Цоканье каблуков по каменному полу, шум ветра за окном, почти догоревшая свеча у входа в палату, холод – коридоры Св. Мунго. После войны здесь невесело. Больных много, врачей – мало. 
Собственно говоря, и я не врач, так, медсестра, ассистентка. Всё моё медицинское образование приравнивается к 7 годам обучения в Хогвартсе: чары, гербология и зелья. Лучшая ученица выпуска… а когда первый раз кровь увидела, растерялась, даже в обморок чуть не упала. Сложно это – понимать, что имеешь дело не с иллюзией или картинками из учебников, а с настоящими людьми из плоти и крови. 
Поворот, ещё один, ещё, подняться по лестнице и опять свернуть налево. Ну вот, пришла: маленькая комната с большим окном. Комната для одного человека. Здесь есть кровать, кресло, даже небольшой книжный шкаф и журнальный столик. Смотришь и понимаешь, что развернуться тут негде. Впрочем, для одного человека места достаточно, а для посторонних… Но он не любит посторонних. 
- Добрый вечер, профессор Снейп, - тихо произношу и зажигаю свечу. 
Конечно же, еще до моего приветствия он знал, что пришла я. Но головы в мою сторону не повернул. 
- Почему Вы сидите в темноте? 
Молчит, даже не взглянул на меня. 
Впрочем, он всегда молчит, и, боюсь, больше никогда не вымолвит ни слова. Врачи утверждают, что голос к нему не вернётся. Возможно, он сможет снова ходить и свободно пользоваться магией, но голос… 
Улыбаюсь и протягиваю ему блокнот и ручку. 
- Как Ваши дела? – Сажусь рядом. 
Повернулся, теперь смотрит на меня своими чёрными глазищами. Хмурится. 
Вечно хмурый и недовольный профессор Снейп…. Вздыхаю и забираю блокнот, говорить со мной он сегодня не будет. 
- Вы принимали лекарства? – Отрицательно качает головой и отворачивается к окну. 
- Если вы не будете принимать лекарства, никогда не поправитесь, - как можно строже говорю я и уже было встаю, чтобы достать нужное зелье, когда замечаю, как его рука сжимает край одеяла. Аж трясётся. Смотрю на лицо: всё та же маска безразличия, даже скуки. 
- Профессор, я знаю, что голос к Вам вряд ли вернётся, Вы и сами это понимаете, - говорю тихо и мягко, - но Вы хотя бы сможете передвигаться без посторонней помощи. Магия к Вам вернётся в течение нескольких недель, так что отчаиваться нет смысла. Есть люди, которым намного хуже. 
Поворачивается и вопросительно на меня смотрит, затем хмурится и поджимает губы. 
- Как хотите, но лекарство Вы примите, по желанию или без. 
Безразлично пожимает плечами. 
- И ещё, - говорю, уже собираясь уходить, - завтра я не приду. И послезавтра тоже – у меня отпуск. 
Молчит, не издаёт ни звука. Реакции – ноль. 
Подумать только, а я ведь действительно за него переживала, не знала, как он отнесётся к моему отсутствию: ведь кроме меня им занимаются только домовые эльфы - никто не хочет иметь дело с угрюмым УС, по непонятной причине выжившим в Последнем сражении. 
Качаю головой и выхожу в тёмный коридор. 
Если и есть на этой земле человек, способный его понять, это определённо не я. 

*** 

- Ну, как отпуск? 
Закатываю глаза и издаю недовольный звук: 
- Жуть, всё время провела за чисткой и уборкой дома, кто бы мог подумать, что за всё то время, что я здесь работаю, моё жилище приобрело такой ужасный вид. А тут как дела? 
- Да так, ничего особенного, из новостей только одна: МакНейр умер. 
Моргаю: 
- Но он же шёл на поправку? 
Пожимает плечами: 
- Всякое бывает, думаю, тут ещё депрессия сыграла значительную роль… Да, кстати, о депрессии, твой молчун интересовался, когда ты вернёшься. 
- Спросил? – Заинтересованно гляжу на коллегу, вижу: улыбается: 
- Точнее написал, даже сам к блокноту потянулся, а, может быть, призвал, не знаю. 
- Уровень его магии повысился? 
- Да, на два уровня: теперь он достиг минимальной отметки. 
- Здорово, - сама не замечаю, что тоже начинаю улыбаться, даже настроение поднялось. 
- Вот чудачка, сдался он тебе. 
Немного раздражённо вздыхаю, не желая вновь начинать подобный разговор: 
- Ты не понимаешь. 
- Конечно, не понимаю, никто не понимает, почему ты так печешься о нём, ведь никому, кроме тебя, он и не нужен. 
- Это не правда. Дамблдор часто интересуется, как его здоровье, даже приходил несколько раз… 
- Ну, а кроме Дамблдора? 
Молчу, сказать-то нечего, но всё же, через минуту упрямо добавляю: 
- И всё равно я ему нужна. 
- Да ну? 
- Как поддержка, - уточняю. - Ведь должен же быть кто-то, кому он не безразличен? А Снейп был моим учителем и… 
- Подумать только, ты – герой войны, участвовала в последнем сражении и что? Всё та же романтическая девчонка, какой я тебя помню ещё со школы. Ещё влюбись в него и напридумай ему кучу качеств, которыми он не обладает. 
- Обязательно добавлю это себе в план на этот год, - отвечаю несколько саркастично, но всё же с долей юмора. 
Улыбается и передаёт журнал: 
- Иди лучше обход проведи. Как бы это не прозвучало, а больные по тебе соскучились. 
Качаю головой, но встаю и направляюсь к выходу и вдруг понимаю, что я тоже соскучилась, правда, только по одному из них. 

*** 
Захожу в палату, в этот раз здесь светло: горит одна свеча, но этого вполне достаточно. 
- Здравствуйте, профессор, как Ваши дела? 
Поворачивается в мою сторону и какое-то время просто изучает моё лицо, затем вопросительно приподнимает бровь. 
- Ну, - сажусь на краешек его кровати, так как стул из комнаты кто-то забрал, и отвечаю на его невысказанный вопрос, - у меня всё хорошо, ничего нового. Как Ваше самочувствие? Мне сказали, Ваша магия уже начала к вам возвращаться. 
Кивает и слегка улыбается. 
Надо же, умеет, оказывается. 
- Хотите пообщаться? – тянусь за блокнотом и ручкой. 
Отрицательно качает головой и перехватывает мою руку. 
«Рад, что Вы вернулись» - раздаётся у меня в голове. 
Тихо, но чётко. 
Удивлённо смотрю на него, затем на свою кисть – он всё ещё держит её. 
«Так надо для того, чтобы я мог с Вами общаться» 
Понимающе киваю. 
- Вы всегда могли сделать это? 
«Нет, это получается не всегда и не со всеми» 
- Значит, нам повезло, сможем общаться. Так ведь легче, да? Я имею в виду, всё время молчать… 
«Вы как всегда деликатны, мисс Гренджер». 
- А Вы, как всегда, не упустите шанса съязвить, - улыбаюсь. 
Пожимает плечами: 
«Вас это смущает? Удивляет?» 
- Нисколько, даже наоборот. Хорошо, что всё, как раньше: такое чувство, будто в школу вернулась. 
Молчит, только смотрит как-то странно, затем закрывает глаза и откидывается на подушку. Руку не забирает. 
- Вы принимали лекарства? 
«Да». 
- Чувствуете себя лучше? 
«Да». 
- Это хорошо, – не знаю, что ещё сказать или спросить, но и молчать не хочу. 
«Хорошо. Спокойной ночи, мисс Гренджер». 
Забирает руку и отворачивается в сторону окна. 
Вздыхаю. 
- Спокойной ночи, профессор. 
Выхожу из комнаты и только на полпути к своему кабинету понимаю, что бессознательно держусь за то место на кисти, где раньше лежала его рука. 
*** 
Первый раз за всю зиму выглянуло солнце – ярко так на улице, хорошо. Весь день напеваю какие-то глупые детские песенки, настроение просто отличное. 
- Не боишься с таким настроением к бурчуну заходить? 
Только плечами пожимаю. Почему все считают, что он способен только на негативную реакцию? В конце концов, он тоже человек. И в прошлый раз мы с ним хорошо пообщались, болтовнёй это не назовёшь, но… но с ним интересно. Подумать только, сказал бы мне кто-то, что я с предвкушением буду ждать вечера, чтобы повидаться с профессором Снейпом, - в жизни бы не поверила. 
И вот иду, незаметно для себя ускоряю шаг. Ещё один поворот – и дверь в его палату. Поднимаю руку, чтобы постучать, но тут слышу сдавленный стон и звук падающего тела. 
- Профессор! – Подбегаю к нему и сажусь рядом на пол, обнимаю за плечи, помогаю принять сидячее положение. – Что случилось? 
«Ничего». 
- Зачем Вы встали, ведь Вам ещё нельзя, мышцы пока не готовы принять на себя такую нагрузку. 
«Я уже три месяца здесь торчу, сколько можно?!» 
- Во-первых, успокойтесь, а во-вторых, первые полтора месяца вы были без сознания, и 
в-третьих… 
«Я и без Вас прекрасно знаю свою историю болезни, мисс Гренджер». 
- Тогда зачем… 
Замолкаю, так как понимаю. 
- Давайте я Вам помогу. 
«Что?» 
- Вы ведь хотели посмотреть в окно, так? 
«Я и из кровати всё прекрасно вижу» 
- Но Вы видите только часть… ну же, профессор, давайте, всего-то пару шагов. 
«Несносная девчонка!» 
Улыбаюсь и помогаю ему встать. Сверлит меня взглядом, но всё же поднимается, вижу, ноги немного трясутся, на лице выступил пот. 
Ничего, он упрямый, дойдёт, а я помогу, чем смогу. 
Доковыляли, стоит теперь, опёршись об меня. Была б его воля, он бы ко мне в жизни не прикоснулся, но сейчас я ему необходима, так что терпит. 
Улыбаюсь, глядя на закат. Красиво все-таки... 
- Ведь не зря же подошли к окну, верно? 
Молчит, напряжённо всматривается в даль. 
- Профессор? 
«Да. Не зря». 
Да уж, бурчун – это точно. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и невольно вздрагиваю – он тоже на меня смотрит, наши лица находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Почему-то именно сейчас явственно ощущаю, что одна его рука обнимает меня за плечи: не так уж я и нужна ему как опора. 
Тени делают с его лицом просто невероятные вещи: вместо того, чтобы подчеркнуть морщинки вокруг глаз, они их сглаживают. Лицо сейчас уже не кажется неестественно бледным, а приобрело золотистый оттенок. Знаю, что это из-за заката, и всё же странное ощущение появилось где-то в районе лопаток, как будто бы что-то кольнуло, но не больно, скорее на грани боли, но… как-то по-другому. 
«…Не влюбись и не припиши ему черт, которыми он не обладает…» 
Конечно, нет, это не то… совсем не то. Причём здесь любовь? 
Смотрю ему в глаза и понимаю, что ещё чуть-чуть и… 
Отводит взгляд. Отворачивается. 
«Я устал». 
Чувствую себя нелепо разочарованной, но согласно киваю: 
-Я помогу Вам. 
Как только он опять ложится в кровать, то отворачивается от меня и закрывает газа. Спит. Или делает вид, что спит. 
Вздыхаю и тянусь к журналу с записями, смотрю график приёма лекарств и сверяю с тем прогрессом, которого мы смогли добиться в лечении. 
Идёт на поправку. Медленно, хотя многие и не верили. 
Опять смотрю на лежащего в кровати мужчину, почему-то хочется провести рукой по его волосам. 
Но не решаюсь. 
Встаю и тихо ухожу, осторожно прикрыв за собой дверь. 
Не влюбись… 
Поздно. 

*** 
- Ну, как, твой больной идёт на поправку? 
- Да, - стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и обыденно. 
- А почему такая хмурая? 
Неопределённо машу рукой. 
- Не выспалась. 
- Уж который день, плохо спишь? Не пробовала снотворное пить? 
- Нет, это вредно для здоровья. 
- Хм… Когда его выписывают? 
- Кого? – делаю вид, что не поняла. 
- Бурчуна твоего. 
- Он не мой. 
- Да просто так сказала… 
- На следующей неделе. 
- Ну, наконец-то, а то от его вечно хмурого вида уже и мне кисло. Смотри, что с тобой сделал, в последнее время сама не своя. 
- Причём здесь он? – Забираю из рук журнал для обхода и выхожу из кабинета. Напоследок бросаю через плёчо. – Он здесь совершенно не при чём. 
Кажется, коллега хмыкнула. 
Ну и к чёрту, какая ей разница? 
Мне просто грустно, буду скучать: ведь он уйдет, и мы вряд ли когда-нибудь ещё увидимся. 

*** 

Улыбаюсь. Стоит в парке, опёрся о дерево и смотрит на то, как солнечные зайчики играют на серебристой глади озера. Подхожу и беру его за руку – привычный жест. Для кого-то кажется интимным, для нас – для меня – это единственный способ с ним пообщаться. 
- Хороший день. 
«Необычайно тёплый». 
- Весна ведь. 
«В это время обычно холодно». 
- Значит, повезло. 
«Да». 
Молчим. 
Я не знаю, что сказать, а он, видимо, говорить не хочет, но руку всё же не убирает. 
Не понимаю, зачем? Заставить меня о нём думать днём и ночью? Для чего? Ну, добился он этого, что дальше? 
«В чём дело?» 
- Ни в чём, - отвечаю так, будто меня поймали на горячем. 
«Плохое настроение?» 
- Всё хорошо, - улыбаюсь, так как понимаю, что начала говорить такими же короткими фразами, как и он. – Я рада, что Вы идёте на поправку. 
«А я – нет» 
Удивлённо смотрю на него. 
- Почему? 
«Меня там никто не ждёт». 
Уже собираюсь ответить, но он забирает руку: разговор окончен. 
Раздражённо повожу плечами. 
- Так нечестно, с чего Вы взяли, что так просто можно прекратить разговор? 
Поворачивается и долго на меня смотрит, затем дотрагивается до моего плеча: 
«А с чего Вы взяли, что я честный человек, Гермиона?» 
Разворачивается и уходит. Походка всё ещё не уверенная, но, по крайней мере, он может передвигаться сам, без посторонней помощи. 
Понимаю, что глаза наполняются слезами, и отворачиваюсь, смотрю на солнечных зайчиков: всегда можно сказать, что глаза слезятся от яркого света. 

*** 
Подскочила сегодня рано, на работе была на полчаса раньше, чем обычно, заняться чем - не знаю, работы как назло мало: больных уж обошла, лекарства раздала, беседы провела, а день всё не заканчивается. 
В шесть, его выписывают в шесть. 
Зайду к нему в 5.45, попрощаюсь, пожелаю удачи. Пусть не думает, что мне всё безразлично. Но и нельзя, чтобы понял, что меня тревожит то, что мы больше никогда не увидимся. В конечном счёте, если он вернётся в Хогвартс, как планировал раньше… Я ведь там иногда бываю, навещаю Гарри и Хагрида, мы можем ещё встретится. 
Кто-то дотрагивается до моего плеча. Вздрагиваю и оборачиваюсь. 
Стоит и смотрит на меня своими чёрными глазищами. Одет уже не по-больничному, а в свой привычный чёрный сюртук: вчера Дамблдор прислал его вещи. 
«Хотел попрощаться». 
- Но сейчас только пять… - Чувствую себя до безобразия беззащитной, ведь я ещё не подготовилась, не успела придумать, что сказать. 
«Я решил уйти раньше». 
- Почему? 
«Не знаю. Просто». 
Мне будет тебя не хватать. 
Нет, этого я ему сказать не могу. 
Останься? 
Смешно, право… 
Закрываю глаза и отворачиваюсь, боюсь расплакаться и всё испортить. 
Как же глупо это будет выглядеть. 
Очень глупо. 
«Спасибо, что уделяли мне столько своего времени, мисс Гренджер. Для меня это важно». 
Киваю, так как не доверяю своему голосу. 
Уйдёт, уйдёт, сейчас уйдёт… 
«До свидания». 
Забирает руку и разворачивается к выходу, ещё пару секунд… 
К чёрту! 
- Северус! – почти кричу я, встаю со стула, смотрю на то, как он разворачивается и вопросительно смотрит на меня. 
Ну и что теперь? Что сказать? 
- Подожди… - Делаю два шага и вот стою на расстоянии нескольких сантиметров от него: какое грубое нарушение личного пространства… 
Протягивает руку и сжимает моё плечо. 
«Гермиона?..» 
Подавляю желание поступить, как маленький ребёнок: зажмуриться и сказать скороговоркой, что хотела. Вместо этого поднимаю глаза и чётко произношу: 
- Мы ещё увидимся? 
Молчит, по лицу нельзя понять, о чём он думает. 
Идиотка, зачем, зачем спросила, ведь знаешь же ответ. 
Или… 
Только сейчас замечаю, как он тяжело дышит, почти так же тяжело, как и я.
А затем… 
Медленно наклоняется, рука перемещается с плеча на подбородок, слегка тянет вверх, заставив тем самым смотреть ему в глаза. 
Когда его губы касаются моих, невольно вздрагиваю, но, вместо того, чтобы отпрянуть, прижимаюсь к нему всем телом. Руки как-то сами по себе сначала упираются об его грудь, затем скользят вверх, вокруг шеи. 
Поцелуй лёгкий, почти целомудренный, но бесконечно нежный. Даже в мечтах не могла себе представить, что Снейп может быть таким нежным. 
- Миона… - произносит тихо, но ясно. 
Понимаю, что сейчас все-таки расплачусь, но теперь от этой мысли не становится страшно или тошно – он меня не оттолкнул. 
- И что теперь? Я не знаю… 
Улыбается и, прежде чем ответить в своей полушутливой, полусаркастичной манере, вновь наклоняется и целует меня, в этот раз увереннее, глубже, чувственнее. 
«Молчание – золото, мисс Гренджер, помните об этом» - проносится у меня в голове, и как бы там ни было, а я не могу с этим не согласиться. 

Конец.