Профессор Снейп, преподаватель зельеварения Школы Магии и Волшебства Хогвартс, быстро вышел из замка и направился к озеру. Длинная черная мантия развевалась в такт его шагам. В теплый летний день это было бы приятной прогулкой, но сегодня погода в точности соответствовала настроению профессора – такая же темная и пронизывающе холодная.

- Что я наделал? – вопрошал он, остановившись у озера и смотря в даль невидящими глазами. В ледяных глубинах озера извивался гигантский кальмар, его щупальца путались, отражая метания профессорского разума.

- Сможет ли она когда-нибудь простить меня? - мучился он. – После всего, что она для меня сделала, всего, что она простила мне, зачем я так поступил? Как она может выносить такого дурака, как я?

Стоя у дверей замка, Гермиона наблюдала за темным облаком, неподвижно стоявшим у озера. Облако было ее мужем; вся его поза свидетельствовала об испытываемых им глубочайших терзаниях. Любые менее существенные неприятности, будь то взорванный котел или дерзкий ответ студента, вызвали бы у него бурное негодование. Но сейчас он стоял такой одинокий, такой тихий, с бессильно опущенными руками! Казалось, ничто в этой жизни не в состоянии помочь ему.

Гермиона вздохнула, она безумно сожалела о вспышке гнева, вырвавшейся ранее у нее. Он совершил множество ужасных вещей, но они были в прошлом. Она любила его безумно, за то, что он смог признать свои ошибки, смог поделиться ней. Его вина была глубока, и иногда он, похоже, начинал сомневаться, действительно ли она простила его. Она плотнее запахнула мантию, не давая ветру пробраться внутрь, и медленно направилась к нему.

- Северус? – мягко сказала она, желая, чтобы он повернулся, чтобы она смогла развеять его страхи. Но единственным движением были его волосы, подхваченные ветром.

- Северус! – повторила она громче,- Поговори со мной.

Он повернулся, и у нее перехватило дыхание при виде его лица. Боль, вина, страх исказили его черты, стерев с лица все краски. Это было лицо человека, потерявшего все, чем он дорожил; человека, от которого отвернулся весь мир.

Она быстро подошла к нему, обняла его, прижала к себе, желая успокоить, будто он был напуганным ребенком или раненым животным. Ей хотелось гладить его волосы, целовать его брови, уверять его, что все не так уж плохо, но… Он вырвался из объятий и взглянул на нее, его волосы развевались в усиливающемся ветре, в глазах отражался страх потерять любимую.

- Как ты можешь находиться рядом со мной! – вскричал он и резко отвернулся, ветер унес его следующие слова прочь еще до того, как она успела услышать их. Он продолжал свой неслышный монолог, его голос звучал монотонно, она придвинулась ближе, надеясь уловить хоть слово, но он опять отвернулся.

- После всего, что я сделал, всех этих ужасных поступков из моего прошлого, как ты можешь желать быть со мной? - бормотал он, будто убеждая не ее, а себя. 

На миг он остановился, будто собираясь с мыслями, и повернулся к ней, все еще избегая встречаться с ней взглядом.

- Я уезжаю, - слова давались ему с трудом. – С моей репутацией мастера зельеварения у меня не должно возникнуть сложностей с поиском нового места. А ты… Ты будешь счастлива здесь, без меня. Без меня ты сможешь достичь большего, всего, о чем ты не смела мечтать, вершин, о которых сама не подозреваешь…

Он замолчал, с горечью уставившись в землю, где снежинки нелепо сверкали среди пожухшей зимней травы. Гермиона накрыла его руку своей ладошкой и заговорила мягким голосом:

- Северус, послушай меня. Я люблю тебя. Я знаю обо всем, что ты сделал, и я простила тебя. Я не хочу, чтобы ты так мучился. Да, это была ужасная ошибка, но в случившемся есть и моя вина. Я не должна была так набрасываться на тебя. Мне очень жаль, Северус. Прошу, не оставляй меня. Я очень тебя люблю и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Ты очень нужен мне.

Он посмотрел на нее, в его глазах засветилась надежда. Он крепко сжал ее руку.

- Ты… Ты действительно прощаешь меня? – нерешительно спросил он. – Я совершил ужасный поступок, ты имела полное право разозлиться. Гермиона, я люблю тебя!

- Я прощаю тебя, Северус. Я никогда не перестану любить тебя. – твердо сказала она и взяла его за руку. Он обнял ее и притянул к себе. Они стояли так несколько минут, прижавшись друг к другу, ни словом не нарушая молчаливого понимания, возникшего между ними. И прежде чем отпустить ее, он склонил голову и прошептал ей на ухо:

- Я люблю тебя, Гермиона. Клянусь – я больше никогда не забуду опустить сиденье унитаза.