«Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте», сказал когда-то один маггловский поэт, имени которого я, к сожалению, не помню. Та история, которую я вам сейчас поведаю, мои дорогие читатели, отличается от повести о Ромео и Джульетте несколькими деталями: местом, временем действия, некоторыми чертами характеров главных героев, да и условия, в которые они попадают не совсем одни и те же. Но это всего лишь незначительные мелочи, не так ли? Потому что смысл-то, смысл остается тем же! Ибо нет ничего печальнее, чем история о несостоявшейся любви.


~*~*~*~

Все началось в один из обычных пятничных вечеров. Широко известный в определенных кругах великан по имени Рубеус Хагрид спокойно шел по двору мимо Гриффиндорской башни, басом напевая себе что-то под нос, и наслаждался прекрасной теплой погодой. Внезапно откуда-то с неба с душераздирающим воплем «Мя-а-а-а-ау!!!» на великана что-то упало. И возможно Хагрид не придал бы данному инциденту абсолютно никакого значения и спокойно пошел бы себе дальше, но, увы, это «что-то» не просто упало, а что есть мочи вцепилось когтями в жизненноважную часть хагридова тела, по-научному называемую muskulus gluteus maximus. Великан, разумеется, взвыл от боли:

- О-ой! Что ж прям за ж… э-э… за ж… за жизнь у меня такая! – закончил фразу Хагрид, заметив, что за ним увлеченно наблюдает парочка первокурсников.

Он с трудом отодрал от ягодицы нечто. Этим «нечто» оказался огромный, обросший рыжим мехом котяра с приплюснутой мордой. Хагрид в недоумении уставился на кота. Однако результатов это не принесло, ибо кот точно с таким же недоумением уставился на Хагрида. 

Однако как только первокурсники скрылись из виду, великан позволил себе высказать коту все, что он думает о нем самом, о его прошлом и будущем, о его матери, обо всех его ближайших родственниках, да и вообще о семействе кошачьих в целом. Как вы понимаете, это все было высказано в крайне нецензурных выражениях, тянущих на хороший NC-21. (И как бы вам этого ни хотелось, уважаемые читатели, ничего здесь из хагридовой речи я привести не могу – рейтинг фика не позволяет.)

Чем дольше Хагрид смотрел на котяру, тем сильнее у него становилось чувство, что он уже где-то видел этого зверя. Великан поднапряг мозги:

- Ты кто? – кот естественно не ответил. - Погоди-ка, погоди-ка, кажись, я тебя знаю… Ты ж кот Гермионы? С другой стороны, у Гермионы кот вроде как летать не умеет… Хотя… Как тебя там?.. Косо... Косоногус?.. Нет? Косохвостус?... Косо… Косолапсус! Вот. 

Косолапсус (он же Косолап, он же Живоглот, он же Криволапый, он же еще черт знает как, но мы для краткости будем называть его просто: Косолапсус) по-прежнему хранил молчание. Впрочем, я бы не стала этому удивляться.

- Ну да ладно, снесу-ка я тебя к Дамблдору, пущай эт он с тобой разбирается, а у меня и так своих делов хватает. Клыка надо покормить, да и Снейпа отыскать еще.

С этими словами, Хагрид, не церемонясь сгреб животное в охапку, и, несмотря на все протесты последнего, запихнул его в один из бесчисленных и просторных карманов своей мантии.


~*~*~*~

А тем временем в своем кабинете директор Альбус Дамблдор пил чай с лимонными дольками и жмурился от удовольствия. Феникс сидел на своем шесте и, неестественно изогнув шею (птица, что вы хотите?), с любопытством наблюдал за директором одним из своих черных блестящих глаз. Мирно похрапывали портреты на стенах… 

Внезапно умиротворяющая картина была разрушена, дверь распахнулась от удара ноги, и в комнату черным вихрем влетел профессор зельеделия Северус Снейп. 

Снейп замер на минуту в дверях, как будто над чем-то раздумывая. Затем стремительно направился к Дамблдору и сел в кресло напротив директорского стола, при этом ненароком смахнув какой-то пергамент со стола мантией. Но поднимать его Снейп, похоже, не собирался. Впрочем, как и начинать разговор. Дамблдор вздохнул, поняв это, и заговорил первым:

- Лимонную дольку, Северус?

Снейп странно посмотрел на него, скрипнул зубами, а затем сухо ответил:

- Нет, благодарю, директор.

Директор с опаской глянул на руку Северуса, непроизвольно сжавшую палочку, и решил сегодня не настаивать.

- Ну как хочешь, - сказал Дамблдор и закинул в рот очередную лимонную дольку, аппетитно ей захрустев. – Хрум-хрум… Я слушаю тебя, мальчик мой. Что-то случилось? Хрум…

- Совершенно ничего

- Тогда зачем ты здесь?

- Хм…ну… я просто решил…э… навестить вас, директор.

Дамблдор прищурился, хитро поблескивая глазами из-под очков-половинок.

- Навестить? Меня?! С тобой явно что-то не в порядке. Может быть, я смогу помочь? Я все-таки слушаю тебя, Северус. Хрум-хрум-хрум…

Северус обреченно вздохнул, посмотрев на Дамблдора; на его поблескивающие в лучах заходящего солнца очки-половинки; на изумрудную мантию, расшитую сверкающими полумесяцами; на длинную белоснежную бороду; на лимонные дольки, застрявшие в ней... В это мгновение Мастер Зелий как никогда почувствовал все могущество старого волшебника…

Снейп вздохнул еще раз и, решив, что от старого хитреца все равно ничего не утаишь, все-таки поведал Дамблдору свою душещипательную историю:

- Дело в том, директор, что полторы недели назад я в присутствии Хагрида обмолвился (о, будь проклят мой язык!) о том, что недавно было разработано новое зелье, способствующее значительному увеличению поголовья гигантских пауков. Кто знает, на кой ему сдались эти монстры!

Дамблдор задумчиво слушал Снейпа, автоматически закидывая в рот одну лимонную дольку за другой.

- Ну-ну, Северус, хрум-хрум… ты же знаешь какую нежную слабость питает Хагрид ко всем животным… мягко говоря, странной внешности и…

- Да-да, я понял, что вы имеете в виду, директор, - нетерпеливо перебил его Снейп. - Но дело не только в моем отвращении к этим созданиям.

- А в чем же, мальчик мой? – Дамблдор с интересом посмотрел на Северуса.

Северус нервно сглотнул. Интересно, догадался ли Дамблдор об истинной причине отказа Хагриду, коей являлась обыкновенная человеческая лень? Директор выжидающе смотрел на Снейпа. Снейп тем временем пытался сочинить проникновенную и убедительную речь, которая, к счастью профессора, моментально возникала в его голове.

- Как вы понимаете, зелье…

- …хрум-хрум, хрум…

- … разработали совсем недавно, и существует множество недостатков, которые еще только предстоит устранить. Одним словом, зелье требует серьезных доработок, и я, как разумный и думающий человек, не хотел бы пока браться за эту работу…

- Я понимаю тебя, мальчик мой, - директор согласно закивал головой.

К великому облегчению Мастера Зелий, вид Дамблдора никоим образом не выказывал недоверие того к рассказу.

Снейп мог бы долго разглагольствовать о самых разнообразных причинах отказа в приготовлении зелья, но потом спохватился, решив, что излишняя воодушевленность повествования может вызвать подозрения об его неискренности, а потому решил плавно перейти к цели своего визита к Дамблдору:

- Как вы знаете, директор, Хагрид порой бывает слишком настойчив. Он изводит меня вот уже полторы недели. Это начинает превращаться в кошмар. Я почти уверен, что долго не продержусь, - Снейп страдальчески прикрыл глаза. - И если он таки заставит меня сварить это зелье, последствия могут быть… Сейчас, Хагрид, наверняка, уже ищет меня в подземельях.

Лицо Дамблдора озарила догадка, и он умильно заулыбался:

- Так ты прячешься здесь от Хагрида, Северус? Я правильно тебя понял?

И в это мгновение раздался стук в дверь.

- Профессор Дамблдор, можно? Эт я, Хагрид!

Множество различных эмоций сменилось на лице Северуса Снейпа в этот момент, начиная с удивления и испуга и заканчивая безразличием, порожденным апатичной уверенностью в наличии явно садистских черт в характере насмешницы-судьбы.

Однако в следующее мгновение Северусу живо представилась картина последствий встречи с Хагридом. И тут же безразличие на лице профессора обернулось снова испугом, еще более ярковыраженным, чем первый.

Снейп умоляюще посмотрел на Дамблдора, но тот лишь ободряюще ему улыбнулся:

- Лимонную дольку, Северус?

… и ловким движением закинул себе в рот очередную лимонную дольку. Правда, это получилось у него лишь с третьей попытки. Два же предыдущих леденца присоединились к своим собратьям в длинной директорской бороде.

Поняв, что помощи от Дамблдора ждать бессмысленно, Мастер Зелий заметался по кабинету, а мысли в его голове стали проноситься с бешеной скоростью: «Под стол!.. В окно!..». Эти и еще множество других идей, гениальных и не очень, приходили в голову профессора зельеделия, пока его взгляд не наткнулся на великолепный шкаф. Шкаф, такой большой и вместительный, всем своим видом гарантирующий находящемуся внутри него уют, безопасность, а главное - сокрытость от нежелательных хагридовых взглядов.

Со скоростью молнии профессор Снейп метнулся к спасительному убежищу и захлопнул за собой дверцу в ту самую минуту, когда на порог кабинета директора ступили нехилого, 105-го размера, кирзовые сапоги.


~*~*~*~

- Здрасте, профессор Дамблдор!

- Лимонную дольку, Хагрид?

- Не-а, спасиб. 

- Ну как хочешь, хрум-хрум…Присаживайся. 

Хагрид хотел уже было со всего размаху плюхнуться в кресло, но вспомнил о недавнем происшествии, поморщился и потер больное место.

- Да нет, сэр, спасиб, я постою.

- Что-то случилось, Хагрид?

- Э-э, ну да.

- Я слушаю тебя, мальчик мой.

- Ну, дык, это… понимаете, директор, вот в чем дело. Иду я себе спокойно, никого не трогаю, иду, и вдруг на меня откуда-то сверху набрасывается зверь. Котяра, здоровый такой. И впивается в меня когтями, да еще в та-акое место, - сказал Хагрид и снова потер место пониже спины. – Хотите покажу?

- Что покажешь?

- Дык, рану-то свою?

- Не стоит.

- А чего? Я бы показал. Я ж не стеснительный. Не надо? Ну ладно, - Хагрид явно огорчился, но спустя мгновение оживленно продолжил: - Да, надо бы к мадам Помфри зайти, обработать зельем каким, а то заразу еще какую подхватишь. Зверь то он и есть зверь.

- К сожалению, я вынужден тебя огорчить, мальчик мой. Поппи вызвали в Лондон по чрезвычайно важному делу. Думаю, ее не будет несколько дней.

- Ах, вон оно как… - приуныл Хагрид.

- Ну, не расстраивайся. Во время отсутствия мадам Помфри ее заменяет профессор Снейп. Уверен, он будет рад помочь.

Великан снова восстал духом и заулыбался. А из шкафа раздалось раздраженное шипение. Хагрид с интересом посмотрел в сторону источника звука:

- Чегой-то там?

- Где?

- Ну, вон там, - Хагрид махнул рукой в сторону подозрительного шкафа.

- Ах, там!.. Мыши.

- Мыши?..

- Ну да, мыши, – при этих словах в кармане хагридовой мантии что-то оживленно зашевелилось. - Обыкновенные мыши. Я храню там комбикорм для Фоукса, и мелкие грызуны решили этим воспользоваться.

- Не такие уж они и мелкие, судя по всему, - великан с подозрением покосился на приоткрытую дверцу шкафа и на торчащий оттуда кусочек черной мантии. Тут же подол мантии исчез внутри, и дверца с силой захлопнулась. 

В воображении Хагрида живо представилась поистине ужасающая картина: огромная, размером с хорошего борова, мышь с торчащими изо рта клыками, достойными саблезубого тигра, и разрывающая когтями мешок с комбикормом. Хагрид сглотнул и тряхнул косматой головой в попытке отогнать навязчивое видение.

– Мутанты не иначе. Может, от комбикорма мутировали? Не кормили бы вы феникса этой дрянью. А то подохнет еще, чего доброго, животина, - великан с сочувствием посмотрел на птицу.

- Ну что ты, мальчик мой, не беспокойся. Фоукса этот корм вполне устраивает, - Фоукс лишь обреченно вздохнул.

- Ну, ладно тогда. Да, вот еще!– Хагрид вытащил их кармана упирающегося рыжего котяру. - Куда мне зверье-то девать? - Косолапсус затравленно озирался по сторонам и безуспешно пытался вырваться из цепких лап Хагрида.

Дамблдор задумчиво осмотрел кота.

- Хм, это животное кажется мне знакомым. Это кот мисс Грейнджер?

- Агась, вроде как он самый.

- Однако подозрительна ситуация, при которой, хм… ты встретил его, Хагрид. Неужели коты научились летать?

- И не говорите, сэр. Странно это все, ой, как странно...

- Ну ничего, мы разберемся. Нужно немедленно сообщить об этом мисс Грейнджер.

И Дамблдор, не теряя не минуты, взял пергамент и принялся строчить послание для студентки.


~*~*~*~

Постепенно стемнело. Вечер плавно перешел в ночь. Из-за горизонта лениво выползала полная луна. Северус Снейп мог бы быть счастлив в этот прекрасные минуты, наслаждаясь живописной картиной природы и размышляя о предстоящих выходных. Однако было одно но… Он сидел в шкафу. Уже добрых полчаса. 

Несмотря на то, что шкаф был большой и вместительный, он был практически до отказа набит мешками с комбикормом. Жизненного пространства, оставшегося в распоряжении Снейпа, катастрофически не хватало. Профессор с гибкостью, которой позавидовал бы заправский йог, испытал на себе все возможные и невозможные позы, пытаясь устроиться поудобнее. Но мышцы неумолимо затекали. К тому же мешки с комбикормом больно давили в самые неожиданные места, о существовании которых у себя профессор даже не догадывался раньше. 

Сейчас Мастер Зелий сидел в крайне неудобной позе, закинув одну ногу на голову, и размышлял о пытках, которым он мог бы подвергнуть Хагрида, да и директора заодно.

Он вполне мог бы найти более приятное времяпровождение, нежели сидение в темном и душном шкафу. Снять пару сотен баллов с противных гриффиндорцев, имеющих наглость и неосторожность бродить по темным коридорам Хогвартса после отбоя; дочитать безумно интересную статью в научном журнале о правильном нарезании соплохвостов; дошить костюм бэтмена для новогоднего маскарада… Сварить зелье для Люпина, наконец!.. Стоп. Сегодня полнолуние! Он же забыл отдать зелье Люпину!

Снейп даже подпрыгнул от внезапно пришедшей в голову догадки. Но, как и следовало ожидать, больно ударился головой о стенку шкафа.

А что, если Люпин уже превратился в оборотня? Необходимо срочно дать ему зелье. Но Хагрид все еще здесь! Если так пойдет дальше, Снейпу придется себя обнаружить. Схватившись руками за ушибленное место, профессор напряженно размышлял, возможно, делая самый важный выбор в своей жизни. Какая перспектива лучше? Быть сожранным заживо Люпиным за одно со всем Хогвартсом или провести два нудных вечера за приготовлением ненавистного зелья для Хагрида?

Снейп прислушался. Дамблдор и Хагрид обсуждали возможности целенаправленного развития музыкального слуха у клобкопухов. Северус с негодованием заскрипел зубами: похоже, это будет продолжаться еще долго.

Профессор снова вернулся к оценке своих перспектив. Он пытался тщательно взвешивать все «за» и «против» для каждого из вариантов…


~*~*~*~

Тем временем Дамблдор отправил совой Гермионе Грейнджер послание следующего содержания:

«Мисс Грейнджер!

Простите, что беспокою вас в столь позднее время. Но дело не терпит отлагательств. 

Сегодня при довольно странных обстоятельствах Хагридом был обнаружен ваш кот. Не могли бы вы явиться сюда и забрать его. Вы, наверное, уже обыскались его, да? Представляю вашу радость по поводу его обнаружения. Но не стоит благодарностей. На месте нас с Хагридом так поступил бы каждый.

Директор А. Дамблдор»

И отправив письмо, Дамблдор, довольный собой, закинул в рот очередную лимонную дольку.

- Вот видишь, Хагрид, сейчас все разъяснится. С минуты на минуту сюда прибудет мисс Грейнджер.

Внезапно откуда-то издалека раздался жуткий вой, от которого у Дамблдора мурашки побежали по спине. Хагрид прислушался, а затем глухим стуком ударил рукой себя по голове:

- Опаньки! Про Клыка-то я совсем и забыл! Он же у меня со вчерашнего дня некормленый! Знаете, как не покормишь, прямо зверем становится. Глаза горят, челюсти щелкают, пена из пасти летит… Красавец! – смахнул выступившие слезы умиления Хагрид. – Но Гермиону я все-таки подожду, - снова раздался душераздирающий вой, Дамблдор поежился, а Хагрид добавил: - Но тока, конечно, если не долго.

И чтобы скоротать время в ожидании Гермионы, великан и директор решили развлечь себя светской бедой. Вначале горячо обсуждалась проблема инфекционных болезней крестцового отдела позвоночника полосатых видов зеленочешуйчатых драконов, затем разговор плавно перетек в дискуссию по поводу жутко интересной темы о возможностях целенаправленного развития музыкального слуха у клобкопухов. Едва Хагрид успел поделиться с директором своим опытом на этом поприще («Ну так вот, директор, я им, клобкопухам-то, перед сном колыбельные пою. Знаете, какой у меня голос? У-ух! Тока, они, клобкопухи, дохнут некоторые, пока я им пою. Не знаете, чегой-то они? Нет? Ну ладно, я вам щас напою» - «Не стоит, Хагрид…» - «Да нет, я все ж спою. Кхе-кхе!.. Belle! Is the only word…»), как из шкафа раздался скрип зубов. Причем искушенные ценители классической музыки смогли бы различить в нем едва уловимый мотив Венгерского танца № 5 Брамса, неискушенные ценители, к коим относились Дамблдор и Хагрид, услышали лишь жутко немелодичный, более то
го, довольно-таки премерзкий скрежет.

Хагрид уже был готов вернуться к своим размышлениям о саблезубых мышах, таящихся в недрах шкафа, - жертвах употребления генетически модифицированного комбикорма, как послышался стук в окно. Стук издавала сова, та самая, несколькими минутами раньше отправленная к мисс Грейнджер. Директор открыл окно и впустил птицу. К ее лапе был привязан пергамент.

Хагрид и директор удивленно переглянулись: они-то ожидали увидеть саму Гермиону. Дамблдор торопливо развернул письмо и пробежал взглядом послание. Оно гласило:

«Уважаемый профессор Дамблдор!

Вынуждена Вас огорчить, но я нисколько НЕ РАДА нахождению Косолапсуса. Более того, я предпочла бы, чтобы Вы избавили меня от его лицезрения. Вы можете заавадить его, скормить трехглавому псу Хагрида из тайной комнаты, сделать из него котлеты, сварить борщ… Мне все равно! Но, пожалуйста, сделайте так, чтобы его смерть была мучительной. Он сожрал мой реферат по трансфигурации!!! Который я делала три дня! Я собственноручно выкинула это мерзкое создание из окна Гриффиндорской башни. Подлое животное заслуживает такой участи.

Пожалуйста, профессор Дамблдор, сделайте так, чтобы глаза мои больше его не видели. Я прошу Вас!

С уважением, Г. Грейнджер»

Дамблдор закончил чтение и с удивлением взглянул на Хагрида:

- Хм, Хагрид, она предлагает… убить его.

Хагрид долго смотрел на директора, моргая и пытаясь осознать сказанные слова, а затем лицо великана исказила гримаса ярости и он взревел:

- Что-о?! Животину загубить?!! Не дам! Только через мой труп!

Дамблдор задумчиво посмотрел на Хагрида, затем на Косолапсуса. Воображению директора представилась замечательная картина: аппетитные румяные котлеты на блюде, источающие восхитительный аромат. А если еще под чесночным соусом… Дамблодр даже зажмурился от удовольствия. Однако вскоре его радужные мечты были разрушены настойчивым покашливанием Хагрида. Директор вздохнул и посмотрел на великана. Лицо того выражало прежнюю решимость. После некоторого колебания Дамблдор все же пришел к выводу, что никакие котлеты не стоят трупа такого замечательного и незаменимого работника, как Хагрид. К тому же он уже так привык к нему.

Отбросив последние сомнения, директор взял пергамент и принялся строчить очередное послание Гермионе:

«Мисс Грейнджер!

Да за кого Вы меня принимаете?! Я что же, живодер какой-нибудь? Одно дело авадить Упивающихся, и совсем другое - беззащитных животных!

К тому же Вы, наверняка, забыли его покормить. Думаю, бедному животному просто не оставалось другого выхода, как съесть Ваш реферат. Таким способом ему удалось избежать голодной и мучительной смерти.

Так что я не собираюсь лишать жизни ни в чем не повинное животное. И Вам не советую. Кроме того, мисс Грейнджер, я удивлен тому, что Вы оказались весьма жестокой особой. Ну, пусть это останется на Вашей совести. А теперь немедленно явитесь сюда и заберите своего кота. Возражения не принимаются.

Директор А. Дамблдор»

Дамблдор привязал письмо к лапке совы и выпустил ее в окно. Затем посмотрел на Косолапсуса.

- Как ты думаешь, Хагрид, он голоден?

- Всяко может быть, директор.

Тут в голову Дамблдору пришла замечательная идея, и он, как фокусник из шляпы, достал из кармана своей изумрудной мантии пакетик ароматных подушечек Kittycat. (Что? Откуда у Дамблдора взялись ароматные подушечки Kittycat? Да как вы можете интересоваться этим в такой момент?! Судьба Косолапсуса решается! А, ну ладно… Скажем так, иногда Дамблдору надоедают лимонные дольки.)

Директор наколдовал миску и насыпал туда приличную порцию подушечек. А затем пододвинул миску к коту. Кот скептически осмотрел предложенное ему блюдо. Однако вскоре он заинтересованно принюхался и с несколько надменным видом, насколько это возможно для кота, и с выражением на морде а-ля Не-Царское-Это-Дело, принялся за еду.

Через несколько мгновений Косолапсус вошел во вкус и принялся есть весьма увлеченно. Так увлеченно, что огрызки ароматных подушечек стали разлетаться из миски и в большом количестве оседать в пышной хагридовой шевелюре, а также в директорской бороде. «Неделю не кормили, не меньше, - промелькнуло в голове у директора, - да-а, заучилась девочка».

Хагрид и Дамблдор, осыпаемые салютом из кошачьей еды, безмолвно и несколько шокированно наблюдали за пышной трапезой. 

Внезапно дверца уже всеми забытого шкафа распахнулась, и оттуда выскочил не кто иной, как Северус Снейп, и с невозмутимым видом понесся к выходу из кабинета.

У Хагрида отвила челюсть, по лицу Дамблдора промелькнуло выражение, как будто он вспомнил что-то важное, феникс удивленно присвистнул, а Косолапсус подавился ароматной подушечкой.

Снейп же, не обращая абсолютно никакого внимания на присутствующих, на огромной скорости несся через весь директорский кабинет. Нет, он не несся, он словно плыл по воздуху, а полы его мантии, хлопая и взвиваясь в воздухе, живописно летели вслед за ним. Ах, как он был прекрасен! О, ужас, летящий на крыльях ночи, бэтмен в своем из лучших воплощений… С чем можно сравнить эти убийственно сверкающие черные глаза, так похожие на канализационные лю… простите, на темные колодцы, этот благородный греческий профиль, эту аристократическую бледность лица, эти черные, словно ночное небо, словно свеженакатанный асфальт, словом, очень-очень черные прекрасные сальные волосы? О ночной демон Средневековья, о прекрасный готический герой, Фауст и Мефистофель в одном лице… О-о… 

Хм… простите, кажется, я немного отвлеклась. Ну-с, продолжим. Итак, Северус Снейп на полной скорости несся к выходу, ненароком сметая мантией на своем пути пергаменты, перья и прочую дребедень, которая неизменно находилась в директорском кабинете, и названия которой я не знаю. Расстояние между ним и дверью неумолимо и стремительно сокращалось, и осталось всего лишь протянуть руку, и еще немного, и… Однако, как вы уже догадались, профессору сегодня не особо везет, и поэтому тут произошло нечто непредвиденное.


~*~*~*~

Минерва МакГонагалл совершала вечерний обход. Она довольно долго бродила по Хогвартским коридорам, но нарушителей, к огромному облегчению (а может, и сожалению) декана Гриффиндора не попадалось. Профессор МакГонагалл уже собиралась со спокойной душой и совестью направиться в свои личные покои, но внимание ее привлекли странные звуки, раздававшиеся из-за угла. Не долго думая, МакГонагалл повернула в нужном направлении. Жуткая картина представилась ее взору. Четверо студентов, как успела заметить Минерва, слизеринцев, выкрикивая поджигающие заклинания, нападали на кого-то, находящемся на подоконнике. Этим кем-то, при ближайшем рассмотрении, оказалась миссис Норрис, которая отчаянно оборонялась и, видимо, не собиралась сдаваться до последнего издыхания. Она пустила в ход все имеющееся у нее оружие: когти, зубы и, конечно, противный, мерзкий голос, от которого закладывало уши. Однако, как бы героически не защищалось животное, в воздухе уже отчетливо носился непередаваемый аромат подпаленной кошачьей шерсти.
> 
Профессор МакГонагалл несколько секунд ошарашенно наблюдала за развернувшейся перед ее взором битвой. А дети, мерзко хихикая, все ближе и ближе подступали к кошке, а та все отчаянней и отчаянней вопила… И тут Минерву осенила внезапная догадка: «О, Мерлин, они пытаются поджечь ей хвост! А ведь на ее месте могла быть и я!». Неудержимый гнев охватил гриффиндорского декана, гнев за нарушение школьных правил, многократно увеличенный чувством солидарности к миссис Норрис.

- СТО БАЛЛОВ СО СЛИЗЕРИНА! – эхом пронесся громовой возглас профессора МакГонагалл под сводами замка Хогвартс.

Минерва с мстительным удовлетворением наблюдала за опешившими от неожиданности слизеринцами. А затем добавила немного спокойнее:

- Завтра все ровно в семь на отработку с Филчем. Я еще поговорю с вашим деканом. А сейчас все по спальням. БЫСТРО.

Студенты, пораженные такой вспышкой гнева и выражением беспредельной ярости на лице профессора, решили, что на данный момент спорить с ней станет только экстремал, и потому очень медленно, по стеночке отползли подальше и чуть ли не бегом бросились в сторону подземелий.

Минерва перевела дух и постепенно пришла в себя. Миссис Норрис тем временем спустилась с подоконника и благодарно терлась об ее ноги. От взгляда МакГонагалл не укрылось то, что хвост у кошки успели немного подпалить.

Еще раз содрогнувшись от увиденного, профессор, сопровождаемая миссис Норрис, уверенным шагом направилась в сторону подземелий, твердо решив поговорить о случившемся со Снейпом. Каково же было ее разочарование, когда Снейпа в подземельях обнаружено не было. Но Минерва не собиралась сдаваться. «В коридорах я его не встретила, значит, он вполне может быть в кабинете у Дамблдора», - подумала она и все тем же уверенным шагом, направилась в сторону директорского кабинета.

Через несколько мгновений Минерва оказалась перед каменными горгульями, раздраженно обронила: «Сливочная тянучка» и, когда горгульи отодвинулись, шагнула внутрь…


~*~*~*~

Расстояние между Снейпом и дверью стремительно сокращалось, и оставалось только повернуть ручку, и… Тут дверь резко распахнулась… и с глухим стуком припечатала профессора к стене.

А на пороге появилась Минерва МакГонагалл. Вид был у нее оч-чень раздраженный. Из-за ее ноги выглядывала миссис Норрис. Забыв поздороваться, профессор, решительно направилась к ошарашенным Дамблдору и Хагриду.

- Альбус, вы не представляете, что сейчас произошло! Мне срочно нужно поговорить со Снейпом. Где он?

- Минерва…

- Нет, это неслыханно! Так и издеваться над бедным животным…

- Минерва…

- Так где Снейп? Знаете, что пытались сделать его студенты с миссис Норрис?

- Минерва…

- Они издевались над бедняжкой. И знаете как?

- Минерва…

- Да-да, Альбус, они поджигали ей хвост! Просто возмутительно!

- Минерва…

- Так где же Снейп, черт возьми!

И тут распахнутая дверь с тоненьким скрипом вернулась на место, открыв тем самым взору Снейпа, тихонько сползающего по стеночке на пол. При этом Снейп держался рукой за нос и шептал невнятно что-то наподобие: «Мой нос… Мой прекрасный греческий нос…»

Минерва открыла рот и смогла произнести только удивленное «О».

Северус же быстро стал приходить в себя: он с трудом встал, и пошатываясь направился к МакГонагалл, все еще держа руку у лица и одновременно доставая палочку.

Маска ярости исказила его лицо и он, направив палочку на декана Гриффиндора, прошипел первое, что пришло ему в голову:

- Авада…

- Лимонную дольку, Северус? – Дамблдор, как всегда, со свойственной ему деликатностью разрешил конфликт и тем самым предотвратил неизбежное смертоубийство.

Снейп грозно сверкнул черными глазами из-под занавеси сальных волос, но промолчал.

МакГонагалл говорить пока тоже не собиралась, то и дело с выражением легкого испуга поглядывая на Снейпа.

Повисло довольно-таки напряженное молчание.

Директор сделал новую попытку разрядить обстановку:

- Лимонную дольку, Минерва?

- Э, нет, спасибо, в другой раз.

- Ну, как хочешь. Хрум-хрум-хрум…

И снова молчание. На этот раз первым не выдержал Снейп:

- Прошу прошения, коллеги, у меня появилось неотложное дело. Вынужден вас покинуть.

Послышался облегченный вздох МакГонагалл. А Снейп, гордо тряхнув немытыми космами, во второй раз за сегодняшний день стремительным шагом направился к выходу из директорского кабинета. Благо дверь на этот раз была приоткрыта…


~*~*~*~

Завхоз Аргус Филч был в отчаянии. Еще бы! Пропала миссис Норрис. Завхоз рыскал по всему замку, пытаясь отыскать кошку. Увы, безуспешно. Легкая паника стала охватывать Филча. Где же она может быть? Неужели испарилась? В замке столько опасностей… Немедленно к Дамблдору, немедленно! Пока не поздно. О, ужас…

И безутешный Филч, не теряя минуты, быстро зашагал в сторону директорского кабинета, временами переходя на бег.


~*~*~*~

Снейп на всех парах летел к выходу. Он был уже на пороге, когда из темноты вынырнул Филч. Произошло неминуемое столкновение. Филча отбросило назад, в темноту коридора. Снейп же пролетел довольно длинную траекторию, заканчивающуюся директорским столом. И вот, в конце пути затылочная часть черепной коробки профессора пришла в соприкосновение с твердой деревянной поверхностью. А попросту говоря, профессор звезданулся головой об угол стола. И отключился.

Хагрид и МакГонагалл изумленно открыли рты. Не растерялся один Дамблдор. Директор подошел к поверженному Снейпу, поднял его руку и отпустил. Рука безжизненно шлепнулась на пол.

К тому времени Филч, в отличии от Снейпа, немного очухался и кое-как вполз в кабинет. И замер на месте. Занимательная картина представилась его взору. На полу, раскинув конечности, лежал хладный труп Снейпа. Тело не подавало никаких признаков жизни. Над ним склонился Дамблдор и, осторожно приложив два пальца к северусовой шее, видимо, пытался нащупать пульс. Чуть поодаль, словно истуканы, открыв рты, стояли профессор МакГонагалл и Хагрид. Феникс на своем шесте ошалело вращал маленькими, черненькими, вылупленными глазками. А на директорском столе Косолапсус на пару с (о чудо!) миссис Норрис увлеченно, с неподражаемым хрустом, поглощал что-то из миски с надписью «Kittycat».

И Филч, позабыв о Снейпе, Дамблдоре и обо всех остальных, радостно завопил:

- Миссис Норрис, дорогая! Вот ты где!

И бросился к кошке, по пути споткнувшись о вытянутую снейпову ногу. Дамблдор укоризненно посмотрел на завхоза, но ничего не сказал.

- Ну как? – сдавленно поинтересовался Хагрид.

Дамблдор задумчиво закинул в рот лимонную дольку, еще раз внимательно осмотрел Снейпа и вынес железный вердикт:

- Он жив.

Как раз в то мгновение, когда послышались облегченные вздохи, на пороге появилась разъяренная мисс Грейнджер. Ее недовольство можно было понять: Гермиона писала очередной реферат, на этот раз по нумерологии, и была самым наглым образом оторвана от увлекательного занятия письмом с просьбой забрать из директорского кабинета Косолапсуса. Этого… нехорошего кота. К тому же, по пути к директору Гермиона встретила профессора Люпина, которому срочно нужен был Снейп. Люпин как-то странно выглядел, а когда Гермиона узнала, зачем ему нужен профессор зельеделия, то поспешно ретировалась, успев заверить Люпина, что непременно поищет Мастера Зелий в кабинете у директора.

К удивлению мисс Грейнджер, при появлении той в кабинете, никто не обратил на нее внимания. Более того, это не укрылось от внимательного взгляда гриффиндорки, в кабинете творилось какое-то столпотворение. Несколько человек, стоя у стола, увлеченно рассматривали что-то лежащее на полу. Что-то черное. 

Подойдя поближе, Гермиона заинтересованно глянула вниз. И обомлела. Это был профессор Снейп. Мертвый профессор Снейп. По крайней мере, ей так казалось, пока профессор с трудом не разлепил веки.

Первое, что он увидел, когда открыл глаза, было нечеткое изображение каких-то людей. Много людей. И безумно болела голова. Снейп смачно, сквозь зубы, выругался. Где-то в подсознании настойчиво вертелась мысль, что он кому-то обязан своим нынешним положением и что кому-то непременно нужно за это отомстить. Снейп принял единственно верное, как ему показалось на тот момент, решение и произнес, подняв палочку:

- Авада…

- Лимонную дольку, Северус?

Северус с трудом сфокусировал блуждающий взгляд… И тут он увидел ЕЕ. Самое прекрасное создание, из когда-либо виденных Снейпом. И как только он этого не замечал раньше? Клеопатра, Венера Милосская и даже Бритни Спирс не шли с ней ни в какое сравнение. Да куда им! Стройная словно лань девушка, облаченная в свободные одежды, но от этого не менее стройная, гибкая словно ивовый прут… Нежная кожа, большие, выразительные ореховые глаза… Изящные уши… Приоткрытые алые губки обнажали два ряда жемчужно белых зубов. А волосы! Ее великолепные густые волосы длинными прядями спадали ей на спину, на ее нежные плечи…

Вот таким прелестным созданием показалась Снейпу Гермиона. К слову сказать, на самом деле она выглядела несколько иначе. Это была неопрятно одетая девица, с выпученными круглыми глазами, оттопыренными ушами, огромными резцами и с копной нечесаных волос, похожих на воронье гнездо. Но Снейпа можно простить за его небольшую ошибку, он ведь стукнулся головой, как вы помните.

И Северус понял: он влюбился, навсегда и бесповоротно. Какая-то странная тоска наполнила его грудь, и защемило сердце… Нет, ему не жить без Гермионы!

Снейп, к великому изумлению окружающих, резво вскочил на ноги. Но зашатался и упал. А потом снова вскочил. Более того, на этот раз он даже припал на одно колено перед Гермионой и в театральном жесте протянул руки к ней:

- О, мисс Грейнджер, Гермиона!.. Прошу вас, будьте моей женой!

И без того широко открытый рот Гермионы открылся еще шире. Дамблдор подавился лимонной долькой и закашлялся, феникс свалился с шеста, МакГонагалл схватилась за сердце, Хагрид от удивления сел в кресло, позабыв о раненой ягодице, а Филч был близок к обмороку. 

Снейп продолжал выжидающе смотреть на Гермиону. Та беспомощно огляделась по сторонам и, запинаясь, произнесла:

- Э-э… П-профессор… Но мы же так недавно, э… п-познакомились, - солгала она.

- Нет, любовь моя! Не отвечай мне сейчас! Я допускаю ту мысль, что твои чувства еще не настолько сильны, как мои. Но это скоро исправится. Подумай сейчас над моим предложением, я дам тебе время. А пока… пока… Пока я спою тебе! Чтобы ты убедилась в силе моей любви, - Северус нетерпеливо огляделся по сторонам. – Будьте добры, погасите, пожалуйста, свет, я зажгу свечи, так будет романтичнее… Эй, вы что, оглохли?

Ответом ему было все то же шокированное молчание.

- А-а, черт с вами. Я сам, - и Северус взмахом палочки погасил свет в кабинете. И пала тьма.

Затем Снейп запустил руку в карман и вынул оттуда совершенно случайно оказавшиеся там ароматические свечи. (Что? Откуда у Снейпа в кармане свечи, да еще и ароматические? Вы что, опять? Да как можно интересоваться этим в такой момент?! Ну не знаю я, не знаю, и не спрашивайте меня!) Однако надо же было так случиться, что Северус, пока доставал свечи, выронил палочку. Найти ее в кромешной тьме не получилось, а спичек у него не было. Все влюбленные становятся глупее. Вот и Снейп, ослепленный своей любовью к Гермионе, не догадался сначала зажечь свечи и только потом погасить свет. Ну и травма, конечно, тоже повлияла. Но это я так, к слову.

Итак, оставив безуспешные попытки найти палочку в полной темноте, Северус только безнадежно махнул рукой и решил, что спеть вполне можно и так. И он запел… И как часто случается, остальные решили высказаться все одновременно. Кабинет наполнился непередаваемым гвалтом, состоящим из чьих-то голосов, криков и прочих звуков. 

Можно было разобрать обрывки следующих фраз:

- Belle! Is the only word I know that suits her well…

- О Боги, он свихнулся…

- Лимонную дольку, Северус?

- When she dances, oh the story she can tell…

- Кто выключил свет?

- Мяу!

- Хотя ничего удивительного, он всегда был немного не в себе.

- A free bird trying out her wings to fly away…

- Ой, у меня ж Клык голодный!

- Включите немедленно свет!

- And when I see her move, I see Hell to pay…

- Мя-А-А-АУ-У!!!

- Хрум-хрум, хрум…

- А ягодицу-то надо все же обработать.

- She dances naked in my soul and sleep won't come…

- Профессор Дамблдор, профессор Дамблдор!

- Да, Гермиона, я слушаю тебя.

- Интересно, если Снейп сошел с ума, то кто теперь будет преподавать зелья?

- And it's no use to pray these prayers to Notre Dame…

- Профессор Дамблдор, дело в том, что когда я шла сюда, то встретила профессора Люпина, и он просил передать…

- Tell Who'd be the first to raise his hand and throw a stone…

- Миссис Норрис, дорогая моя, где ты?

- Мя-а-а-у-у-у!

- Лимонную дольку, Минерва?

- I'd hang him high and laugh to see him die alone…

- …что ему срочно нужен профессор Снейп, потому что он забыл отдать ему…

- Да ладно там, зельеделие… А вот кто будет деканом Слизерина?

- Oh Lucifer please let me go beyond God's law…

- …антиликантропное зелье. А сегодня полнолуние!

- Миссис Норрис, пойдем отсюда, здесь небезопасно!

- And run my fingers through her hair, Hermione!

- И луна уже взошла! Профессор Дамблдор, вы слушаете меня?

- А? Что? Ты что-то сказала, Гермиона?

- Интересно, а могут взять меня на две ставки? Трансфигурация и зелья…

- Belle! There's a demon inside her who came from Hell…

- Хрум-хрум…

- У-у-у-у-у-у!

- Это ж Клык воет! Ох, побыстрее бы уж выбраться отсюда…

- And he turned my eyes from God, and oh, I fell…

- Да, профессор Дамблдор, я говорю, что когда шла сюда…

- Хотя, нет, зельеделие я не потяну. Тогда, может, мне разрешат стать деканом двух факультетов?

- He put this heat inside me I'm ashamed to tell…

- Мя-ау!

- А то он ведь, когда голодный, и загрызть кого может. Если кто подвернется.

- …то встретила профессора Люпина, и он просил передать…

- Хрум-хрум…

- Without my God inside I'm just a burning shell…

- У-у-у-у-у!

- Да включите же, наконец, свет!

- Нагрузка конечно большая, но, с другой стороны, и жалованье возрастет…

- The sin of Eve she has in her I know so well…

- …что ему срочно нужен профессор Снейп, потому что он забыл отдать ему…

- Миссис Норрис, это ты? Немедленно слезь с моей головы!

- For want of her I know I'd give my soul to sell…

- А если возрастет жалованье, то я смогу купить себе ту симпатичную желтенькую мантию…

- …антиликантропное зелье. А сегодня полнолуние.

- Belle! This gypsy girl, is there a soul beneath her skin…

- Профессор Дамблдор?

- Брысь! Брысь! Мерзкое животное…

- And does she bear the cross of all our human sin…

- Нет, миссис Норрис, это я не тебе, я этому рыжему…

- А может и зелья, и шефство над Слизерином? Было бы замечательно!

- Oh Notre Dame! Please let me go beyond God's law…

- Да включите же свет!

- Профессор Дамблдор! Профессор?.. Нет, это бесполезно…

- Open the door of' love inside Hermione! – последняя нота получилась удивительно мелодичной и проникновенной. Видимо, это случилось оттого, что кто-то наступил профессору зельеделия на ногу. А судя по громкости и высоте звука, можно, практически со стопроцентной уверенностью утверждать, что этим «кто-то» был не кто иной, как Хагрид в своих кирзовых сапогах.

И тут внезапно весь гвалт смолк, потому что Гермиона, как всегда проявив чудеса сообразительности, спасла ситуацию: она вытащила свою волшебную палочку и произнесла:

- Lumos!

Со всех сторон раздались вздохи облегчения. Но Гермиона понимала, что еще далеко не все в порядке. Где-то по темным коридорам Хогвартса бродил оборотень. И она снова принялась объяснять ситуацию, надеясь, что при свете ее слова лучше дойдут до Дамблдора.

- Профессор Дамблдор, вы должны выслушать меня!

- Да, Гермиона? – Дамблдор машинально закинул в рот очередную лимонную дольку. (Да-а, интересно, какую уже по счету? Ты же лопнешь, деточка.)

- Когда я шла сюда, то встретила профессора Люпина, и он просил передать, что ему срочно нужен профессор Снейп…

- Да, любовь моя, я слушаю тебя!

- Э-э, профессор Снейп, позвольте я договорю… - внезапно Гермиона была прервана жутким, душераздирающим воем, от которого кровь стынет в жилах. 

Вой раздался где-то рядом. Все посмотрели на открытую дверь, а оттуда, из темноты, светились немигающие красные глаза оборотня.

Волк задрал голову, и вой повторился. Это несколько вывело всех из ступора. И тут «все смешалось в доме Облонских…»

Дамблдор проглотил леденец и запрыгнул на свой стол с проворностью, наличие которой невозможно было бы и предположить у великовозрастного волшебника.

МакГонагалл мгновенно превратилась в кошку и зашипела, выгнув спину. А затем попыталась запрыгнуть в просторный карман хагридовой мантии. 

Сам же Хагрид шустро залез под директорский стол. Не особо удачно, так как вся задняя часть его тела не поместилась туда и потому оставалась незащищенной. Ну, хоть что-то.

Косолапсус прыгнул в пышную шевелюру мисс Грейнджер и попытался найти там убежище.

Миссис Норрис с перепугу залезла в верхний ящик дамблдорова стола и захлопнулась в нем.

Феникс истошно вопил и метался под потолком.

Бывшие директора Хогвартса испуганно выглядывали из-за рам своих портретов.

Филч пытался выпрыгнуть в окно.

Гермиона же в состоянии шока так и продолжала стоять подобно каменному изваянию посреди кабинета.

А как же Снейп? А Снейп был безумно влюблен, поэтому, не заботясь о собственной безопасности, первым делом ринулся спасать свою возлюбленную, видя, что той угрожает опасность. Северус сгреб Гермиону в охапку и бесцеремонно затолкал ее в тот самый шкаф, который не так давно служил надежным убежищем ему самому.

После чего он со спокойной душой направился назад, на середину кабинета, намереваясь защищать свой предмет обожания до последней капли крови. (Видите, как иногда бывают опасны удары головой? Бедный, бедный, бедный Снейп.)

Оборотень медленно стал приближаться к Северусу, угрожающе клацая зубами и готовясь к прыжку. Отважный профессор стоял с палочкой наперевес (не менее угрожающе клацая зубами. Шутка. Простите, не удержалась). 

И вот, оборотень прыгнул. Но, видимо, сегодня не везет не только Северусу, но и Люпину, а потому Люпин прыгнул неудачно. И они со Снейпом стукнулись лбами. Удар был такой мощный, что оборотень улетел назад в коридор, упал там и больше не подавал признаков жизни. Нет-нет, что вы, он не умер! Он благополучно пришел в себя следующим утром, уже человеком. Но мы забегаем вперед. А сейчас…

От удара Люпин улетел в коридор, а Снейп полетел своей прежней траекторией. И снова приземлился затылком на угол директорского стола. И снова потерял сознание.

Несомненно, опасность миновала, и все попрятавшиеся начали выползать из своих укрытий. Всеобщее внимание привлекло тело, лежащее на полу кабинета. 

Разнообразные эмоции отображались на лицах присутствующих: испуг, удивление, одобрение и, конечно же, благодарность, предназначенная Снейпу. Жаль, но Снейп не в состоянии был оценить этого.

Дамблдор уже по привычке принялся осматривать Северуса. Минерва промокнула глаза платочком и дрожащим голосом спросила:

- Альбус, он что… умер?

Хагрид трубно высморкался в полуметровый клетчатый носовой платок.

Гермиона стояла и не могла поверить своим глазам. Неужели этот человек умер? Он же спас ее, ее и всех остальных. Он пожертвовал ради нее своей жизнью? А ведь он просил ее руки! А она отказала… Как она была жестока. И глупа. Глупа и жестока… На глаза Гермионы навернулись слезы, подбородок задрожал… «Нет! Я сделаю, все, что хочешь… я выйду за тебя замуж! Только не умирай, - подумала она, - только не умирай».

И Гермиона решила во что бы то ни стало не дать погибнуть своему спасителю. Благородная гриффиндорка ринулась к профессору, торопливо расталкивая локтями столпившихся и нетерпеливо выкрикивая: «Пропустите! Пропустите меня! Ему нужно сделать искусственное дыхание!»

Присутствующие безмолвно расступились, пропуская мисс Грейнджер к неподвижному Снейпу. Вот она склонилась над ним, и приблизила свои губы к его губам…

В сказках часто бывает так, что прекрасные принцессы просыпаются от поцелуев прекрасных принцев. Но, во-первых, Снейп не был прекрасной принцессой, а Гермиона – прекрасным принцем. А во-вторых, это не было сказкой. И потому Снейп открыл глаза за долю секунды до поцелуя (если, конечно, так можно назвать дыхание «рот в рот») и произнес первое, что пришло ему в голову:

- Авада…

- Лимонную дольку, Северус? – снова спас кого-то от неминуемой гибели Дамблдор.

Снейп с трудом сфокусировал взгляд на лице тянувшей к нему губы мисс Грейнджер. И в ужасе отшатнулся. Впрочем, его можно было понять: покрасневшие от невыплаканных слез глаза, распухший нос и комбикорм в волосах не сделали Гермиону краше. К тому же, она явно была неадекватна. 

- Профессор, да! – радостно воскликнула Гермиона.

- Что «да»? – сдавленно спросил Снейп.

- Я согласна!

- Согласна?

- Я выйду за вас замуж, профессор!

- За меня… ЧТО?! – Снейп даже подскочил на ноги от такой наглости. - Замуж?! Мисс Грейнджер, вы в своем уме?!

- Но вы же сами просили…

- Вы рехнулись, мисс Грейнджер?

- Да… То есть нет… но… но…

- Отойдите от меня подальше, вы не в себе.

- Но…

- О, Мерлин, да уберите же кто-нибудь ее от меня!

Дамблдор успокаивающе похлопал профессора по плечу.

- Успокойся, Северус, все в порядке. Ты снова с нами. Теперь все в порядке.

- Сомневаюсь, - протянул Снейп, с выражением легкого отвращения на лице оглядывая окружающих. 

- Лимонную…

- Как-нибудь в другой раз, директор. А теперь, коллеги, прошу меня извинить, мне пора.

И он развернулся, и с непередаваемым надменным видом стремительно вышел в дверь. (Ну наконец-то! Он сделал это!)

Гермиона осталась в крайней растерянности. Несколько секунд она стояла молча, изумленно хлопая глазами и пытаясь привести свои чувства в порядок. А затем ее стали душить рыдания. И она, больше не в силах сдерживать их, стремглав выбежала в распахнутую дверь.

Вскоре плечи Хагрида задрожали, и он тоже зарыдал.

- Гермиону жал… жалко! – взвыл в голос великан. Он рыдал, громко завывая, захлебываясь слезами и, то и дело, трубно высмаркиваясь в измятый клетчатый платок.

Постепенно, глядя на него, тихонько заплакали Дамблдор, Минерва и Филч. Тоненькими голосами замяукали миссис Норрис и Косолапсус, запел грустную песню феникс. Где-то далеко, в тон плачущим, жалобно завыл Клык…


~*~*~*~

К великому огорчению Минервы МакГонагалл, профессор Снейп не покинул свою должность преподавателя зельеделия, а также остался на прежнем посту декана Слизерина. Но, нужно заметить, что Минерва все-таки купила себе ту симпатичную желтенькую мантию. А это бесконечно радует. Миссис Норрис больше не подвергалась унизительным нападениям со стороны слизеринцев, в основном благодаря тому, что со студентами довольно убедительно поговорила профессор МакГонагалл. Альбус Дамблдор, помимо прочих своих дел, продолжал умильно улыбаться и уплетать одну за одной лимонные дольки. Чем часто вызывал немалое раздражение у окружающих. Фениксу пришлось смириться со своей судьбой и продолжать питаться комбикормом. Профессор Люпин по-прежнему превращался в оборотня по полнолуниям. Однако теперь он старался быть более внимательным и принимать зелье вовремя. И это у него получалось. Почти всегда. Клык был в тот вечер благополучно накормлен Хагридом. Кроме того, пес, к огромному облегчению великана, не успел никого съесть к этому моме
нту. Косолапсус в скором времени был прощен мисс Грейджер, и ему было позволено вернуться в гриффиндорскую спальню. Реферат по трансфигурации был написан заново. Сама же мисс Грейнджер еще некоторое время страдала от чувств к профессору Снейпу. Безответных чувств, нужно заметить, так как тот оставался холодным, как айсберг в океане. И поэтому вскоре Гермиона увлеклась другим человеком. Но это уже совсем другая история.

The End

А что сказка дурна - то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак - ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!