Он оказался на улицах Лондона, когда бледное осеннее солнце клонилось к закату. Первый же порыв ветра заставил засунуть руки поглубже в карманы и съежиться. Желтые увядшие листья, словно свора злобных псов, кинулись под ноги, скользнули по гладкой коже ботинок и умчались прочь. На дворе стоял поздний октябрь. Холодный, промозглый и серый. Немногочисленные прохожие, которых застигла непогода, спешили по своим делам, подгоняемые злобным ветром. Мужчине, который прятал руки в карманах, пытаясь удержать хоть частичку тепла, идти было некуда. Он размеренно шагал по Регент-стрит, скользя по редким прохожим невидящим взглядом, и в который раз прокручивал в голове последний разговор с Дамблдором.
-Зелье готово, директор, - заявил он, поднявшись утром в кабинет старого волшебника.
-Северус, ты понимаешь, почему я должен просить тебя сделать это? - Его глаза за стеклами очков поблескивали непривычно серьезно.
— Потому что больше некому поручить грязную работу?
— Потому что я уверен, что у тебя хватит сил и хладнокровия выполнить то, что требуется, и не поддаться эмоциям, что бы ты ни увидел. Нам нужна эта информация. Вольдеморт набирает мощь, а наши силы все слабеют, мы рискуем на каждом шагу, и любая наша ошибка может оказаться фатальной.
- Довольно, директор, - отмахнулся он, - я сделаю все, что необходимо.
И вот он был здесь. Холодным октябрьским днем, ровно восемь лет спустя со вчерашнего дня. Зелье было непростым и мало кому известным. Оно было скорее семейным достоянием. В роду Снейпов и раньше встречались отличные зельевары, а работу над этим составом, обладающим свойствами маховика времени и несравненной эффективностью, начал еще его прадед, известный в свое время алхимик Альбигус Снейп.
Каким-то чудом, то ли благодаря рассеянности ученого, то ли - его скрытности и ревностному отношению к своей работе, о зелье не прознал никто. Свитки пергамента с формулами и исследованиям не попали в секретные хранилища Министерства, а тихонько ожидали своего часа, чтобы приоткрыть занавесу будущего и, возможно, помочь всему магическому миру.
И вот время пришло. Долгие месяцы ушли на восстановление оригинального рецепта и его доработку, но, к счастью, потомок древнего рода Снейпов обладал не меньшими талантами в Зельеделии, чем его прославленный предок.
Зелье было готово, протестировано и употреблено вовнутрь.

Он стоял у подножия холма. Солнце все также совершало свой бесконечный бег, и пожухлая трава была все такой же, и облака в небе не изменились ничуть. И все же он с первого взгляда понял, почему Дамблдор уповал на его хладнокровие и эмоциональный контроль. Там, где должны были лежать узенькие улочки Хогсмида, где должны были выситься домики волшебной деревни, была пустота. Мертвое поле, где так и не выросла трава, остатки каменной кладки колодца, где когда-то бил чудесный источник, а ведьмы и волшебники собирались вокруг него в ночь летнего солнцестояния, и вся деревня гудела от древнего языческого праздника, на который ни под каким предлогом не допускались студенты Хогвартса.
Хогвартс. Он почти бегом взобрался на вершину холма, уже зная, что увидит по ту сторону. Камни, развалины, наполовину разрушенная астрономическая башня, тянущаяся к небесам своими обломанными краями. И воздух, где все еще эхом вибрировали остатки древней магии замка.
Он отвернулся и, не пожелав в последний раз взглянуть на руины, аппарировал в Лондон.
В Лондоне дела повернулись не лучше. Дверь в бар «Дырявый котел» словно испарилась со своего законного места. Магазинчики с обеих сторон от предполагаемого входа плотно прилегали друг к другу, так, наверное, раньше это место выглядело для магглов. Не было в помине и дома на площади Гриммо, 12. Не было входа ни в госпиталь св. Мунго, ни в
Министерство Магии, и вот уже третий час он бесцельно слонялся по улицам, не зная, что еще предположить или предпринять. А существовал ли он вообще, магический мир Соединенного Королевства?
Он сощурил глаза, спасаясь от порыва ветра, швырнувшего пыль в лицо, поднял повыше воротник маггловского пальто и остановился.
Где-то неподалеку робко звякнул колокольчик открываемой двери. Из тепла и света в морозный воздух выскочила молодая женщина. Ветер не упустил момента и тут же растрепал копну ее волос, донеся до него льнущий к ней аромат ванили и свежевыпеченного хлеба из кондитерской.
Она закуталась в свое пальто, пригнула голову, но и мгновения хватило, чтобы он узнал ее лицо. Он двинулся следом, бесшумно скользя по ее следам, в то время как фонари один за другим окутывали светом ее фигуру. Наконец, решившись, он догнал ее и, подойдя сзади, тихо произнес:
— Мисс Грейнджер?
Она вздрогнула, как от удара, и замерла на месте. Медленно обернулась, и он увидел ее бледное лицо с огромными распахнутыми глазами, в которых ошеломление сменилось страхом, а страх — отчаянной ненавистью. В мгновение ока она выхватила палочку и прошипела сквозь зубы:
— Кто вы такой?
— Уберите палочку, мисс Грейнджер. Вы прекрасно знаете, кто я.
— Откуда мне знать?
- Не так уж давно вы в конце концов закончили школу. Северус Снейп, к вашим услугам. Что-нибудь припоминаете?
- Северус Снейп - мертв.
- Что ж, мисс Грейнджер, спасибо, что вы так тактично поставили меня в известность о моем нынешнем состоянии. Во всяком случае, мне не грозит опасность встретить себя самого. Дайте сюда палочку, глупая девчонка, - и он молниеносно вывернул ее запястье, выхватив волшебную палочку другой рукой.
Она отшатнулась испуганно глядя на него и потирая запястье.
- Я Северус Снейп, последний раз я был в Хогвартсе 20 октября 1997 года. Здесь я оказался сегодняшним утром по поручению Дамблдора, а теперь, мисс Грейнджер, будьте добры, проводите меня куда-нибудь, где мы можем спокойно поговорить. Кажется, вам придется объяснить мне многое. - Она все еще была испугана и слегка дрожала, то ли от страха, то ли от холода, но, протянув руку, произнесла: «Идемте».

Они медленно шли лабиринтом темных улиц, то появляясь в свете редких фонарей, то вновь исчезая во тьме. Она так и не отпустила его руку, но сейчас это прикосновение не казалось ему неприятным. Оно было чем-то стабильным, надежным в этом странном будущем, где все оказалось перевернутым с ног на голову.
Их встретила темнота подъезда, лестница с каменными ступенями, на которой даже легкие шаги Гермионы звучали гулко и мрачно, и, наконец, дверь, которую она отперла без единого заклинания, ключами.
Гермиона сбросила с плеч пальто на ближайшее кресло, неопределенно мотнула головой, приглашая его последовать своему примеру, и направилась в кухню. Он прошел следом и, усевшись на стул, стал наблюдать, как она готовит кофе, достает из холодильника продукты, режет хлеб. Он так устал, и эти простые действия внушали хоть какую-то иллюзию спокойствия, давали время обдумать свои слова, вопросы.
Она подвинула к нему чашку, и обхватив ее пальцами, он вдохнул запах. Это был почти ритуал. Неважно, где ты, неважно, что было вчера или случится завтра, одно всегда
будет неизменным. Этот бархатный, обволакивающий вкус и божественный аромат. Кофе был таким же, как готовил его он сам, те же специи, тот же сорт.
Наконец, с кофе было покончено, и они выжидающе смотрели друг на друга. Никто не решался заговорить первым. Наконец, он прервал затянувшееся молчание.
— Рассказывайте.
- Мы проиграли. Я не знаю, что происходит в магическом мире, он закрыт для меня. Даже палочка, которой я вам сегодня угрожала - просто бесполезный кусок дерева.
Теперь это царство чистокровных прихвостней Вольдеморта. Те, кто не был согласен с его
режимом, были уничтожены, кому-то удалось скрыться за границей, а кто-то принял правила игры.
— Я не смог попасть на Диагон Аллею.
— Вход закрыли. Конечно, туда можно аппарировать, но вас могут узнать, а меня, грязнокровку, разорвут на кусочки.
— А Поттер?
— Убит. Шесть лет назад.
— Дамблдор?
— Он тоже. И вы.
— Ну, о моей собственной персоне вы уже поставили меня в известность.
Она пристально взглянула на него и спросила:
— Вы же не просто так появились здесь?
—Как вы проницательны, мисс Грейнджер.
Она усмехнулась.
— Вы не можете не иронизировать, даже узнав о собственной смерти.
- Мы предполагали, что все может окончиться чем-то подобным. Я здесь, чтобы выяснить
ход войны, собрать информацию, понять, где мы ошиблись и не допустить этого.
Ее ресницы взметнулись вверх.
— И вы сможете все изменить? Не допустить победы Вольдеморта? Спасти тех, кто должен погибнуть?
— По крайней мере, таков был план.
Ее губы дрогнули, едва удерживая готовые сорваться с них вопросы.

Он кое-как поспал на старом неудобном диване с выпирающими пружинами. А ранним утром допивал холодный кофе и глядел в окно. Мир снова обретал свои тусклые краски, а разорванная пелена неба смыкала свои раны, затягивая их мутными облаками.
Днем он куда-то уходил, но никогда не рассказывал о результатах, а вечером возвращался, и они пролистывали старые газеты, он задавал вопросы, она вспоминала. Потом долго сидели за чаем, иногда разговаривая о разных несущественных вещах, а иногда, прижавшись друг к другу и молча глядя в пламя маленького камина. Он даже поцеловал ее пару раз, так и не осознав, что это было. Внезапно проснувшееся влечение? Забота и чувство ответственности за молодую женщину? Жалость? Одиночество?
Они не обсуждали это, они не нашли бы даже слов, чтоб начать разговор.
Дни плелись, наталкиваясь друг на друга и сливаясь, он даже потерял им счет, но все подошло к концу.
Он долго сидел у изголовья, вглядывался в ее лицо, словно пытаясь запечатлеть его в памяти навечно, и не смел прикоснуться к кудрям, разметавшимся по подушке. С трудом пытаясь побороть гадкое чувство в душе, так и ушел, не простившись. Утро встретило его пронизывающим холодом, зима была уже не за горами, и лужи покрывались тончайшим слоем льда. Флакон с зельем искрился в лучах бледного солнца.
Задание выполнено.
Он выпил зелье одним глотком, поморщился, сунул пустой флакон в карман и двинулся прочь.
Если бы кому-то из магглов, живущих по соседству, пришло в голову проснуться в такую рань и выглянуть в окно, они бы с удивлением увидели, как медленно шагающий по улице мужчина в черном пальто растворился в воздухе.

Каким облегчением, было снова увидеть Хогвартс целым и невредимым. Незыблемую крепость, оплот их сил, средоточие надежд.
Он медленно шел по траве, вдыхая воздух полной грудью.
Смех, звенящий, как серебряный колокольчик, заставил его обернуться. Она бежала наперегонки с младшей Уизли. Юная, гибкая, тоненькая. Там, восемь лет спустя, она не смеялась, слабая улыбка едва касалась ее губ, а в ее глазах поблескивали тусклые огоньки, жалкий отблеск сегодняшнего пламени.
Вот - причина всего. Вот зачем я должен был сделать это. Мы победим. Чтобы она могла смеяться, чтобы она была сильной, живой, как сейчас. Поттер не умрет и весь выводок Уизли останется в живых, чтобы она была счастлива. Она никогда не станет той слабой потерянной женщиной. Ее ждет блестящее будущее в волшебном мире, она выйдет замуж и, может быть, ему даже придется учить ее детей. И никогда-никогда жалкий ублюдок Снейп не получит шанс прикоснуться к ней. Его ждут только бессонные ночи, наполненные воспоминаниями о ее губах, о ее смеженных во сне веках, о том, как нежно она улыбалась и какими тонкими были ее руки.
Он отвернулся, сжал губы и направился к воротам замка.