Я тебе сказку расскажу, - заговорила Маргарита и положила разгоряченную руку на стриженную голову, - была на свете одна тетя. И у нее не было детей, и счастья вообще тоже не было. И вот она сперва долго плакала, а потом стала злая... 
М. Булгаков "Мастер и Маргарита". 

Перед Рождеством Лондон, как и любой город, всегда преображался. Кроме обычного для этого времени года снега, укрывающего дороги и дорожки, создающего белые пушистые шапки на крышах домов и голых кронах деревьев, столицу всегда украшали многочисленные елки: от маленьких елочек в кадках возле домов и магазинов до огромных красавиц елей на площадях. Во всех витринах блестели разноцветные стеклянные шары и переливающиеся всеми цветами радуги гирлянды. На дверях домов висели обязательные рождественские венки и омела. Всюду счастливые и радостные лица взрослых: кто-то несет домой пушистую елку, кто-то кучу разноцветных коробок с яркими лентами, внутри которых притаились подарки для всей семьи. Малыши уже развешивают носки возле камина, ожидая исполнения заветных желаний от волшебника Санта-Клауса…

И поэтому такой странной и жуткой была картина, что открылась бы взору любого, кто оказался в одном из небольших лондонских двориков: два человека, скорчившихся от боли на грязном снегу и обступившие их пять фигур в черных капюшонах, с лицами, закрытыми масками.

Вот один из стоящих опустил волшебную палочку:

— Финита Инкантатем!

Судорога, скрутившая лежащих людей, утихла. Человек, произнесший эти слова, сорвал маску, откинул капюшон, и ветер растрепал его длинные светлые волосы, которые ярким пятном выделялись на фоне ранних фиолетовых сумерек. Люциус Малфой с друзьями, приспешниками Вольдеморта, вышел на обычный рейд в поисках любимых развлечений. Серые глаза мага горели огнем жестокости, но голос звучал спокойно, даже равнодушно:

— С этими грязными магглами, — кончик волшебной палочки указал на потерявших сознание от боли людей, — совсем неинтересно. Мне скучно в этом насквозь маггловском городе. Возвращаемся ко мне и продолжим веселье там. — Упивающиеся смертью согласно закивали. — Сев, будь другом, а. Останься и сотри их память, у тебя хорошо получается убирать из их тупых голов то, что не нужно, а то я боюсь переусердствовать.

Северус Снейп тоже сбросил надоевшую маску, которая мешала глазам ориентироваться в полутьме.

— Хорошо, Люц, никаких проблем.

Четыре хлопка трансгрессии, и все стихло, лишь вдалеке еле слышна музыка, доносящаяся из какого-то кафе, да хриплый стон маггла под ногами, пытающегося шевельнуться. Взмах палочкой:

— Обливиате, — потом еще раз: — Обливиате. — Плюс маленькое заклинание из арсенала ментальной магии — и даже авроры из Министерства не смогут узнать, кто же наложил непоправимое заклятие на этих магглов.

Снейп поднял голову на ставшее почти черным небо. Кое-где уже появились белые и желтые огоньки звезд. Мужчина плотнее закутался в теплый плащ и вздохнул. Возвращаться в роскошное поместье Малфоев не хотелось. Кроме бесконечной реки дорогущих вина и огневиски, а также пьяных оргий после выпитого, там не ожидалось ничего оригинального. Северус окинул взглядом обшарпанный дворик и замер — буквально в каких-то тридцати метрах, прижавшись к темной громаде многоэтажного здания, стояла маленькая фигурка, от которой липкими волнами исходил страх, который Снейп очень хорошо чувствовал. Маг медленно двинулся вперед, на ходу пытаясь понять, что делать дальше.

К стене прижималась девочка лет семи, закутанная в красное пальтишко с двумя большими помпонами на воротнике и в смешной белой шапочке с кисточкой. Ребенок мелко дрожал и глотал слезы, а увидев, что черный силуэт приближается, еще сильнее вжался в стену. А когда Снейп подошел совсем близко, девочка закрыла лицо руками, но продолжала с ужасом смотреть на мага сквозь щелочку между пальцами. Северус остановился в нерешительности в нескольких шагах от нее, не представляя, что делать дальше. Не было сомнений, что она видела все, ну или не все, но достаточно для того, чтобы и взрослый впал в ступор, не говоря уже о ребенке.

«Неужели эта маленькая маггла видела все с самого начала?! — в смятении подумал Снейп. — О, Мерлин… А мы интересно, куда смотрели?!»

Он не хотел причинять девочке вреда. Снейпу не приходилось убивать или мучить детей, в отличии от того же Люциуса, который испытывал особое садистское, нездоровое удовольствие от издевательств над беззащитными людьми, если только несчастные попадались на пути Упивающихся смертью. У Северуса же не поднималась рука на ребенка. Во всяком случае, на этого. Стирать память тоже желания не было. Он не испытывал ненависти к этому ребенку. И уж кому, как не ментальному магу, знать, что заклинание забвения может безвозвратно повредить хрупкую детскую психику.

— Успокойся, — сказал он, запоздало подумав, что это прозвучало очень резко и с раздражением. Не удивительно, что девочка задрожала сильнее и испуганно всхлипнула. — Успокойся, — повторил Снейп, стараясь придать голосу мягкость. Получилось не слишком удачно. — Иди домой, тебе никто не причинит вреда, слышишь? Уходи.

Наверное, у ребенка «просто-напросто» был шок, поскольку она не двинулась с места. Правда, руки от лица девочка убрала, но явно приготовилась реветь во весь голос. Такой поворот событий Северусу был совершенно не нужен. Решив, что холодный темный двор, и особенно вид полумертвых магглов на заднем плане не способствуют душевному спокойствию, он схватил девочку за руку и потащил прочь от проклятого места. Она вообще не сопротивлялась, хоть хватка у цепких пальцев Снейпа была, скажем прямо, не для тонких детских ручек.

На соседней улице маг обнаружил небольшой скверик. На скамейке, точнее на ее спинке, пристроилась страстно целующаяся парочка, не обращающая никакого внимания на происходящее вокруг, недалеко пожилой мужчина выгуливал спаниеля. Снейп остановился возле одной из скамеек, отпустил руку ребенка.

— Все, теперь иди домой. Тех, кто был там, — кивок в сторону покинутого дворика, — уже нет. — Ага, ты сам-то, Северус, не из них ли будешь? — Девочка не шевелилась, не сводя с него глаз. Снейпа осенило: — Ты знаешь, где ты живешь? — И тут же мозг пронзила еще одна дикая мысль, заставившая мага похолодеть. А что если среди тех магглов был ее знакомый или… кто-то из родителей? Он так четко ощущал эмоции ребенка, что магу становилось не по себе.

Слава Высшим силам, похоже, девочку все-таки испугала сама сцена, и к замученным Круциатусом магглам она отношения не имела. Потому что ребенок, наконец, открыл рот. Голосок был слабый и испуганный.

— Я знаю, где я живу. Вы только не уходите…

Вот еще чего не хватало, так это возиться с маленькой перепуганной магглой. Снейп покачал головой.

— Здесь ты в безопасности, и тебе лучше как можно скорее возвратиться к родителям, — теперь, кажется, интонации вышли ничего, но тем не менее, он смерил девочку взглядом, говорящим: «Очень советую меня послушать, а иначе…». Потом повернулся и пошел прочь. Но малышка вцепилась в его мантию мертвой хваткой, так что Северус не смог сделать и нескольких шагов. Пришлось обернуться. Девочка снова начала дрожать, в глазах блестели слезы, заметные даже при тусклом желтом свете фонаря. Рядом оказался мужчина с собакой и крайне подозрительно на них посмотрел. На этого маггла Северусу даже заклинания жалко было, он просто пристально взглянул на чересчур любопытную личность, и маггл поспешно начал отступать в противоположный конец сквера. Снейп и сам не смог бы объяснить, что с ним происходило, потому что он позволил усадить себя на скамейку (не забыв наложить на нее согревающее заклинание). Девочка уселась рядом, не выпуская края мантии мага и все еще тихо всхлипывая.

Вокруг царила тишина. Такая, какая бывает зимними вечерами, когда снег заглушает любые звуки, и они поднимаются вверх и растворяются в темном небе, усыпанном звездами. Сначала Снейпу казалось, что в более ненормальной ситуации он еще не находился. Но минуты текли, и Северус вдруг подумал, что сейчас, сидя в захолустном скверике маггловского Лондона, он чувствует себя спокойно и умиротворенно. Где он был бы в это время? Сидел бы среди вдрызг пьяных «друзей-упиванцев» и сожалел, что на него слишком медленно действует алкоголь. Или Люциус предлагал бы развлечься с очередной женщиной, лицо которой навсегда забудется на следующее утро? О такой ли компании мечтал юный Северус Снейп, стремящийся присоединиться к Темному лорду?

Девочка осторожно тронула его за руку. Северус отвлекся от невеселых мыслей и взглянул на нее. Ребенок смотрел на него снизу вверх огромными карими глазами, а потом задал вопрос:

— Ты волшебник?

Снейп молча кивнул. Какой смысл лгать ребенку?

— Злой волшебник, — уточнила девочка. Это был не вопрос, а утверждение. Северусу вдруг стало весело.

— Правильно, — подтвердил он, — злой. Почему же ты меня не боишься?

Девочка окинула его взглядом с головы до ног, потом смутилась, но, видимо, сочла не слишком ласковое поведение, совершенно черные мантию и плащ безобидными.

— А ты не страшный. — выпалила она, но на всякий случай немного отодвинулась.

Северус усмехнулся. Хороший же получился из него Упивающийся смертью, если маггловский ребенок считает его не страшным. Ребенок тем временем подергал Снейпа за плащ.

— А из какой ты сказки? — прозвучал вопрос.

Брови мага поползли вверх.

— Что? — недоуменно спросил он.

— Какая у тебя сказка? — повторила девочка. — Мама говорит, что волшебники бывают только в сказках. Но перед Рождеством происходят всякие чудеса, и волшебники могут ненадолго покидать свои сказки и приходить к людям. Расскажи мне свою сказку.

— Хм… — Маг был в некотором замешательстве — чего-чего, но вот опыта рассказывания сказочных историй у него не было никакого. Снейп откинулся на спинку скамейки, машинально нащупав в кармане волшебную палочку. Не для того, чтобы применить заклинание, нет, просто магический предмет придавал уверенности. Попытался вспомнить, что рассказывала ему мама перед сном, ничего не вспомнил и решился.

«Сказку? А ведь правда, Северус, — с ехидством сказал себе маг. — В этой роли ты себя еще не пробовал. Почему бы и не рассказать ребенку сказку?»

Начал падать крупный снег. Слипшиеся снежинки медленно опускались вниз, покрывая и без того заснеженную землю. В стоящих неподалеку домах загорались огни. Когда пролетал легкий ветерок, то снежинки в свете фонаря начинали напоминать насекомых, невесть зачем проснувшихся посередине зимы и прилетевших на огонек. Как же можно начать сказку?.. И Северус заговорил:

— У каждого есть мечты, самые заветные и не очень, но все желают, чтобы они обязательно исполнились. Такие мечты были и у одного мальчика, который жил в волшебном мире. В этом мире жили как волшебники, так и обычные люди. Папа и мама у мальчика были волшебниками, и дедушка с бабушкой тоже были волшебниками, да и все родственники даже в самом далеком поколении тоже были волшебниками.

— Ух ты! А о чем мечтал мальчик? — раздался рядом голос девочки. — Это так здорово, уметь творить чудеса.

— О чем мечтал? — задумчиво повторил Снейп и невесело усмехнулся. — Он мечтал о том, чтобы избавить мир от несправедливости. Потому что слишком многое вокруг казалось ему несправедливым. У мальчика все время ссорились родители, и он мечтал о том, чтобы они жили в мире и согласии, чтобы чаще могли поиграть с ним или почитать интересную книжку, чтобы просто обращали на него больше внимания. Потом, когда мальчик пошел в школу, то несправедливости стало еще больше. Мальчика обзывали «неженкой», ведь очень многие вещи он делал с помощью волшебства — переносил и превращал предметы, варил волшебные зелья и настойки, мог даже драться, используя колдовство. А дети, родители которых не были волшебниками, оказались настоящими выскочками, они почти ничего не знали про волшебство, но уже считали себя настоящими колдунами. Эти дети очень любили зло шутить над мальчиком, а то и хуже — бить его просто потому, что они сильнее. Шло время, и с каждым днем становилось все только хуже и хуже. Мальчик очень обижался и злился на детей из неволшебных семей и когда закончил школу, то стал злым волшебником, чтобы им отомстить.

— Но это же плохо, — воскликнула малышка, теребящая помпон на пальто. — Почему он стал злым волшебником?

Ответом был тяжелый вздох. Снейп сидел, уставившись в темноту впереди, и не замечал, что девочка взяла его за руку.

— Да, это плохо, — тихо продолжил говорить Северус. — Но мальчик слишком хотел отомстить всем тем, кто причинил ему страдания. И потому пошел к самому страшному темному колдуну и сказал: «Позволь мне служить тебе верой и правдой и выполнять любой твой приказ. Я знаю, ты хочешь, чтобы с земли исчезли все неволшебники и те колдуны, в которых есть хоть капля неволшебной крови. Клянусь, я сделаю все для этого возможное, ведь я тоже очень этого хочу больше всего на свете».

Пару мгновений было тихо. Ребенок положил голову на плечо Снейпу, и маг слышал его спокойное дыхание.

— Тогда мальчику казалось, что он поступает совершенно правильно, что уничтожив всех неволшебников, несправедливость навсегда исчезнет, и только когда на свете останутся одни настоящие колдуны и колдуньи, все, наконец, станет правильным, да и сам мальчик будет счастлив. А вышло так, что все вокруг мальчика вдруг стало темным, и эта тьма поглотила его, а она представлялась такой простой, такой правильной и такой привлекательной снаружи, а оказалась такой грязной и примитивной изнутри.

«Да, простой, доступной. Так легко уничтожить того, кого ненавидишь, вложи в Аваду Кедавру как можно больше злости и ненависти, и из твоей волшебной палочки обязательно ударит смертоносный зеленый луч, — неслись хороводом мысли в голове Снейпа. — А что дальше? Приносят ли почти ежедневные вылазки Упивающихся в Лондон или Хогсмид удовлетворение? Люциусу, Каркарову или МакНейру — да, а Северусу — нет. Почему?»

— Да-да, мальчику казалось, что только такой жизни он и желал, и первое время он чувствовал себя всемогущим. Он научился сильному и опасному колдовству, которое наводило ужас на всех: и на волшебников и на обычных людей, — тихо продолжал маг. Девочка слушала внимательно, завороженная не смыслом сказки, а интонациями Северуса. Они убаюкивали, но одновременно ей хотелось слушать дальше сказку самого настоящего злого волшебника. Злого, но почему-то грустного.

— Но он же потом снова стал добрым, правда? — с надеждой в голосе спросила она его. — Мальчик понял, что поступал плохо?

В ответ Снейп искривил губы в горькой усмешке.

— Нет, эта сказка, увы, не может закончиться хорошо. Самый сильный темный колдун не отпускает верных слуг. Потому что они связаны с ним страшным заклинанием. Мальчик попал в ловушку, в которую сам себя загнал. И так навсегда остался злым волшебником. Такая вот сказка.

Северус словно очнулся и теперь с некоторым изумлением смотрел на ребенка, положившего руку на его ладонь, на темный маггловский скверик с неухоженными деревьями и плохо горящими фонарями. Сказка закончилась, впрочем, так бывает, что уже не разберешь, где сказка, а где быль.

— Идем, я отведу тебя домой, — проговорил маг, вставая со скамейки. Девочка кивнула, тоже встала, но (О, Мерлин!) снова взяла Снейпа за руку.

Она жила буквально в пяти минутах ходьбы от сквера, недалеко от злополучного двора, в небольшом домике, окруженном деревьями. Они уже подошли к двери, когда малышка остановилась.

— А ты умеешь делать предметы из воздуха, вот так: раз, махнул рукой — и что-то появляется?

Сначала Северус возвел очи к небу, но затем кивнул. Взмах палочкой — что там получилось? Хм… Шоколадка. И обертка довольно яркая. Мысленно надеясь на то, что конфета не вышла соленой или горькой, протянул ее открывшей рот девочке. Она с опаской взяла шоколадку, то ли опасаясь, что сладость исчезнет, то ли, что у конфеты вырастут зубы или щупальца. Неудивительно. Потом ребенок смущенно улыбнулся.

— Спасибо. — Покрутила подарок в руках. — До свидания, злой волшебник.

Северус даже хотел ответить что-то, но она уже развернулась и побежала к дому. Через несколько секунд открылась дверь, и раздался взволнованный женский голос:

— Лина! Господи, ну где тебя носит, мы с папой так переволновались, уже и… — дверь захлопнулась. А в душе мага будто пронесся холодный ветер. Снейп постоял пару мгновений и пошел прочь, а через десяток шагов трансгрессировал. И он не мог видеть в светящемся окне лица ребенка, приникнувшего к стеклу, разрисованному морозными узорами, в тщетной попытке разглядеть высокую темную фигуру в глубине сада. 

***

Утро. Тусклое зимнее солнце с неохотой встает над уставшей от холода землей. Остывшие пальцы до боли впиваются в край подоконника. Еще один день, и он, конечно, будет похожим на предыдущие, или… 


Через месяц Северус Снейп тайно встретился с главой Ордена Феникса Альбусом Дамблдором.