Ты не мог поверить своим глазам!

Преданный Пожиратель Смерти преподнес тебе восхитительный подарок. Выступая вперед, ты взглядом выражаешь одобрение им всем, польщенный их подношением. Ты так давно ждал этого дня, когда смог бы с уверенностью сказать: «Победа за мной!» 

Трофеи победителям! - торжествующе думаешь ты, наблюдая за тем, как твои слуги толкнули на землю тощую фигуру в рваной мантии, как она лежит, тяжело дыша и пытаясь прийти в себя, а затем пытается подняться на ноги. Удар тяжелым ботинком в плечо быстро возвращает подарок обратно в грязь - туда, где ему и надлежит быть.

Гарри Поттер лежит позади тебя, эфес бесполезного меча Гриффиндора медленно выскальзывает из вялых пальцев мальчишки. Его грудь и сейчас вздымается и опадает, но дыхание слишком редкое и прерывистое, и ты знаешь, что совсем скоро последнее посланное тобой проклятье сделает свое дело.

О, как бы ты хотел, чтобы юнец был способен понять, кто лежит сейчас у твоих ног - какой ценный приз ты получил в этом сражении. Женщина, которая, как думал Избранный, пребывала в полной безопасности, охраняемая чарами, наложенная самим Гарри Поттером! Должно быть, твои Пожиратели нашли ее убежище и привели к тебе. Маленькая подружка Поттера. Его маленькая подружка-грязнокровка. Или же его любовница? 

Ты смеешься над этой мыслью — громко и холодно. Даже столь преданные тебе слуги вздрагивают от этого звука, и презрительная усмешка кривит твои тонкие бесцветные губы. 

Они слабы, они глупы — все они.

Все, кроме одного.

Единственный слуга, чья преданность однажды пошатнулась, а затем стала больше, практически безграничной - он стоит позади тебя, рядом с тем, что осталось от Мальчика-Невыжившего-На-Этот-Раз. Он хитер и блестяще умен, исключительно важен в твоей борьбе… но ты знал, всегда знал, что его верность не принадлежала тебе одному. Слуга двух господ - твой и старого дурака Дамблдора. 

Ты вновь смеешься, глядя на сжавшуюся фигуру поверженного волшебника — человека, провозглашенного некоторыми второй серьезной угрозой для тебя.

Первое препятствие на пути к твоей победе лежит позади тебя, его тело постепенно коченеет. 

Сейчас они оба повержены. Оба лежат на земле, их глаза тускнеют по мере того, как жизнь по капле уходит из них. 

Наконец, твоя победа стала полной. 

Ты усмехаешься, и твои неразумные слуги выдавливают из себя в ответ дрожащие подобия улыбок.

Все, кроме одного.

Ты немного поворачиваешь голову, чтобы взглянуть на однажды предавшего тебя, того, кто стоит по правую руку, кто предан тебе так же, как и любой из стоящих пред тобой. Человек в черных одеждах не ответил на твой взгляд — он следит за призом, лежащим у твоих ног, его глаза загадочно сверкают. Ненавистью? Похотью? Ты качаешь головой. Это не имеет никакого значения.

Смерть Дамблдора вынудила его сделать окончательный выбор стороны. Ты знал, что у него не было другого выхода, кроме как выразить тебе полную и абсолютную преданность. Слишком много лет он стоял на перекрестке, рассматривая два пути, предложенные ему, с холодной логикой и расчетом, которыми восхищался даже ты. Со смертью Дамблдора перед ним осталась только одна дорога. 

Ты знал, ты знал.

Ты знал о его предательстве. Необеспечившем, правда, превосходства твоим врагам.

Ты знал, как он метался между двумя Хозяевами. Сидя на распутье, терпеливо ожидая, кто выкажет больше шансов на победу, прежде чем открыто проявить свою позицию. 

Ты знал, когда он принял решение. Когда могущественный Директор пал, отзвуки твоего последнего проклятья до сих пор разрывали тишину — остался только один путь. 

Когда погиб Директор, ты почувствовал появление на поле боя твоего неверного слуги… он прибыл, чтобы помочь или же помешать тебе? Ты не знал. В бешенстве ты стремительно повернулся к нему…чтобы успеть заметить взгляд, устремленный на тело его Хозяина. Другого его Хозяина. Его погибшего Хозяина. 

А затем он поднял глаза, и ты понял.

Решение было сделано. Его судьба определена.

Он вновь стал твоим преданным слугой. Его жизнь была связана с твоей. Тебя больше ничего не интересовало здесь, и ты обратил все свое внимание на мужчину-мальчика, посмевшего атаковать тебя. Спустя мгновения после падения когда-то великого волшебника, глупый мальчишка закричал в гневе и двинулся на тебя с мечом Гриффиндора, высоко поднятым над головой.

Глупец.

Можно подумать, ты не был окружен чарами для отражения таких нападений. Никто, кроме верного тебе Пожирателя Смерти, носившего Метку, нанесенную лично тобой, не мог подойти достаточно близко, чтобы коснуться тебя. Ты видел меч в руках мальчишки и ощущал магию, которую излучало сверкающее лезвие — ты догадался, что оружие было заколдовано так, чтобы навсегда оторвать тебя от физического мира.

Сработало бы, коснись оно тебя хоть немного.

Твои губы холодно скривились в предвкушении, когда он отвел меч назад и, вложив всю силу, замахнулся…

…и упал на землю, извиваясь от дикой боли, крепко сжимая эфес меча, который перекачивал силу своей магии в его юное тело. Его крики раз за разом заглушали шум битвы и казались истинной музыкой для твоих ушей.

Чары выполнили свою задачу.

Ты подошел ближе к мальчишке и посмотрел на его руку. Меч Годрика Гриффиндора. Ты зарычал, отчетливо припомнив видение того, как это лезвие разрывало мышцы и ломало кости, уничтожая твоего прекрасного василиска.

При ближайшем рассмотрении ты обнаружил, что догадки были верны. Оружие было заколдовано таким образом, чтобы отделить твою душу от этого мира. Ты был бы обречен на вечные скитания, неспособный связаться с кем-либо на этой планете…что ж, по правде говоря, ты был бы просто-напросто мертв. 

Горькая правда, стоит признать, скитания в небытие на протяжении вечности без надежды на возвращение в телесную оболочку.

Ты был впечатлен. Отчаянная попытка воодушевленных бесплодными идеями глупцов обеспечить себе победу. Ты знал, что это может сработать, потому и позаботился первым делом о гибели старика… и только когда увидел Избранного с мечом в руке, понял, зачем престарелый маг столь отчаянно пытался уничтожить твою защиту. 

Что ж, глупо было надеяться, что мальчишка сможет легко одолеть тебя. 

Однако же открытое проявление гнева привело к тому, что сейчас Мальчик-Который-Когда-то-Выжил лежал сейчас, поверженный, медленно погибающий на усладу тебе. 

Покачав головой, ты поднял палочку и послал последнее проклятье.

А сейчас ты — триумфатор, самый преданный тебе слуга стоит по правую руку, а к вам приковано внимание всех остальных Пожирателей. И ты вновь обращаешь внимание на подарок, преподнесенный верными подданными.

Твой приз поднимает глаза и глядит на тебя без следа страха. Ты отходишь немного в сторону, чтобы она могла увидеть тело своего друга - любовника? - раскинувшегося в пыли за твоей спиной. Рыдание, вырывающееся из ее горла, доставляет тебе ни с чем несравнимое удовольствие, и ты заклинанием откидываешь назад ее каштановые волосы.

- Ну, ну, девочка. Ты присоединишься к нему, совсем скоро, - ты ступаешь с пьедестала, подходишь к ней и смотришь на нее сверху вниз - так, как и должно быть. Ее сотрясают дрожь и рыдания, и тебе осталось совсем немного, чтобы впасть в ярость. Это твой триумф, твоя победа! Ты даже пытался утешить ее - неблагодарную грязнокровную суку! Ты поднимаешь руку и практически впечатываешь ладонь в ее щеку. Твои верные слуги смеются над криком боли, смеются, видя, как кровь капельками выступает на ее лице.

Все, кроме одного.

Того, который стоит за твоей спиной, близко… достаточно близко, чтобы дотронуться. И в этот миг ты осознаешь свою непредусмотрительность. Холодное острие слегка давит на твою спину, рука в черной перчатке крепко сжимает запястье, не позволяя совершить малейшего движения палочкой. Осталось совсем немного, но ты должен знать.

- Почему? - зло прорычал ты, поворачивая голову, чтобы взглянуть на вероломного слугу.

Холодные черные глаза — нет, горящие странным огнем черные глаза глядят прямо в твои.

— Девушка.

- Кто она для тебя? - шипишь ты.

— Все.

Одновременно с произнесенным словом холодная сталь разрывает твою спину и грудь насквозь, острие выходит на уровне сердца. Боль охватывает все тело. 

Он отпускает тебя, и ты, пошатнувшись, оборачиваешься к нему и наблюдаешь, как тот, кого ты считал самым преданным тебе последователем, бросает палочку женщине, сжавшейся на земле у твоих ног, и отходит назад как раз в тот момент, когда с губ грязнокровки срываются слова самого главного Непростительного заклятия: «Авада Кедавра».

Зеленая вспышка, после которой ты уже ничего не видишь. Твой дух борется за существование, цепляется за материальный мир. До тебя доносятся звуки сражения, твоя душа страдает, чувствуя прибытие других, чувствуя поражение преданных тебе Пожирателей Смерти. Ты уже не способен управлять своим телом, твоя воля слабеет. Словно в тумане ты ощущаешь магию клинка, уничтожающую твою связь… время твоего пребывания в этом мире подошло к концу. Ты слышишь голоса, доносящие до тебя подобно эху. 

Мужской, произносящий: «Гермиона, любимая! Ты ранена?»

Высокий женский голос, отвечающий: «Ох, Северус! Я так боялась за тебя! Но… все получилось! Правда ведь?»

Пауза, а затем снова доносится глубокий, взволнованный мужской хрип: «Да… но какой ценой? Какой ценой?»

Ты не слышишь ответа.

Тебя больше нет.