Воздух в полупустой библиотеке задрожал при звуках мужского голоса, и рыжий меховой шар в углу комнаты раздраженно приподнял голову, чтобы узнать, в чем дело.

- Оставьте эту книгу в покое, мисс Грейнджер! - прорычал Снейп, перегнувшись через стол, и потянулся к крепко зажатому в руках Гермионы сборнику заклинаний.

- Еще чего! - Ее щеки раскраснелись, а глаза раздраженно сверкнули. - Я говорила вам, что пока вы не научитесь обращаться ко мне должным образом, нам нечего обсуждать.

Гермиона Грейнджер, совсем недавно назначенная на должность профессора трансфигурации, перевела дыхание. Она выглядела так, что могла бы для пущей убедительности затопать ногами, если бы обстоятельства сложились иначе и если бы ее статус преподавателя никто не ставил под сомнение.

- И, кроме того, - продолжила Гермиона, - так вышло, что мне эта книга необходима. Вы можете подождать своей очереди, - усмехнулась она, старательно игнорируя его убийственный взгляд. - Я, конечно же, поставлю в известность мадам Пинс, что вам нужна эта книга, после того, как закончу работать с ней.

Словом, они так и сидели в тускло освещенной, похожей на пещеру библиотеке Хогвартса, упрямо не выпуская из рук предмет своего спора — один не слишком впечатляющий том в кожаном переплете.

И ни один из них не собирался уступать другому.

**

Свернувшийся на своей подушке под стрельчатым окном, полуниззл наблюдал за тем, как его хозяйка спорит со своим волшебником. Ему так нравилось, как топорщился ее мех, когда она сердилась - и это делало зрелище в десять раз забавнее. Это было очень кстати, так как кот сам планировал запустить когти в космы своей хозяйки чуть позже, после того, как она на руках унесет его к себе в комнаты на ночь. Было очень забавно наблюдать за тем, как волшебник в черном рычит в ответ - как будто любой уважающий себя кот не увидит тоску и его тихую надежду на то, что она примет вызов и включится в игру. В настоящий же момент происходящее было достаточно интересным, чтобы занять кота на весьма продолжительное время.

**

Если Снейп хоть на мгновение подумал, что его сердитый взгляд напугает Гермиону, то он глубоко ошибался. Хоть профессор Грейнджер и была еще слишком молода, она не собиралась пасовать перед ним. По крайней мере, не так, как ему хотелось бы.

Однако если бы он попросил ее по-хорошему, то она могла бы быть более благосклонной. На самом деле, с недавних пор в самые неподходящие моменты ее посещала детально продуманная фантазия о том, как мрачный волшебник лежит рядом с ней, в его глазах нет этого сердитого выражения, его изящные пальцы скользят по линии ее подбородка, его чувственные губы шепчут ей на ушко ласковые слова…

— Мисс Грейнджер, вы меня слушаете?!

Грубо отвлеченная от своих мечтаний, Гермиона тут же снова повернулась к нему:

— Профессор Снейп, вы упрямый мерзавец! У меня есть столько же прав пользоваться библиотечными книгами, сколько и у вас, и никакой… коллега, сколь грозным, хмурым и злобным он бы ни был, мне не помешает.

Ей было даже приятно, когда он приподнял бровь и замешкался на мгновение — и вправду грозный и хмурый, однако насчет злобности она не была уверена. Прошло уже пять лет с тех пор, как она заняла место преподавателя трансфигурации, и от его манеры вести себя с ней, как с человеком низшего положения, ее терпение начинало лопаться. Те дни, когда она должна была подчиняться ему, давно канули в прошлое.

- Что же именно вам нужно вот от этой самой книги, профессор Грейнджер? - спросил Снейп с саркастической ухмылкой. - Разве здесь нет тысячи других доступных томов, которые вполне могут содержать те же совершенные… недостатки и абсолютные… заблуждения этой книги?

Гермиона нетерпеливо фыркнула. «Действительно. Как будто бы книги были взаимозаменяемыми, как люди».

- Если вы хотите знать, то я не нуждаюсь в постоянной опеке, - твердо сказала она. - В этой книге содержится необходимый мне материал, и, несмотря на то, что она написана на этрусском языке, я полностью уверена, что в состоянии разобраться как с языком, так и с содержанием. - Гермиона вызывающе вздернула подбородок, и была очень удивлена, когда заметила, с каким интересом Снейп рассматривает ее. Ей стало жарко, и она с трудом удержалась оттого, чтобы не вздрогнуть. 

- Я всегда любила трудности, - выдавила она, изо всех сил стараясь не обращать внимания на усиливающийся жар. - Расшифровка нужного… - она запнулась, отвлеклась на чувственный взмах его темных ресниц, - текста и выбор подходящего значения могут по-настоящему вскружить голову тому, кто окажется способным… оценить и… применить эти знания на практике. - Она остановилась и позволила своему взгляду скользнуть по благородной линии его подбородка. - Вам так не кажется, профессор?

Он ничего не ответил, продолжая внимательно рассматривать ее. Она в тысячный раз спросила себя, что же скрывается в глубине его темных, загадочных глаз?

- Конечно, профессор Грейнджер, - наконец почти промурлыкал он. От звука его мягкого, шелкового голоса она ощутила жар внизу живота.

Встряхнувшись и отчаянно сопротивляясь желанию покориться его взгляду и голосу, она заставила себя заговорить:

- Чего же такого замечательного в этом тексте, что заставляет вас биться со мной за него, профессор? - Она слегка потянула на себя книгу, которую они так и не выпустили из рук. - Как вы сами сказали, разве в библиотеке нет бессчетного количества других книг, которые точно так же подойдут для ваших нужд?

От этого вопроса его взгляд стал пронзительным, и в наступившей после ее вопроса тишине Гермиона почувствовала, как у нее внезапно перехватило дыхание.

**
Казалось, что воздух вот-вот начнет искриться от напряжения, возникшего между его хозяйкой и волшебником, и Косолапус тихонько и ободряюще мяукнул.

«Они становятся все ближе и ближе друг другу», — подумал он. Но, тем не менее, человеку с темным, прямым мехом понадобилось на удивление много времени, чтобы догадаться, что именно мурлыканьем легче всего добиться любви его хозяйки. Вот коту, например, не пришлось слишком долго искать самый быстрый и верный способ заставить ее взять его на руки и нежно поглаживать.

**

«Она никогда не была сильна в окклюменции», — подумал Снейп. Она была открытой и искренней, когда была еще ребенком, и, повзрослев, так и не научилась как следует скрывать свои мысли. Но, несмотря на все это, у него никогда не возникало искушения заглянуть в ее разум. До этого вечера.

Несмотря на то, что все эти годы он чувствовал, как неуклонно она становится для него центром Вселенной, несмотря на уверенность, что она даже не посмотрит в его сторону дважды, несмотря на то, что он безнадежно жаждет стать частью ее жизни - или, возможно, только поэтому - он оставался эмоционально отстраненным и зачастую агрессивно настроенным. И он не мог точно сказать, кого из них двоих он старался защитить.

Единственное, что он знал сейчас — это то, что он должен держаться за эту книгу. Это было единственным, чего ему хотелось. И надо не забыть сказать ей об этом.

**

- Мне совершенно необходима эта книга, - мягко сказал он, изо всех сил стараясь не дать сердцу выпрыгнуть из груди. Снейп рассеянно потер большим пальцем мягкий кожаный корешок книги. - Несмотря на прискорбный недостаток ясности и непонятный язык, я нахожу ее содержание необычайно, - ком поднялся вверх и застрял в горле, - притягательным.

Она задумчиво кивнула, и ее щеки покрылись нежным румянцем.

- В самом деле. - Шелк ее шепота укутывал его, словно плащ. И он не противился этому. Бабочки глубоко внутри него внезапно вспорхнули, рванулись вверх, к его горлу, заставив его затрепетать. 

- Зачем кому-то, - она подняла руку, слегка прикоснувшись к его ладони, все еще сжимавшей мягкий переплет, - такая книга?

Он помолчал, словно задумался о серьезной проблеме. Впрочем, так и было на самом деле.

- Этот человек обращается с ней с… уважением, почитанием и… обожанием, я думаю. - Его лицо вспыхнуло, когда он вспомнил все свои придирки и колкости в ее адрес. - И, - он погладил изящным пальцем маленькую царапину на поверхности книги, - и этот кто-то должен сделать все возможное, чтобы исправить все свои предыдущие ошибки, вольные и невольные.

Она задумчиво кивнула:

- Я думаю, кроме того, что книга уже очевидно пострадала, существует ущерб, который почти невозможно заметить с первого взгляда. - Ее нежный взгляд умерил его волнение, посылая ему волны тепла. - Всегда нужно заботиться о таких драгоценных вещах. - Ему показалось, что ее голос зазвучал робко, он поднял на нее взгляд и увидел, что она смотрит на их руки, сжимающие книгу, находящиеся совсем рядом - они почти касались друг друга. Ее румянец, казавшийся ему исключительно соблазнительным, стал ярче. - Но наиболее важно то, что ее следует читать регулярно и внимательно, чтобы не понять ее содержание неверно или не пренебречь ею. 

Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Бессознательно их руки все еще упорно сжимали сшитые вместе и обернутые в кожу листы папируса, но они уже касались друг друга, пальцы сплетались, ладони соприкасались, сердца выстукивали танцевальный ритм.

Растворившись в ощущении ее шелковистой кожи и в стуке собственной крови в висках, он чуть не пропустил момент, когда она придвинулась ближе и нежно прошептала ему на ухо:

— Уже поздно, библиотека скоро закроется.

Он закрыл глаза и вдохнул запах ее кожи и аромат ее губ, думая о том, хватит ли у него смелости коснуться их, только чтобы попробовать на вкус… Он открыл глаза, полностью опьяненный предвкушением. Губы, к которым он так жаждал прикоснуться, были всего лишь на расстоянии дыхания от него. Но, возможно, она только предупреждала о том, что собирается уходить… Его сердце снова учащенно забилось.

- Северус? - до него донесся ее голос, почти заглушенный шумом его собственной крови в висках. 

Он кивнул.

- Ты не хотел бы проводить меня до моих комнат? - тихо спросила Гермиона, и ему вдруг пришло в голову, что она тоже волнуется.

Он ответил быстро, быстрее, чем сполох молнии сверкает в ночном небе. Его сильные руки коснулись ее подбородка, и он коснулся своими губами ее губ, сначала нежным и мимолетным прикосновением, потом проникая все глубже, чувствуя, что отвечает ему. Он ринулся вперед — губами, языком, горячим дыханием, его пальцы скользили по ее кудрям в тот момент, когда он упивался ею, как измученный жаждой странник. 
Ее пальцы запутались в его волосах, потом скользнули вниз, к основанию шеи. Он вздрогнул от ее прикосновения, мельком подумав о том, что заваленный книгами стол может опрокинуться.

И правда, мысль о том, чтобы переместиться к ней в комнаты, звучала все лучше и лучше.

**

Пушистый рыжий кот снова рассерженно заворочался на непривычной подушке. Место, на котором он обычно спал, было занято другим. Но он не мог винить ведьму и волшебника, так бесцеремонно согнавших его с постели. Столы в библиотеке жесткие и неудобные, даже если они и не завалены книгами. Хозяйка и ее волшебник были опасно близки к тому, чтобы перевернуть все эти книги на пол, и он прекрасно знал, что им это не понравилось бы.

Он уже очень давно не видел, как быстро его хозяйка может взмахивать палочкой, расставляя книги по полкам, и, все еще держа за руку волшебника в черном, выбежать из библиотеки. Засмотревшись на ее растрепанные (в этот раз чужими руками, а не его когтями) кудри, кот чуть не забыл вовремя мяукнуть. Это спасло его от путешествия в одиночку по темным коридорам замка.

Но Косолапус знал, что Гермиона думала сейчас не о нем. Да, ее пальцы продолжали машинально гладить его густой мех, но взгляд ее снова и снова возвращался к волшебнику в черном, который, казалось, наконец-то научился мурлыкать.

Кот тихонько фыркнул. Тихое мурлыканье, вместе с другими, более страстными звуками, доносились из-за закрытой двери, но он знал, что они не предназначались для его ушей.

Он свернулся калачиком. «Так будет лучше», — подумал он, несмотря на то, что ему пришлось оставить привычное место. Она ведь так долго наблюдала за этим волшебником исподтишка с грустью и вожделением в глазах, да и сам волшебник следил за ней в те минуты, когда думал, что никто этого не видит. «Они слишком много времени потратили впустую и слишком долго шли навстречу друг другу, - сонно подумал кот, - они заслужили побыть немного наедине».

Положив голову на лапы и засыпая, Косолапус замурлыкал, представляя себе густой мех своей хозяйки и черную шерсть волшебника, которую ему в скором времени представится возможность изучить. Волшебник должен знать правила — если он берет себе хозяйку, то это означает, что он также берет и ее кота. И кот запустит свои лапы в этот черный блестящий мех достаточно скоро. И, возможно, если он будет мурлыкать правильно, то волшебник в черном окажет ему ответную любезность.