За окном проносились поля, запорошенные первым в этом году снегом, покрытые инеем деревья, деревенские домики. Лучи неохотно поднимающегося солнца были не в силах разогнать туман, который в шесть часов утра был столь же густ, как и час назад. Молодая колдунья задумчиво смотрела в окно поезда, уносившего ее далеко на север, прочь ото всех знакомых мест.

Шесть лет прошло после победы над Темным Лордом. Девушка окончила школу, поступила в университет и выучилась на зельевара. Все эти шесть лет она наблюдала радостные лица окружающих: эйфория от победы растянулась надолго, но праздничное настроение ни разу не передалось ей самой.

Гермиона Грейнджер теперь была высококлассным зельеваром. Еще во время учебы в университете она сделала несколько научных открытий. Она получила несколько предложений о сотрудничестве от разных университетов и три приглашения на работу, но пока не спешила принять одно из них. Нет, она не собиралась всю жизнь сидеть сложа руки, но после получения высшего образования ей было необходимо хотя бы несколько месяцев побыть там, где никто не нарушит ее уединения. Где она отдохнет от всеобщего внимания к знаменитой подруге знаменитого Гарри Поттера и от людей вообще. Гермиона направлялась в старый замок семьи Грейнджер на севере Англии, в котором вот уже век никто не жил.

Гермиона давно не спала, то глядя в окно и бесцельно выводя пальцем на стекле затейливые узоры, то переворачивая страницы старой книги с заклинаниями, единственной, которую Гермиона взяла с собой: в замке ее дожидалась богатейшая библиотека, пусть магловская. Книги всегда были самыми надежными из всех друзей девушки.

Гермиона вышла на платформу, на этой остановке с поезда сошла только она. Место было таким, как она его себе представляла, и полностью отвечало ее представлениям об уединении. Едва выглянувшее солнце сразу затянулось бело-серыми облаками, и небольшой замок на высоком холме выглядел по-настоящему мрачно. Его готические башенки и шпили обволакивал туман; лес вокруг казался страшнее печально известного Запретного в окрестностях другого замка; лежащий рядом крошечный городок был необычно малолюден, хотя жители, скорей всего, просто не хотят высовывать нос на улицу в такое утро. Убедившись, что вокруг ни души, Гермиона достала волшебную палочку и с помощью магии легко и быстро доставила свои сумки в замок. С холма виднелся еще замок примерно тех же размеров в десятке километров к западу. Минуту Гермиона полюбовалась видом на леса и поля, холмы и невысокие горы, озеро и реку, бежавшую из гор, очертания замка вдали, потом подошла к воротам своего замка.

Насколько ей было известно, здесь никогда не жили волшебники. Стоя в просторном холле, она поежилась — за век она была первой живой душой в замке, так что о центральном отоплении не могло идти и речи. Растапливание неисчислимых каминов займет неприлично много драгоценного времени. Ты же волшебница! Серия замысловатых движений волшебной палочкой — и Гермиона довольно улыбнулась, почувствовав наполняющее замок тепло. Колдовство было не из легких — но и Гермиона была не неумеха. Она окружила замок защитой от непрошеных и любых других гостей, быстро избавилась от пыли во всем здании. Затем она прошлась по замку, выбрала себе спальню, разложила часть своих вещей и внесла некоторые магические изменения во внешний облик мебели, подстраивая ее под собственный вкус.

* 

Последующий день не принес изменений в погоде, но, несмотря на холод и туман, раннее утро Гермиона провела, обследуя окрестности замка и городишко вблизи. Если бы не супермаркет, пара кафе и несколько мелких магазинов, Гермиона назвала бы это место деревней; впрочем, это было неважно; здесь она сможет найти спокойствие. В Лондоне слишком многое напоминало о прошлом.

На окраине крошечного городка стояло четыре заброшенных дома с выбитыми стеклами. До центра города Гермиона дошла за пару минут, провожаемая любопытными взглядами редких прохожих.

Сидя в тесном кафе, Гермиона медленно пила обжигающий чай. Над дверью в кафе висел колокольчик, звеневший со входом посетителей; но вновь вошедший мужчина появился бесшумно. Его лицо казалось знакомым, и в то же время Гермиона была убеждена, что видит его впервые в жизни. Она почувствовала, как бегут мурашки по коже, и тут же упрекнула себя в детской пугливости: незнакомец был только незнакомцем. Прядь волос снова выбилась из прически и упала Гермионе на лоб, но, оцепенев, она не сделала ничего, чтобы водворить локон на место. Мужчина в черном плаще до пят скользнул взглядом по копне непокорных волос, отвернулся к кассе, что-то купил и исчез так же без единого звука, как и появился. Мысленно ругая себя, Гермиона больно ущипнула себя за руку, все еще нервничая.

*

Прошла неделя. Гермиона изредка наведывалась в город, но больше времени бродила по лесам, сидела в библиотеке или ходила по замку, который был слишком велик, чтобы исследовать все помещения за день. Почти постоянно тихо падал снег. Она любила такую погоду, вид падающих крупных снежинок радовал ее лучше праздника.

Гермиона бесшумно ступала по мягкому снегу, боясь неосторожным движением нарушить торжественную тишину, окутавшую лес. По обе стороны тропинки стояли величественные ели, и было сложно разглядеть, что находится всего в паре метров от случайной прохожей.

Тропинка резко повернула вправо, и Гермиона чуть не врезалась в того самого таинственного незнакомца, чье появление семь дней назад так перепугало ее. Мужчина в длинном черном плаще стоял в полуметре от Гермионы и внимательно смотрел на нее, немного хмурясь. На вид ему было лет тридцать — тридцать пять, волосы его были чернее воронова крыла, столь же черные глаза, казалось, видели Гермиону насквозь. Но в этот раз она не даст ему себя испугать.

— Ох, прошу прощения, я едва не врезалась в вас, — заговорила она, надеясь, что, услышав свой голос, немного успокоится. — Возможно ли, что мы встречались раньше? Мне кажется...

— Точно, мисс Грейнджер.

При звуках его голоса она вздрогнула. Гермиона еще раз взглянула мужчине в лицо и отпрянула: в шаге от нее стоял Северус Снейп.

— Вы... это сон, да? Вы снитесь мне?

— Вам лучше знать, мисс Грейнджер; но что касается данного момента — нет, — ухмыльнулся Снейп, живой человек из плоти и крови.

— Насколько мне известно, вы мертвы, — пробормотала Гермиона.

— Жаль огорчать вас, но — нет.

— Но как? В Визжащей Хижине Волдеморт убил вас, или... — Гермиона замолчала, чувствуя: она говорит так, будто расстроена из-за того, что Снейп жив. А это не так... но прыгать выше головы тоже вроде неуместно.

— Вы действительно хотите знать, мисс Грейнджер? Хотя вы же всегда хотите знать...

— Вы расскажете мне?

Снейп поморщился. Другого выхода действительно не было. Он понимал, что его попытка стереть девчонке память о встрече провалится. Грейнджер еще в школьные годы была сильной колдуньей, а сейчас ей не составит труда отразить его нападение. Уйти без объяснения было вовсе неразумно: что, если она расскажет кому-нибудь о нем?

— Ладно, только давайте не здесь, — согласился он.

Они пошли по кратчайшей тропинке, ведущей из леса; Гермиона обнаружила, что не она одна знает здесь все тропы. Снейп шагал очень быстро, но она легко поспевала за ним. У нее было ощущение, что Снейп незаметно наблюдает за ней, но подтверждения этому не было.

— Я живу там, — произнес Снейп, глядя на замок на западе. Гермиона подумала, что теперь готова к любым удивлениям.

— Это вас я вчера видела в городе?

— Да. Я надеялся, что вы не узнали меня, — вздохнул Снейп. — Не судьба, видимо.

Никто больше не мог отвечать на ее вопросы так — с легким оттенком пренебрежения, а обидно было просто невероятно.

В мозгу девушки теснилась сотня догадок, но ни одна не казалась ей мало-мальски правдоподобным объяснением тому, что она встретила давно умершего человека там, где надеялась не встретить никого, и к тому же он выглядит на добрый десяток лет моложе, чем тот, кого она когда-то знала.

— Как вы теперь знаете, мисс Грейнджер, я был двойным агентом и долгое время обманывал Темного Лорда, сообщая все полученные от него сведения Ордену Феникса и препятствуя, насколько это было возможно, планам Лорда. В мои обязанности входило охранять Гарри Поттера. Все это было сопряжено с риском, что Темный Лорд раскроет меня. Такой поворот событий поставил бы крест на половине планов Ордена, и потому мне было необходимо обезопасить себя. Я создал крестраж. Дамблдор был категорически против, но ведь фактически для него в моем плане были одни преимущества. Правда, я создал крестраж задолго до того, как рассказал ему об этом. Что его крайне оскорбило... — Снейп холодно усмехнулся. — Никто из Ордена, кроме Дамблдора, не знал об этом.

В день решающей битвы обстоятельства сложились совсем не так, как я рассчитывал, и... но вас это не касается, мисс Грейнджер. Скажу лишь, что я сделал все, от меня зависящее, чтобы помочь Поттеру, пусть он об этом и не догадывается.

Я уведомил обо всем произошедшем Министерство Магии. Письмо Дамблдора и слова его портрета подтвердили, что я говорю правду. После войны у меня не было ни малейшего желания оставаться в Хогвартсе. Министерство согласилось не разглашать всю эту историю, и вот результат: большинство людей уверено, что я убит, и только несколько министерских знают правду. Я на самых законных основаниях живу в своем старом замке там, где никто меня не знает, исправно плачу налоги, имею счет в банке «Гринготтс», каждый день получаю газеты и так далее.

— Невероятно, — выдохнула Гермиона. — Но вам не одиноко здесь?

— Мисс Грейнджер, я сам выбрал такую жизнь, и, между прочим, никогда не ценил шумных компаний, — немного раздраженно ответил он. — Кстати, вам я мог бы задать тот же вопрос. Что привело на край света вас? — поинтересовался Снейп и уточнил: — Можете не отвечать, если не хотите.

— Я хотела побыть одна. В послевоенном Лондоне мне было не по себе, и я решила уехать сюда. Я живу в том замке, — Гермиона посмотрела в окно, на далекий силуэт своего дома.

— И вам не жалко было оставить свою жизнь в Лондоне? У вас там друзья, работа? Вы, насколько я знаю, в этом году окончили университет.

Гермионе не очень приятно было отвечать на вопрос, заданный без тени искреннего интереса.

— Я мало общаюсь с друзьями, — коротко сообщила она. — А на работу я еще не устраивалась.

— Я читал о ваших открытиях в «Вестнике Зельевара», — вдруг сказал Снейп. Гермиона посчитала наиболее безопасным не отвечать, чтобы хоть как-то скрыть волнение. Дело было в том, что в Хогвартсе ее успехи никогда не заботили Снейпа, если он не мог съязвить на эту тему, а именно его мнение больше всего заботило Гермиону. Ее сильно выбивало из колеи его презрительное обращение, но все, что она могла сделать, — это учиться дальше и пытаться заслужить его похвалу.

Снейп с отсутствующим выражением лица крутил волшебную палочку. С некоторым смущением Гермиона поймала себя на том, что любуется изящными руками и длинными прямыми волосами своего необычного собеседника.

— Почему вы выглядите моложе? — спросила Гермиона и тут же пожалела о своем любопытстве, с детства приносившем ей неприятности.

— Если человек создает крестраж, то при высвобождении заключенной в нем части души он возвращается к возрасту создания крестража. Темный Лорд, — Снейп предупредил ожидаемый вопрос Гермионы, — создавал свои крестражи несколько по-иному. Он не знал, как вернуться в собственное тело, и нуждался в новом. Я же смог зачаровать крестраж так, чтобы он вернул меня в мой обычный облик.

Когда-то давно Гермиона читала в научном журнале статью о самых могущественных волшебниках современности. В ней был упомянут и Снейп, но тогда она не придала этому значения, решив, что он известен лишь благодаря своим открытиям в зельеварении. Это было на втором курсе в Хогвартсе, когда о его работе на Орден Гермиона не имела понятия.

Разговор перескочил на зельеварение. Получив долгожданное образование, Гермиона чувствовала в себе довольно уверенности, чтобы вести споры на такую тему с профессором Снейпом, который носил заслуженное звание лучшего Мастера Зелий в Британии. Они оживленно обсуждали технологии приготовления разных зелий до вечера. Она давно не встречала человека, с которым ей было интересно общаться. Он был язвителен и беспощаден к ошибкам, но это делало дискуссию увлекательной. Споры о зельях не навевали на него тоску, как на ее школьных друзей.

*

В последующие четыре недели они встретились еще пару раз. Они не договаривались об этом, просто случайно натыкались друг на друга в лесу или в городке. Гермиона втайне ждала этих встреч, так как ей не могло не быть интересно общаться с умным мужчиной, который мог рассказать ей столько полезного о зельях.

До Рождества оставалось две недели. Гермиона получила два письма — от Джинни и Гарри. Одна увлеченно описывала радости жизни в Лондоне и подробности отношений с Мальчиком-Который-Снова-Выжил-И-Не-Видит-Дальше-Собственного-Шрама (как заключила Гермиона, зная интересы Гарри — квиддич и бесконечные однообразные рассказы о войне). Другой просто давал отчет о событиях прошедшего месяца, приглашал вместе встретить Рождество, Новый Год и погулять на их с Джинни свадьбе. Гарри также выражал надежду на возобновление отношений Гермионы с Роном. В конверте с его письмом была записка с каракулями Рона.

Гермиона положила все бумаги в стопку с макулатурой, откинулась в уютном кресле и глубоко вздохнула. В последние несколько дней она все сильнее чувствовала свое одиночество. Она больше не встречала Северуса Снейпа на знакомых тропинках: наверное, общество неопытной девушки наскучило ему. Нет, она ни за что не станет опять встречаться с Рональдом, но вернуться в Лондон стоило, насовсем. И пусть она никогда не найдет настоящего счастья в окружении старых друзей, но по крайней мере они тепло относятся к ней, что лучше, чем ничего.

В тот же день она собрала вещи и покинула замок.

*

Был слышен гром фейерверков за окном, а на одной из стен комнаты, погруженной в сумрак, плясали огненные отблески. В самом темном углу, завернувшись в плед, в кресле сидела девушка и прислушивалась к радостным возгласам остальных, уже собравшихся внизу, в гостиной. Миссис Уизли еще суетилась на кухне, но через несколько минут она приготовит последнее блюдо, и радостная толпа ворвется в комнату Гермионы, чтобы позвать ее в общую веселую компаню.

Как и раньше, Джинни говорила только о себе, Гарри и Рон изредка переговаривались о квиддиче и поглядывали на нее, а миссис Уизли смотрела на пустые места за столом, где раньше сидели близнецы. Перси чопорно осведомился о здоровье Гермионы, забыл о ее присутствии и завел с отцом разговор о политике. Толику разнообразия в праздничный вечер вносил недавно приехавший из Румынии Чарли, с которым у Гермионы завязалась довольно интересная беседа о видах драконов. Билл и Флер встречали праздник отдельно от семьи в своем коттедже.

Почему-то, вернувшись в Лондон, Гермиона чувствовала себя еще более одинокой. Как в тумане, видела она лица семьи Уизли и Гарри, откуда-то издалека доносились до нее поздравления, пожелания счастья. Она бы с радостью была сейчас с родителями, но их на зимние праздники пригласили к себе старые друзья, и мистер и миссис Грейнджер поехали к ним в гости — в Канаду.

Краснея до корней волос, Рон вручил Гермионе подарок — рубиновую брошь. Девушка с подобающей вежливостью приняла ее и подарила Рону коробку сладостей: Гермиона давно поняла всю бессмысленность идеи дарить ему книги. Любая книга заслуживает более достойного владельца, чем Рон, все книги которого хранятся в пыли под кроватью.

Артур и Молли Уизли не поддались на всеобщие уговоры отказались идти смотреть на салют, устроившись в креслах у камина. Гарри увел Джинни гулять, Рон, Перси и Чарли остались сидеть за столом. Стоя у окна, Гермиона не слышала, о чем они болтают, до нее доносились лишь обрывки философских рассуждений Рона о квиддиче. Ты сама хотела вернуться, — прошептал внутренний голос.

— Не могу себе такого представить, — Рон заговорил громче, Гермиона прислушалась. — Если бы мне рассказал не Гарри, я бы посчитал это уморительной шуткой. Нет, в самом деле, ты только подумай! Насколько я понял, они очень неплохо общались. Я-то думал, с таким, как он, вообще невозможно нормально общаться, а уж тем более постоянно...

— Вы, простите, о ком? — резко поинтересовалась Гермиона.

— О Снейпе и маме Гарри, — ответил Рон. — Ты можешь поверить, что...

Гермиона знала о бестактности Рона, но говорить так о человеке, который много лет помогал Гарри и не раз спас ему жизнь, не имел права никто. Она переводила взгляд с Рона на Гарри, с Гарри на Чарли с Перси. Потом молча вышла из комнаты, надела пальто и отправилась на улицу.

Мимо, громко шутя, пробежала группа школьников с бенгальскими огнями. Она шла, сама не зная куда. Ветер нещадно трепал ее волосы, метель била в лицо, слезы застилали глаза и горячими ручьями стекали по щекам. Гермиона и не заметила, как ноги донесли ее до самого центра магловской части города. Люди веселились, и никто не обращал внимания на девушку в странной черной мантии или, наверное, они принимали ее за карнавальный наряд. Гермиона села на скамейку около катка и стала наблюдать за кружащимися парами. Вьюга утихла.

Она посмотрела на часы: было три часа первого утра нового года. Поезда сегодня начинали ходить в половине пятого. Она купит билет и уедет из Лондона... куда? В свой замок, конечно.

* 

В окне поезда мелькали те же виды, что и два месяца назад, только все было покрыто снегом и льдом. Гермиона вспоминала все, что случилось с ней за эти месяцы в глухом местечке на севере Англии. Когда поезд прибыл в маленький городок, было около шести утра. Гермиона направилась к своему замку, жалея, что окружила его такой мощной защитой от непрошеных гостей. Проблема была в том, что она сама не могла туда трансгрессировать. Теоретически это было возможно, но пока Гермиона этого не умела. Она медленно шла по знакомой дороге вдоль леса и озера, борясь с сильнейшим ветром, дующим ей навстречу. Здесь метель была куда неистовей, чем в Лондоне, и добраться до замка на своих двоих было не так легко. По крайней мере, на этот раз Гермиона, решив не заходить в дом Уизли лишний раз, оставила там все свои вещи, и ей не нужно было тратить силы еще и на левитацию дорожной сумки. Но и без нее она с трудом переставляла ноги. Было жутко холодно даже в зимнем пальто... хотя вот руки девушки уже не чувствовали холода, ничего не чувствовали.

— Что вы тут делаете? — раздался за ее спиной голос Снейпа. — Вы не подумали, что окоченеете, пока дойдете до замка? Нет, стойте, не говорите ничего!

Гермиона при всем желании не могла ответить. Она чувствовала, что если еще хоть минуту проведет в этом дьявольском снежном буране, то потеряет сознание. Снейп точно вовремя подхватил Гермиону на руки, словно она была пушинкой, и трансгрессировал. 

*

Чуть позднее Гермиона обнаружила, что сидит, укрытая пледом, в мягком кожаном кресле, а перед ней в воздухе парит чашка с горячим шоколадом. Девушка протянула еще плохо слушавшуюся холодную руку и взяла чашку.

Снейп точно добавил в напиток какое-то зелье, так как она моментально почувствовала прилив сил. Вдруг Гермиона заметила самого Мастера Зелий: он стоял у окна спиной к Гермионе.

— Теперь потрудитесь объяснить, какого черта вы в шесть часов утра первого января разгуливаете здесь? Кажется, даже гриффиндорского безрассудства будет мало, чтобы выйти на улицу в такой буран.

— Но ведь вы вышли, — едко напомнила ему Гермиона.

— Мисс Грейнджер, я, в отличие от вас, могу трансгрессировать в укрытие, как только захочу.

Гермиона подошла к нему и встала рядом. Снейп смотрел на кружащиеся за окном снежинки. Ветер стих, но снег, похоже, собирался идти весь день.

— Зачем вы вернулись?

— Я вернулась сюда, — начала Гермиона и замолчала, подбирая слова. Снейп по-прежнему не смотрел на нее. — Потому что хотела снова увидеть вас. Только уехав в Лондон, я осознала, что мне по-настоящему дорого, пусть даже вы никогда...

Снейп вопросительно приподнял бровь. Теперь Гермионе казалось, что от его пронзительного взгляда не скрыться нигде. Она глубоко вдохнула.

— Я люблю вас. Если вы сейчас... прогоните меня и не пожелаете больше видеть, пусть так, я знаю, что я молода и неопытна, и вряд ли вам со мной интересно. Просто я хотела, чтоб вы знали.

Снейп всматривался в темные глаза Гермионы. Она не то засмеялась, не то всхлипнула.

— Знаете, когда я узнала, что вы не умерли, я впервые за долгое время была по-настоящему счастлива. Пусть вы и презираете меня.

Он протянул руку и стер слезинку на правой щеке девушки.

— Вы ошибаетесь. Я никогда не презирал вас. Я люблю вас, мисс Грейнджер. Всегда любил. Просто мне тоже нужно было время, чтобы понять это.