Профессор зельеварения Северус Снейп стоял возле книжных полок и, задумчиво склонив голову, листал книгу. Примечательно, что профессор находился в школьной библиотеке. Здесь хозяйничала не в меру любопытная мадам Пинс, здесь постоянно толпились шумные студенты, – здесь было все то, что так не любил, а иногда даже ненавидел профессор Снейп. Но также здесь была и необычайно редкая книга, крайне необходимая профессору для его научных изысканий. А упомянутая мадам, которую в этом вопросе по какой-то непонятной причине поддерживал директор Дамблдор, наотрез отказывалась передать зельевару книгу хотя бы на время. 

Вот почему вечер пятницы профессор Снейп проводил в библиотеке. 

Неожиданно хлопнула дверь, и тут же раздался возмущенный девичий голосок: 

– Рон! Ты что, не понимаешь, что это библиотека?! Здесь нельзя шуметь! 

Профессор Снейп нахмурился и, заложив пальцем страницу, шагнул ближе к стеллажу. В просвете между неплотно поставленными книгами он увидел троих студентов. 

Что ж им не сидится-то в Большом зале? Сейчас время ужина, а ведь "подрастающий организм постоянно нуждается в полноценном питании", как заявляла Поппи на каждом педсовете. Профессор усмехнулся: лично он считал, что подавляющее большинство этих организмов нуждается только в немедленном отчислении. Студенты, ввалившиеся в библиотеку в тот момент, когда зельевару как никогда требовались тишина и покой, входили в это большинство, но все по разным причинам. Рыжее и неуклюжее ходячее несчастье, только что хлопнувшее дверью, вот уже пять лет портило абсолютно все учебные зелья, если только ему не помогала лохматая всезнайка. Мисс Грейнджер заслужила презрительное отношение профессора, в основном, этим самым чисто гриффиндорским (читай: идиотским) стремлением помогать всем подряд, даже когда ее об этом никто не просит. А для исключения Поттера было целых две глубоко личных причины. Во-первых, невыносимая похожесть мальчишки на своего отца, бывшего, пожалуй, одним из наиболее отвратительных школьных воспоминаний профессора. А во-вторых, твердая убежденность директора Дамблдора в том, что это сходство ограничивается лишь внешностью и не затрагивает характера, и вообще, "Северус, мальчик мой, пойми, Гарри – это не Джеймс, и у тебя нет причин относиться к нему с неприязнью". 

Скривившись по обыкновению, профессор вновь раскрыл книгу и углубился в чтение. Что-то хлопнуло, зашуршало и со стуком упало на пол. 

Снейп поднял голову. 

– Рональд Уизли! Если ты еще хоть что-то сделаешь!.. Сам тогда пиши сочинение для профессора Снейпа! Тебе в библиотеке можно только дышать! А еще лучше, вообще сюда не заходить! 

Если бы мисс Грейнджер говорила чуть тише и если бы вместо "библиотека" сказала "кабинет зелий", профессор Снейп согласился бы с ней. 

– Гермиона, не злись, он нечаянно, – вступился за друга Поттер. 

Уизли буркнул что-то вроде "убугухм", что, очевидно, на его языке означало извинение. 

На этом, к удивлению профессора, конфликт оказался исчерпан. 

Студенты уселись спиной к стеллажу, за которым стоял профессор Снейп. Понадеявшись на то, что вот теперь-то станет тихо, зельевар в очередной раз открыл книгу. 

– Гермиона, но я все равно не согласен, – негромко проговорил Уизли – очевидно, слова мисс Грейнджер все-таки дошли до его сознания. 

– Я тоже. Ну ты сама подумай... 

Снейп перевернул страницу. 

– Да вы просто не хотите меня слушать! – возмутилась Гермиона. 

Профессор усмехнулся: тоже мне, новость! Эти двое никого и никогда не слушают. 

– А я считаю, что профессор МакГонагалл права. Не бывает в жизни ни совершенных злодеев, ни идеально хороших людей. Нет, понимаете? Нет в жизни черного и белого, есть полутона, оттенки, переходы цветов. В каждом, даже самом плохом человеке, есть что-то хорошее. 

Профессор Снейп удивился: странные, однако, темы выбирает Минерва для своих уроков. Человеколюбие, наверное, неплохая идея, но только не тогда, когда мир стоит на пороге войны. 

– В каждом, Гермиона? В каждом, да? Тогда скажи, что хорошего есть в Сама-Знаешь-Ком? – Рон вскочил, размахивая руками. Несколько книг слетели с полки. 

– Волдеморт – не человек, – отрезала Гермиона. 

Гарри, не собираясь встревать в спор, собрал книги и теперь расставлял их на полке. Делал он это тщательно, вдумчиво, очень старался - у него не было никакого желания спорить. 

Профессор Снейп, не глядя в книгу, перевернул еще одну страницу. 

– Тогда... тогда... тогда Снейп! – торжествующе заявил Рон. 

Гермиона поморщилась: 

– "Профессор Снейп", Рон, сколько раз повторять. 

Гарри нахмурился: 

– Рон, может, не надо... 

– Нет уж, пусть говорит. Раз сказала "в каждом", пусть и докажет! 

Профессор Снейп задержал дыхание, стараясь не выдать свое присутствие. Что этот щенок себе позволяет?! 

Гермиона нахмурившись смотрела в потолок. 

Гарри, который уже привел в порядок книги на полке, начал бесцельно переставлять их с места на место, по-прежнему не желая принимать участие в споре. Неожиданно Гарри замер - с той стороны стеллажа что-то мелькнуло. Вернее, там мелькнул кто-то. 

– Эээ... Рон, может, мы пойдем куда-нибудь? – с надеждой спросил Гарри, не отводя взгляда от стеллажа. 

– Еще чего! – Рон разошелся не на шутку. – Я докажу, что ты не права! Гермиона, даже ты не сможешь найти ничего хорошего в Снейпе! – он широко улыбался и только что не приплясывал. 

Гарри резко побледнел, потом позеленел: он вспомнил, кого из преподавателей не было за ужином. В то, что за стеллажом стоял студент, Гарри не верил ни секунды. Никому, кроме Гермионы, и в голову не придет заглянуть в библиотеку в пятницу вечером. 

– Ну, давай, давай, говори, – торопил подругу Уизли. 

Гермиона посмотрела на абсолютно довольного Рона, потом обернулась к Гарри за моральной поддержкой. И увидела за его спиной профессора Снейпа. 

Снейп держал в руках открытую книгу, сверлил студентов своим фирменным взглядом и был очень сердит. 

– Что ж, мисс Грейнджер, отвечайте. Я, как преподаватель, могу только поддержать стремление мистера Уизли к новым знаниям. 

Все трое стояли потупившись. Заговорить осмелилась только Гермиона. 

– Профессор Снейп, простите, мы... мы думали, тут никого нет. 

– Вот именно поэтому, мисс Грейнджер, вы учитесь в Гриффиндоре. Любой слизеринец, если решит вести подобные разговоры, будет уверен, что рядом никого нет. Минус двадцать баллов с Гриффиндора. И будет еще столько же, если вы не ответите на вопрос мистера Уизли. 

Рон наконец-то сделал то, чего от него добивались битых десять минут: он замолчал. 

Гермиона подняла голову, но, не смея посмотреть профессору в глаза, остановила взгляд где-то в районе его подбородка. 

– Я... я считаю, – она глубоко вздохнула, собираясь с силами, – что вы – талантливый зельевар... сэр. 

В библиотеке повисла тишина. 

– Должен вам сказать, мисс Грейнджер, что правильная теория, если она действительно является таковой, работает и в обратную сторону. То есть, у любого положительного человека найдется отрицательная черта. Вы эту идею подтверждаете. Вы не умеете врать. 

И профессор Снейп вылетел из библиотеки, швырнув книгу на стол мадам Пинс. 

– Но я действительно так считаю, – сердито заявила Гермиона. 

Не глядя друг на друга, а, главное, на Гермиону – попасть ей под горячую руку, когда она в таком состоянии... они же не самоубийцы! – Гарри и Рон взяли свои сумки и молча выскочили в коридор. 

*** 

В два часа ночи профессора зельеварения Северуса Снейпа разбудила школьная сова. Не отличавшийся покладистым характером даже днем, не вовремя разбуженный профессор становился очень злым. Забыв о палочке, Снейп швырнул в сову первое, что попало под руку – подушку. 

Школьная сова легко увернулась: подумаешь, подушка! Какая ерунда, особенно по сравнению с тем, что может придумать толпа нетрезвых семикурсников. Но, тем не менее, обиделась. Стряхнув на стол маленький свиток, сова сердито ухнула и улетела, не дожидаясь положенного угощения. 

Зельевар развернул свиток, посмотрел на подпись и хмыкнул. 


"Профессор Снейп, сэр, 

Я хотела еще раз извиниться за то, что мы сказали что Вы услышали сегодня в библиотеке. 

Сказав, что считаю Вас талантливым зельеваром, я не погрешила против истины. Я действительно так думаю. 

Гермиона Грейнджер 

P.S. Я понимаю, что письмо профессору посреди ночи грозит потерей большого количества баллов, но я должна была это Вам сказать." 


Профессор Снейп несколько минут смотрел на свиток и улыбался. Потом погасил свечу. В темноте раздался голос: 

– Пять баллов Гриффиндору, мисс Грейнджер, за смелость.