что я… 

В эту секунду Гермиона почти возненавидела его за вопрос и себя за неспособность ответить и внезапное косноязычие. 

— Я уважаю вас, сэр. 

Но Снейп уже отвернулся от нее и растворился в темноте своего дома. Разговор на этот раз и вправду был закончен.



* * *



Следующие несколько дней стали настоящей пыткой для Гермионы. Снейп пропал. 

Двери дома по Спиннерс-Энд были закрыты, а ее почтовые совы с короткими взволнованными посланиями возвращались без ответа. 

Гарри и Рон на переживания Гермионы смотрели скептически и в который раз повторяли, что ей пора бы уже завести кого-нибудь (на этот раз о двух ногах и без хвоста!) и перестать маяться дурью. Пару раз, как бы случайно, рядом с ее кабинетом в министерстве возникал Майкл, по той или иной причине пытаясь втянуть Гермиону в разговор. Гермиона эти попытки игнорировала и переживала все сильнее день ото дня.

Спустя неделю после их со Снейпом последней встречи Гермиона поняла, что ей ничего не остается, кроме как вернуться в Манчестер, сесть под его дверью и сидеть так, пока он ей не откроет. И если Северус Снейп надеется ее переупрямить в своем молчаливом отсутствии, то он таки плохо знает Гермиону Грейнджер. Ей необходимо было пролить свет на эту тайну, необходимо было понять…

Ну ладно!

Передняя дверь его дома, к ее огромному удивлению, на этот раз была снова не заперта. Но почему-то облегчения Гермиона не испытала. На душе стало даже тревожнее. 

Снейпа дома не было. Гермиона заглянула во все комнаты. Ей было уже даже все равно, что своими действиями она нарушает приватность такого закрытого человека как Снейп, и он ей подобное поведение вряд ли простит. А обнаружив на кухонном столе позабытую волшебную палочку хозяина дома, Гермиона уже не на шутку начала бояться за него. Чувство это было, если вдуматься, ничем не мотивировано и, возможно, если мыслить здраво, даже надуманно. Но девушка ничего не могла с собой поделать. 

Наконец она с тяжелым сердцем открыла заднюю дверь на кухне и стала вглядываться в заросли сада.

Длинные коричневатые стебли колыхались под дуновением легкого бриза. Соприкасаясь, они издавали нечто вроде постоянного настойчивого шепота. Тонкие стволы полумертвых деревьев чернели на фоне пасмурного осеннего неба. И тишина, гнетущая тишина коконом окутавшая двор. Любопытно, но казалось, будто этот участок земли сам прислушивается и присматривается к ней.

Почувствовав, что она на что-то наступила, Гермиона посмотрела вниз и увидела валяющийся на пороге картонный прямоугольник. Подняв его, Грейнджер поняла, что держит в руках карту Таро. «Восьмерку жезлов»*, если быть точнее. 

- Таро… Какая чушь. Совсем на него не похоже, - пробормотала себе под нос Гермиона и смело шагнула вперед. Во всем происходящем была заключена какая-то тайна. И Гермиона задалась целью ее разгадать.

Разводя заросли руками, девушка решительно направилась вглубь сада. Всякий, кто хоть раз задавался вопросом, где кончается город и начинается лесная глушь, должен был бы посетить задний двор Северуса Снейпа. В этом месте подобные вопросы мгновенно теряли свою актуальность. Едва ли пройдя несколько метров, Грейнджер показалось, что она внезапно очутилась в другом мире — мире кустарников, вереска и диких трав, где неясный и навязчивый шепот звал ее продолжить путь, идти дальше.

В носу засвербело от запаха гниющей травы. Гермиона от всей души звонко чихнула, и, как по мановению волшебной палочки, мир вокруг изменился. 

Унылую монотонность осени сменил яркий калейдоскоп летнего цветения. Солнце ослепляло, волны теплого воздуха укутали Грейнджер плотным ароматом свежескошенной травы, застоялой воды и цветов. Над головой кто-то усердно жужжал. Мгновенно стало жарко, и девушка была вынуждена скинуть куртку на землю, пристроив ее у цветущего куста роз.

Гермиона не сомневалась, что виной происходящему природному чуду была магия — иначе и быть не могло. Но какая магия могла послужить причиной столь разительных изменений, она не знала. 

Внезапно Гермиона поняла, что уже не одна. Чувство это пришло неожиданно, мороз пробежал по коже: там, в траве за ее спиной, спрятавшись, кто-то следил за Гермионой Грейнджер. Или что-то?

Давно забытое и, казалось, похороненное навсегда ощущение. Потянувшись за волшебной палочкой, Грейнджер с ужасом обнаружила, что та осталась в снятой из-за жары куртке. 

В минуту слабости Гермиона решила было бежать прочь, опустить голову и - спасайся кто может. Но тут вдруг ею овладела ярость. Против этого сада, против исчезнувшего Снейпа, против себя самой. Внезапно все накопившееся в ней напряжение выплеснулось и смело страх напрочь. И речи больше не могло быть, чтобы поддаться отчаянию и безнадежности из-за какой-то неизвестной магии или мистификации! Чем бы там не являлась, по сути, эта, окружившая девушку со всех сторон, иллюзия. 

- Я сумею, - повторяла про себя Гермиона. 

— Я сумею с этим справиться, во что бы то ни стало.

Она резко развернулась и прицельно уставилась на то место, где, по ее мнению, притаившись в траве, должен был находиться тайный преследователь.

— А вот и ты, Гермиона. Опаздываешь.

Гермиона не верила в ангелов. Но все же гораздо проще не верить во что-то, когда это «что-то» не смотрит на тебя и не называет по имени. Маленькая девочка, не старше лет десяти, но как же она была прекрасна. Совершенна.

И да, Гермиона узнала ее. Девочка была точно такой, как в воспоминаниях, которые Гарри ей показывал. Лили Эванс. 

Но не она, конечно, быть такого не могло. Значит — очередная иллюзия, порождение странного сада. Иллюзия, которая крайне ехидно смотрит на нее снизу вверх, при этом элегантно ковыряя в носу. 

- Кто ты? - спросила Гермиона. 

Девочка загадочно ей улыбнулась и подмигнула.

— А сама не хочешь угадать, нет? С трех попыток?

Гермиона отрицательно покачала головой.

— Прости, у меня нет времени на твои игры, я ищу друга.

Взгляд изумрудных глаз тут же стал холодным и скучающим. Больше не было в этом взгляде детской невинности, лишь расчет и яркая искра безжалостной воли. 

- Скучно с тобой, Гермиона, и не весело. Видимо, в этом причина твоего одиночества. Ты - скучная посредственность, Гермиона Грейнджер.

Сдержавшись и не сказав ребенку первое, что пришло ей на ум после подобной колкости, Гермиона повторила свой вопрос:

— Кто ты?

Девочка раздраженно повела плечами, всколыхнув этим движением пламенную волну своих рыжих кудрей. 

- Ох… Ну Смерть я, Смерть. Memento mori - ну, ты понимаешь, моментально и… Но ты можешь называть меня Морти. Довольна? 

Гермиона непроизвольно шагнула назад. Этот ответ был чем угодно, но определенно совершенно не тем, чего она ожидала. 

- Не может этого быть… - вырвалось у нее против воли.

— Ну да, кому как не тебе… Сдается мне, слухи о твоем уме были значительно преувеличены, Грейнджер. Тебе стало бы легче, если бы я выглядела, скажем, как здоровущий скелет?

Тон этого оскорбления был настолько Снейповским, что мгновенно привел Гермиону в чувство. Смерть так смерть, бывало и не такое. Нет, конечно, такого еще не было, но как говорится — лиха беда начало. 

Тем временем окружающий пейзаж незаметно изменился, это был все тот же цветущий, пышущий жизнью сад, но теперь по центру поляны, прямо в гуще высокой травы стояло старинное трюмо. Морти деловито залезла на приставленный к трюмо пуф, повозившись, уселась поудобнее и принялась рассматривать свое отражение. 

Зеркало отражало… Зеркало отражало череп, в пустых глазницах которого переливалась всеми оттенками черного тьма.

— Ну что, так лучше?

Ехидный перезвон детского голоса совершенно не вязался с увиденным.

Гермиона устало опустилась на траву. На секунду позволила глазам закрыться и досчитала до трех. Открыв глаза, без удивления обнаружила, что место трюмо занял столик для бриджа. 

Смерть сидела, обмахиваясь веером из карт. Ткнув указательным пальцем в Грейнджер, она изо всех сил завопила.

— Карту гони!

— Прости, что?

— Гони карту! Не твое ведь, зачем взяла? Восьмерочку мою присвоила и сидит себе, в ус не дует. Тоже мне, героиня всея Англии. Думаешь, самая умная, да?

Гермиона достала из кармана помятую «восьмерку жезлов».

— Дай, дай, дай! 

Закричала тут же девочка. В гневе ее лицо покраснело, совершенные черты исказились.

И тут терпение Грейнджер, наконец-то, лопнуло. Резко встав на ноги и уперев руки в боки, в лучших традициях Молли Уизли она выдохнула, вдохнула и, наконец, заговорила. 

- А больше ты ничего не хочешь? Эта карта была найдена в доме Северуса Снейпа, а значит - принадлежит ему! И тебе я ее не отдам! И вообще - где он? Что ты с ним сделала, маленькая пиявка! Куда ты дела моего… - тут девушка внезапно запнулась на полуслове, но, быстро взяв себя в руки, завершила фразу, - Что ты сделала с мистером Снейпом? Будь ты смерть или сам дьявол, это не помешает мне тебя как следует выпороть, если не ответишь правду!

Перезвон детского смеха разлился по лужайке, тут же сбив Гермиону с воинственного настроя. 

- Ну молодец же, можешь, когда припрет! А то стоит воблой замороженной - «кто ты?» да «кто ты?» заладила. Выпороть это сильно, это я запомню. А Снейпа твоего я не трогала. Это в принципе все его рук дело. Ты бы знала, КАК он меня раздражает. Сначала зовет на свидание, просит об одолжении. А затем сам же от меня прячется. Ну нормально, а? А я ведь ради него новую колоду картишек распечатала. Совсем новенькие, ни разу ненадеванные. 

— … Картишки?

— Не тормози, Грейнджер! 

И Морти помахала перед лицом Гермионы веером из карт Таро. От сильного взмаха одна из карт выпала на стол рубашкой вверх. Гермиона автоматически ее перевернула и без удивления обнаружила, что это была «Смерть»**.

— Но этой колодой нельзя играть. Это же Таро.

— Грейнджер, капитан очевидность. К твоему сведению, мисс всезнайка, только с этой колодой тебе становятся доступны настоящие игры. 

— Я не понимаю… Зачем? Зачем он звал тебя? Зачем эти карты? Что вообще тут происходит?

Смерть тяжело вздохнула, положила карты на стол, сползла со стула и подошла к Гермионе.

А затем внезапно и со всей силы пребольно пнула маленькой ножкой Гермиону по лодыжке.

— Ой! 

-У тебя доброе сердце, Грейнджер, - проговорила она. - Иногда этого бывает достаточно, чтобы не пропасть… - она покачала головой, - но чаще всего одной доброты мало. Порой надо и голову включать. Ну сложи ты, наконец, овцу и розового слона! 

И Гермиона, наконец, сложила, и ей стало страшно.

— Он… Он хотел умереть?

— Бинго! Дай пять!

— Но почему?

- Почему, почему… Потому что. Видишь ли, Грейнджер, хорошие люди заканчивают в аду, потому что не могут простить себя. И при всех своих очаровательных личностных особенностях, старина Снейпи, как не крути, парень хороший. И с прощением у него огромные проблемы. Злопамятный зараза. Помнит все и про всех, про себя же - в первую очередь. В результате создал у себя в голове свой маленький и комфортный персональный ад и в нем последние годы тихонько варился еще при жизни. Тут кого угодно потянет на ту сторону. Кроме того, у него пунктик. Он, видите ли, ищет свою - и тут я цитирую - «единственную». И почему-то уверен, что она его ждет, дожидается на той стороне. И все в том же духе - любовь после гроба, бла-бла-бла и прочая мелодраматичная дребедень. 

Другой бы на его месте просто скромно удавился без шума и пыли. Но мы же так не можем, мы же особенные, волшебники, одним словом. Раскопал где-то книжку с картинками. Совершил обряд. Ну и понеслось. Я ему честно указала путь следования, выдала карту в качестве напутствия. Но вместо того, чтобы играть по правилам, он просто перестал играть. Как будто ничего и не было. Но игра-то уже началась. Карту свою он получил. Я его предупреждала - путь не из легких, сделаешь первый шаг, значит, обязан весь путь пройти. Но он разве меня слушал? Нет, нет, нет. Мы же самые умные… 

Сотни мыслей роились в голове Гермионы, она пыталась проанализировать, понять, сделать выводы. Но ничего не получалось. Только отчаянное - нет, нет, нет - набатом билось в ее сознании. 

— …А я теперь застряла вот в этом нелепом виде и должна ждать, когда же он, наконец, прекратит этот цирк. Который день ходит кругами. Там же все просто. Классическое волшебное путешествие в поисках самого себя. Он что, в детстве сказок вообще не читал? -

продолжала ворчать Смерть.

— И он умрет?

— Ну, рано или поздно, да.

- Но, может быть, можно… Я не хочу… Я не могу так! Только не теперь. Только не он. Ведь наверняка что-то можно сделать. Всегда есть шанс. Шанс, он ведь всегда должен быть! 

Смерть взмахом руки прекратила бессмысленный словесный поток.

- Шанс… Видишь ли, Грейнджер, эта игра и есть тот самый шанс. Пойми, по сути тот Северус Снейп которого ты знаешь - уже мертв. Это я тебе как профессионал своего дела говорю. Он умер в этой вашей Визжащей хижине. В одиночестве истек кровью на холодном каменном полу. И тот, кто начал игру и взял мою карту - был всего лишь его бледным подобием. Тенью. Так может - проще отпустить? Другое дело, что его шансы отыскать свой путь в моем саду прискорбно малы. Карта ему перевернутой выпала, а это так себе перспективка. 

В уголках глаз Гермионы стала скапливаться соленая влага. Одинокая влажная дорожка прочертила свой путь по щеке девушки, но была проигнорирована. 

— Однако…

Тут на детском личике Смерти появилась хитрая улыбочка, и она принялась ковырять носком туфли ямку в земле, вытирая при этом ладошки о пышную юбку своего платья.

Гермиона встрепенулась.

— Что?

— Ну, я даже не знаю, стоит ли…

— Прошу, прошу тебя! Что?

— Ну не знаю, ты, конечно, можешь пойти за ним следом, можешь попытаться ему помочь… Но не думаю, что у тебя получится. Тут магия посильнее вашего «люмос» нужна, а ты его даже по имени назвать не отважишься, не то что…

Не думая и не сомневаясь, Гермиона шагнула к девочке и, схватив ту за плечи, тряхнула. 

— Все, что угодно!

Их взгляды встретились.

И в глазах Гермионы в тот же миг потемнело, волшебная поляна вывернулась из-под ног, и девушка полетела в пустоту, пытаясь ухватиться за окружившую ее со всех сторон тьму, но безуспешно. И только тихий голос Смерти в голове шептал:

— Переверни его карту, Гермиона. Переверни карту…



* * *



- А знаешь, говорят, если лежать долго на холодной земле - можно простудиться и умереть. 

Тихо произнес Гермионе на ухо вкрадчивый детский голос. 

Гермиона Грейнджер тихонько застонала и открыла-таки плотно зажмуренные глаза. Над ней склонился маленький черноволосый мальчик. Худой как тростинка. Застиранная одежда была ему преступно велика - явно с чужого плеча. Он пристально изучал Гермиону совершенно недетским, сосредоточенным взглядом темных глаз.

Грейнджер собралась с силами и встала. Отряхнулась и, распрямившись, протянула мальчику руку для пожатия. 

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, а ты кто такой?

— Меня зовут Принц Северус, и ты находишься на моей земле.

Мальчик прищурился и высокомерно посмотрел на нее - так смотрят некоторые великие художники, пара-тройка наследных монархов и все без исключения маленькие мальчики девяти-десяти лет. 

— Если бы у меня была собака, я мог бы спустить ее на тебя. Она разодрала бы тебя на маленькие, малюсенькие кусочки. Они были бы такие маленькие, что никто не смог бы их найти, и очень скоро о тебе бы все забыли. Вот!

Гермиона подавилась вздохом, ее всегда поражала неконтролируемая мощь детского воображения. Маленький Северус определенно обладал развитой не по годам фантазией. 

Конечно, она поняла, кто стоит перед ней. Гарри показал воспоминания Снейпа не только Визенгамоту, но и ей с Роном. А забыть лицо маленького мальчика, выросшего со временем в Северуса Снейпа, для нее оказалось невозможно. 

Безумие. Сначала мать Гарри, утверждающая, что она Смерть, теперь вот маленький Северус Снейп стоит и смотрит на нее, нахмурившись. 

— А не слишком ли ты кровожаден для маленького мальчика, а?

То, как вспыхнули темным гневом глаза ребенка, тут же напомнило Грейнджер ее профессора зелий. 

-К твоему сведению, я вовсе и не маленький! Мне, к твоему сведению, девять лет, восемь месяцев и четырнадцать дней! Вот! А ты - вообще девчонка! Вот!

От возмущения кончик носа юного Северуса капельку покраснел, а щеки, наоборот, побледнели еще больше. Волосы он еще не успел отрастить в достаточной мере, чтобы иметь возможность скрывать свое лицо. Внезапно Гермионе захотелось прижать мальчика к себе и никогда больше не отпускать. 

Что за глупость, честное слово. 

— Прости, не хотела тебя обидеть. Я же не знала, что ты уже такой большой. Да ты совсем не.. Ты уже совсем взрослый, Принц.

Кажется, мальчик принял ее неловкую попытку извиниться. Он уже не выглядел так воинственно как раньше, кроме того, в его взгляде проскользнуло что-то, отдаленно напомнившее Гермионе симпатию. 

— Как ты здесь оказалась? 

В словах его можно было заметить некую неуверенность, но Гермиона пока не понимала, чем она вызвана. 

— Я упала.

- Но теперь-то ты снова крепко стоишь на ногах, да?

— Надеюсь. 

Мальчик с энтузиазмом кивнул каким-то своим мыслям. Затем гордо расправил плечи и стал выглядеть практически монархом, если бы не ссадины на коленках и грязь на руках. 

— Что же, я дарую тебе право пройти по моей земле! Вот.

— Пройти куда?

— Не куда, глупая, а откуда. Тебе нужно выбираться отсюда. Иначе тебя найдет ОН.

Гермиона поежилась, в голосе маленького Северуса было некое знание, не предвещавшее ей ничего хорошего. 

— Он? Кто он?

— Темный человек, глупая. 

Так, ну замечательно - еще одна проблема к ее уже и так занимательной коллекции. Смерть есть. Темный человек, ну конечно, тоже есть. Вопрос, стоит ли в ближайшее время ждать к чаю чупакабру, отпал как-то сам собой. 

Ладно, веселью час, но и про дело забывать не стоит.

— Скажи, а ты случайно не видел тут мужчину? Высокий, темные волосы. Одет, скорее всего, в черный сюртук и темные брюки? Просто я ищу своего друга, думаю, он попал в этот сад незадолго до меня..

Маленкий Северус пристально посмотрел на Гермиону. Потом, стараясь делать это как можно непринужденнее, сделал шаг назад. Потом еще один. А потом резко сорвался с места и побежал прочь. Гермиона пыталась бежать следом, но мальчишка был для нее слишком быстр и ловок. А стоило ему поднырнуть под разросшийся куст барбариса, как его и след простыл. 

— Северус…

Кричала Гермиона, озираясь по сторонам. Девушка была в отчаянии, она точно потерялась, а этой проклятой зелени конца-края не видно. 

— Что за место такое проклятое! Северус!

Но мальчик так и не вернулся. 

Зато со стороны невесть откуда взявшейся лесной опушки раздался тихий вкрадчивый голос.

— Ну и что вы, спрашивается, здесь потеряли, Грейнджер?

Резко развернувшись на месте, Гермиона с облегчением ответила:

— Вас, сэр!



Восьмерка жезлов - 

Толкование в прямом положении 

Восьмерка жезлов очень четко говорит о том, что время пришло! Время совершать конкретные действия. Или время, когда ожидаемые события вот-вот произойдут. Причем быстрее, чем мы ожидаем.

Поэтому, если вы думали, что у вас есть еще время в запасе — карта говорит, что его уже нет, и действовать нужно незамедлительно.

Карта как правило, указывает именно на положительные, позитивные изменения.

По сути, восьмерка жезлов — это стрелы, летящие прямо в цель.

Толкование в перевернутом положении 

Здесь, наоборот, карта призывает замедлить темп движения. Возможно, еще не все продумано. Возможно, стоит перенести срок реализации. Не торопить события.



Смерть -

Толкование в прямом положении 

Перемена к лучшему, внутреннее перерождение, завершение чего-либо. Естественные изменения, превращения, перемены, начало нового, конец текущему положению дел. 

Толкование в перевернутом положении 

Временное бездействие, инертность, сон, апатия, потеря веры или надежды, стагнация, застой, сопротивление переменам, крушение неких надежд, разрушение, потеря, крушение планов, перемены к худшему .



По материалам книги «Гид по Таро» Жанины Рени и «Таро: ключевые понятия» Хайо Банцхав.