Твои глаза — чернее ночи
И мантий не касался солнца свет
И как туннели твои очи.
Тебя я вижу завтрак и обед
Ты просто ужин посещаешь редко
А на уроках слышу только твой сарказм,
Который сердце ранит очень едко.
Когда тебя я полюбила
Я помню этот день
Тогда тебе свое я сердце подарила
А ты, наверняка, не помнишь уж тот день.
То был урок зельеваренья
Я, как всегда, тянула руку
Ты, мой учитель зельеделья,
Тихонько прошептал: «пятнадцать баллов с Гриффиндора»
Я поняла — не стала возражать.
Потом кляла тебя я как попало
Потом решила я тебя вообще не замечать.
Но только мысль о те мне в душу, отчего то вдруг запала
И там из искры разгорелось пламя
А позже превратилось в губительный пожар
И он пронесся от души до сердца, сжигая ненависть к тебе
Мое сердечко вдруг превратилось в шар
Шар из любви. Моей к тебе.
Я не смогла опять тебя возненавидеть
А впрочем, я и не хотела ненавидеть.
Имела я необходимость тебя видеть
И слышать голос твой, смотреть…
И стало мне необходимо присутствие твое
Душа желала нашей новой встречи, душа ждала ее!
А ты был холоден как лед
Огонь любви в моих глазах не растопил его
И любовалась я тобой весь завтрак и обед
Но сколько не искала я тепло, все натыкалась на него
На лед. На сталь, сарказм и хладнокровность
Напоминала все себе свою я магглокровность
И знала я, что не смогу
Привлечь тебя в свою судьбу.
Но твердо верила в успех
Училась я ведь лучше всех
Я лезла в книги, словари
Стремилась все познать
Чтоб никогда не смог бы ты меня «глупышкою» назвать.
Но ты все смог и словари уже не помогли
И я не знаю, кто сделал первый шаг
Но помню только, ты шептал:
«Люблю тебя, ты знай»
Я знала, знаю, буду знать!
И ночью буду я шептать: «люблю тебя, ты знай»