Именно в такой день и должен проходить один из самых неприятных и сложных экзаменов для выпускников школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Несмотря на календарь, на котором по всем параметрам была уже весна, последние дни погода стояла мерзкая. Сильный ветер и дождь, который то превращался в ливень, то в мелкую морось.
Сегодня Гриффиндор сдавал письменный экзамен по зельям. Практический был впереди, но и письменный ответ, который нужно было защитить перед преподавателем, казался для учеников репетицией конца света.
Итак, за окнами барабанил дождь, тучи снова налились свинцовой серостью так, что пришлось зажечь в кабинете факелы, хотя экзамен проходил не в Подземелье, а в одном из довольно светлых классов.
Глаза профессора сверлили рассаживающихся на места учеников. По мановению волшебной палочки на столе у каждого появился пергамент с заданием, по классу прокатился вздох обреченности.
- Приступайте, у вас два часа. После каждый из вас устно защитит мне свою работу. - Строгий голос объявил начало казни.
Оставшиеся без поддержки любимой (особенно на экзаменах) старосты, гриффиндорцы довольно усердно готовились к экзамену, но неуверенность вызываемая отсутствием даже надежды на подсказку рождала в каждом нервную дрожь. Герои войны, прославленные Уизли и Поттер, и те нервно кусали губы. Гарри подумал, что Гермиона одним своим присутствием уже вселяла надежду, только она умела подсказывать так, что даже самые строгие преподаватели не всегда замечали.
Однако, справедливости ради, стоит сказать, что не только экзамен был причиной общего напряжения. Все, присутствующие в классе ждали новостей, и то и дело бросали взгляды в окна, с целью разглядеть в пасмурном небе сову.
Пальцы экзаменатора то нервно постукивали по столу, то теребили края одежды.
Гарри показалось, что он видит птицу, он стал вглядываться в окно, но это была игра света.
— Ваш пергамент перед вами, мистер Поттер.
Гарри опустил голову.

Далеко от школы в небольшой комнатке раздавался крик Гермионы Грейднжер:
— ААА! Как же больно, Мерлин! ААА! Черт бы вас всех побрал!
Окружавшие ее люди не могли помочь, только неловко успокаивали и обещали, что все скоро кончится, а она кричала снова и снова.

- У вас пятнадцать минут! - Голос профессора нарушил тишину, заставив перья в руках студентов заскрипеть еще усиленнее.
Но вдруг все обернулись к одному из окон, в него стучала мокрая и всклокоченная сова. Впущенная профессором, она отряхнулась и гордо протянула лапу с привязанной к ней запиской. Чернила, очевидно, были заколдованы, раз послание не превратилось в бесформенное пятно. Плотно сжатые губы женщины дрогнули в полуулыбке.
Студенты разом забыли про свои работы, только жадно смотрели на профессора.
Обернувшись, Минерва МакГонаггл уже не сдерживала радости:
— Девочка! Алисия Гермиона Снейп!
Гриффиндорцы сначала робко заулыбались, затем, оживившись, стали, непонятно зачем, поздравлять друг друга.
— Сдавайте пергаменты, устный ответ отменяется. Гарри, Рональд, думаю, вы хотите отправиться в Мунго со мной?
Мальчишки дружно закивали.
- Жду вас у главного входа.- Минерва МакГонаггл забрала сданные работы и вышла из класса.

Липкая от пота и взъерошенная больше чем обычно Гермиона лежала на кровати. Она еще всхлипывала, но была явно счастлива. Северус сидел рядом с женой и ни на секунду не выпускал из рук новорожденную дочь.
Директор школы и два лучших друга Гермионы ураганом влетели в палату.
—Поздравляю!
— А на кого она похожа?
— Северус, дай подержать!
Когда первые восторги утихли, Снейп спросил у Минервы, которая держала его дочь на руках и отдавать не собиралась:
— Как экзамен?
— Отлично, все не ниже «хорошо».
- Что, и у Лонгботтома? - брови Северуса взлетели вверх.
- Да-да, я мельком все просмотрела. Прекрати глупости спрашивать.
- Самый успешный экзамен по зельеям у Гриффиндора за всю историю твоего преподавания? - подала голос Гермиона.
-Для меня, - Северус посмотрел на жену и дочь, - идеальный. Но на практике я отыграюсь,- добавил он, глядя на слишком довольных гриффиндорцев.