01 Декабря 2004


Я ненавижу зиму.

И вот она снова наступила. Началось худшее время года. Сорок четыре зимы я являюсь свидетелем тому, насколько невероятно сентиментальными и до странности романтичными могут быть люди. Что же такого особенного в белом веществе, которым укрыты дома и улицы? Люди скользят, снег падает с крыш, и, если повезет, попадает точно на вас. Вокруг носятся гиперактивные дети, играющие в снежки и, как правило, целящиеся в бедных прохожих — это я на себя намекаю. Холодно и мрачно. Очень романтично, на самом деле, чрезвычайно романтично.

Ах, да, я не забыл упомянуть непрекращающийся насморк, пронзительные завывания ветра и ломоту в суставах? Вот почему мне ненавистна зима. Исключительный мазохизм — называть самое холодное время года самым прекрасным. Мало что привлекает меня в нем: птицы уже не поют в такую несусветную рань, как прежде, большинство студентов отправляется по домам, а мне не приходится выискивать отговорки, чтобы отказаться от очередного предложения Люпина, этого старого оборотня в мантии, отправиться на прогулку. «Хоть перестанешь быть таким бледным», — настаивает он.

Настроение снова портится. Я лежу в постели и безразлично взираю на стену. Очень интересно. Обвожу взглядом комнату. Все убрано. Мебель двух цветов: зеленого и черного. Серебряный отсутствует. Слизеринцу стыдно признаваться в таких вещах, но я не люблю серебро.

Так, довольно уже о моих пристрастиях. Может, это и интересная тема, но мне все равно. И так крайне удручает, что приходится разговаривать с самим собой. Вернувшийся на должность преподавателя Защиты от темных искусств вышеупомянутый оборотень, улыбаясь, заявил сегодня, что мне нужно обзавестись подружкой, иначе я так и буду вести беседы сам с собой. Представляете? Он точно нарывается. Уж у меня побольше шансов найти себе жену, чем у него. Я хочу сказать, взгляните на этого оборотня, а потом — на меня… Ну, ладно, мы оба не пользуемся успехом у женщин.

Кстати, о женщинах… кто это так радостно приветствовал Люпина сегодня? Ярко-красные волосы очень напоминают… клянусь Мерлиновой бородой! Тонкс! Чем вообще может заниматься с ней мужчина? Интересно, удручает ли сама мысль о том, что такой вот радостный хамелеон - единственное, на что ты можешь рассчитывать? Или это все же лучше, чем жить и умереть холостяком?

Раздраженный, снова поворачиваюсь лицом к стене. Вне всяких сомнений, прискорбно так и умереть одиноким преподавателем зельеварения. Да о чем я думаю? Северусу Снейпу не нужны подружки! Видите ли… иногда, когда я смотрю на Гарри Поттера и Джиневру Уизли… Они поженились вскоре после того, как мальчишка сделал Волдеморта пищей для дождевых червей. А теперь примерно раз в неделю «Ежедневный пророк» сообщает об очередном кризисе в раю. Причиной тому является роман самого ненавистного из моих бывших студентов с самым моим любимым учеником!

Признаюсь, я был несколько шокирован подобной новостью. Люпин мог бы многое поведать вам после того, как ему пришлось вытаскивать меня из-под преподавательского стола. Что хочу сказать: зачем жениться или заводить подружку, если потом постоянно ходишь на сторону? Семейная жизнь Поттера и Уизли - все, что угодно, только не мирное сосуществование двух нервных систем. Кроме того, мужчина в браке прежде всего ожидает подчинения, потом уже готов согласиться на равноправие и, в конце концов, просто терпит жену. Можно только гадать, что же… Впрочем, это не важно.

Во всяком случае, непонятно, откуда взялось сие большое белое пятно на моей стене. Похоже на тень, только исключительно белоснежную. Если это очередная глупая шутка Пивза, я лично прослежу, чтобы он ассистировал Люпину в классе — в качестве подопытного кролика.

Неожиданно тень шевелится. У нее очертания человеческого тела, и кажется, будто она качает головой. Подождите… она? Я резко поднимаюсь и, сидя на постели, лихорадочно оглядываюсь. Но в комнате кроме меня никого нет. Ничего и никого. Очень странно. Почти столь же примечательный факт, как и то, что я не в состоянии изобрести десятое зелье. Создав девять, я вот уже три проклятых года не могу придумать ничего нового.

Когда я оглядываюсь назад, тени на стене уже нет. Галлюцинации? Нет, подождите, вот она опять. И на этот раз похожа на сидящего человека. Сидящего на моей кровати!

- Кто ты и чего ты хочешь? - шиплю я, чувствуя себя очень глупо. Беседовать с самим собой прекрасно и замечательно, если только эта беседа происходит в твоих мыслях. Разговаривать с тенью вслух - несколько пугающе.

Тень снова трясет головой, но на этот раз еще и машет мне рукой. Или манит меня к себе? Склоняюсь к последнему варианту, и через мгновение тень вздрагивает. Презрительно фыркаю. Пивз, готовься насладиться Waddivasi и другими забавными заклинаниями…

Быстро достаю палочку и нацеливаюсь на тень, чтобы заставить ее замахать руками и исчезнуть. Вместо этого она снова манит меня к себе, отступая назад. Хмурю лоб:
— Следовать за тобой?
На мой вопрос отвечают энергичным кивком.

Видимо, на меня наложили Imperio, потому что я отправляюсь за тенью, хотя и считаю ее крайне подозрительной. Она скользит по замку, я иду следом, сохраняя безопасную дистанцию между нами. Когда мы добираемся до вестибюля, я останавливаюсь:
— На улицу? Ты что, шутишь?
Но тень игнорирует вопрос, заданный почти с ужасом, и проходит через запертую дверь.

Чудесно, просто чудесно. А как, позвольте узнать, я отличу белую тень от такой же белизны снега? Но, видимо, все продумано, потому что, попадая на свет, мой проводник темнеет; в темноте же вновь становится светлым. Вынужден признать, что его создатель, должно быть, почти гениален. Ну… или… даже слепой горный тролль иногда находит дубину… Может быть, дело вовсе не в исключительных способностях, а в элементарном везении.

- Куда ты меня ведешь? - возмущаюсь я, но ответ на мой вопрос приходит сам собой - я снова в Хогсмиде.
— Замечательно, и что теперь? Если ты притащила меня сюда только, чтобы я смог купить рождественские подарки, то избавишься от меня быстрее, чем сможешь пройти через запертые двери.

В ответ тень снова лишь трясет головой, машет мне рукой и идет вперед. В общем-то, не такое уж и гениальное заклинание, движения у нее все время одни и те же…

Останавливается она перед книжным магазином.
- Мне одному заходить? - спрашиваю я, и - о, чудо! - тень поднимает палец в утвердительном жесте! За неимением лучшей идеи, я вхожу в магазин. Колокольчик, который должен привлекать внимание продавца к только что вошедшим клиентам, звенит, и ко мне спешит молоденькая ведьма:
— Мне очень жаль, сэр, но мы закры… Профессор Снейп?


Я прищуриваюсь и пристально смотрю на женщину передо мной. Густые волосы, янтарные глаза, изящная, стройная фигура… Теперь и до меня доходит.
- Мисс Грейнджер? - Гермиона радостно кивает, и я протягиваю ей руку.

- Сколько лет, сколько зим, - улыбается моя бывшая ученица. - Чем вы занимались все это время, профессор?


- Тем же, чем и раньше, - коротко отвечаю я, и, чтобы казаться дружелюбнее, добавляю: - А вы… работаете в книжном магазине.

— О, я не просто работаю здесь, сэр, это моя собственность.

Ее глаза светятся, и я понимаю, что магазин — ее гордость и радость.

- А что привело вас к нам сегодня? Зашли просто посмотреть или ищете что-то конкретное?

- Что? Нет, я шел за тенью, - начинаю было рассказывать, но тут же замолкаю: история о том, как я следовал за белой тенью, звучит смешно даже для меня. А ведь я знаю, что это правда. Прочистив горло, озвучиваю лучшую причину, которую удалось придумать: - Я полагал, что могу посетить вас. Все-таки вы когда-то были моей ученицей, и я знал, что вы работаете здесь… - пожимаю плечами. Нет, конечно же, раньше я не знал, что Гермиона работает здесь.

Она смеется. Ее смех словно серебро. Не знаю, почему, но мне это нравится. Ее ребяческая радость напоминает мне о той уверенной и веселой девушке, которую я когда-то учил.

— Вы практически не изменились, мисс Грейнджер.

— Вы тоже, профессор, только старше стали.

- Я бы попросил! - возмущаюсь я, но почему-то не смотрю на нее осуждающим взглядом, который так устрашающе действует на студентов.

- Конечно, вы можете пригласить меня на чашку чая. Я буду даже очень рада, в конце концов, сейчас действительно холодно, - и, не дожидаясь ответа, Гермиона хватается за мою руку, запирает магазин и тянет меня к кафе по соседству.

А за углом Люпин озорно улыбается и призывает белую тень к себе. Он благодарен Джеймсу Поттеру: когда-то Джеймс рассказал Ремусу о чарах, с помощью которых заманил Лили на первое свидание.

***

Два года спустя… 01 декабря 2006


Я люблю зиму.

Наступило лучшее время года, и впервые за сорок шесть лет моей жизни я могу понять, почему люди сентиментальны и романтичны. Невероятная, потрясающая картина: снег толстым белым одеялом укрыл дома и дороги. Счастливый смех детей и тихая музыка гармонируют с рождественской порой, словно предназначенной для созерцания.

- Ты готов, Северус? - в комнату заглядывает Люпин. - Нельзя заставлять невесту ждать, не так ли? Советую поспешить, а не то я уведу ее прямо из-под венца.

Он улыбается и подмигивает, и хотя мне очень хочется запустить в него каким-нибудь заклинанием, я не стану этого делать, иначе лишусь шафера. В конце концов, после свадьбы у меня будет достаточно времени…

Да, кстати, сегодня я женюсь на Гермионе Грейнджер. Это и есть причина, по которой я люблю зиму. Зиму… и Гермиону. Ну и то, что я выиграл у Люпина с разгромным счетом: Гермиона умная, красивая, молодая, и она моя. Люпину же… достался хамелеон. Тонкс - на что намекает ее имя - громкая, неуклюжая и… полностью подходит оборотню.
Так что все идеально. Ни Люпин, ни я не умрем одинокими, и я не мог выбрать никого лучше. Не то чтобы у меня был большой выбор, но даже если бы и был, я не променял бы мою жену ни на кого другого.

Зима — головокружительное время года, вот почему я хочу ребенка, зачатого зимой. И если этот ребенок, по неизвестным причинам, рано или поздно появится на свет, мне все еще предстоит придумать десятое зелье…