Автор: Sandje
Бета: Ара-Ара
Рейтинг: R
Пейринг: СС/ГГ
Жанр: драма
Дисклаймер: Ни на что не претендую. Коммерческих целей не преследую. 
Саммари: Нет ужасней проступка, чем предать человека, которому ты обязан жизнью и победой.
Статус: в работе

***

Глава 1. «Воспоминания»

Дикий рёв пронзил пространство с невероятной силой, заставив волшебников упасть на колени, крепче прижимая к груди волшебные палочки.

Гермиона облизнула пересохшие губы, неторопливо открывая глаза, и с осторожностью вдыхая удивительно лёгкий воздух. В ушах всё ещё звенело, но внезапная тишина, заполнившая всё вокруг, смела остатки безумства, царившего несколько секунд назад.

– Волдеморт мёртв! – разразился диким криком кто-то из толпы уцелевших, – Гарри победил!

– Смотри, Гарри!

– Волдеморт мёртв!

Гермиона напряжённо сглотнула, услышав взорвавшихся овациями и возгласами людей. Шум снова заполнил то, что осталось от Большого Зала и эхом прокатился по всем закоулкам замка. Что-то внутри девушки оборвалось, сердце зашлось от быстрого ритма. Дыхание снова стало неровным. Казалось, что все эти радостные крики – лишь сон, нагло взбудораживший её сознание.

Неужели всё закончилось? Они справились? Сделали то, что от них требовалось и победили? Гарри смог выстоять. Она совершенно точно слышала его имя среди ликующих профессоров и учеников. Он выстоял. Все они живы и…

– Грейнджер? – профессор МакГонаглл, прихрамывая, приближалась к своей лучшей ученице, – Вы в порядке?

- Д-да, – Грейнджер устало улыбнулась, не позволив глазам профессора встретиться со своими, наполненными слезами отчаянного раскаяния, – всё хорошо, профессор.

- Нужно, чтобы мадам Помфри осмотрела Вас, – декан Гриффиндора озадаченно осмотрелась в поисках Хогвартского колдомедика, – подождите здесь, мисс Грейнджер. Столько раненых…

Тишина снова ворвалась в её сознание. Шум радостного ликования сник где-то на фоне, а на смену ему пришли воспоминания. Они преследовали её уже сейчас, когда битва за Хогвартс только закончилась…

В памяти одно за другим всплывали лица ушедших друзей. Уши снова заполнили отчаянные вопли раненых; крики одурманенных страхом пожирателей, переметнувшихся на сторону света в надежде спастись в случае победы над их прежним хозяином; голос неожиданно преданного Поттеру Драко Малфоя, который всё же решился принять сторону света в отместку отцу, жалко выслуживающегося перед Волдемортом. Война за свободу магического сообщества вообще не имела какой-то определённой стороны.

Всё перемешалось; и враги, сыплющие во все стороны смертельные проклятья, стали сражать друг друга в отчаянной попытке овладеть ситуацией и избавиться от страха перед Волдемортом, готовым уничтожить каждого, кто не будет подчиняться его воле.

Пред глазами вспыхнул образ Снейпа, осевшего на прогнивший пол в Воющей Хижине. Его мерцающие от боли чёрные глаза и невероятное самообладание, скрывающее внутри него невыносимые муки и сожаление.

– Мисс Грейнджер? – кто-то мягко коснулся её плеча. Должно быть, Гермиона совсем забыла, что стоит посреди разрухи в Большом Зале и беззвучно рыдает, закрыв лицо дрожащими руками.

***

Гермиона распахнула глаза, усаживаясь в кровати. От резкого движения закружилась голова, и девушке понадобилось немного времени, чтобы осознать, что она в доме своих родителей в Лондоне.

За окнами всё ещё было темно. Похоже, ей удалось поспать всего несколько часов. Сердце по-прежнему гулко билось о рёбра, а дыхание было частым и рваным. Гермиона хорошо помнила каждую мелочь, случившуюся той ночью в Хогвартсе. Каждое слово, брошенное кем-то сквозь заглушающий рёв ударяющихся друг о друга заклинаний. К сожалению, в памяти всплывали и стоны умирающих, заставлявшие стены разрушенного замка содрогаться.

Слёзы хлынули из глаз неконтролируемым потоком, когда перед глазами появилось искажённое мучительной болью лицо Люпина, падающего на пол под ноги юной волшебницы. Как и тогда, Гермиона инстинктивно обернулась в поисках того, кто послал заклинание, но увидела лишь, как позади с не менее вымученным лицом на огромные обломки каменных стен упала и Тонкс, сражённая зелёной вспышкой, посланной Белатриссой.

Ноги пронзило жгучей болью, и, опустив взгляд, Грейнджер поняла, что совсем босая стоит на острых осколках стекла, разбившегося от очередной череды заклинаний, пронёсшихся над головой. Кто-то с силой потянул её за руку. Не разбирая дороги, она мчалась за тенью, минуя разъярённых великанов, норовящих раздавить девушку и её друзей, непрерывно убегающих куда-то вдаль, подальше от других:

– Ну же! – крикнул Рон, больно сжав руку Гермионы, и она тут же поняла, что как вкопанная остановилась прямо напротив Сивого, – Гермиона!

Повторять несколько раз не пришлось. Срываясь с места, Грейнджер рванула вслед за друзьями, стиснув зубами мягкую кожу губ от боли, разносящейся по её изрезанным осколками стекла ногам.

Остановились они, когда услышали мерзкое шипение сиплого голоса Волдеморта. Гарри медленно обернулся, прижимая дрожащий палец к губам. Рон неуверенно покосился на запыленный пол хижины, заляпанный каплями крови. Нагайна оплела ноги Волдеморта, подозрительно поглядывая на угол, за которым сейчас сидели ребята, и Гермиона невольно всхлипнула, привлекая внимание Снейпа, стоявшего в нескольких шагах от дверного проёма:

– Палочка слушается только Вас, мой Лорд, – закрывая проём своей мантией, Слизеринский декан скривился, - никто другой не мог бы совладать с её могуществом. Только владелец…

– Ты – умный человек, Северус, – ледяное шипение Тёмного Лорда эхом отразилось от гнилых досок, - а говоришь такие вещи…

– Мой Лорд? – Снейп приподнял брови, рассматривая неестественно синеватое лицо хозяина.

– Палочка не слушается меня полностью, Северус. Я не могу убить мальчишку, пока не буду обладать ей.

– Она принадлежит Вам, – зельевар устало развёл руками, отчего полы его мантии на мгновение взметнулись вверх, обнажив угол, из-за которого выглядывал Гарри, – Дамблдор мёртв.

– Вот именно, Северус. Ты убил Дамблдора, а значит до тех пор, пока ты жив, палочка не будет повиноваться моим приказам.

– Гарри… – шепнула Гермиона, сдерживая слезы бессилия.

– Ш-ш-ш, – Рон метнул злой взгляд на неё, – хочешь, чтобы нас убили?

– Ш-ш-ш! – теперь уже Гарри, обернулся к друзьям, смерив их недовольным взглядом.

– Ты был верным слугой, Северус, но только я могу жить вечно… – дребезжащий металлический смех Волдеморта наполнил Хижину, и та затряслась. Нагайна метнулась к ногам Снейпа, и в следующий момент только Гарри понял, что именно приказал ей Волдеморт. Остальные же опомнились лишь тогда, когда громкий звук удара раскатился по помещению, и огромная змея сползла с грязной мантии Снейпа, устремляясь вслед за своим хозяином.

– Гарри! – Гермиона уже не скрывала ужаса, захватившего ее. Снейп лежал перед ними совершенно обездвиженный. Его мантия бесформенно разметалась по краям, обнажив успевшую пропитаться кровью белую рубашку. Директор Хогвартса всё ещё был в сознании:

– Профессор! – Гарри опустился на колени, безуспешно стараясь закрывать рваную рану на горле своими руками. Горячая кровь хлынула по прохладной коже, когда Поттер склонился, пытаясь расслышать, что же пытается сказать Снейп.

– Собери их! – Снейпу пришлось собрать все силы, чтобы до зеленоглазого мальчишки долетели эти слова.

Гермиона всё поняла и без слов. Освободив небольшую колбу от зелья, ей пришлось совладать с собой, чтобы приблизиться и собрать вытекающие вместе с кровью клубы белой вязкой жидкости, напоминавшие витки воспоминаний.

– Посмотри на меня… – донеслось до опешившего Гарри, и мальчик незамедлительно взглянул в глаза Снейпа, завороженный тем, как чёрные зрачки медленно угасли, утратив блеск.

Ненавидеть Снейпа оказалось куда приятней, чем теперь, вот так, сидя рядом с его телом, жалеть его.

Голос Волдеморта зазвучал в их головах так чётко, что все трое мгновенно заткнули уши, не желая слышать злобное шипение его обладателя:

«Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю Хогвартс нетронутым».

– Не слушай его! – Рон с силой прижал ладони к ушам в надежде, что навязчивое шипение Тёмного Лорда станет менее слышимым.

«Гарри Поттер! Я обращаюсь к тебе. Ты позволил своим друзьям умирать за тебя. Это верх бесчестия. Приходи ко мне в Запретный Лес. Если ты не придёшь, я уничтожу каждого, кто захочет укрыть тебя от меня. Я даю вам на принятие решения один час...».

– Не слушай, Гарри, – Гермиона, опомнившись, поднялась с колен, вглядываясь в белое лицо друга. Гарри не мог позволить кому-то умирать за него. В чём-то Волдеморт был прав. Эту войну следовало прекратить очень давно. Не стоило давать Дамблдору таких надежд.

– Он говорит это, чтобы запутать тебя!

– Идёмте в замок! – Гарри бегло взглянул на Снейпа. Профессор лежал перед ними с закрытыми глазами и слегка приоткрытым ртом.

– Оставим его здесь?

– Никто не позволит ему быть в замке, вместе с теми, кто умирал за тебя! – Рон с ненавистью взглянул на Снейпа, выпалив фразу, от которой у Гарри по спине пробежали мурашки, - он за одно с Волдемортом.

– Он закрыл нас от змеи! – Гермиона удивлённо вскинула брови, - закрыл, чтобы она не увидела Гарри!

– Он сделал это не ради нас, – Рон пожал плечами, - да и ему уже ничем не помочь!

– У нас не так много времени, – Гарри взглянул на друзей. – Змея по-прежнему жива, и мне нечем убить её…

– Нужно сказать, что с нами всё в порядке, – поспешил добавить Рон, ухватив Гермиону за руки, – все в замке. Нас нет, и мама, должно быть, сходит с ума.

– Хорошо, хорошо…

Гермиона последовала за друзьями, старательно прогоняя из головы образ Снейпа. Его угасающие глаза, последний, практически неощутимый, вздох. Дамблдор не позволил бы так просто бросить умирающего человека. Будь Снейп сторонником Волдеморта или последователем Ордена Феникса, директор помог бы ему просто потому, что все имеют право на ошибку. Все, даже он сам.

Перед глазами пронеслись отрывки ушедших дней. Бесконечно долгие вечера за книгами в пустой библиотеке, напрасные попытки отыскать хоть какое-то объяснение или оправдание Северусу Снейпу. Но так ничего и не найдя, она в очередной раз засыпала на старых записях профессора Дамблдора.

***

Яркие лучи солнца неприятно обожгли тонкие веки. Гермиона подняла голову, снова возвратившись в свою комнату в доме родителей.

Опять задремала. А этот очередной кошмар был так реален, будто всего несколько секунд назад её ноги жгло от невыносимой боли, а руки дрожали от напряжения. На лбу выступили капли пота.

Во снах её теперь слишком часто появлялась серая, прогнившая деревянная дверь Воющей Хижины. Дверь, за которой снова и снова умирал он. Умирал, потому что никто из них не смог поверить в него до конца.

Гермиона болезненно скривилась, борясь с очередным желанием разрыдаться. Перед глазами стояла та незавершённая сцена, когда Снейп смотрел на Гарри, и как Гарри в считанные секунды из мальчишки превратился в мужчину, разглядев в бывшем преподавателе, пожалуй, самого преданного из возможных сторонников Дамблдора. Как она сама, задыхаясь от подступившей к горлу дурноты, дрожащими руками, утратившими способность ощущать что-либо, собирала вырывающиеся из раны
вместе с кровью клубы воспоминаний, которые Снейп без смущения и сожаления решил отдать прежде, чем утратит последние силы.

– Гермиона! Гермиона! – Позвала женщина с первого этажа, и Грейнджер выбралась из постели, наспех одеваясь.

Предстоял сложный день. Гермионе предстоял сложный день. Долгие разговоры с колдомедиками из больницы Святого Мунго. Долгожданная и в то же время волнительная встреча со Снейпом, лежащим в одной из серых больничных палат. Метающимся в бессознательном бреду, в поисках спасения и покоя.

Снейп не был предателем. Просто не мог быть им - так думала она. А теперь так думали и все остальные.

С каким облегчением она слушала сбивчивый рассказ Гарри, вышедшего из кабинета Дамблдора. А затем на смену пришла тягучая, как жидкая резина, боль. Снейп умирал в одиночестве. На сыром полу Воющей Хижины. Оставленный теми, кому был предан до конца. Было так по-гриффиндорски позволить гневу затмить ясность ума. Распределяющая шляпа совершенно точно определила их факультет. В этом не осталось сомнений.

Как могли они превратиться в бесчувственных охотников на крестражи, Пожирателей, Снейпа и Волдеморта?

И только Феникс – удивительная птица, наверняка знающая о намереньях любого человека – был способен коснуться глубины его сознания, выбирая лишь самые достойные их поступки. В отличие от человека, совершенно бескорыстная и беспристрастная птица, знающая, что любая жизнь – ценность. А жизнь Снейпа – ценность вдвойне.

– Гермиона, мистер Кори уже ждёт. Спускайся, милая! – мать Гермионы снова заголосила, и девушка встряхнула пышными волосами, отгоняя мучительные воспоминания. А затем, помедлив ещё мгновение, собрала в кучу, все свои мысли и вышла из комнаты, натянув на лицо маску радостного волнения.