В моих комнатах стоит абсолютная тишина. Писем нет.

Я подхожу к окну и смотрю на улицу. За окном идёт дождь. Мелкий как пыль, он еле слышно шелестит и кажется, что даже не задевает листья на деревьях в Запретном лесу — они совершенно неподвижны. Зажигаются первые звезды на небе, их блеклый жёлтый свет резко снижает вечернее небо до уровня пятого этажа замка.

Мир начинает жить своей особой вечерней жизнью и становится похож на декорацию из какого-то ещё не написанного романа, но почему-то похожего на реальность и одновременно ирреального. Идёт дождь, мелкий, неслышный, фантастически золотистый в свете звезд.

Где-то в двадцати минутах ходьбы от моих подземелий, через четыре этажа, на другой планете живёшь ты. Я знаю, что ты сейчас стоишь у окна в своей комнате и смотришь на дождь. А писем нет.

Что-то произошло в прошлом году, в моей жизни нет места случайностям, но это было совершенно случайно. В субботний, тёплый майский вечер, когда все ученики от тринадцати и старше дружно отправляться в Хогсмет, дабы забыть за кружкой сливочного пива все что преподаватели вдалбливали в их головы на протяжении недели. А оставшаяся молодёжь, которой надо сдавать хвосты с грустью вздыхала им вслед. Я шёл по почти совершенно пустым коридорам недалеко от своих подземелий и встретил тебя. Начало может показаться довольно прозаическим. Нет, всё было не так. Сначала я встретил твои глаза. И почему-то, не знаю сам, я улыбнулся тебе. Я не привык щедро раздавать улыбки поэтому, наверное, довольно глупо улыбнулся, потому что в твоих глазах промелькнуло смятение, недоверие, смешанное с каким-то внутренним испугом.

В общем, потом мы с тобой бродили по замку. Всегда тянет на приключения, особенно когда чувствуешь, что ты отчаянно влюбился. Тут и море по колено.

Солнце уже почти село. Мы прятались от возвращающихся школьников, пока не наступила восхитительно теплая ночь.

Оглушённые пиршеством этой ночи, мы молчали всё это время. Я почувствовал на моём колене твою руку.

— Пойдем на улицу? — Спросила ты, и я кивнул.

Неожиданно ты привела меня на берег пустынного в этот час озера. Туман стелился где-то позади, укрывая нас от посторонних взглядов из замка.

Мы осторожно спустились на пляж к самой кромки воды, Ты вопросительно посмотрела на меня:

— Будем купаться?

Мы скинули с себя всё одежду и, взявшись за руки, вошли в воду. Берег был очень пологий. Чтобы вода достигла до пояса, надо было зайти очень далеко.

— Как бы не заблудиться и не уйти на другой берег, — шутила ты.

Вода была, как парное молоко. Она не могла быть такой в конце мая, но казалось, волшебство новых для нас обоих чувств изменяло мир вокруг, так чтобы он мог вместить в себя наши безумства. Мы плавали, дурачились, целовались, всё никак не хотели выходить и, наверное, не вышли бы до утра, но над озером повисла тишина летней ночи.

Мы осторожно вернулись на берег и такие же, как были, забрались в теплое гнездышко из наших мантий, которое сотворили твои руки. Я призвал из своего кабинета бутылку коньяка, шоколад и вино для тебя, но ты с игривой усмешкой заявила, что предпочитаешь более крепкие напитки.

Бутылка коньяка была торжественно откупорена. Зашелестела фольга от шоколада.

— О! «Вдохновение»! — прочитала ты названье.

— Нам в помощь. — улыбнулся я.

Я положил квадратик шоколада тебе на грудь и капнул сверху немного коньяку.

— Думаешь, это будет вкусно?

— Сейчас попробую…

Потом я склонился к твоим губам, ещё час назад тонким и немного капризным, а теперь — пьяным и горьковато-сладким, не настолько от коньяка и шоколада, сколько…

Мы возвращались в замок. Воскресным утром он был таким же опустевшим, как и накануне. Все ещё спали. Я аккуратно наложил чары невидимости, что бы мы не попались Филчу.

— Что теперь?

— Не знаю.

— Тогда пойдём ко мне?

— Пошли.

Я сидел в кресле и курил, задумчиво глядя на тебя. Сон забрал тебя у меня. Черты твоего лица изменились, стали серьёзными, даже строгими. Неожиданно я замечаю, как ты улыбаешься. Интересно, что тебе сниться?

Как будто угадав мои мысли, не просыпаясь, ты поворачиваешься на другой бок, спиной ко мне. «А вот и не скажу!»

Вечером мы расстались. Ты даже не пишешь. Я тоже. Мы так циничны, что не способны в смущении отводить глаза пре встречи. Но иногда мне почему-то кажется, что мы оба бесконечно одиноки.

Все что случилось, было не правильным с самого начала. Наш мир на пороге войны. Даже если закрыть глаза на то, что это был бы роман преподавателя и студентки, кто твои друзья и кто я? Наши судьбы, наши маски все дано, для того чтобы надежда задохнулась, еще до того как мы успели назвать ее по имени. Ты пойдешь своим путем к славе и свету, я своим к забвенью и тьме. Был просто день, о котором никогда не напишут в твоей любимой истории Хогвордса. День, когда славившийся своим самоконтролем Северус Снейп не смог удержать улыбку глядя на настоящую Гермиону Грейнджер. День, когда Гермиона Грейнджер в этой улыбке увидела истинного Северуса Снейпа.

Я отхожу от окна. Дождь всё усиливается. Теперь он уже еле слышно шелестит по листьям деревьев, он настойчиво барабанит по крыше замка и в окна. Воздух становиться прохладным.

Идёт дождь. Дождь за моим окном, за твоим окном, над нашим замком. Дождь идёт по всей Земле. Наш дождь он идет с того дня, когда ты ушла из моих комнат прошептав «прости», на которое я ответил не менее тихим «прощай». Нам больше не осталось ничего от мгновенья единственно — истинной любви. Только дожди, которые навсегда останутся нашими.

Конец.