Я лежу на спине и смотрю в небо. Ночь. Высокая трава гладит мне руки, касается лица. Ночь. Звезды надо мной, но я ничего не вижу. Не хочу видеть. Сегодня я осталась одна и теперь это уже навсегда. Навсегда. НАВСЕГДА. Странное слово. Страшное в своей простоте и предсказуемости. Навсегда — это как, насколько? Могла ли я что-то изменить? Я стараюсь об этом не думать. Еще будет время. Долгие-долгие годы на размышления о том, что сделано, о том, что надо было сделать. Годы... Нет, не буду думать. Пока не буду. Мы победили, дорого заплатив, но победили. Хотя нет, не так, победили мои друзья. А я, я проиграла... И этого не изменит уже ничто. Все кончено. Так странно. Эта фраза всегда казалась мне слишком высокопарной и пафосной. И вот теперь я могу примерить ее к себе. ВСЕ КОНЧЕНО и никогда не будет как раньше. Но слез нет. Я не хочу плакать, нет. Я рада, мы победили. Мы выстояли. Почему же вместо улыбки на моем лице слезы? Почему так горька победа? Моя победа?

Единственный человек, который мог сделать меня счастливой (да что там, который делал) ушел и никогда не вернется. Что теперь? Как жить? Сил не осталось и я могу только лежать на спине, смотреть в высокое небо и чувствовать, как по лицу медленно катятся слезы, стекают по щекам, затекают в уши. Холодные слезы. Я не вытираю их. Зачем? Может быть он увидит их, может ему станет хоть немного легче там куда он ушел. Легче от того, что есть кто-то, кто способен оплакивать его. Искренне, не кривя душой. Ничего не говоря, не произнося высокопарных и не нужных фраз о судьбе, роке, необходимости, еще чем-то, столь же глупом теперь, когда его больше нет.

— Ты молода, — голос пришел ниоткуда. — Ты забудешь.

— Нет, никогда, — мой ответ был еле слышен.

— Никогда, это слишком долго, — в голосе была улыбка и мягкая печаль.

— Навсегда, еще дольше, — тихо ответила я.

— Ты забудешь, — голос стал тверже. — Я хочу этого. Примени заклятье. Тебе станет легче.

Я тихонько улыбнулась и чуть качнула головой. Отрицательно. Не хочу я ничего забывать. Это буду уже не я. Не я.

— Глупая, упрямая девчонка, — его голос зазвучал раздраженно, так, как он обычно со мной говорил. — Почему ты не хочешь быть счастливой? Почему ты так стремишься вернуть прошлое, в котором ничего не было? Зачем тебе будущее, в котором ничего не будет?

Я лежала и улыбалась. Ну как объяснить ему, что без него мне не нужно ни прошлое, ни будущее, ничто вообще. Дурачок, я же люблю и этого не изменить. Никому. Отказаться от этого? Ради чего? Ради кого?

— Ради себя, — он читал мои мысли. — Ради того, кого ты еще сможешь полюбить. Когда-нибудь. Ради твоего будущего.

Я устало закрыла глаза. Будущего? Каким оно станет? Пока мы боролись с Темным Лордом никто не задумывался об этом. Как-то само собой подразумевалось, что оно будет счастливыми радостным. А теперь? Что я чувствую теперь? Хочу ли я этого самого будущего? Что ждет меня? Нет-нет, я не боюсь. После того, через что мы все прошли, страха больше не осталось. Может в этом и причина? Ведь чтобы чего-то хотеть, надо чего-то бояться (неудачи, смерти). Я же не боюсь ничего. Все уже случилось. И ничего не жду. Что-то умерло во мне или потерялось во время этой бешеной гонки за крестражами. Что-то важное. Без чего жить нет смысла.

— Ты должна, — голос мягко уговаривал меня.

— Что должна? Кому?

Ответа не было. Только молчание.

Я лежала в высокой траве раскинув руки и ни о чем не думала. Ни о победе, ни о потерях. Мыслей не было. Я усмехнулась про себя. Кто-бы мог подумать, что самая умная ученица Хогвартса так внезапно поглупеет. Заклятье. Он сказал заклятье? А что это мысль. Я села и медленно достала палочку из кармана мантии. Удивительно, он все таки оказался прав. Заклятье. Это так просто. И не надо ни о чем думать, не надо вспоминать.

— Авада кедавра! — зеленый луч ударил меня в лицо и все померкло. 

*** 

— Гермиона, — кто-то настойчиво тряс меня за плечо. — Гермиона, да просыпайся же. Совсем окоченела.

Что? Но я же... Я же должна была...

— Умереть? — голос показался знакомым.

Я открыла глаза и резко села. Он был рядом. Сидел на корточках и улыбался мне. Тихо, спокойно, совсем не так как раньше. Какая у него, оказывается, красивая улыбка. И все же, что произошло? Почему я жива? Наверное, я задала этот вопрос вслух, так как он сказал.

— Почему ты никогда не говорила, что плохо видишь?

Я покраснела.

— Ты носишь что-то в глазах? Какие-то магловские штуки для улучшения зрения? Как они там..?

— Линзы, — сказала я, покраснев. — Понимаешь, я не могла признаться, что плохо вижу. Ну, мало того, что зубы длинные, да еще и слепая. Сам понимаешь, засмеяли бы.

— Но есть же заклинания.

— Да я как-то собиралась-собиралась, да так и не собралась, — смущенно выдавила я.

— Ну и хорошо. Эти твои... линзы. Они спасли тебе жизнь. Они и твои слезы. Отразили луч заклятья. Так что к Мальчику-который-выжил теперь добавилась еще и Девочка.

Я смущенно улыбнулась и вдруг вспомнила.

— А ты? Ты же погиб или...

— Да, верно, — он спокойно кивнул.

— Как же тогда?

— Не знаю, не знаю, это тебя надо спросить, — проворчал он и вдруг до боли напомнил мне себя старого.

— Меня?

— Да, тебя. Вы даже спокойно умереть не даете, мисс Грейнджер.

Я удивленно смотрела на него и не могла произнести ни слова. А он вдруг стал расхаживать вокруг меня. Черные волосы летели за ним и били по щекам, когда он резко поворачивался. Я встала и подошла к нему. Взяла за руку, остановила, развязала ленту, стягивающую косу и подобрала его волосы в хвост. Он стоял и молча смотрел на меня. Я слабо улыбнулась.

— Тебе так намного лучше.

Он молчал. Я повернулась чтобы уйти.

— Меня вернули ради тебя, — произнес он вдруг. — Из-за твоей любви.

Я обернулась. Высокий, черноволосый и черноглазый мужчина в помятой мантии со следами крови на ней стоял и протягивал мне руки. Моя награда. Моя любовь. Мой Северус Снейп.