Прошло четыре недели, с тех пор как она в последний раз видела рассвет. Была какая-то ирония в том, что солнце, встающее над Хогвартсом, больше не приносило ей радости. Хогвартс жил. Пусть искалеченный, но он жил, и Дамблдор жил, а она убила четверых, лишила их жизни ловким движением руки, безо всяких дурацких помахиваний волшебной палочкой. Гермиона Грейнджер сидела на опушке Запретного Леса. Первые лучи зари золотили небо. Она наклонилась вперёд, к мертвецу, лежащему рядом с ней, и прижалась щекой к его ладони. Она шептала что-то бессмысленное — позже ей не удалось вспомнить собственных слов — то проклиная, то благодаря…

~~~~~~~~~~~~~

— Вы уверены, мисс Грейнджер? — Поппи Помфри отвлеклась от пересчитывания запасов лекарственных зелий. — Уверена, — слова прозвучали с холодной отрешённостью. Она смотрела, как разбиваются её мечты. Что ж, она ведь знала, что этим всё кончится. — Но есть же колледжи, университеты… Я знаю, что институт магии в Сорбонне предлагал взять вас сразу на третий курс… — Я хочу быть полезной.

~~~~~~~~~~~~~

Когда он впервые поцеловал её, всё было так просто. Так просто сказать: «Здесь, сейчас может закончиться мир, но мы люди, мы останемся». Она так хотела, чтобы это было правдой. Больше всего на свете она хотела вырваться из этого проклятого места.

~~~~~~~~~~~~~

Шла война. В замке об этом не говорили, но даже у самых младших учеников в глазах плескался страх, который они напрасно пытались скрыть за вымученными улыбками. Силы Света отступали. Погибали авроры — их место занимали вчерашние выпускники Хогвартса. Чоу Чанг была первой потерей: её убили чуть меньше полугода назад. Министерство приходило в отчаяние — теперь уже никто не отрицал возвращение Волдеморта. Этим летом Гермиона не поехала домой. Она поцеловала Гарри и Рона в щёку, прежде чем они сели на поезд. На большее проявление чувств они не осмелились — их маски всё ещё были слишком хрупкими. Позже, ночью, она плакала, плакала до тех пор, пока слёзы не высохли, навсегда. Она думала о своих друзьях, о начале их обучения в Академии авроров, куда они отправились сразу после того, как сошли с поезда. Они никогда не писали друг другу — это было не так больно.

~~~~~~~~~~~~~

С ним всегда было просто. Она не думала, что из этого выйдет что-то большее; была война, всякое случалось: она вот стала помощником целителя вместо учёбы в Оксфорде. Она хотела быть полезной. И была — когда он нуждался в ней. Когда он нуждался в ней, было проще забыть о жертвах, которые они принесли. Она вспоминала, как он держит её ладони в своих — длинных, тёплых, и улыбалась.

~~~~~~~~~~~~~

— Вы совершенно неспособны приготовить даже простейшие целебные зелья, мисс Грейнджер, но я удивлён, что вы умудрились испортить это… — Тогда зачем вы вообще меня учите? — она швырнула ковшик на стол, выскочила из кабинета и захлопнула за собой дверь. Снейп. Она его ненавидела. Иногда ей почти хотелось его убить. Почти. Какая-то часть её помнила, насколько он был необходим в этой войне. — К чёрту войну! — Пожалуй, тут я с вами соглашусь, — раздался сзади вкрадчивый голос зельевара. Гермиона подскочила от неожиданности — она даже не слышала, как открылась дверь. — Да как вы смеете? Как вы смеете! — выдохнула она ему в лицо. — Я сдала С.О.В. по высшим зельям. Я проучилась у вас семь лет — и испортила одно зелье, одно единственное, но вы тут же находите миллионы крошечных недочётов во всём, что я делаю! Разве вы не понимаете, что у людей вокруг вас есть свои интересы? Я сейчас могла быть где угодно! Где угодно! — Крайне эгоистично с вашей стороны так говорить, — он вздохнул. — Я всегда требовал совершенства от себя, мисс Грейнджер, и, пока я остаюсь вашим учителем, я буду столь же требовательным к вам. Остаться здесь — ваш выбор. Запомните это. Выбор всегда за вами.

~~~~~~~~~~~~~

Позже они проводили вместе совсем мало времени: в замок привезли тяжелораненых, и ей пришлось ухаживать за бывшими учениками Хогвартса — парнями и девушками с измождёнными лицами и безумными глазами. Она не видела ни Рона, ни Гарри. Но немногие из тех, кто из замка отправился на войну, вернулись; и совсем немногие из тех, кто вернулся, выжили — для новых битв. Она подносила воду и зелья к их потрескавшимся губам. Она поила, поила их. А они умирали сотнями: на полях сражений, на больничных койках, на её руках… Она чувствовала себя живой только рядом с ним, когда его руки скользили по её телу или запутывались в волосах.

~~~~~~~~~~~~~

Война продолжалась. В ноябре этого года Хогвартс превратился в маленький госпиталь. Чистить больничные утки и варить зелья — это, казалось, никогда не кончится. Она едва ли чувствовала себя человеком. Свободные вечера Гермиона проводила в классе зельеварения, в отчаянии пытаясь следовать запутанным указаниям профессора Снейпа по сложнейшим целебным зельям, с ним, внимательно наблюдающим за каждым её движением. Но она никогда не жаловалась. Лучшими вечерами были те, когда он проверял её законченные работы и просто кивал. Она начала жить ради его похвалы. Мадам Помфри хвалила её успехи в изготовлении Скелероста и зелья от мигрени, которые Гермиона варила каждый день. Она редко смотрела в зеркало, она больше не мечтала — слишком усталая, слишком измученная, слишком потерянная в этом новом мире пациентов и разноцветных зелий…

~~~~~~~~~~~~~

Замок был в осаде. Все знали, что рано или поздно это случится. Был апрель, и трава на дворе блестела от росы. Гермиона тосковала по этой траве, хоть и понимала, что снаружи ждёт смерть. И всё же она тосковала. Вспоминала Гарри и Рона — она не видела их уже почти десять месяцев. Она не читала списки погибших в газетах — это было бы слишком просто, слишком жестоко. Она избегала учеников с их таинственными шепотками о войне, о смерти. Говорили, что скоро прибудут авроры. Но кто? Она же видела, как они умирали, видела так много смертей… Дамблдор спросил её и его: «Вы согласитесь отправиться в Лондон? Сможете провести их через Запретный Лес? Вы готовы рискнуть?» Разумеется, они согласились. Гермиона задумалась: а знал ли Дамблдор?..

~~~~~~~~~~~~~

— Вполне удовлетворительно, — произнёс профессор Снейп, разглядывая её Волчегонное зелье для профессора Люпина одной декабрьской ночью. — Что? — Гермиона не расслышала. — Годится. Она засмеялась тогда, коротко, хрипло — слишком отвыкла от смеха — а когда снова взглянула на него, то поняла, что он почти улыбается. Было так просто поцеловать его. Так просто.

~~~~~~~~~~~~~

А потом были авроры — и Гарри, которого она едва узнала, Гарри, который не узнал её. Слишком не похожи были они на тех двух детей, что вместе учились в школе. Она и Северус вели их через дремучие заросли леса, пользуясь только картой Мародёров, чтобы находить путь. Эта часть задания была самой простой. Они оба были не готовы сражаться в самом сердце битвы, и им пришлось остаться на опушке леса, в то время как авроры двинулись вперёд. И, возможно, всё бы было хорошо. Но к концу бойни случайное Смертельное проклятие попало в него. Она ничего не могла сделать: зелья, заклинания были бессильны. Он закрыл глаза и больше никогда не открывал их. Она поцеловала его в губы, затем в лоб. Опустила его на землю, рядом с собой, осторожно, так же, как и других погибших прежде. Она не плакала.