Хорошую религию придумали индусы,
что мы, отдав концы, не умираем насовсем. (с)

Люциус

Не знаю, может, я плохой отец, а, может, просто звёзды так сложились, но почему-то ничего необычного я тогда не заметил. Панику подняла Нарцисса. Она вообще такая — стоит только сыну кашлянуть, как тут же весь госпиталь св. Мунго на ушах стоит от её взволнованных воплей. А тут... Даже не знаю, как она это заметила, но только в то утро моя жена влетела в столовую с таким видом, словно обнаружила в подвале горного тролля.

— Люциус, милый, тебе не кажется, что с Драко происходит что-то странное?

По правде сказать, странным мне показался этот её вопрос. Потому что я вообще не представлял, что ещё такого необычного может случиться с нашим сыном, после того, как его спас Гарри Поттер. Главное, мальчик жив, здоров и даже, кажется, сумел сохранить рассудок. Чего ещё не хватает?!

— Прости, дорогая, ты о чём?

— Ну как же, — в голосе моей жены прорезались истерические нотки, — ты разве не замечаешь? Во-первых, он третий месяц не снимает чёрную мантию. Люциус, ты когда-нибудь видел, чтобы наш сын носил одежду столь мрачных тонов?

Я только плечами пожал. Любит всё-таки Нарцисса устраивать панику на пустом месте.

— Солнце моё, у мальчика траур. Он недавно потерял друга.

— Да какой он был друг?! Ты же прекрасно знаешь, на чём основывалась эта дружба! И не надо разговаривать со мной, как с маленькой! Ты всё время меня успокаиваешь, как будто я глупая и сама ничего не вижу. И в прошлый раз так было, когда Драко...

Конечно же, перебивать собеседника, тем более даму, в высшей степени не комильфо. Но развивать дальше эту мысль я ей не позволил.

— Так что там «во-вторых»?

— Ах, да. Во-вторых, ты заметил, как он разговаривает? Он же всё время язвит.

— Он и раньше нередко язвил.

— Да, но не родителям! В-третьих, у него что-то странное происходит с волосами. Я спрашивала у эльфов — Драко моет голову каждый вечер. А уже утром у него волосы снова как маслом намазаны.

Эта новость меня, признаться, несколько удивила. Но отнюдь не обеспокоила.

— Нууу, может, это на него стресс так повлиял. Излишняя жирность волос, конечно, предосаднейшая неприятность, но, право же, это не повод поднимать панику.

— Ты опять?! — странное дело: чем спокойнее звучал мой голос, тем сильнее заводилась жена. — Люциус, ты должен обязательно поговорить с мальчиком и разобраться, что с ним происходит!

Кажется, мне всё же не удалось сдержать тяжёлый вздох досады.

— Нарцисса, честное слово, не тем ты себе голову забиваешь. Ты бы лучше о воспитании сына позаботилась. Он уже в который раз опаздывает к завтраку. Ну что за манеры, право слово!

— Это, кстати, в-четвёртых! — тут же подхватила жена. — Он, если ты заметил, и к обеду регулярно опаздывает, а ужин вообще пропускает под разными предлогами.

Вот тут я всерьёз забеспокоился: по каким бы причинам мой сын ни отказывался от еды, это вряд ли положительно скажется на его растущем организме.

— Где мастер Драко? — поинтересовался я у домовика, дежурившего у стола.

— В лаборатории, хозяин.

— А вот это «в-пятых»! — торжествующе припечатала Нарцисса. — Он из лаборатории просто не вылезает. Подумать только, туда ведь уже лет триста никто не спускался. А теперь вот у мальчика ни с того ни с сего проснулась тяга к зельям! Или тебе и это странным не кажется?

Трудно было с ней не согласиться. Последним зельеваром в нашей семье была моя пра-пра-пра-... бабка Лилит Малфой. Но её ещё при короле Якове угораздило попасться в руки магглов (кстати, именно с тех пор мы их и не любим), а никто из её детей материнского таланта не унаследовал. С чего бы, спрашивается, этому дивному дару вдруг проявиться в нашем сыне?

— Действительно, странно.

— Вот и я о том же, — Нарцисса схватила меня за руку и, умоляюще заглядывая в глаза, продолжила тоном, который почему-то всегда лишал меня последних остатков воли: — Милый, я прошу тебя: поговори с ним. Ты же знаешь, мальчики в его возрасте очень не любят откровенничать с матерями, а тебе он, возможно, что-то объяснит.

— Ну... хорошо, — я слегка сжал ладонь жены в знак согласия и решительно, хоть и не без сожаления, отставил чашку с недопитым кофе. — Но я уверен: все твои опасения совершенно беспочвенны. И скоро ты сама в этом убедишься.

***

Войти в лабораторию удалось не сразу — все подземелья оказались заполнены густым едким дымом, от которого резало глаза и першило в горле. Кажется, у зельеваров есть какое-то заклинание, позволяющее быстро очистить помещение от вредных испарений, но я его вспомнить не смог, поэтому пришлось всю дорогу прикрывать лицо мокрым платком. Впрочем, зловоние, заполнившее коридоры, оказалось ничем по сравнению с удушающей смесью отвратительнейших миазмов, ударившей мне в нос, стоило только переступить порог лаборатории.

— Фу, что за дрянь тут воняет? Ты так весь дом продымишь.

— Во-первых, не дрянь, а экстракт корня мандрагоры,- в донёсшемся из тумана голосе мне послышались странно знакомые интонации, — Во-вторых, не воняет, а издаёт специфический запах аммиака, а в-третьих, это не дым, а пар. Чему вас только в школе учили, мистер Малфой?!

— Прекрати умничать, Северус! — машинально отозвался я, но тут же опомнился: — Драко! Это что ещё за разговоры?

— Папа?

Из клубов зеленоватого пара вышел мой сын, на ходу стягивая защитные перчатки.

— Папа, а ты чего тут делаешь?

— Да вот, зашёл посмотреть, чем ты занят.

В глазах Драко тут же вспыхнули фанатичные исследовательские огоньки.

— Ой, пап, у меня важное исследование. Я пытаюсь опровергнуть теорию Фламмеля-Циммермана о невозможности синтеза молодильного зелья из смеси драконьей крови с экстрактом корней мандрагоры и девяностопроцентным раствором этилового спирта. Думаю, тут надо просто найти подходящий катализатор и...

-Стоп-стоп-стоп! — перебил я его, понимая, что из всего этого потока слов мне знакомы только предлоги. К зельям я никогда особой любви не испытывал, мне их ещё в школе с головой хватило. — Это, конечно, похвально, сынок, что ты так увлёкся наукой. Но с чего вдруг? Не припомню, чтобы ты в школе сильно усердствовал.... И, будь любезен, очисти помещение, если не хочешь уже сегодня получить в наследство все наши долги плюс проблемы с Министерством.

— Ой, извини.

Драко взмахнул палочкой, и наполнявший комнату туман тут же втянулся в узкое горлышко стоящей на столе колбы с надписью «побочные газы» на этикетке.

— Ещё пригодятся на втором этапе эксперимента, — пояснил сын, закупоривая сосуд пробкой.

— Слава Салазару! — я убрал платок в карман и наконец-то смог вздохнуть полной грудью. — Так с чего вдруг начались эти твои опыты?

— Ну, я нашёл в библиотеке лабораторный журнал пра-пра-пра... в общем, бабушки Лилит. Оказалось, до того как её схватили магглы, она вела активную полемику с Фламмелем и Циммерманом, пыталась доказать, что их теория в корне неверна. Вот я и подумал: интересно было бы теперь, через столько лет, завершить её эксперимент. Фламмель пока жив и ещё успеет узнать, насколько он был неправ.

Эта короткая речь, произнесённая с восторженностью будущего кавалера ордена Мерлина за достижения в области науки, напугала меня куда больше, чем все предыдущие стенания Нарциссы. С сыном точно происходили какие-то странные метаморфозы. Драко, конечно, всегда гордился своей родословной, но особого уважения к памяти предков я за ним прежде как-то не замечал. Равно как и привычки в свободное время посещать библиотеку. Не говоря уже о стремлении опровергать общепризнанные научные теории. К тому же так увлеченно говорить о зельях на моей памяти мог только один человек...
Впрочем, оставалась ещё последняя надежда, что всё это на самом деле объясняется банальным желанием испортить Фламмелю его последние дни.

— Так ты, значит, решил отомстить этому приятелю Дамблдора за прабабушку, да? — осторожно поинтересовался я.

— Нет, пап, это, конечно, было бы здорово, но это не главное. Я просто хочу изобрести молодильное зелье и тем самым внести свой вклад в науку... Ну и ещё я мечтаю получить главную премию Союза зельеваров за Открытие года. Мне Профессор Снейп рассказывал. Он всю жизнь к ней стремился, но так и не достиг цели, и я, как его ученик, просто обязан теперь сделать это в память о нём.

В этот момент я впервые в жизни по настоящему ощутил, что значит «челюсть отвисла».

— Драко, сынок, а почему ты вдруг вспомнил о профессоре Снейпе?

— А я и не забывал. Мне даже кажется: он всегда со мной. Профессор ведь многому меня научил. И даже жизнь мне спас...

Последнее заявление меня добило. Это явно говорил не мой сын. Потому что Драко, при всех его замечательных качествах, всегда был такой же неблагодарной сволочью, как его дед... Ну и как отец, если совсем уж честно... Права Нарцисса, мальчика надо срочно спасать! Знать бы ещё, от чего...

***

Супруге я ничего не сказал. Постарался, как мог, успокоить её, твердя, что ничего страшного не случилось и все обязательно будет хорошо. Конечно, она мне не поверила, но хотя бы согласилась выпить ромашковый чай и ненадолго прилечь. Лихорадочно вышагивая по кабинету, я пытался отделаться от неприятного ощущения, что упускаю что-то очень важное. На душе словно книззлы скреблись — не выношу, когда в моей семье случаются проблемы. Бизнес, политика, деньги, чистота крови — все сразу отступает на задний план, когда речь заходит о благополучии моих жены и сына. Даже сидя в Азкабане, я беспокоился в первую очередь не о собственной участи, а о том, как они там без меня. Но тогда я действительно ничего не мог поделать из-за авроров, круглосуточно дежуривших у двери камеры. Теперь я был свободен, но, не зная, что случилось и что в такой ситуации можно предпринять, всё равно чувствовал себя связанным по рукам и ногам.

В общем, весь день я провёл в крайне взвинченном состоянии.
А ночью уснуть удалось далеко не сразу и совсем ненадолго — меня разбудила Нарцисса.

— Люююц! Люц, вставай!

Её взволнованный голос выхватил меня из самой середины кошмара, в котором наш сын медленно, но неотвратимо превращался в нечто непонятное, так что проснулся я мгновенно.

— Что случилось?

— Люц, я только что заходила к Драко...

Ну кто бы сомневался, что она всю ночь будет дежурить у постели сына!

— И что?

— Пойдём. Сам увидишь.

Я машинально накинул халат и тщательно затянул пояс, хотя вряд ли мог бы внятно объяснить, какого Мерлина меня (или кого-то еще) волнует мой внешний вид, когда что-то происходит с нашим сыном, а Нарси смотрит таким безумным взглядом, что хочется пообещать ей цветок папоротника и падающую звезду, лишь бы она успокоилась. Каменный пол даже сквозь ковры неприятно холодил босые ноги, но у меня и мысли не возникло задержаться даже на мгновение, чтобы обуться. Хорошо хоть машинально прихватил палочку. Нарцисса шла рядом со мной на цыпочках, ведя рукой по стене. То ли искала что-то на ощупь (хотя что там искать? гобелену сто сорок лет, художественной ценности ноль, исторической на два музея хватит), то ли старалась не упасть в обморок.

...Дверь в спальню Драко почему-то была приоткрыта, оттуда тянуло запахом застывшего воска (мальчик опять поленился погасить свечи перед сном) и доносилось странное бормотание. Я мягко отодвинул Нарси в сторону и осторожно заглянул внутрь, будучи твердо уверен в том, что дверь не скрипнет... Или же я завтра утром лично зааважу всех домовых эльфов.

Внутри почти ничего не было видно — только смутные силуэты мебели и ворох одеял на кровати. Зато голос моего сына, доносящийся из этого вороха, слышался очень отчётливо. И в этом бессвязном бормотании спящего я с ужасом узнавал когда-то уже слышанные фразы и до боли знакомые интонации.

— Безоаровый камень образуется в желудке козы... Научитесь очищать сознание... Шкура бумсланга — основной ингредиент Оборотного зелья... Не смей называть меня трусом!.. Хорошо, я позабочусь о твоём сыне... Закупорить пробкой смерть... Всё будет исполнено, мой лорд... Вы идиот, Поттер! Двадцать баллов с Гриффиндора!..

...Нарцисса за моей спиной горестно всхлипнула и потянула меня прочь из комнаты.

— Тебе это никого не напоминает? — прошептала она взволнованно, едва за нами закрылась дверь.

Конечно же, я думал точно так же, как и моя жена, что и выразил утвердительным кивком.

— Мерлин мой, — запричитала Нарси, прижимая пальцы к вискам, — что же это такое?! В него словно дух Северуса вселился. Я даже не знаю...

Кажется, она говорила ещё что-то, но я этого уже не слышал. Меня словно ступефаем оглушило. Это был ответ на все вопросы. Невероятный, абсурдный, но как нельзя лучше объясняющий всё происходящее с нашим сыном. Признаться, я сам испугался своего предположения. Но оно было достаточно безумным, чтобы оказаться правдой, и явно стоило того, чтобы как следует его обдумать.

***

Нарцисса

— Мерзавец! Змеюка подколодная! Тварь неблагодарная! Маггл безродный!..

Это было самое приличное из того, что мой муж умудрился наговорить о Снейпе за эти десять минут. Сначала я его одёргивала, несколько раз напоминала, что Северус, кем бы он там ни был, спас нашему мальчику жизнь. Но потом решила просто молча подождать, пока Люциусу надоест упражняться в сквернословии.

— А ты уверен, что не ошибся?.. И прекрати, наконец, мельтешить!

Супруг резко затормозил посреди комнаты.

— Ну а как это ещё объяснить? Снейп расколол свою продажную душонку, убив старика. Отколовшемуся ошмётку надо было куда-то деться, а мальчик оказался рядом. Поэтому теперь в нашем сыне проявляются все самые отвратительные черты мерзкого снеповского характера.

От столь пренебрежительного замечания в адрес Северуса меня снова покоробило, но ничего говорить я не стала. Хотя так и не поняла, почему это открытие настолько взбесило моего мужа. Я вот, наоборот, от этого как-то успокоилась: по крайней мере, мы теперь знаем, что именно приключилось с мальчиком. Уж кто-то, а Северус ребёнка не обидит, это я точно знаю.

— Я вот только одного не поняла, разве для создания хоркрукса не надо произносить специальное заклинание?

— Не знаю! — Люциус развёл руками. — Покойный Лорд, кажется, никаких заклинаний не произносил, что не помешало ему семнадцать лет прожить в теле мальчика-который-нам-всё-испоганил!

— Этот мальчик, между прочим, тоже спас жизнь нашему сыну, — резонно заметила я.

— Да нашего сына за эти годы кто только не спасал! Как посмотришь — выходит, что мы всем кругом обязаны.

— И что же нам теперь делать?

Люциус ещё пару раз прошёлся взад-вперёд по комнате, явно обдумывая что-то важное.

— Ну, я тут вижу только один вариант. И знаю только одного человека, которому удалось избавиться от куска чужой души.

— Как? Неужели...

— Именно! Как это ни прискорбно, помочь нам может только Гарри Поттер.

***

Никогда бы не подумала, что такое может с нами случиться. И в самом страшном сне, наверное, не увидела бы. Но, как показывает практика, то, чего не случается даже в кошмарах, порою происходит в реальности. Иными словами, на следующее утро в нашем доме появилась гриффиндорская троица, как называет их мой сын, в полном составе. Причём если против Поттера я, в принципе, ничего не имела, — в конце концов, он уже однажды спас нашего мальчика и теперь должен был спасти его вторично — то появление его свиты вызвало у меня настоящий культурный шок. Одетый в жуткие обноски Уизли смотрелся в нашей прихожей, как большое грязное пятно на белой скатерти, а уж грязнокровка...

— А эти двое тут зачем? — шёпотом поинтересовалась я у мужа, пока те, кого у меня язык не поворачивается назвать гостями, снимали обувь.

— Девчонка в их компании — мозговой центр, — так же тихо ответил Люциус. — Драко говорит: Поттер без неё двух слов не свяжет.

— А рыжий?

Супруг только плечами пожал.

— Ну, видно на фоне этого балбеса он чувствует себя ещё большим героем.

Я попыталась представить себе, что чувствовал мой муж, когда вёл сюда эту компанию, и вдруг испытала прилив невероятной гордости. Всё-таки он очень мужественный человек!

...В том, что сведения Люциуса о распределении ролей в этой троице абсолютно верны, я имела возможность убедиться уже через полчаса, после того, как все расположились в гостиной, и мой супруг вкратце изложил суть вопроса.

Уизли, кажется, из всей его речи расслышал только одно слово.

— Опять хоркруксы?! Нам что, снова придётся их искать? — простонал он голосом, полным вселенской тоски, и испустил тяжкий вздох обречённого.

Поттер проявил чуть больше сообразительности.

— То есть с хорь... с Драко приключилось то же, что и со мной?

Люциус, кажется, очень хотел поинтересоваться, что это за загадочное «хорь» ему послышалось, но сдержался. Поражаюсь его самообладанию.

— Именно, — а вот от искушения заморозить мальчишку голосом мой муж не удержался. — И поскольку это всего второй подобный случай в истории, мы были вынуждены обратиться к вам за помощью. Не безвозмездно, разумеется.

Нахальный мальчишка скривился так, словно ему флобберчервя на обед предложили.

— Мистер Малфой, а вы разве не знаете, что не всё в этом мире измеряется деньгами?

Вот я этого, если честно, не знала. То есть для нас, Малфоев, семья всегда важнее любых денег и любых выгод, но вот чтобы кто-то что-то сделал бесплатно для абсолютно постороннего человека... Нонсенс! Люциус, очевидно, думал точно так же. Но спорить с гриффиндорцем не стал.

— Как вам будет угодно. Хоть я и предпочитаю платить наличными, но душа моего сына — не предмет для торга.

А сам незаметно подмигнул мне, и я сразу поняла, что он хочет этим сказать. Приятно всё-таки иметь дело с героями — на них всегда можно сэкономить.

— Да оставьте вы эти разговоры об оплате, — отмахнулся Поттер. — Помогу чем смогу... Я только не понял, а почему он вообще начал превращаться в Снейпа? Волдеморт во мне шестнадцать лет прожил — и ничего... Нууу, кроме того, что я змей понимать стал.

Люциус собирался что-то ответить, но грязнокровка его опередила:

— Ну это же элементарно, Гарри! У Волдеморта было несколько хоркруксов и один из них сработал в тот день, когда остатки его души вселились в тебя. То есть он всё это время был как бы жив, поэтому его запасная жизнь, скрытая в тебе, никак себя не проявляла. И с Драко тоже ничего необычного не происходило, пока Снейп был жив. Но после его смерти хоркрукс сработал и теперь он медленно, но неотвратимо вытесняет Малфоя из собственного тела.

— Насколько неотвратимо? — не сдержала я испуганного возгласа.

— Ну, по логике вещей, две души не могут долго сосуществовать в одном вместилище. Сильнейшая из них обязательно вытеснит более слабую. И, зная их обоих, я почему-то даже не сомневаюсь, кому в конце концов достанется тело вашего сына.

— Значит, мы должны его изгнать! — решительно заявил Люциус. — Мистер Поттер, расскажите, как вам удалось избавиться от одержимости Лордом Волдемортом.

— Нуууу, вообще-то я умер. А когда...

— Нет, это нам не подходит! — прервал его мой муж. — Должен быть какой-то другой способ.

— Ну, если он и есть, о нём даже Дамблдор не знал...

Поттер от собственного признания явно смутился, а мне вдруг сделалось нехорошо. Мерлин мой, что может быть хуже — выбирать между жизнью своего сына и сохранностью его души?..

Но тут в разговор снова вмешалась грязнокровка:

— Вообще-то есть такой способ...

Взгляды всех присутствующих тут же обратились на нее.

— Мисс Грейнджер, вы это сейчас серьёзно? — недоверчиво поинтересовался Люциус.

— Серьёзно. Я в прошлом году стян... позаимствовала пару книг о хоркруксах из школьной библиотеки. Так вот в одной из них написано, что надо делать если вдруг частица чьей-то души попала в живое существо. Её можно изгнать или переселить в другое тело.

Я с трудом удержалась от желания расцеловать эту девочку. Пришлось напомнить себе, что она грязнокровка и вообще не имела никакого права прикасаться к магическим книгам.

— Стоп! — Поттер чуть на месте не подскочил. — А мне тогда чего ради умирать пришлось?

— Ну, очевидно дело в том, что Волдеморта надо было именно убить, а не просто изгнать. А в нашем случае можно использовать заклинание изгнания или переселения чужой души.

— И вы, очевидно, знаете, где находится сейчас эта книга? — осторожно поинтересовался Люциус.

— Конечно! — улыбнулась девица. — Она у меня с собой.

Тут Грейнджер раскрыла свою безвкусную маггловскую бисерную сумочку и начала один из другим извлекать из неё странные предметы, значительно превосходящие размерами саму сумочки: походный котелок, пустую раму волшебного портрета, ещё что-то столь же крупногабаритное и столь же неуместное. На удивлённые взгляды приятелей-гриффиндорцев она только плечами пожала: «всё никак времени не найду навести здесь порядок...» Только когда на полу скопилась приличная груда всякого хлама, увенчанная ярким маггловским журналом с какими-то их знаменитостями на обложке («Ой, Рон, а это я для тебя купила. Ты же просил меня объяснить, почему не надо читать маггловскую прессу») из сумки появилась увесистая книга в сильно потёртом кожаном переплёте. И сердце моё замерло в ожидании...

***

Люциус

Честное слово, я даже зауважал эту девчонку. В её книге обнаружилась вся нужная информация об обряде переселения. Простое изгнание мы решили не проводить — мало ли на что способна неприкаянная душа, мечущаяся по земле без тела. К тому же Нарцисса решительно заявила, что не позволит просто так выгнать Северуса в атмосферу, потому что он нашему сыну жизнь спас, и вообще, нехорошо так поступать с друзьями. Эту идею дружно поддержали и гриффиндорцы, которые, оказывается, с некоторых пор дружно чувствуют себя виноватыми перед Снейпом и хотят сделать для него хоть что-то хорошее. Я возражать не стал. Хочется им всё усложнять — пусть усложняют. Главное, чтобы эта мерзкая душонка убралась подальше от моего сына.

После непродолжительного совещания было решено использовать в качестве нового тела для моего старого друга какого-нибудь умалишённого маггла. Нарцисса тут же заявила, что сама намерена выбрать подходящую кандидатуру и, прихватив с собой Грейнджер в качестве проводника, убежала обследовать маггловские лечебницы. Ну а мне досталось сомнительное счастье дожидаться их возвращения вместе с Поттером и Уизли. Эти двое тоже порывались отправиться с дамами, но я не позволил. Исключительно из любви к своей жене. Одну-то гриффиндорку она, наверное, выдержит, но вот всех троих — вряд ли.

— Я уверен, что дамы прекрасно справятся без нас, — заявил я самым любезным тоном, на который был способен в тот момент. — Дорогая, у тебя все получится. Мисс Грейнджер, желаю удачи.

Лично закрыв дверь за Нарциссой и Грейнджер, я с облегчением выдохнул. Теперь мне не нужно было поддерживать имидж главы благородного семейства, прилагая к этому избыточные усилия. Да и гриффиндорцы, слава Мерлину, вели себя вполне спокойно.
Я решил воспользоваться этим, чтобы выяснить у Поттера кое-какие подробности его чудесного превращения из лордова хоркрукса в нормального... ну или почти нормального человека. И не без удивления обнаружил, что мальчишка способен успешно связывать в разговоре два, три и даже четыре слова! Да и Уизли, оказывается, не такой идиот, каким я привык его считать... В общем, мы разговорились. Даже не знаю, сколько времени прошло. Но когда беседа плавно перешла на воспоминания о славном с обеих сторон военном прошлом и уровень напряжения в комнате начал неотвратимо повышаться, в двери ворвался взмыленный Драко:

— Папа, у меня получилось! Я успешно закончил первый этап исследования. Пойдём, поможешь мне приступить ко второму, а то там в одиночку не справиться.

— Обалдеть! Мафой — зельевар! — Уизли радостно шлёпнул себя по колену и уставился на моего сына взглядом, каким Уизли-старший обычно смотрит на очередную маггловскую диковинку. — И что ты там изобретаешь?

Я уже собирался поставить наглого юнца на место, но Драко сам ему ответил, да так, как мне никогда бы не удалось.

— Я мог бы попытаться объяснить тебе это, Уизли. Но, боюсь, твой интеллектуальный уровень всё равно не позволит тебе меня понять. Но раз уж вы с Поттером здесь, поднимайтесь и помогите мне! В лаборатории нужны рабочие руки, пусть даже кривые гриффиндорские.

К моему удивлению, мальчишки покорно поднялись и последовали за Драко. То ли авторитет Северуса не смогло пошатнуть даже его переселение в другое тело, то ли им просто стало любопытно, что же будет дальше.

...В лаборатории на этот раз ничего не смердело. Но вчерашний сосуд с этикеткой «побочные газы» стоял наготове, что вызвало у меня определённые опасения. Мальчики опасливо продвигались вперёд, «змеясь» между нагромождением колб и реторт, и чёрт знает, что там ещё было. Драко расставил их по местам и вручил мне нож для нарезки каких-то склизских корешков, сопроводив это таким взглядом, что спорить я не решился. Работа закипела. Застучали ножи, зазвенели колбы, забурлил котёл. Мой сын, напряжённый и сосредоточенный, стремительно носился в клубах пара от котла к столу, от стола к шкафчику с ингредиентами, совсем как... Да, совсем как Северус. И, наверное, именно поэтому я покорно строгал и крошил всё, что он мне подсовывал — Снейп всегда умел припахать кого угодно. Увлечённый работой, я даже толком не заметил, что именно произошло. Просто услышал звон бьющегося стекла, тихое поттеровское «ой!» и полный гнева и презрения голос моего сына:

— Поттер, идиот косорукий, двадцать баллов с гриффиндора!

— Эээ, ты бы повежливее, Малфой, — вступился за гриффиндорца его приятель. — А то ведь я так тебя разрисую, родной папа не узнает.

— Это что ещё за разговоры, Уизли?! Какой я вам Малфой? Тридцать баллов с Гриффиндора!

— Что-то наш хорёк совсем заигрался в профессора, — нервно хихикнул Поттер.

Я наградил его самым убийственным взглядом, на какой я вообще способен, и поспешил утихомирить своего сына, пока он окончательно не опозорил семью.

— Спокойно, Драко. Эти гриффиндорцы не стоят того, чтобы тратить на них нервы.

Гриффиндорцы вернули мне мой убийственный взгляд в двукратном размере. А Драко вдруг развернулся, взмахнув полами мантии. Я тут только заметил, что он нашёл где-то размер больше своего. Полы одеяния напоминали крылья летучей мыши.

— Люциус, будь любезен, не вмешивайся в педагогический процесс. Я преподаю уже семнадцать лет и лучше знаю, как надо поощрять и наказывать студентов. Так что воздержись от замечаний.

— Северус?!

Лицо моего сына исказила такая злобно-презрительная гримаса, что это действительно сделало его похожим на Снейпа.

— Ты уже старых друзей не узнаёшь, Люц? Странно. Никогда не замечал за тобой склонности к склерозу.

— П-п-п-профессор... — пропищал где-то рядом Поттер. — Профессор, а вы в курсе, что вы... не вы...

— Что значит «я — не я»?!

Драко, или точнее будет сказать, Северус несколько раз перевёл удивленный взгляд с Поттера на меня и обратно. Потом повернулся к стеклянной дверце шкафа и с полминуты внимательно рассматривал своё отражение, после чего на удивление спокойно произнёс.

— А ведь я чувствовал, что со мной что-то странное происходит. Я так понимаю, произошло нечто такое, что забросило мою душу в тело твоего сына, верно?

— Ты умер. А Драко оказался твоим хоркруксом, — хмуро пояснил я.

Тут Северус произнёс длинную тираду, в которой единственным приличным словом, помимо предлогов, оказалась фамилия «Дамблдор». Я так понял, что старик обещал ему сохранение целостности души (понятия не имею, что бы это могло значить), но что-то пошло не так, из за чего и приключилась вся эта история с незапланированным хоркруксом. И тут меня проняло: ведь если Снейп сейчас полностью владеет телом Драко, то...

— Северус, где мой сын?!

— Ты о чём это? — мерзавец пожал плечами с явно фальшивым удивлением.

— Северус, ты сейчас в теле моего сына. И его душа где-то рядом. Я тебя прошу, отключи на время свой всеподавляющий разум, пока мы не найдём, куда тебя переселить.

— Твоего сына, говоришь?.. — Северус задумчиво хмыкнул, снова посмотрел на своё отражение, и по лицу его расползлась такая ехидно-торжествующая ухмылка, что меня холодный пот прошиб. — А что, не самое плохое тело. Прекрасный шанс начать новую жизнь. Ты как считаешь, Люциус?

Тут я испытал громадное желание от души ему врезать, но вовремя опомнился. Очень не хотелось бы сломать нос собственному сыну.

— Северус, имей совесть, оставь мальчика в покое. Мы тебе новое тело подберём, Нарцисса сейчас как раз этим занимается.

Этот гад только усмехнулся.

— А зачем? Всё и так замечательно. Мне снова восемнадцать, я красавчик-блондин...

— Похожий на хорька, — вставил Поттер.

— Ну, хоть не на летучую мышь, — отпарировал Северус. — И знаешь, что мне в этой ситуации больше всего нравится, Люциус? Я теперь твой наследник!

И он захохотал. Голосом Драко, но с загробными интонациями Лорда. Прозвучало это настолько устрашающе, что я невольно отступил на пару шагов.

— Кажется, профессор немного того... умом повредился, — прошипел мне в ухо Поттер.

— Это от радости. Представляешь, всю жизнь прожить жалким полукровкой и вдруг очнуться в теле Малфоя.

Мальчишка покосился на меня как-то странно, но, слава Салазару, огрызаться не стал.

— И что нам теперь делать?

Что следует предпринять в подобной ситуации, я, признаться, представлял смутно. Но когда речь идет о душе моего сына, тут не до рассусоливаний. Ответ может быть только один.

— Как что? Спасать Драко, разумеется! Поттер, Уизли, ну-ка хватайте его!..

К моему удивлению, мальчишки подчинились безоговорочно. И в следующий момент Северус оказался зажат с двух сторон.

— Профессор, успокойтесь, мы ведь как лучше хотим, — пробормотал, задыхаясь, Поттер, с силой сжав его плечо. Мне даже почему-то подумалось, что он делает это специально, чтобы Драко, вернувшись в своё тело, ещё какое-то время ходил в синяках. Но эти мысли я сразу отбросил, не до них было.

— С чего это вдруг? — огрызнулся Снейп.

— Ну, он перед вами вроде как в долгу, — отозвался с другой стороны Уизли.

— Ну так отдайте долг — оставьте меня в покое!

Тут Северус как-то умудрился вывернуться из двойного гриффиндорского захвата и, выхватив откуда-то палочку моего сына, молча взмахнул ею. Мальчишки тут же отлетели в разные стороны, сшибая по пути столы и штативы, а Снейп, резко обернувшись, нацелил палочку на меня.

В ответ я поднял было свою, но тут же отвёл её в сторону. Мерлин с ним, пусть, если хочет, убьёт меня, но своему мальчику я вреда не причиню.

— Северус, успокойся... Северус...

И тут произошло нечто невероятное. Очевидно, обезумевший зельевар собирался использовать против меня какое-то невербальное заклинание, но палочка Драко, почувствовав, что управляет ею уже не законный хозяин, отказалась подчиняться и выстрелила обратным концом. Северус отлетел на пару метров и, приложившись затылком о стену, потерял сознание. Тут как раз подоспели вовремя очухавшиеся мальчишки и в следующий момент наш буйнопомешанный оказался связан по рукам и ногам.

— Ну, и что дальше? — поинтересовался Поттер, смахивая пот со лба.

— Тащите книгу. Будем его переселять.

Мальчишка ринулся было наверх за фолиантом, но на пороге вдруг замер, бестолково оглядываясь по сторонам.

— Поттер, чего ты там копаешься?!

— Аааа... ну я... А куда мы его будем переселять?

Наверное, в этот момент я высказал что-то очень нецензурное, потому что Поттер несколько раз переменился в лице и вихрем вылетел из лаборатории. Но это, увы, дела не спасло. То есть книгу-то он принёс, а вот с изображением будущего вместилища гнилой снейповой душонки действительно возникла серьёзная проблема. Все те люди, чьи фотографии или портреты имелись в моём доме, были либо давно мертвы, либо сидели в Азкабане, либо вообще были женщинами.

Спасение пришло оттуда, откуда я меньше всего мог его ожидать. Когда мы уже без особой надежды на успех пролистывали пятнадцатый по счёту фотоальбом, Уизли вдруг вскочил с места с видом человека, неожиданно вспомнившего, что кошку два дня не кормил, шлёпнул себя по лбу и пулей вылетел из комнаты. А через пару минут вернулся с тем самым маггловским журналом, который его подружка вытащила из своей жуткой сумочки, но так и не убрала обратно.

— Это подойдёт?

Я, признаться, на тот момент был уже в таком состоянии, когда подойдёт что угодно.

— Давай сюда!

Открыв журнал на первой попавшейся странице, я сразу же наткнулся на фотографию какого-то маггла, судя по всему, живого и даже подходящего по возрасту.

— Поттер, книгу мне! Приступаем.

***

Нарцисса

Это был поистине безумный день, пожалуй, один из самых ужасных в моей жизни. Да и можно ли иначе охарактеризовать время, потраченное на посещение десятка маггловских психиатрических клиник? Увы, найти подходящую кандидатуру удалось далеко не сразу. У большинства пациентов безумие было явственно отражено на лице, а такого лица я бы Северусу никогда не пожелала. Мисс Грейнджер, как ни странно, была со мной в этом полностью согласна. И вообще, она оказалась на удивление приятной спутницей: вела себя вполне прилично, если начинала говорить — то с толком и к месту, а когда я к концу дня пожаловалась на мигрень, даже предложила мне какие-то маггловские таблетки. И хотя я всегда выступала против маггловской медицины, пришлось их принять. Как ни странно, помогло. В общем, к моменту нашего возвращения в Малфой-мэнор я уже почти забыла о том, что моя спутница происходит из презренного племени магглов.

...Дома мы застали умильнейшую картину — мой муж, сын и Поттер с приятелем лежали на ковре в гостиной и мирно резались в карты среди разбросанных в беспорядке диванных подушек, пустых бутылок из-под пива и тарелок с остатками какой-то еды. В целом всё это очень напоминало дружескую попойку. Вот только я решительно не могла припомнить, когда это Люциус успел подружиться с Поттером. И совершенно не поняла, как им удалось выманить Драко из лаборатории.

И тут случилось чудо: мой сын вскочил и с криком «Мамочка!» бросился мне на шею.

— Мальчик мой...

— Мама, я в порядке. Всё кончено.

Таких проявлений любви я не видела от своего сына с тех пор, как он научился ходить. Видно, радость моя оказалась сильнее недавно пережитого отчаяния, и я позорно разрыдалась при всех.
Вот только Гермиона общего ликования почему-то не разделила.

— Я что-то не поняла, вы что, сами провели обряд?

Девица обвела мужчин таким грозным взглядом, что, кажется, даже Люциусу стало не по себе.

— Ага, — ответил ей Поттер. — С Малфоем случилось то, о чём ты говорила, в смысле, профессор излишне активизировался. Пришлось срочно действовать.

— Стоп, а где вы взяли фотографию нового тела?

В голосе Грейнджер слышалась явная тревога. И мне вдруг тоже стало страшно. Мерлин, что же они тут всё-таки натворили?

— Да в том журнале, что ты купила, — как ни в чём не бывало пожал плечами рыжий.

Глаза Гермионы сделались, что называется, «по галеону».

— Мерлин, Рон, вы использовали фото из журнала?! Но они же там все живые люди! Психически здоровые!.. Кто-нибудь хоть помнит, чья это была фотография?

— Я помню, — как-то на удивление спокойно отозвался Люциус. — Большая такая фотография на развороте. Не знаю, что это за тип, но зовут его, как и покойного лорда, Том.

Грейнджер схватилась за голову и с тихим «О, Мерлин!» рухнула на ковёр.

Вместо эпилога

Люциус

Грейнджер ещё добрых два часа распиналась о человеческой безответственности, о неучтённом мнении Северуса и о судьбе несчастного маггла, которого мы фактически досрочно отправили на тот свет. Но все эти гневные речи пролетали мимо моего слуха, как монотонное гудение мух в саду. Я был немного пьян, расслаблен и абсолютно счастлив. И меня уже совершенно не беспокоило, что на белом фамильном ковре, которому цены нет, валяется неумытый Уизли. Что Поттер, дважды убивший некогда уважаемого мною Лорда Волдеморта, пьёт вино, хранившееся в моём подвале двести лет, что мой сын разговаривает с ним, как со старым приятелем, то и дело дружески хлопая по плечу, что моя жена принимает маггловские средства от мигрени из рук грязнокровки Грейнджер... Это уже на следующее утро я вынужден был мягко намекнуть невоспитанным гриффиндорцам, что им в доме Малфоев не место, и попросил эльфа проводить дорогих гостей до двери. Но в ту ночь я обожал весь мир, ощущая полную гармонию с ним, и весь мир был в мире со мной.

А неделю спустя мне пришло письмо. Принесла его не сова, а большая белоголовая птица, что-то вроде орла — я в них не разбираюсь. Наглое создание приземлилось прямо на середину обеденного стола, опрокинув сахарницу, и почему-то протянуло мне в первую очередь не письмо, а привязанный к лапе мешочек с надписью «Магическая почтовая служба Соединённых Штатов». Внутри обнаружилась заполненная квитанция: «Плата за доставку — 2 доллара 38 центов, почтовый сбор — 72 цента. Принимаем так же фунты и галеоны по курсу». Такой подход к работе почты показался мне верхом наглости. Ничего платить я, конечно же, не стал — просто оглушил птицу «Ступефаем» и забрал у неё свой конверт.

Выглядело послание так, словно его и впрямь несли от самых Штатов. Хотя обратный адрес мне ровным счётом ничего не сказал — понятия не имею, где находится этот Голливуд. Зато почерк я узнал сразу и поспешил скорее извлечь содержимое конверта. Внутри оказалась цветная фотография того самого типа из журнала и письмо следующего содержания:

«Ну, здравствуй, дорогой друг Люциус.
Тебе, наверное, сейчас икается? И правильно, так и должно быть! Потому что и дня не проходит, чтобы я не вспомнил тебя добрым словом...»

Я не удержался и с досадой шлёпнул себя по колену. Меня ведь действительно всю эту неделю периодически мучили приступы икоты! Никогда бы не подумал, что их причина скрывается в Голливуде.

«...Знаешь, Люц, я от тебя любой подлянки мог ожидать, но тут ты явно превзошёл самого себя. И дело даже не в том, что ты меня выкинул из тела Драко — мне, по правде сказать, и самому не очень-то хотелось всю оставшуюся жизнь быть блондином, даже за все остатки вашего конфискованного состояния. Но сделать меня маггловской кинозвездой?!! Ты сам до этого додумался, или проконсультировался предварительно с Поттером? Ты даже не представляешь, каково это — проснуться утром от фантомных болей в шее, со смутными воспоминаниями о Потере, Лорде и тебе, и вдруг услышать от совершенно незнакомого человека, что опаздываешь на съёмки. Ооо, а что это был за фильм, Люциус! Мне, если хочешь знать, твоей милостью пришлось чуть ли не принародно заниматься тем, на что ты давно уже не способен, с крашеной блондинкой на полголовы выше меня...»

Я на минуту оторвался от письма, чтобы подавить вспыхнувшее возмущение. Вот же зараза! Да как он смеет утверждать, будто я... И я снова вернулся к письму, чтобы не зацикливаться на мысли об истинной степени справедливости этого утверждения.

«...Кстати, я уже говорил, что я теперь коротышка с гоблина ростом? Нет?! Спасибо, Люциус! От самоубийства в тот день меня удержало только одно — блондинка оказалась довольно симпатичной. И представь, каково было моё удивление, когда выяснилось, что я на ней плюс ко всему ещё и женат. По-настоящему! Но это были ещё цветочки, по сравнению с новостью о том, что мы на грани развода и мне теперь предстоит делить с ней имущество... Правда, некоторые уверяют, что ещё накануне ничем таким и не пахло, а развестись моя жена решила сразу после того, как я, очнувшись, высказал ей всё, что думаю о тебе...

Ну да это всё мелочи жизни. Хвала Мерлину, я хоть в тюрьме не сижу, и судьбы мира от меня не зависят. Впрочем, полагаю, за то, что я не стал ни опальным русским олигархом, ни американским президентом, мне следует благодарить судьбу, а не тебя. Ну и ещё Уизли, который решил начать знакомство с маггловской прессой с таблоидов, а не с серьёзных политических изданий. Как бы то ни было, приходится признать — всё сложилось далеко не самым худшим образом. Ну а кинозвездой быть, как оказалось, не так уж и плохо. Во всяком случае, ничуть не хуже, чем шпионом и нянькой Поттера. Так что, считай, Люциус, что тебе повезло. Живи пока. Я не стану ни травить тебя, не проклинать весь твой род до пятнадцатого колена. Более того, я сделаю тебе подарок: на обороте фотографии мой автограф. Когда окончательно разоришься, можешь продать её какой-нибудь моей поклоннице — месяца два протянешь.

Засим прощаюсь.

Передавай привет жене.

Твой бывший друг, бывший соратник, бывший зельевар, бывший педагог, а ныне миллионер, знаменитость, любимец женщин и просто красавчик
Том (зачёркнуто)СС