Грейнджер ввалилась в комнату по-гриффиндорски нагло, как к себе, а для пущего эффекта запустила сумку в угол.
«Ну, вот я и по уши в ГАВНЭ, - мелькнула печальная мысль, - и хорошо, если просто приравняют к эльфам». По-хорошему, надо было подняться из кресла и вышвырнуть ее (попрощавшись парой нелестных выражений), но как раз с этим возникли проблемы: встать на ноги я был решительно не в состоянии.

Она споткнулась о гору бутылок - еще бы. Заграждения я выстраивал тщательно. Недели две, кажется, или три. В таком состоянии даже не поколдуешь - можно случайно сотворить что-нибудь действительно непростительное.

- Вы объяснитесь как-нибудь, или спишем все на галлюцинации?

- А что здесь объяснять? - бесстрашно пожала плечами она. - Вам определенно нужна помощь.

Я готов был объяснить, куда эту помощь следует помещать и с какой периодичностью, но вовремя вспомнил, что ученикам, даже бывшим, такого не говорят.

— Макгонагалл сказала, что вы ушли, поскольку (цитирую) «видите только мертвых», а это…

- Ведьмы! - причем обе. - И, кстати, фраза вырвана из контекста.

- Я не спорю, - примирительно кивнула Грейнджер, - я просто хочу предложить…

Как они мне все надоели…

- Мисс Грейнджер, я в любом случае не собираюсь с вами соглашаться. Извините, если покушаюсь на вашу гриффиндорскую твердолобость, но у меня не осталось ни малейшего желания что-то менять, кому-то верить и на что-то такое рассчитывать. Заработать себе на жизнь я могу и сам, и пусть только кто-нибудь попробует ущемить мои права. А третьего варианта во всех ваших программах не предусмотрено, не правда ли?

- Возможно, я хотела предложить вам что-то более ценное?

— Мерлин упаси! Девушки склонны завышать ценность этого «более ценного» — я же не расплачусь!

Стоило бы ей уже оскорбиться и возмущенно удалиться. Впрочем, может, она поняла, что после такой дозы спиртного у меня бы банально не встало.

- Прекратили бы вы надираться в одиночестве, - безо всякого почтения к моему преподавательскому стажу и всему остальному посоветовала она, подходя ближе.

— Надрался бы в компании, было бы с кем. Кто не мертв, тот в Азкабане.

Начинать с нуля поздновато. И уцепиться не за что, цели нет. Даже чертову Золотому мальчику больше не угрожает опасность — вот как с этим жить? Только и остается, что отвечать на вопросы о здоровье: «Не дождетесь». Только ведь дождутся - когда-нибудь. Обидно.

Грейнджер без всяких зазрений совести взмахнула палочкой, и кресло, в котором я сидел, превратилось в кровать.

— Так будет удобнее.

Так, пора с этим что-то делать. Это ж надо было так набраться! Я не могу найти точку опоры - Грейнджер толкает меня назад и прижимает коленями мои предплечья. Охренительный отсюда вид.

— Legilimens!

Пополам твою Моргану, это уже наглость… Ее сознание - мягкое, пластичное - даже не пытается атаковать. Вместо этого на меня обрушивается волна чужих воспоминаний-ощущений. Я могу поставить блок, но…

Да посмотри уже! Вот так можно радоваться солнечному утру, вот так - встрече с друзьями, так - поцелую… проживи это, почувствуй… забирай, забирай, забирай…

И я не сопротивляюсь — чужой радости, чужой молодости, чужому счастью, получив наглое разрешение воровать куски чужой жизни.
Это длится долго, очень долго — фрагменты, ощущения.
Когда я открываю глаза, то вижу, что она дрожит от усталости и тяжело дышит. Мне на лоб падает прядь ее волос. Я помню — она теперь закалывает их шпильками. Я многое теперь помню.

- Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу расплатиться за это, мисс Грейнджер.

Она кладет свою ладонь поверх моей - и мне мерещится намек на какое-то, пока еще не озвученное, обещание.