Свив уютное гнездышко из вороха цветных подушек и мягких одеял, она призадумалась. Вот оно, одиночество, которого пришлось так долго ждать. Но что делать, чем себя занять? Она включила музыку, но тут же ее начали раздражать звуки любимых песен. Казавшаяся интересной книга больше не привлекала. Ей абсолютно ничего не хотелось. Тогда, поелозив в своем гнездышке еще немного, она просто закрыла глаза и втянула носом воздух. Конец июля. Сильно пахнет липой. Больше ничего не надо. Но почему кажется, что что-то упущено?

Она настолько погрузилась в свои невеселые мысли, что даже не услышала аппарационный хлопок. Сильная, теплая рука опустилось на плечо. Гермиона вздрогнула. Оглянувшись, она увидела Гарри. Девушка разочарованно уставилась на друга. Поттер ухмыльнулся:

-А ты кого ожидала увидеть? Своего возлюбленного?

-Нет,- тихо пробормотала Гермиона.-Я бы почувствовала его приближение. И вообще, у него всегда холодные руки..

Но Гарри, казалось, не слышал ее слов.

-Герми, я хочу тебе рассказать одну вещь,- зеленые глаза лучились от счастья.-У нас с Джинни будет ребенок!

Девушка вздохнула и попыталась скрыть отвращение, нацепив на лицо маску радости. Она ненавидела детей точно так же, как и ее любимый- профессор Снейп. Она улыбнулась и бодро поздравила Гарри. Но на глаза против воли навернулись слезы.. Если бы Снейп отреагировал на ее слова иначе. Она сделает все что угодно, лишь бы его лицо светилось таким же искренним счастьем, такой же любовью, как светится сейчас лицо Поттера. Смахнув кончиками пальцев слезы «радости», Гермиона взвизгнула, обняла Гарри, и принялась фантазировать, какой же ребенок получится.

-У него будут зеленые глаза и рыжие волосы…

Нет, шляпа точно ошиблась в выборе факультета для Гермионы, в которой сейчас проснулась сущность слизеринской змейки. Хотя.. Если бы кто-нибудь знал, сколько усилий ей пришлось вложить в притворную радость, чтобы проницательный Поттер ничего не заподозрил! Ведь Герми очень дорожила этой дружбой. Но либо шляпа допустила ошибку, либо разум Гарри был настолько затуманен мглой радости, что паренек ничего не заметил. Когда, наконец, Гарри аппарировал к себе домой, заранее пригласив подругу в гости, Гермиона села обратно в свое гнездышко и запустила руки в густую шевелюру, как она всегда делала борясь с отчаяньем, горем, слезами. Пытаясь не завыть в голос, она повторяла себе как мантру: «я сильная, а сильные не плачут». Но как же больно сердцу! Такое чувство, что чья-то безжалостная ледяная рука его сжимает и отпускает лишь затем, чтобы сжать еще раз с новой силой. Она никогда не забудет взгляд тех темно-карих глаз и его руку у себя на щеке. Какая боль была в этих глазах.. Казалось, они почернеют так, что не будет видно радужки. В тот момент он был похож на Темного Ангела. Лишь белая кожа выдавала в нем человека. Гермиона прикрыла уже мокрые то слез глаза и вспомнила тот день. 


… Седьмой курс. Комнаты старосты Гриффиндора. Задумчивая Герм сидит на полу спальни.

«О, боже!- в голове бьется только одна мысль,- сегодня отработка у Снейпа! Это мой шанс..»

Сердце вылетает из груди, руки трясутся. Она зачарованно наблюдает за стрелкой часов. Тик-тик-тик. Этот звук, казалось, сведет ее с ума. Тик-тик-тик. У часов никогда от волнения не дрожит механизм! Им проще. Тик-тик-тик. Без пятнадцати семь. Надо бы встать.. Ага, легко сказать! Но все же, через несколько мгновений Гермиона встала на ноги и спустиласьв подземелья. У двери в кабинет зелий она судорожно пригладила волосы, набрала в легкие побольше воздуха и робко постучалась. Дверь мягко открылась, впуская девушку.

«Главное ничем не выдать своих эмоций»

Получив задание сварить Сонное зелье, Гермиона пошла нарезать ингридиенты. Руки уже не дрожали, девушка немного успокоилась и, окончательно взяв себя в руки, бросила из-под опущенных ресниц взгляд на Северуса. Он сидел за своим столом и изучал какие-то бумаги. Но взгляд его был таким.. Девушка прекрасно знала этот взгляд, когда буквы плавятся под глазами, когда слова разбегаются в разные стороны, когда не можешь сосредоточиться на деле, а думаешь о чем-то своем. Староста Гриффиндора была очень любопытна. И еще она была неплохим легилеменсом. Но то, о чем думал Северус, шокировало девушку.

«Как я могу своей чернотой запачкать этот солнечный лучик? Я же не принесу в ее жизнь ничего, кроме боли! Нужно закопать свои чувства поглубже, надо перестать питать надежды и вздрагивать от каждога мимолетного взгляда ее прелестных, лучистых карих глаз. Надо, надо, надо.. Но почему это так трудно?! Почему я не могу этого сделать? И почему я продолжаю хранит в памяти каждый ее взгляд, каждое ее движение? Что же ты делаешь со мной, Гермиона? О, Мерлин..»

«Глупый, как же ты не понимаешь, что можешь причинить мне боль лишь отвернувшись от меня сейчас, скрыв свои чувства и продолжая избегать меня! Неужели ты никогда не замечал моих восхищенных взглядов?»

Снейп замер. Это определенно были не его мысли.. Он потряс головой, отгоняя иллюзии, но все же оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на Гермиону. Он медленно встал, отчего бедная девушка сжалась в маленький комочек и стала похожа на котенка. Она подняла на профессора глаза. Северус не спеша к ней подходил. Когда он подошел так близко, что она почувствовала тепло его тела и всегда сопровождающий его аромат трав и кореньев, то смущенно опустила голову и попыталась прикрыть лицо волосами.

«О, Мерлин! Зачем, зачем, скажи, я это сделала? Что я натворила..»

Но, вопреки ожиданиям, Мастер Зелий взял ее за подбородок и заставил посмотреть прямо в глаза.

-И сколько раз за сегодняшний день вы так нагло вторгались в мои мысли?

От его мягкого, бархатистого голоса у нее по спине побежали мурашки.

-Один раз, Северус.

«И как она могла ТАК произнести мое имя?»

Он провел рукой по ее щеке. Гермиона дотронулась до его руки и произнесла:

-Северус, прости меня. Пойми.. я люблю тебя. Уже давно я хотела тебе сказать, насколько ты умен и красив. Извини, но я не могу больше молчать. Это слишком трудно для меня.

-О! Неужели я дождался от Мисс Всезнайки слов «это трудно для меня»?

Но эти слова были произнесены не так ядвито как раньше. Его голос звучал.. мягко? Она улыбнулась, провела рукой по его волосам и, не встретив сопротивления, обвила руками шею. Он посмотрел на нее так, что у Гермионы захватило дух, а сердце спешно собирало чемоданы, чтобы эвакуироваться в область пяток.

-Я.. я.. не…- было видно, что каждое слово дается ему с трудом.-Не могу так! Я тебе очень сильно.. давно.. тоже…Но.. не так. Так нельзя!

Трудно поверить, что перед ней стоит Северус Снейп, Гроза подземелий. Куда он делся? Сейчас перед девушкой стоял совершенно другой человек. Он еще раз взглянул на нее, легонько коснулся пальцем ее губ, помотал головой и, развернувшись на каблуках, убежал. А Гермиона завороженно смотрела, как эффектно развеваются полы его мантии и шептала произнесенные им слова. Он признался ей в любви? Да, он тоже любит ее. Но.. Он не может ответить на ее чувства полностью. Он боится…

Гермиона натянула одеяло до подбородка. Слезы постепенно заканчивались, заканчивалась и грусть. Теперь она была зла, очень зла. Девушка встала и обвела глазами комнату. Взяла в руки вазочку и с ненавистью кинула ее об пол. В стену, сопровождаемый истерическим хохотом, полетел стакан с огневиски. Комната наполнилась легким запахом алкоголя.

-Почему, почему Гарри, Рон, Джинни и все мои знакомые имеют право на счастье, а я нет?!?!?!

Каждое слово сопровождалось звоном бьющегося стекла, фарфора. «Дзинь»- в стену полетела рамка с фотографией четы Уизли. Билл и Флер Делакур…Счастливая пара.«Дзинь, дзинь»- истерика продолжалась около часа. Но, устав, и разбив все, что билось, девушка обессиленно села на пол.

-Репаро, репаро,-бормотала она, следя за тем, чтобы предметы были восстановлены и поставлены на место.

Ну как он может так жить? Он же тоже ее любил! И любит? Или давно уже все забыл? Ведь прошло 3 года после того случая…

-Северус, Северус,- шептала она, вспоминая свою учебу в Хогвартсе.-Ну как же так, профессор Снейп? Северус Снейп…

И уже не было сил на слезы, нет сил на гнев. Сил не было вообще.

На следующий день Гермиона проснулась от одного очень наглого и назойливого солнечного лучика, который беспрепятственно бродил по ее лицу.

Недовольно бормоча что-то себе под нос, Герми спустила ноги с кровати и вспомнила вчерашний вечер. Дааа…Теперь понятно, отчего так сильно болит голова. Глаза наткнулись на стол, на котором важно возлегал Косолапус и грыз ее перья. Идея пришла моментально. Девушка радостно рассмеялась.

«Если я не могу сказать Северусу о своих чувствах, то… могу написать! О, Мерлин! Как же все просто. Но ведь еще надо как-то выразить свои мысли.»

Лучшая ученица Хогвартса села за стол, прогнала кота и, покусав минут десять кончик пера, поняла, что из этой затеи ничего не выйдет. Она чуть не расплакалась от обиды на себя.

«Да будь все проклято! Вот возьму и .. и… и приглашу его к себе домой!»

Она написала маленькое приглашение отправила записку с совой.

Через несколько часов…

«Оооо…ну сколько еще можно изводить себя! Надо выкинуть эти часы и купить электронные. Они не тикают…»

Вдруг снизу послышался аппарационный хлопок. Гермиона упала с кровати и буквально полетела вниз по лестнице. Ее взору предстал профессор Снейп. Он вопросительно уставился на нее.

-Мисс Грейнджер, вы хотели меня видеть?

-Да, Северус,- Гермиона подошла к нему поближе, всматриваясь в его глаза,-я хотела сказать тебе одну вещь.- Зельевар вопросительно изогнул бровь.- Я тебя люблю,- выдохнула Гермиона.

Снейп округлил глаза и остолбенел. По щекам Гермионы ползли соленые слезинки. Северус вовремя опомнился, притянул к себе девушку и припал к ее губам. Сколько он ждал этого момента! 


Поближе, к пламени огня поближе.
Чтоб сердцу на секунду стало бы теплей.
Потише, двигаться как можно тише,
Чтоб крыльями не загасить души огней.
Любви костер сжигает, но и греет.
К нему душа летит, как мотылек на свет.
Любить, прощать и ждать не все умеют,
А кто умеет, те навек дают обет 
Не приближаться ближе, чем возможно.
Спалив один раз крылья, вновь взлетев,
Ты понимаешь, что без жизни можно, а без любви- никак. 
Предательский напев.
Взлететь, чтоб вновь приблизиться вплотную,
Чтобы души прогреть пока немое полотно.
И, снова крылья опалив, упасть на землю. 
И снова клясть себя за то, что сделал, но..
Но снова залечив ожоги тела, отмыв с лица запекшуюся кровь,
Подняться вверх и мозгом понимая,
Что нет, не снова, нет, пожалуйста, не вновь... 
Лететь вперед, других не замечая.
И нам плевать, что мы сгорим в нем оба,
Что больше мы не будем больше никогда летать,
Что горстку пепла будут хоронить без гроба..
Но что же может быть прекраснее 
Чем жить, и лишь для жизни умирать.