Оставь меня, давно погасли звезды, 
Давно исчезли солнце и луна…

- Гермиона! Гермиона! Открой глаза, пожалуйста, посмотри на меня…
Северус Снейп на коленях стоял возле кровати своей бывшей ученицы и изо всех сил пытался удержать ее в этом мире. Мире, полном боли, страха и одиночества.
Уже год прошел с тех пор, как закончилась война. Жители волшебного мира начали строить свою жизнь заново, кто-то уже почти смог снова радоваться солнцу, свободе, покою… Кто-то, но только не он.

Оставь меня, уже ведь слишком поздно,
Надежды нет – приснилась мне она…

Он вспомнил, как нашел Гермиону на поле битвы: она лежала, совсем беззащитная, сраженная заклинанием Пожирателя Смерти, и глаза ее были широко распахнуты навстречу небу. Тогда он подумал, что она мертва, но оказалось, что она выжила… чтобы целый год провести в больнице, не приходя в сознание… чтобы медленно угасать от отравленной проклятием крови… чтобы мучиться от постоянной, невыносимой, жестокой боли…

Оставь меня, я порожденье мрака,
Ошибка я, дефектная деталь…

Когда он понял, что любит ее? Он уже не помнил. Он вспоминал, как наблюдал за ее работой в классе, за ее отточенными движениями. Вспоминал ласковую, заботливую улыбку, с которой смотрела она на Поттера и Уизли. Она была для него воплощением всего светлого, чистого, что есть на земле: добра, красоты, нежности, любви… Тем более тяжело было видеть безразличное уважение на ее лице, когда она обращалась к нему. 
Надеялся ли он на ответное чувство? Нет. Он прекрасно понимал, что она слишком молода для него, слишком красива, слишком невинна. Мог ли он хотя бы мечтать о ней? Нет. Он не мог даже в своих мыслях прикоснуться к этому нежному созданию, милому ангелу, боясь испачкать его своим прикосновением.

Оставь меня, уж дождь меня оплакал,
Отдай ему презренную печаль…

И откуда Северус мог знать, что за маской безразличия Гермиона прятала свою ответную, пламенную любовь к нему. Как он мог просто предположить, что гриффиндорка ночами плакала в подушку, понимая обреченность этой запретной любви, что она страдала, так же, как и он, что последние годы только это чувство и давало ей силу, стимул к жизни… 
Он узнал все это от ее друзей. Но уже после войны, когда она, безмолвная, лежала на кровати – так близко, но, вместе с тем, так далеко… 

Не бойся, мне уйти совсем не страшно,
Ведь я уже простилась с милым сном…

Весь этот год он провел у ее кровати, надеясь, что она услышит его мольбы и вернется к нему. Он уговаривал ее, обещал, что обязательно сделает ее счастливой, даст ей все, что у него есть … «Только останься, останься… пожалуйста, останься со мной…» Он разговаривал с ней, читал вслух ее любимые книги, держал ее за руку, гладил ее лицо… Однажды он даже коснулся ее холодных губ своими губами… Их первый поцелуй…

Не бойся, мне действительно не важно,
Оставлю боль я вьюге за окном…

А она слышала его. Слышала его просьбы, разговоры, наслаждалась звуком его бархатного голоса, чувствовала его нежные прикосновения. Она благодарила его за поцелуй – такой нежный, мягкий, безнадежный… Гермиона готова была поклясться, что чувствовала при этом соленый привкус слез на своих губах, и долго не могла понять, ее ли это были слезы или его.

Прости меня, я до конца сражалась,
Но одержать победу не смогла…

Да, она слышала его, чувствовала его… но ничего не могла сделать. Видит Бог, она очень хотела вернуться, чтобы оказаться в его объятиях, чтобы подарить ему всю себя, всю свою любовь – и получить взамен его чувство! Она умоляла боль отступить, изо всех сил сражалась за жизнь, за возможность стать счастливой… 

Прости меня, ведь долго я держалась,
Все ж боль меня сломила, унесла…

Но судьба была неприступна. Гермиона понимала, что умирает, что теряет последнюю надежду… Ей было не жаль себя – она жалела его, самого любимого, самого дорогого, который не оставлял ее и не давал ей уйти. Если бы не он, она давно перестала бы сражаться… Но, если бы не он, ей бы и не хотелось остаться так сильно…

Прощай! К себе домой я возвращаюсь.
Пусти ж меня и в путь благослови…

Северусу сказали, что ей совсем немного осталось. Он и сам это почувствовал, ощутил, как рвется последняя ниточка, которой он удерживал ее здесь. Он слышал, как слабеет ее дыхание…
…она почувствовала, как сердце ее замедляется…
…Он просил ее подарить ему взгляд, улыбку на прощание, чтобы он мог жить дальше, жить воспоминанием…
…Она хотела увидеть его напоследок, поцеловать его в последний раз, чтобы не было так мучительно больно оставлять его…
Он увидел, как она открыла глаза, как потянулась к нему… Северус порывисто обнял ее, прижав к себе, не обращая уже внимания на слезы, катившиеся по его щеке, поцеловал ее, почувствовал, как она отчаянно целует его в ответ…
- Северус… Отпусти меня… Прошу тебя…
Он смотрел в ее глаза и видел в них свою же боль, видел, как она устала, как ей нужен покой…
- Я отпускаю тебя…
- Я люблю тебя, Северус…
- Я тоже люблю тебя, Гермиона…
Она слабо улыбнулась ему на прощание…

Прощай! Я с небом ласковым сливаюсь…
Последний вздох – и отблеск я зари…