Насморк - хворь более чем неприятная. Особенно для обладателя выдающегося во всех отношениях носа, такого, как у профессора Зельеварения Северуса Снейпа. Нос этот не только отличался чрезвычайной чувствительностью к тончайшим запахам, но и был довольно большим. Какой-нибудь носик-пуговка посопливит пару дней, увлажнит пяток платков - и будь здоров, не чихай. А тут другое дело.
Итак, у профессора приключился насморк. Тут тебе и слезотечение, и головная боль, и - пардон - выделения, и всяческие апчхи некстати, и заложенность, и как следствие гнусавость. Но Северус Снейп со всей присущей ему выдержкой и оставшимся с военных лет мужеством героически избегал посещения Больничного Крыла Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Каждому ведь известно: если насморк лечить, он проходит за неделю, а если не лечить - за семь дней.
Однако ни через семь дней, ни через неделю болячка не прошла. К тому же у Снейпа пропала незаменимое для зельевара чувство — обоняние. 
Какое-то время профессор настраивал себя на визит к медиковедьме; не настроил - отправился так. То есть расстроенным.
Многие могут подумать, что суровый и неустрашимый Северус Снейп — бывший двойной шпион, кавалер ордена Мерлина, награжденный медалью «За оборону Хогвартса», — боялся докторов. И ошибутся. Он попросту ненавидел, когда его заставляли раздеваться, дотрагивались холодными инструментами и затянутыми в латекс пальцами, а то и вовсе щупали, заглядывали в различные естественные отверстия с намерением проделать неестественные… Уйма неприятных, унизительных манипуляций!
В бытность свою студентом Северус кое-как сносил обязательные ежегодные профилактические осмотры, а в другое время не обращался к целителям, даже серьезно захворав или поранившись. Позже доставить профессора Снейпа в Больничное Крыло в качестве пациента можно было, только когда он пребывал в отключке. Придя в себя, он немедленно - в зависимости от тяжести состояния - шипел, хрипел или стонал ругательства и норовил удрать в Подземелья. Школьной медиковедьме мадам Помфри ни разу не удалось уговорить его задержаться в лазарете дольше, чем на трое суток (если для выздоровления требовался более длительный срок, приходилось прибегать к Петрификус Тоталус или Инкарцеро).
Никто и не думал, что настанет такой день, когда Снейп сам, по собственной воле, обратится за колдомедицинской помощью.
К сожалению, Поппи Помфри уже не работала в Хогвартсе, потому и не присутствовала при столь знаменательном событии. Теперь в Больничном Крыле хозяйничала Гермиона Грейнджер. К вящему неудовольствию профессора Снейпа.
Неохота связываться с перфекционисткой. Северус был уверен, что мисс Грейнджер именно такая. Дотошно выясняет всю подноготную, начиная с родовых травм и состава первого прикорма, когда пациент жалуется на порезанный палец. А уж какой допрос его ждёт в связи с действительно тяжким недугом! Представилось многочасовое камлание над диагностическим справочником и его распростёртым телом; болезненное взятие всех отделяемых жидкостей на анализы… Размахивающее палочкой, бубнящее под нос наводящие смертную тоску термины мрачное существо в белом саване… тьфу, халате. 
Впрочем, достаточно и того, что медиковедьма привычно раздражала профессора своими излишествами: слишком молода, слишком старательна, слишком любопытна, слишком… миловидна. 
— Моё почтедие, мисс Гдейджед.
— Здравствуйте, профессор Снейп.
Он подошел к столу и, не дожидаясь приглашения, уселся на белый табурет для посетителей.
— Дазве вы де доджды спдосить, да что я жадуюсь?
Гермиона удивилась. Что-то сдохло в Запретном лесу - Снейп заболел и пришел к ней? Обычно он являлся в Больничное крыло, лишь сопровождая занемогших слизеринцев или принося Костерост и Бодроперцовое зелье.
- Полагаю, на ринит, - смущенно улыбнулась она.
— Вздод! Какой, к бякокдешдям, дидит? У медя дасмодк!
— Хорошо, пусть будет насморк.
— Дет! Пусть де будет дасмодка! Я здесь имеддо ддя этого.
- Конечно, - Гермиона напомнила себе, что болезненное состояние обычно не улучшает настроения заболевшего. - Вы позволите осмотреть ваш нос?
— А вам его пдохо виддо?
— Сэр…
- Не тдатьте свое, и гдавное, мое вдемя! Дайте мде какие-дибудь идиотские капди иди дудацкую мазь, и мы дазойдемся к моему дескдываемому удоводьствию.
- Идиотские капли? - терпение не входило в число гриффиндорских добродетелей. - По-моему вы и так в достаточной степени…
— Что?
Снейп поднялся с табурета и перегнулся через столешницу. Не чихни он внезапно, это выглядело бы угрожающе.
— Будьте здоровы, профессор!
— Де дождетесь, мисс Гдейджед!
- Вы издеваетесь? - она тоже встала, опершись руками о стол.
Несколько мгновений их лица находились слишком близко. Потом Гермиона, вспомнив об опасности заражения, отклонилась, опустилась обратно на стул, раскрыла первый попавшийся справочник и углубилась в чтение. В конце концов, она никогда не любила церебральный секс.
— Ду и?
- Ммм? - даже не взглянула на Снейпа, нависшего над столом.
— Мде кажется, пдием де окодчед.
- Окончен, профессор, - по-прежнему не отрываясь от книги, ответила медиковедьма.
— Вы забыди пдописать мде декадства.
- Зачем? - Гермиона не выдержала и подняла глаза. - От осмотра вы отказываетесь, диагноз себе поставили. Не смею прерывать увлекательный процесс самолечения. 
Северус шумно выдохнул (через рот):
- Есди бы это зависедо от моего жедадия… Дасмодк - чушь, тоже мде забодевадие! Я де чувствую запахов. Веддите мде ободядие, мисс Гдейджед.
— Каким образом? Прописав дурацкую мазь и идиотские капли? Уверяю вас, таких снадобий у меня нет. Возможно, вы могли бы сварить их сами.
- Что вы цепдяетесь к сдовам? - Снейп выпрямился и скрестил руки на груди.
Такая привычная поза. Обычно профессор еще вздергивал подбородок и плотно сжимал губы. Подбородок он приподнял и теперь, но вынужден был приоткрыть рот, чтобы не задохнуться.
Нет, Снейп не выглядел жалко, но Гермиона пожалела. Его. А про себя подумала: «Я об этом пожалею».
- Хорошо, я сделаю все, от меня зависящее, - толстенный справочник захлопнулся с глухим стуком.
Вдруг профессор замер, словно оглушенный заклятием Ступефай, только руки судорожно нащупывали что-то на сюртуке и под ним. 
Гермиона вскочила и бросилась к Снейпу, но тот шарахнулся от нее, запрокинул голову, спрятал лицо в ладонях и…
… И чихнул.
— Как вы меня напугали! Будьте здоровы.
- Дедайте уже ддя этого что-дибудь, - сказал он, не убирая рук, и уточнил: - Чтобы я быд здодов.
Она заботливо приобняла Снейпа за талию, подвела к табурету, слегка подтолкнула - мол, присаживайтесь - и наколдовала носовой платок.
Северус, наблюдавший за ее действиями сквозь щели между пальцами, принял платок с молчаливой благодарностью.
- Итак, профессор, я собираюсь взглянуть поближе на ваш нос. Возможно, какая-нибудь травма…
— Мисс Гдейджед, в отдичие от вас, я де сую свой дос куда ди попадя, во избежадие диска тдавмидовать сей одгад.
— Как бы то ни было, мой нос в порядке, чего не скажешь о вашем.
Гермиона пробормотала заклинание, и на месте ее крахмального головного убора появился обруч с круглым зеркальцем.
Снейп ошарашено уставился на нее:
— У вас де тодько дос, до еще и тдетий гдаз… мда…
- Это называется рефлектор, - медиковедьма поправила блестящий диск. - Он предназначен для…
— Избавте, дади Меддида и Модгады! Я де дастодько гдуп. Осматдивайте поскодее, и покодчим со всем.
Гермиона никогда не думала, что вот так будет трогать профессора за нос, ощупывать его, рассматривать. Нос был великолепен. Нет, правда… Основателен и полон открытий, так что ли? Первое открытие: этот нос ломали. Дважды. Ага, мистер «не сую свой нос, куда ни попадя»! Первый перелом сросся не очень удачно, оставив обладателю носа аристократичную горбинку. Открытие второе: если присмотреться, то крылья носа совсем не широкие, а изящные. Как и пальцы, периодически начинающие теребить полу сюртука. Открытие третье: он совсем не крючковатый… Нос. И обладатель носа тоже — подобную осанку не стыдно иметь и цезарю! Раньше нос выглядел таким, потому что Снейп в годы ученичества Гермионы был заметно… стройнее… нет, он был просто тощим, если подумать. Сейчас профессор поправился до состояния, уже не позволяющего назвать его дистрофиком. И нос, соответственно, перестал напоминать клюв тукана. Но он таки выделялся. Точнее, выдавался. Выдающийся нос, вне всякого сомнения. Вспомнилось, как за завтраком Снейп пьет кофе из малюсенькой чашечки… «Наверно, вам мешает пить ваш нос и наполняет чашку вашу? Хотите, закажу я вам большую чашу?»
От вопиющего непрофессионализма собственных мыслей колдомедик Грейнджер зарделась.
А профессор Снейп… Впрочем, в ту минуту не существовало никакого профессора Снейпа. Был Северус. Которого накрыло волной паники: ему слишком нравились осторожные, но уверенные прикосновения… чужие касания… Редко, очень редко чьи-нибудь руки входили в контакт с его лицом, и это всегда означало, что он пропустил удар.
Северус, мысленно обругав себя, вернул на место профессора, который спросил:
— Вы закодчиди?
- Да, - Гермиона почувствовала, будто она снова на уроке Зельеварения.
— Каков веддикт?
— Прогноз благоприятный.
— Ду, вам виддее.
- Тому виднее, у кого нос длиннее, - пробормотала она и вернулась за стол. - Значит, мы будем делать ингаляции, и еще прокапаем настойку эвкалипта на кошачьих слезах, солевые вливания и…
- Мы будем дедать это вдвоем? - Снейп откровенно насмехался.
— Эээ…
— Бдосте, мисс Гдейджед. Медя идтедесует дезудьтат. И в кдатчайшие сдоки. Де ведю, что дет бодее действеддого… быстдодействующего сдетства, чем ваши дедепые пдоцедуды. Вы водшебдица иди кто?
— Эээ…
- Медя тедзают смутдые сомдедия… Дацепиди да себя гдупые маггдовские штуковиды, - профессор указал на рефлектор, а затем на фонендоскоп, висящий у Гермионы на шее, - и мдите себя декадем?
- Ну, знаете… - начала она и обиженно осеклась: одно дело не доверять немагическим медицинским приборам, другое - ей как специалисту.
«И чтобы вы знали, именно маггловские антибиотики помогли когда-то заживить ваше разорванное горло, поэтому нечего теперь задирать свой сопливый нос! - нет, вслух такого Снейпу не скажешь, но возмущенно подумать никто не запретит. - Вот возьму и вылечу вас по-простому, по-людски, без глупых размахиваний волшебной палочкой».
Тетка Гермионы по отцу — волонтер «Врачей без границ» - частенько одаривала племянницу сувенирами, привезенными из разных концов планеты: старинные костяные стетоскопы и стеклянные шприцы, восточно-медицинские снадобья, обереги, исцеляющие благодаря самовнушению. Последним пополнением в коллекции стала резко пахнущая мазь в маленькой круглой коробочке с изображенной на ней пентаграммой и текстом латиницей и кириллицей. Смесь эфирных масел с убойным по силе ароматом. Родственница уверяла, будто в России при помощи одной этой мази лечат уйму болезней и, в первую очередь, простуду. Совершенно случайно коробочка завалялась в кармане Гермиониных брюк, а оттуда перекочевала в ящик ее рабочего стола.
- … знаете, - медиковедьма продолжила ранее оборванную фразу, - есть такое средство. Эффект потрясающий.
Снейп поначалу с недоверием покосился на миниатюрную жестянку в руках Гермионы, но стоило ей снять крышечку, как он - ура! - уловил слабые запахи камфары, эвкалипта, мяты и чего-то еще. И вот тонкий пальчик легонько дотронулся до его губного желобка, очертил крылья носа и…
Каждый, тогда заглянувший в кабинет решил бы, что мисс Грейнджер с профессором разыгрывают сценку «Гарри Поттер поражает василиска контрольным ударом в ноздрю». 
- Ёпдст вашу мать-и-мачеху чедез семь гдобов Воддемодта! - пациент взвился, как пеплозмей в волшебном пламени. 
Мазь щипала… Нет! Мазь жгла Адским Огнем, и кожа, истерзанная двухнедельным насморком и носовыми платками, горела.
Утихомирить Снейпа не представлялось возможным, но тут из глубин памяти всплыло трогательное детское воспоминание: миссис Грейнджер мажет разбитую коленку дочери зеленкой и дует на ранку, пытаясь унять боль. Гермиона решила попробовать - тем более, ничего другого в голову не приходило - и тоже подула на пострадавший нос профессора.
- Что вы себе позводяете? - тихо и страшно вопросил Снейп, плюхнувшись на табурет.
- Анестезия, - жалкий лепет, не преставший колдомедику, к тому же гриффиндорке.
— Вам дудше исподьзовать идые сдества, пока я де пдевдатид вас в кдизму!
И она использовала. Конечно, такое средство мама к ней не применяла, но почему-то именно оно в сложившейся ситуации показалось единственно верным. Гермиона крепко поцеловала профессора в губы. Потом еще раз, и еще. Поцелуи были не целомудренными, но короткими, иначе Снейпу грозило удушье.
- Помогло? - она нервно облизнулась.
— Еще демдого жжет. Может, уведичить кодичество декадства?
— Велика опасность передозировки. Но при соблюдении постельного режима…
- Тогда мде сдедует пдидять годизодтадьдое подожедие, а вам - пдиступить к обезбодивадию.