Северус Снейп знал, что настойка на шкурке бумсланга помогает от похмелья. Так же он знал, что настойку следует пить только, когда похмелье совсем невыносимо: тело становится очень чувственным бревном, а по голове кто-то каждую секунду бьет поварешкой. Такой маленькой поварешкой с изогнутой ручкой и неправильной формы ковшиком. Этот ковшик попадал точно по макушке. Для полноты ощущений к нему присоединялись маленькие молоточки, которые били по вискам.
Опухший язык уже не помещался во рту, руки, если вложить в них палочки, отбили бы неплохую барабанную дробь на голове вчерашнего собутыльника. Но собутыльник сладко спал, вытянувшись на старой мантии Снейпа. Мантию даже стало жалко, но вытаскивать ее из-под спящего Хагрида профессор побоялся.
Осторожно перевернувшись на спину и поддерживая голову руками, Северус Снейп сел.
— Акцио, настойка.
В шкафу что-то упало, и в руки Снейпа с радостным звяканьем прыгнула пустая бутылка, выбив волшебную палочку куда-то под кровать. На бутылке корявым почерком профессора было выведено: «Антипохмелин».
Взвыв раненой летучей мышью, Снейп отбросил от себя бутылку и грустно уставился на Хагрида. Полувеликан спал со счастливой улыбкой на лице и довольно пускал слюнявые пузыри прямо на мантию профессора.
Приготовление настойки заняло бы пятнадцать минут, если бы профессор был полон сил, собран и привычно язвителен. Просить настойку у мадам Помфри Северус постеснялся - женщина сама вчера махнула лишку и уединилась в палате с Филчем где-то под утро.
Снейп печально посмотрел на дверь, ведущую в класс, и, повздыхав, поднялся. Как оказалось, Рубеус Хагрид представлял собой непреодолимое препятствие на пути к священной шкурке. Снейп понял это, растянувшись поперек полувеликана. Загребая руками и хватаясь за все причинные и непричинные места коллеги, Северус Снейп попытался перелезть в сторону двери.
Минерва МакГоннагалл приоткрыла один глаз и, осмотрев интересную позу, хотела было присоединиться, но два литра огневиски убедили ее в обратном.
Вздыхая и охая, Северус Снейп продолжал свою битву с подтяжками Хагрида, в которых умудрился запутаться правой ногой.
«Эх, видел бы меня сейчас Темный Лорд», — хихикнуло подсознание. Метка довольно засияла голубеньким цветом, видимо, согласившись с профессором.
С громким стуком подбородок поздоровался с дощатым полом комнаты Снейпа. Ойкнув, зельевар вытянул руки и, ухватившись за ножку стола, подтащил себя ближе к двери еще на пару сантиметров. Дальше стол идти отказался и недовольно сбросил на Северуса кипу пергаментов и пару склянок. От грохота Альбус Дамблдор резво подскочил в кресле и, подавившись собственной бородой, отключился еще на полчаса.
Северус Снейп продолжал наступление. Он обполз стол с левого фланга, максимально приблизившись к двери. Заветная ручка манила к себе бронзовым блеском. Снейп набрался мужества и, неловко поднявшись, дернул ее на себя.
Под торжественный марш молоточков и поварешки профессор ввалился в класс зельеварения. До коморки с ингредиентами ползти оставалось два метра…
Распластавшись на пороге, Снейп гипнотизировал дверь коморки. Дверь на намеки профессора не реагировала. Пробормотав что-то о нелегкой жизни профессоров Хогвартса и о бесчувственности хогвартских дверей, Снейп продолжил своё поползновение.
Дверь неумолимо приближаться отказывалась.
Уподобившись состоянию коматозной гусеницы, профессор активнее заработал локтями и лбом распахнул дверь в коморку. «Третья полка… третья полка!» — вопили маленькие Снейпики в голове, приплясывая и постукивая молоточками.
Засучив рукава, профессор со зловещей улыбкой перевел свое тело в полувертикальное положение.
Шкурки бумсланга не было…
Третья полка… вторая… четвертая… двадцать пятая…
Предсмертный вопль раненной летучей мыши пронесся по подземельям Хогвартса.


Пятнадцать лет спустя. Тупик Прядильщиков. Дом Северуса и Гермионы Снейп.

— Северус, а знаешь, кто пятнадцать лет назад стащил у тебя шкурку бумсланга?
- ????!!!!!!!!!!!!