По стеклу косо бьет дождь. Кажется, в каком-то тесте по физике, когда она еще училась в обычной магловской школе, был вопрос - "по какой траектории потекут капли, падающие под каким-то там углом на окна движущегося автомобиля"… не все ли равно? Она сидит на заднем сидении отцовского форда и смотрит на сереющий Лондон. Дождь идет уже третий день. Город, наверное, кажется неуютным и холодным, но не ей, не сейчас. Он как нельзя лучше соответствует ее беспросветной апатичности. Да еще музыка эта…/где только папа такие песни берет?/

Так вот, теперь сиди и слушай - 
Он не желал ей зла, 
Он не хотел запасть ей в душу 
И тем лишить ее сна. 
Он приносил по выходным ей сладости, 
Читал в ее ладонях линии, 
И он не знал на свете большей радости, 
Чем называть ее по имени. 

Нет, она придет, обязательно придет! По старой памяти, узнать как дела, попросить помощи или поздравить с Рождеством, да мало ли еще можно придумать поводов, не все ли равно из-за чего краснеть. Он ведь сразу все поймет. Его проницательность и опыт сорвут любую хитроумную оболочку с ее замысла, обнажат все до предела и разложат по полочкам. Ей все равно. Проблема лишь в том, что для себя он все уже давно решил, и даже ей, героине войны, лучшей ученице всея Хогвартса за последние сто лет, невыносимой всезнайке Гермионе Грейнджер не под силу это изменить.

Будто и не было у них того последнего года, полного страхов, крови, надежд, слез, разговоров… Привыкла, привязалась, влюбилась… А потом они победили, самая ужасная магическая война закончилась, закончилось и время её обучения в Хогвартсе. Бывший пожиратель, бывший учитель, он сделал свой выбор. Почему именно такой??? Принципы, неуверенность, страх, призраки прошлого или забота о её будущем? Кто знает… Его всегда было сложно понять. Просто в тот вечер он не захотел разговаривать, захлопнул дверь, бросив лишь шипящее "Во всем этом теперь нет смысла, забудьте, я не хочу больше Вас видеть«.

Оглушительная победа над Волдемортом сделала свое дело - их с Гарри и Роном популярность достигла прямо-таки ужасающих размеров. Молодые люди буквально атаковали ее. Она не сопротивлялась. Среди них были красивые, умные, чистокровные, однодневные ублюдки и пара принцев на белых ягуарах. После финальной битвы принципиальная и правильная во всем заучка куда-то исчезла, Гермионе хотелось жить, хотелось отвлечься, забыть… У нее ведь почти получилось, она ведь была почти счастлива. Но, как всегда хором говорят близнецы Уизли - "почти не считается«. Гермиона горько усмехнулась и посмотрела в окно, они уже подъезжали.

Ей было где-то тридцать шесть, 
Когда он очень тихо помер, 
Ей даже не пришлось успеть 
В последний раз набрать его несложный номер. 
Но в первый раз несла она ему цветы: 
Две ярко-белых лилии 
В знак, что более никто, кроме него, 
Так не называл ее по имени. 



Вечером в камине дома Грейнджеров появилась вечно лохматая голова Гарри Поттера. Родители, уже привыкшие к такому способу связи и не вздрагивающие при каждом окрашивании пламени ярким изумрудным цветом, деликатно вышли из гостиной, давая возможность дочери наедине поговорить с лучшим другом. При взгляде на Гарри сердце Гермионы забилось быстрее. Если бы она не была на сто процентов уверена, что волшебное пламя не способно передавать изменение оттенков кожи, то сказала бы, что юноша был неестественно бледен.
— Гермиона, присядь…