Ступенька, ступенька, еще одна...

БАМС!

Ну какой тогда вообще смысл красться, если на каждом шагу стоит какая-нибудь дребедень, на которую сам Мерлин велел сослепу налететь?

Нимфадора Тонкс, прислонившись к стене, удерживала плечом покосившиеся рыцарские доспехи, судорожно выискивая взглядом, чем бы их подпереть. Очередная ночная вылазка на кухню грозилась обернуться грандиозным фиаско: потерей полусотни баллов для Хаффлпаффа и нехилой взбучкой для самой Тонкс. Однако юная представительница благороднейшего и древнейшего семейства Блеков, ничуть не растерявшись, уже пыталась босой лапкой дотянуться до вполне крепкой и внушительной на вид вазы какой-то китайской династии, в то же время поддерживая плечиком медленно, но верно кренящиеся латы. Неизвестно, добилась бы девочка каких либо видимых результатов в этом нелегком деле — притянуть пальцами ноги за ручку здоровенную вазу, в которой с легкостью бы поместились три, а то и четыре Тонкс, если бы не полая железная перчатка, соскользнувшая ей под левую руку. Если уж Нимфадора Тонкс чего и боялась, так это только щекотки...

Ловко вынырнув из-под груды железа, с жалобным скрипом съезжающей вниз по стене, Тонкс обреченно наблюдала, как латы, печально щелкнув в последний раз забралом шлема, с гулким звоном и грохотом разлетелись по всему коридору.

«Ну вот...»

Задумчиво трогая пальцем ноги полукруглый железный коленный сустав, Тонкс сонно вспоминала, зачем она вообще здесь оказалась и куда направлялась, когда из соседнего коридора раздался далекий сердитый голос. Сообразив, наконец, что наделанный ею шум неизбежно привлечет внимание завхоза (с такой, как Тонкс, понятие тишины не то, что несовместимо, но и антонимично противоположно), девочка бросилась бежать с места преступления.

Ну, то есть, как бежать....

Уже за первым же углом Тонкс перешла на быстрый шаг, а после и вовсе развернулась и начала красться обратно: во-первых, интересно — старина Филч всегда ведет себя словно бывалый аурор-разведчик, Тонкс еще не так давно собственными глазами видела, как завхоз устраивал перекрестный допрос с пристрастием двум гриффиндорским первачкам с целью выяснить, кто из них натоптал возле Большого Зала, в то время как уже пятый по счету рэйвенкловец прошмыгивал за его спиной в Зал в грязной обуви.

А во-вторых, Тонкс хотела личным свидетельством опровергнуть школьную легенду о том, что миссис Норрис — филчевская кошка — умеет разговаривать и при случае докладывает завхозу о всевозможных школьных нарушениях. Но Тонкс, разумеется, не слушала подобные глупости. Ведь это же очевидно, что Норрис — это тайная жена Филча — анимаг. Ну, может там, бабушка или двоюродная тетя. На то она и миссис.

Но любопытному носику, показавшемуся, было, из-за угла, пришлось мигом засунуться обратно.

Черт!

Черт-черт-черт!

Вот, что называется — не повезло...

Ведь когда в коридорах дежурил профессор зельеварения Северус Снейп, даже Тонкс (Тонкс!) не решалась бродить ночью по школе. Уже после первого, беспрецедентного, на то время, случая нападения страшного, словно летучая мышь, учителя на слонявшегося посреди ночи по школе ученика, закончившегося исключением последнего, никто больше не решался покидать спальни после отбоя. Но для Тонкс, как известно, не писаны даже собственные негласные правила, особенно учитывая, что маленькая хаффлпаффка выяснила тот факт, что профессор Снейп прекратил гулять по школе по ночам, лишь оставив в сердцах студентов страх перед ночным Хогвартсом. И вообще Тонкс обладала потрясающей женской интуицией и всегда умудрялась в последний момент ускользать из-под носа Филча.

Но, видимо, в этот раз интуиция подвела. Ибо возле рассыпанных лат стоял никто иной, как профессор зелий, и в данный момент, казалось, логически размышлял, в какую сторону мог скрыться незадачливый ночной гость. Теперь у крошки Тонкс было только два пути: быть пойманной ненавистным профессором и с почетом отправленной домой к родителям с извинениями за причиненные неудобства либо стать первой, ускользнувшей от самого Снейпа. Разумеется, первый вариант был куда как легче в исполнении, но второй не в сравнение приятнее и ничуть не расходился с планами Тонкс доучиться в Хогвартсе до диплома. А посему следовало быстро улепетывать отсюда вон, пока профессор, наконец, не сообразит, что сразу вверх по лестнице — Трофейный Зал, в чью запертую дверь и уперлась носом Тонкс, прежде чем вернуться обратно и встретить на своем пути эти чертовы доспехи, а в тот конец коридора, откуда Снейп пришел, убежать незамеченным нарушитель не мог в принципе.

Тонкс осторожно кралась по стеночке в надежде поднырнуть под первый же попавшийся гобелен и сидеть там до самого утра, рисуя в голове картины одна страшнее другой: Снейп, выпархивающий из-за угла и настигающий бедняжку; Снейп, появляющийся внезапно с другой стороны и тоже настигающий бедняжку; Снейп, вырастающий из стены у нее за спиной; Снейп, свисающий вниз головой, как самая настоящая летучая мышь, прямо перед ее носом... Живое воображения весьма позабавило Тонкс последней картиной. Да и профессор что-то не спешит вихрем лететь по ее следу. А вот и еще коридор, где можно спокойно скрыться — ситуация налаживается!

Но не тут-то было...

БАЦ!

«Милочка, что вы себе позволяете!» — громко возмущалась пышнотелая леди с портрета, который чудом остался цел, учитывая, что оказался на пути Нимфадоры Тонкс. Ей удалось удержаться ногах лишь уцепившись за раму, которая так и осталась у нее в руках. Надо было бы просто непринужденно прислонить ее к стене, сделать вид, что так и было и убираться восвояси. Тонкс бы именно так и поступила, но...

«Нарушитель!»

Торжествующий голос и его обладатель нарисовались на другом конце коридора. Тонкс автоматически повернулась к нему лицом, все еще не выпуская картину из рук и размышляя о всевозможных несправедливостях жизни. Но вместо грома и молний последовала пауза, какая-то даже неловкая.

Сообразив, как, наверное, забавно издалека и в темноте выглядит здоровенная квадратная рама, из-под которой торчат две тоненькие ножки, Тонкс внезапно начала воспринимать ситуацию с юмором. Все равно она, считай, попалась. А помирать — так с музыкой.

Тонкс начала осторожно пятиться назад. Решение во что бы то ни стало если и не убежать, то шуму наделать порядочно, пришло внезапно и закрепилось в головке как единственно верный план действий.

Профессор, видимо, либо сильно удивился, либо плохо видел, либо туго соображал, поскольку Тонкс уже допятилась до противоположной стены и начала продвигаться вдоль нее за угол. Дама на портрете молча принимала эффектные позы, искренне веря, что маленькая девочка, уже так долго пялящаяся на холст, как видно, без ума от таланта художника и, разумеется, ее личной неотразимости, а посему делу не мешала. Но все хорошее когда-нибудь кончается, ибо резкий оклик «стоять!» и быстрые шаги не оставляли сомнений в том, что Северус Снейп никому не позволит уйти безнаказанным, будь то ученик, рама на ножках, или какой еще неопознанный слоняющийся-там-где-не-положено объект.

А вот теперь альтернатив не оставалось...

Тонкс резко присела, прикрываясь полотном и облокачивая его верхним краем об стену, стала на четвереньки и стремительно поползла в соседний коридор, спасаясь от приближающегося эха шагов. Но не обернуться Тонкс не могла.

Профессор, казалось, был неприятно удивлен, не обнаружив никого за картиной, и старательно вертел ее так и эдак, словно ожидал заметить ученика, как таракана затаившегося в щели рамы. Однако положение Тонкс было куда как хуже — поверни Снейп голову, он бы имел удовольствие лицезреть девочку обыкновенную, лет двенадцати, стоящую посреди пустого коридора на четвереньках в ночной рубашке и старающуюся не расхохотаться. Но Нимфадора Тонкс, к несчастью, была из тех, кто не уходит до последнего — ведь интересно, что будет дальше (такие еще засиживаются на квиддичных трибунах, чтобы наблюдать не только игру, но и триумф победителей, досаду побежденных, драку болельщиков, покушения на судью и т.п.).

Хотя, если бы она продолжила ползти прочь, то, несомненно, бы упустила момент, когда профессор обалдело уставился прямо на нее. А вот тут наступила как раз такая ситуация, когда самое время отключить полушария мозга и отдаться в надежные руки инстинкта самосохранения, проще говоря — делать ноги как можно быстрее, пока суровый ночной деспот не разглядел, кто ты есть и с какого факультета, и не успел снять баллы.

«Стоять!»

Бежать!

И Тонкс припустила прочь во все лопатки, едва соображая, куда и зачем она направляется.

А уж в беге с препятствиями по ночному Хогвартсу у нее перед профессором было огромное преимущество.

Во-первых, Тонкс была меньше, быстрее и маневреннее Снейпа. И к тому же ей не мешала длинная тяжелая мантия и все те слои одежды, которые тот напяливал даже в жару. Во-вторых, она имела возможность срезать: скажем, перекинуть ногу через перила и съехать попой вниз на животе было куда быстрее, чем прыгать по ступенькам, откуда можно еще и вполне душевно навернуться, или там перелезть через ограждения и просто спрыгнуть на нижний этаж, а не искать очередную лестницу.

А в-третьих, в передвижениях Тонкс не было абсолютно никакой логики. Так что она могла дважды пересечь тот или иной коридор, подняться на этаж, а потом спуститься на два, абсолютно сбивая с толку любого хоть малость логически одаренного преследователя, которому никак бы не удалось понять, зачем вообще бегать кругами, носиться по всему замку не имея конечной цели, да еще и создавать столько шума. Проще говоря, любой другой профессор давно бы плюнул на бешеного ребенка, так отчаянно спасающего свою жизнь, и пошел бы спать, положившись на завхоза, чьи помыслы только и сосредоточены на отлове и наказании подобных. Но Снейп был настолько же злобен, насколько и принципиален, и от преследования бы добровольно ни за что не отказался.

И Тонкс это прекрасно знала.

В конце концов, усталость начала брать свое, и девочка, наконец, решила проверить, как сильно она смогла оторваться от преследования.

Пустой коридор.

И тишина.

И никого....

Что это вообще за место?..

А Тонкс-то казалось, что она изучила уже весь замок. Отнюдь. Хотя, что удивительно, оставшись в одиночестве в незнакомой части Хогвартса посреди ночи, девочка ни капельки не растерялась. В данный момент в ней боролись две маленькие Тонкс: первая — «благоразумная» — настоятельно советовала бурно возрадоваться тому, как удачно ей удалось оторваться от самого опасного профессора во всей школе, и энергично топать в хаффлпаффскую гостиную досматривать сны; а вторая, обычно доминирующая, рвалась изучать новую территорию.

Вообще, всегда, когда Тонкс раздирали подобные противоречия, ничем хорошим это не заканчивалось, потому что либо вторая половина сразу одерживала верх, и Тонкс сломя голову неслась навстречу неприятностям, либо первая сопротивлялась девочкиной натуре так рьяно, что зависшая в состоянии глубокой задумчивости Тонкс попадала под чью-нибудь горячую руку.

В данной ситуации, интуитивно почувствовав, что взвешивать все «за» и «против» посреди коридора, когда поблизости бродит разъяренный Снейп, — глупо и неуместно, первая половина обреченно сдалась.

Но ничего интересного Тонкс так и не обнаружила.

За каждой дверью, куда она засовывала любопытный нос, оказывался либо пустой кабинет, либо помещение, заваленное старой и поломанной мебелью. Конечно, Тонкс была бы не Тонкс, если бы не оставила свои каракули на пыльной поверхности старых парт («Здесь была Тонкс», «Протри меня!», «Собери десять пустых баночек из-под сливочного пива, приходи сюда в полночь и выкини в урну справа», «Снейп — сальноволосый гад!», «Это квест. Следующий пункт назначения — кабинет зельеварения» и т.п.), не свалив десятка книг, старых пергаментов и перьев и не отколов крупный кусок оправы какого-то здоровенного, под потолок, зеркала (заглянув в него Тонкс увидела себя взрослой и в форме аурора, наверное, оно предсказывает будущее).

Но особого удовольствия ей это, почему-то, не принесло.

Есть Тонкс расхотелось уже после того, как она напоролась на Снейпа, а теперь она бы с удовольствием вернулась в свою теплую постельку. Да вот только как до этой самой постельки добраться?

Опаньки!

Голоса...

Снейп где-то рядом!

Еще одним вариантом меньше — направо идти нельзя. Правда, топать непонятно куда Тонкс тоже как-то не хотелось. В конце концов, лучше уж выйти к людям, чем слоняться до утра неизвестно где. Логика, конечно, сомнительная, но для Тонкс, как известно, в самый раз.

И ведь опять же — интересно!

Буквально за первым же углом обнаружился просторный лестничный пролет. Тонкс почти полностью перегнулась через перила, чтобы увидеть стоявших внизу людей: Снейп был не один. Школьный завхоз, облокотившись на метлу, с алчным выражением лица слушал разгневанного профессора.

«Ученики бродят по школе! Портят школьное имущество!»

«Мы их поймаем, сэр, обязательно поймаем! У старушки Норрис потрясающий нюх на нарушителей».

«Уж будьте добры! А я позабочусь о самом строгом наказании...»

«Он не мог далеко уйти, профессор. Вы осмотрите правое крыло, я прочешу близлежащие коридоры, а миссис Норрис поднимется наверх».

«Почему это „он“?» — обиделась Тонкс, проводя рукой по коротким темно-фиолетовым волосам.

Перегнувшись еще сильнее, она могла видеть сальную снейповскую макушку и кончик его крючковатого носа.

Соблазн был слишком силен...

Прищурив один глаз и хорошенько прицелившись, Тонкс подалась вперед, смачно плюнула вниз и тут же отскочила от перил, гаденько хихикая. Однако, желая проверить результат, девочка перегнулась обратно. К ее огромному разочарованию, Снейп даже не заметил факта надругательства над профессорской честью и достоинством, а сам плевок кокетливо белел на сальной пряди где-то над правым плечом.

После такого Тонкс просто физически не могла продолжать бояться грозного учителя зелий.

Хотя, это ничуть не мешало ей все еще находиться в определенной опасности, ибо побрызжа слюной еще пару минут, профессор покинул завхоза, отправившись в какое-то загадочное правое крыло, которое вполне могло бы оказаться тем самым левым поворотом, куда хотела скрыться Тонкс. Любой другой ребенок на ее месте, разумеется, забрался бы в один из пустых кабинетов, сжался в маленький незаметный комочек в самом дальнем шкафу и переждал бы опасность. Но имея дело с Нимфадорой Тонкс, можно быть стопроцентно уверенным, что она скорее решится на рискованный прорыв, чем будет сидеть без дела и молча хоть пять минут.

Тонкс придирчиво оглядела лестницу: если она сейчас метнется вниз, то, может, успеет скрыться в коридорах школы. А может, и не успеет, но этот вариант ей заведомо неинтересен. А посему Тонкс сгруппировалась, готовясь к спринтерскому броску.

Пора!

Мяу!

Черт!..

Крупная серая кошка с неприкрытым торжеством на усатой морде уставилась прямо на Тонкс. Та самая кошка, которая обычно внушала ужас всем нарушителям школьных правил, но для юной Нимфадоры миссис Норрис была не более чем пушистой хогвартской достопримечательностью.

«Киса!» — Тонкс весело заключила обалдевшую кошку в крепкие объятия. Та повырывалась для приличия, но после сыто обмякла и заурчала, соскучившись по элементарной ласке. Сама Тонкс продолжала радостно тискать животное, мысленно прикидывая, можно ли ее принести в гостиную, или это будет считаться проникновением врага на закрытую территорию.

Но мысли ее были прерваны в тот миг, когда обнаружилось, что кошкин мяв привлек внимание Филча, уже довольно кряхтящего где-то парой пролетов ниже и явно направляющегося в сторону Тонкс. Вот тут уж медлить было нельзя.

Удобно перехватив подмышку урчащую миссис Норрис, Тонкс сломя голову метнулась вниз по лестнице, шагая сразу через три ступеньки и минуя пролеты одним прыжком. Просвистев мимо абсолютно обалдевшего завхоза, она припустила еще быстрее.

«Профессор Снейп! — вопил уже где-то вверху Филч: — Похитили мисси Норрис! Моя кошечка!»

Проскочив еще пару лестниц, Тонкс высунула голову за перила, дабы выяснить, как далеко от нее находятся преследователи. Где-то этажом-двумя выше вниз по лестнице летел Снейп, чья мантия грозно развевалась позади, то и дело задевая лицо завхоза, несущегося следом и грозно размахивающего над головой метлой, словно секирой. Здраво рассудив, что действительно было бы неплохо скрыться в каком-нибудь безопасном месте, пока к ее преследованию не присоединилось пол-Хогвартса, Тонкс припустила с удвоенной силой вперед по коридору. С радостью заметив знакомые портреты и гобелены, дававшие понять, что гостиная родного факультета уже не за горами, Тонкс позволила себе получать удовольствие от ночной погони по замку. Единственное, что портило все веселье, — это две небольшие внеплановые неприятности, несущиеся по горячему следу.

Юркнув за очередную дверь, Тонкс, недолго думая, подперла ручку первым попавшимся под руку стулом. Теперь оставалось лишь юркнуть вооон за тот гобелен со львом, за которым открывался тайный ход прямо к самому входу в гостиную. Вот только подмышкой внезапно обнаружилась очертеневшая миссис Норрис, по инерции продолжающая урчать, тараща свои желтые глаза-блюдца, а за дверью уже слышались отчетливые шаги. Тонкс, зажав на всякий случай кошке пасть, приложила свое глупое ухо к шершавой деревянной поверхности.

«Сюда! Тут только один путь!» — вещал Филч.

Как, однако, удачно! А то могла бы и в тупик залететь.

Ручка дернулась в тщетной попытке повернуться.

«Заперто! Алохомора!»

Дверь чуть дрогнула.

«Что за черт! Ученик не мог запереть ее ключом! Алохомора! Алохомора!»

В дверь уже забили кулаками с той стороны.

«Алохомора! Алохомора! АЛОХОМОРА!» — продолжал бесноваться Снейп.

И снова в жизни Тонкс возникла ситуация, когда она не знала, что делать. С одной стороны очень хотелось помочь, с другой — пожить, но, в конце концов, видя, что такими темпами эти двое просто снесут несчастную дверь с петель, девочка впервые за ночь приняла здравое решение уносить ноги, пока ситуация не начала быть критической.

Гобелен, туннель пошел вверх.

Ступенька, ступенька, еще одна...

БАМС!

Да что ж такое!

Тонкс кубарем выкатилась из-за другого гобелена, поднялась, сердито потирая ушибленный носик, и уставилась на статую барсука ростом в полтора раза больше ее самой.

«Лягушачьи лапки!»

«Правильно, дорогая! Где ты бродишь среди ночи-то?..» 

*** 

Новость о том, что какой-то сорванец бродил ночью по школе, нарушил с десяток правил и удрал от самого профессора Снейпа, разнеслась по Хогвартсу почти так же быстро, как и слух о похищении миссис Норрис, и активно обсуждалась за завтраком в Большом Зале, в то время как нарушительница всеобщего спокойствия мирно посапывала в своей постели в обнимку с тощей серой кошкой.

Как известно, удирать по ночному замку от самого страшного и опасного профессора во всей школе — это как наркотик — хочется еще и еще. Доказано Нимфадорой Тонкс.

А у нее есть еще много ночей, чтобы подтвердить это правило...