Змея обвилась вокруг шеи и сдавила горло. Толстая, скользкая, гадкая тварь. Дышать становилось все труднее. Гермиона рванула воротник блузки и приложила руку к горлу. Не помогло.

Гостиная Гриффиндора поплыла перед глазами. Гермиона попыталась сосредоточиться на конспекте лекций. Завтра сдавать эссе по зельям, а она так и не объяснила все Гарри и Рону. Не вовремя это мерзкое пресмыкающееся! Последний курс. Они должны доучиться, обязаны. На них же все равняются.

Кольцо вокруг горла сжалось еще сильнее — пришлось прижать к шее и вторую руку. Тетрадь упала на пол.

— Опять плохо?

Кто это спросил? Кажется, Гарри. Сил хватило на то, чтобы кивнуть и прошептать:

— Да, опять.

— Может, все-таки пойдем к мадам Помфри? Это точно не астма.

А теперь Рон.

— Откуда ты знаешь, астма это или нет? Ты же не врач и не колдомедик.

Усталости в голосе хватит на двоих: на себя и на змею. Наверное, замучилась каждый вечер душить.

— Так и ты не врач, — Гарри потянул ее за руку, помог встать. — Пойдем, Гермиона.

Иногда выводы ее друзей бывают на удивление логичными. Вот только охи и ахи медиковедьмы вряд ли помогут. Гермиона чувствовала это и все же позволила ребятам отвести себя в больничное крыло.

Мадам Помфри развила бурную деятельность по оказанию помощи «бедной девочке». Но уже через десять минут стало понятно, что просто так от недуга не избавиться. Правда, Гермиона подозревала это и без посещения больничного крыла. Почти все снадобья, которые предлагала ей сейчас медиковедьма, девушка уже пробовала на себе. После войны она завела себе небольшую походную аптечку, как сказали бы магглы, и в уменьшенном виде повсюду носила ее с собой. Только против удушья известные Гермионе средства не помогли, как и прописанные маггловским врачом лекарства.

— Давно это с тобой? — спросила мадам Помфри, подавая Гермионе очередное зелье.

Гермиона закашлялась.

— У нее это началось через месяц или полтора после последней битвы с Волдемортом, — ответил за подругу Гарри.

— Через месяц, — уточнила Гермиона, к которой вернулась способность говорить. — Я как раз привезла из Австралии родителей, когда со мной случился первый приступ.

— Так это значит, что прошло почти полгода, — охнула мадам Помфри. — Почему ты раньше не обратилась за помощью?

— Меня это не слишком сильно беспокоило, — пожала плечами Гермиона.

— Просто ты упрямая, — сердито буркнул Рон, а Гарри согласно закивал головой.

Гермиона промолчала: змея опять взялась за дело, говорить не было никакой возможности.

— Что с ней? — спросил Рон у мадам Помфри.

— Не знаю. Заклинания и зелья сразу не помогают. Очень похоже на проклятье, которое можно снять только в присутствии или с помощью человека, от которого проклятье получено.

— Кому могло понадобиться изводить меня таким странным способом? — с трудом прохрипела Гермиона. — Авадой убить гораздо проще.

— Может быть, потому что непростительными не все владеют, — предположил Рон.

Гермиона поморщилась и пробормотала:

— Проклятая гадина.

Мадам Помфри с интересом взглянула на девушку:

— О чем это ты?

— Когда приступ начинается во сне, мне снится змея. Она обвивается вокруг шеи и душит меня.

— Важна каждая деталь. Подумайте, может быть, дело в этом? Гермиона, кто-нибудь из твоих близких знакомых умирал от укуса змеи?

Девушка задумалась:

— Вроде, нет... Мистера Уизли кусала Нагини, но он остался жив.

— Нагини... — ни к кому не обращаясь, пробормотала мадам Помфри.

Рон и Гарри переглянулись и в один голос сказали:

— Снейп.

— Причем тут профессор Снейп? — возразила Гермиона. — Он воевал на нашей стороне. Зачем ему меня проклинать?

Медиковедьма оживилась:

— В этом что-то есть. Вы ведь были рядом с профессором Снейпом, когда он... — она запнулась, — умер?

— Да, — ребята закивали головами.

— Тогда вам нужно вспомнить в подробностях, что именно происходило: как вы его нашли, что делали, как он умер. Рассказывайте.

— И так все всем известно, что зря прошлое ворошить? — на этот раз возмутился один Рон.

— Это может помочь Гермионе, — остановил друга Гарри и добавил: — Я расскажу.

Сама Гермиона слишком плохо себя чувствовала, чтобы возражать.

Когда Гарри закончил рассказ, мадам Помфри попросила их немного подождать и вышла в соседнюю комнату. Она долго там чем-то шуршала и стучала и вернулась с толстой пыльной книгой.

— Вот, — медиковедьма очистила книгу от грязи с помощью магии и положила на столик перед ребятами.

— «Побочные явления при использовании заклинаний», — прочла Гермиона на обложке. — Этой книги в библиотеке я не видела.

— Очень может быть, что ее там нет, — ответила мадам Помфри. — Это старое и очень полезное пособие. К сожалению, учителя не всегда рассказывают ученикам о возможных последствиях применения магии. Твой рассказ, — обратилась она к Гарри, — натолкнул меня на одну мысль.

Мадам Помфри стала осторожно переворачивать пожелтевшие страницы.

— Нашла, — довольно воскликнула она и указала на абзац, который тут же стала читать вслух: — С особой осторожностью заклинания трансфигурации следует использовать при создании пустых предметов. Фляги, бутыли, флаконы, банки, любая другая глубокая посуда, а также коробки, ящики, сундуки и прочие подобные предметы при трансфигурации их из менее плотных материалов (вода, воздух, песок) или мелких предметов делают мага, применяющего заклинание, уязвимым. Когда маг произносит заклинание трансфигурации для создания пустого предмета, в его душе возникает пустота, которая во время действия заклинания может быть заполнена темной магией. Наибольшую опасность при этом представляют собой наговоры, привороты, проклятия болезни или смерти.

Мадам Помфри остановилась, чтобы перевести дыхание, и обвела глазами притихших ребят.

— Фляга, — в полной тишине хриплый голос Гермионы прозвучал зловеще. — Я трансфигурировала из воздуха флягу, чтобы Гарри мог собрать в нее воспоминания профессора. 

***

Всю оставшуюся часть вечера вместо того, чтобы готовиться к занятиям, Гермиона просидела в библиотеке, делая выписки из книг по трансфигурации и ЗОТС. Мадам Пинс каким-то образом поняла, что дело серьезное, и даже не предлагала девушке покинуть библиотеку. Она молча положила перед ней пергамент с последовательностью запирающих заклятий и ушла.

Гермиона уже несколько раз перечитала выписки, которые сделала из книг, и задумчиво разглядывала свои записи, когда кто-то коснулся ее плеча. Она вздрогнула и обернулась, но это оказался всего лишь Гарри.

— Что-нибудь узнала? — спросил он.

«Интересно, почему меня ищет именно Гарри, а не Рон, с которым я вроде бы встречаюсь?» — мысль всплыла и пропала, а неприятный осадок остался.

— Нет, — коротко ответила Гермиона.

— Я же вижу, что ты что-то обнаружила. У тебя на лице написано, что ты чем-то озабочена. Рассказывай.

— С каких это пор ты читаешь по лицам? — она попыталась уйти от ответа, но уже знала, что попытка будет тщетной.

— По твоему — с первого курса. Например, голову даю на отсечение, что ты сейчас гадаешь, где Рон.

— И где?

— У мадам Помфри. Она приготовила для тебя какое-то новое зелье. Он пошел за ним, а я — искать тебя, — он сел рядом с Гермионой и повторил вопрос: — Так что ты узнала?

Некоторое время Гермиона задумчиво разглядывала Гарри и наконец ответила:

— Я перерыла всю библиотеку, кое-что выписала, и вот что у меня получилось. Меня душит невидимая змея. Со змеей или человеком, укушенным змеей, в недавнем прошлом я сталкивалась только один раз: когда умер профессор Снейп. При этом в момент смерти профессора я создала пустой сосуд и, тем самым, открыла дверь в своей душе для всяческих темных сил. Пока понятно?

— Угу, — кивнул Гарри.

— Никого, кроме профессора Снейпа да вас с Роном в тот момент рядом со мной не было. Тебя и Рона я вычеркиваю, даже если бы вы и хотели, у вас бы не хватило знаний на такое серьезное проклятие.

Гарри хмыкнул, но Гермиона невозмутимо продолжила:

— На первый взгляд, и профессору Снейпу незачем было меня проклинать. Но вот тут, — девушка показала на толстую старинную книгу, — написано, что проклятия одной смерти могут возникать сами по себе.

— Проклятия одной смерти?

— Ну да. Это когда человек, умирая, проклинает своего врага, обрекая его умереть той же смертью. Понимаешь, причем тут змея? Профессор Снейп умер от укуса Нагини.

— Но ты же сама сказала, что Снейп не был тебе врагом.

— Гарри, ты чем слушаешь? — возмутилась Гермиона. — Я же тебе только что сказала, что проклятие одной смерти может быть наложено без участия человека. Особенно если вмешивается сторонняя сила. Вспомни, что Нагини — сильное магическое существо и отнюдь не доброе. Часть ее магии в виде проклятия вполне могла перекинуться от профессора Снейпа на меня. А я как раз создала для этого благоприятные условия — пустоту в душе. Понял?

— Более-менее. А лекарство от этого есть?

Гермиона промолчала.

— Ау? — Гарри потряс подругу за плечо. — В чем дело?

— Дело в том, что то, до чего я додумалась, никому не понравится. Лучше тебе об этом не знать, — мрачно ответила Гермиона.

— Кому не понравится?

— Рону, Джинни, нам с тобой, наконец. Гарри, не спрашивай.

- Если это может тебе помочь, я должен знать.

Гермиона вздохнула, открыла одну из лежащих перед ней книг, нашла нужную страницу и придвинула книгу к другу:

— Смотри, здесь написано, что непроизвольные проклятия, связывающие людей одной смертью, бывают двух видов. Первое: когда умирающий привязывает к себе человека, который его любит.

— Разве ты любила Снейпа? — удивился Гарри.

— Нет, конечно. Поэтому я думаю, что мы имеем дело со вторым типом. Если человек кого-то очень сильно любил, то он может передать часть этой любви, а вместе с ней и часть смерти любому случайно оказавшемуся рядом человеку.

— Неужели Снейп об этом не знал?

— Вспомни, профессору Снейпу надо было отдать тебе воспоминания. Следить за тем, чтобы вместе с воспоминаниями не вылезла какая-нибудь другая гадость, ему было некогда, да и не в том состоянии он был.

— И что теперь делать?

— Проклятье можно снять, если утолить жажду любви того, от кого это проклятье получено.

— Это как «утолить»?

— Формально. Достаточно простого поцелуя.

— Эээ... в губы? — промямлил Гарри.

— Угу, в губы, — устало ответила Гермиона.

— То есть, ты должна поцеловать Снейпа?

— Скорее, я должна поцеловать того, кого профессор Снейп любил, или близкого родственника этого человека.

— Не понял?

— Ой, Гарри, зря я это все тебе рассказываю...

— Нет, не зря.

— Ну, подумай, кого он любил?

— Мою маму, — не задумываясь, выпалил Гарри.

— Ну, вот.

— Что «вот»? Мама давно умерла.

- Гарри, — Гермиона потерла снова начинающее саднить горло, — иногда мне кажется, что профессор Снейп был недалек от истины, когда нелестно высказывался по поводу твоих умственных способностей.

— Я все равно не понимаю, объясни.

— А ты подумай, кто из близких родственников твоей мамы еще жив?

— Тетя Петуния, — опять без запинки ответил Гарри, но по лицу подруги сразу же понял, что ответ неправильный.

- Еще кто? — терпеливо спросила Гермиона.

— Еще?

Поттер задумался так глубоко, что девушка не выдержала:

— Гарри, самый близкий родственник, который наследует черты матери, кто это?

— Ребенок, наверное... Ой.

- Вот тебе и «ой», — Гермиона захлопнула книгу и опять потерла горло.

— Гермиона, ты хочешь сказать, что я... что мы...

— Я предупреждала, что этот способ никому не понравится.

— Не то, чтобы мне не нравился способ... Я просто никогда не думал о тебе как о девушке, которую можно поцеловать.

— Спасибо, Гарри, — невесело улыбнулась Гермиона. — Самое время меня подбодрить.

— Я же не говорю, что ты непривлекательная. Просто для меня ты, в первую очередь, друг.

— Ладно, не оправдывайся. Это дурацкая затея, — Гермиона свернула в трубочку лист пергамента с записями и положила его в карман мантии.

— Нисколько не дурацкая. Нужно испробовать все способы избавиться от проклятия.

— Ты уверен? — на самом деле она не знала, кому задает вопрос: Гарри или все-таки самой себе.

— Конечно, — ответ прозвучал твердо.

Гарри встал, взял Гермиону за руку и потянул на себя.

Дальнейшее она наблюдала как будто со стороны. Или это змея наблюдала? Происходящее могло было бы показаться занятным: достаточно взрослые юноша и девушка в темной библиотеке, одни, не считая чувства неловкости да невидимой волшебной твари, с которой они собирались бороться. Но Гермионе стало жутко. Стоило ей подняться со скамьи, как с лица Гарри исчезло выражение уверенности. Рука, за которую Гарри держал Гермиону, показалась ей чужой, а предстоящий поцелуй чем-то кощунственным. Не то чтобы она очень любила Рона, скорее, просто привыкла. Уж целоваться с Роном ей точно не очень нравилось: слишком напористо он это делал. Но целоваться с Гарри тайком от Джинни...

— Еще неизвестно, поможет это или нет, — пролепетала девушка.

— Мы должны использовать любую возможность, — заученно повторил Гарри, шагнул к Гермионе и взял ее за плечи.

Змея недовольно заворочалась. Гермиона вопросительно посмотрела на Гарри, но он вдруг замер.

— Я не могу о тебе думать как... — запнулся он. — Я привык думать о тебе только как о друге.

— Никто не просит, чтобы ты думал обо мне как-то по-особенному, — поморщилась Гермиона. — Проклятие древнее. Чтобы его снять достаточно действия без чувств. Закрой глаза и представь, что целуешь Джинни.

«И обмана при этом будет меньше», — успокоила себя Гермиона.

— Джинни? Хорошо...

Чтобы не видеть мучений друга, Гермиона закрыла глаза.

Гарри глубоко вздохнул и ткнулся губами в губы девушки.

Чужой поцелуй, чужое дыхание... Змея подняла голову, грозно зашипела, подтянула жирное тело, плотнее обвиваясь вокруг горла.

Гермиона уперлась руками в грудь молодого человека:

— Нет, так еще хуже, не надо.

— И как это понимать?

Гарри отпрянул так резко, что Гермиона пошатнулась.

— Я что-то пропустил? — Рон с громким стуком поставил на стол флакон из темного стекла.

Гарри отступил на шаг и пробормотал:

— Гермиона нашла способ борьбы с проклятием

— Интересный способ. Мне показалось, или вы обнимались? — повысил голос Рон.

— Ради Мерлина, — еле слышно прошептала Гермиона, прижав обе руки к горлу, — ради Мерлина... замолчите... и отведите меня в больничное крыло.

Рон и Гарри одновременно повернулись к девушке.

— Помогите же, я сейчас задохнусь, — с трудом прохрипела она. 

***

Мадам Помфри на этот раз не охала и не ахала, лишь взглянула на задыхающуюся Гермиону, усадила ее на кровать, помогла выпить зелье, второе, третье... Когда медиковедьма убедилась, что жертва проклятия может дышать, она выставила Рона и Гарри за дверь. Они пытались возражать, но мадам Помфри была непреклонна: Гермионе нужен покой.

Медиковедьма помогла девушке переодеться в легкую ночную сорочку, уложила в постель, укрыла одеялом и мягко сказала:

— Отдыхай. Это ненадолго. Она вернется.

— Змея?

— Да. Что-то ее сильно разозлило.

— Я была в библиотеке...

— Что-нибудь нашла?

— Да... вот, — Гермиона с помощью волшебной палочки призвала из кармана мантии листок пергамента и протянула мадам Помфри.

Медиковедьма внимательно прочитала выписки из книг и только потом спросила:

— Ты решила, что проклятие связано с теми, кого любил профессор Снейп?

— Да, я подумала, что дело в Гарри... То есть, что Гарри может мне помочь...

— Он тебя поцеловал?

— Ну, — Гермиона пожала плечами, — если это можно так назвать...

— И ты ничего не почувствовала? Я имею в виду: симптомы удушья не уменьшились?

— Нет, только хуже стало.

Мадам Помфри присела на край постели Гермионы и внимательно на нее посмотрела:

— Послушай, девочка... Ты только сразу не возражай, а подумай, прежде чем ответить.

— Хорошо, — Гермиона на миг прикрыла глаза в знак согласия. — Что вы хотели спросить?

— Ты точно... не испытываешь никаких чувств к Северусу Снейпу?

Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но медиковедьма опередила ее:

— Погоди, не отвечай. Хорошенько подумай. Я говорю не обязательно о любви или влюбленности. Вспомни, что ты почувствовала, когда увидела его умирающим. Может быть, ты его пожалела? Проклятия такого рода, что наложено на тебя, очень сильные. Достаточно малейшей лазейки, чтобы они начали действовать. Подумай.

— Я не знаю. Мне теперь и не вспомнить, что именно я чувствовала.

— Надо вспомнить, Гермиона.

— Наверное, вы правы. Что-то вроде жалости. Правда, мы еще не знали тогда, что профессор на самом деле был на нашей стороне...

Мадам Помфри сокрушенно покачала головой.

— Знаете, — продолжила Гермиона после небольшой паузы, — я тогда подумала: «Еще одна бессмысленная жертва безумца».

— Бессмысленная... — медиковедьма задумалась на некоторое время.

Гермиона закрыла глаза. Змея проснулась и с новой силой принялась терзать горло, да еще воспоминания эти... Девушка впала в забытье и не услышала, как мадам Помфри вышла из комнаты. 


Ей снились змеи. Много змей: большие и маленькие, толстые и тонкие. Все они ползли, шуршали, шипели...

— Я все понял, Поппи, можешь идти, — сказал кто-то ворчливым тоном, и шипение змей прекратилось.

Что-то звякнуло.

— И не обязательно разливать зелья: ничего путного я сейчас сварить не смогу, — пробурчали над ухом.

Гермиона открыла глаза: прямо перед ней маячило бледное лицо профессора Снейпа. Не узнать его было невозможно даже в бреду. Или это сон?

— Пришли за своей змеей, профессор? — Гермиона попыталась засмеяться. Из горла вырвался не то хрип, не то свист.

— Ей нельзя говорить, — сказали откуда-то сбоку.

- Уйди, Поппи, да уйди же наконец, — рявкнул Снейп, не оборачиваясь.

Застучали каблуки, хлопнула дверь...

Гермиона смотрела на Снейпа и думала о том, что она точно спит, потому что профессор не такой уж и противный. Ну, худой, ну, бледный, но отвращения не вызывает. Скорее, сочувствие. Мерлин, опять это сочувствие... А глаза-то у него совсем усталые... Змея плотнее обвилась вокруг шеи, удавка проклятая. А что если правда дело в сочувствии, жалости, сострадании?

«Это же сон. Терять нечего», — подумала Гермиона и прошептала:

— Поцелуйте меня, профессор... Вдруг поможет. А то с Гарри я уже целовалась... Не помогло...

— Вы целовались с Поттером? Да вы героиня, мисс Грейнджер... — Снейп, по-видимому, хотел улыбнуться, но вместо улыбки вышла гримаса.

— Пожалуйста, — теперь ее шепот был еле слышен.

Горло сдавило так, что от боли из глаз потекли слезы. Гермиона попробовала еще что-то сказать, но не смогла.

Снейп молча вытер слезы со щек девушки. У него оказались неожиданно ласковые руки, и Гермионе захотелось стать маленьким пушистым котенком, чтобы тереться об эти руки, которые, она верила, защитили бы ее от любой змеи. Впрочем, можно и не котенком, можно щенком, маленьким, неуклюжим щенком. Глаза девушки опять заволокло слезами, и она почти не видела, как профессор неловко наклоняется к ее лицу, только ощутила легкое прикосновение сухих жестких губ. Наступило мгновение неподвижности и тишины. Гермиона закрыла глаза и прислушалась к себе: змея замерла в ожидании.

- Пожалуйста, — снова прошептала Гермиона прямо в губы Снейпа.

И он поцеловал ее. Осторожно и нежно. Совсем не так, как ее целовал Рон, и уж точно не так, как пытался поцеловать ее Гарри. Впрочем, Гермиона и не подумала сравнивать. Она вообще не думала. Ей просто было хорошо, приятно, сладко. Она не думала, когда подалась навстречу целующему ее мужчине, не размышляла над тем, стоит ли отвечать и как, просто вернула поцелуй.

То, что горлу больше ничего не мешает, Гермиона поняла только тогда, когда Снейп отпустил ее.

— Вам... надо... отдохнуть, — запинаясь, произнес он.

Гермиона не смогла ничего ответить из-за слабости, охватившей ее. Она только подумала, что надо бы попросить его не уходить, и заснула.

Когда девушка открыла глаза, ей пришлось тут же их закрыть: по палате разливался яркий солнечный свет. Гермиона прикрыла глаза рукой и осторожно осмотрелась. Было похоже на то, что она проспала до утра. Первой ее мыслью было: «Долго же я спала», второй: «Как горло?»

Гермиона попробовала сглотнуть — ничего не мешало. Она глубоко вздохнула — снова ничего не случилось. Змея ушла.

— Какой замечательный сон... — пробормотала Гермиона, села на постели и сладко потянулась. — Кто бы мог подумать, что этого будет достаточно.

— Нет, мисс Грейнджер, сна было бы мало, — раздался знакомый голос.

Гермиона повернулась так резко, что не удержалась и свалилась с кровати, да так и осталась полулежать на полу.

Снейп сидел у окна и с преувеличенным вниманием расставлял на столике флакончики с зельями. Медленно, аккуратно, выстраивая бутылочки в ровную линию. Вид у него был измученный и какой-то растерянный, но было совершенно очевидно, что он жив.

На Гермиону он даже не взглянул.

— Профессор Снейп? — она отказывалась верить собственным глазам.

Мужчина у окна рассеянно кивнул:

— Профессор — вряд ли, Снейп — да.

Он переставил очередной флакон с места на место, полюбовался на результат своего труда и все-таки повернулся к Гермионе.

Она тут же узнала его взгляд: такой же больной и усталый, как во сне.

— Вы живы?

— Как видите.

Гермиона села, устраиваясь поудобнее, и на всякий случай спросила:

— А я точно не сплю?

Снейп отвернулся и снова взялся переставлять флакончики:

— Если бы я все еще был преподавателем, мисс Грейнджер, Гриффиндор лишился бы баллов за незнание вами основ ЗОТС. Такие проклятия, как это, мечтами не снимаются.

При слове «мечты» Гермиона отчего-то вспомнила поцелуй и покраснела. Мысль о бегущих по телу мурашках и о губах, ласкающих ее губы, на миг затмила все остальные.

Чтобы скрыть смущение, она спросила:

— А как вам удалось...

— Выжить?

Снейп опять взглянул на Гермиону, и она еще больше смутилась. На этот раз оттого, что на ней лишь одна ночная сорочка.

Девушка подтянула к себе одеяло и закуталась в него.

Снейп, видимо, понял ее состояние, потому что опять отвел глаза и пробормотал неразборчиво что-то вроде: «Не сидели бы вы там: холодно».

— Ничего, — Гермиона представила, как она будет вставать, прикрываясь одеялом, и решила, что лучше уж остаться на месте.

— Я должен вас поблагодарить, мисс Грейнджер, — Снейп передвинул очередной флакон. — Если бы не это проклятие, я был бы уже мертв. Часть силы Нагини перешла в проклятие, которое мучило вас, и я смог справиться. Противоядие подействовало.

— У вас было с собой противоядие?

— Конечно, — равнодушно подтвердил Снейп. — Только я не смог предугадать, что вы явитесь втроем на место происшествия и что придется передавать воспоминания Поттеру в спешном порядке. Простите, мисс Грейнджер, я этого не хотел.

— Чего не хотели? — Гермиона неосознанно поднесла руку к губам и тут же отдернула.

— Проклятие, — пояснил зельевар. — Оно вышло случайно.

— Я сама виновата. Думать было некогда, вот я и сотворила пустую флягу.

Снейп скривил губы в гримасе, которую при большом желании можно было принять за согласие, и стал перестраивать флакончики в квадрат.

— А где же... — начала Гермиона, чтобы не молчать.

— Меня носило? Во-первых, несмотря на вашу нечаянную жертву, я был не в лучшей форме. Единственное, на что меня хватило, — это добраться до Запретного леса. Не спрашивайте зачем. Я и сам не знаю. Там меня нашла Поппи и спрятала у своих дальних родственников.

— Мадам Помфри все это время знала, что вы живы, и молчала?

— Я сам ее попросил. Мне казалось, что для всех будет лучше, если я буду мертв.

— И теперь вам пришлось выйти в свет. Все уже знают?

— А как же... Устроили там... — он махнул рукой в сторону выхода из больничного крыла, — ажиотаж. Было бы из-за чего!

— И поэтому вы тут сидите?

— Нет, — сухо ответил Снейп. — Я всего лишь хотел удостовериться, что проклятие снято.

— Так вы всю ночь здесь провели? — Гермиона и сама не знала, зачем пытается удержать Снейпа разговором.

Ей вдруг показалось, что если она замолчит, то он уйдет. О том, почему ей не хочется его отпускать, она благоразумно решила не думать.

— Если вам лучше, мисс Грейнджер, — Снейп оставил вопрос без ответа и встал, — то я поищу мадам Помфри. Пора мне уходить, пока сюда не сбежался весь Хогвартс.

— А вам не казалось, что после того, как Гарри посмотрит ваши воспоминания, он и... многие другие будут сожалеть о вашей смерти?

— Я не хочу это обсуждать, мисс Грейнджер.

— Хорошо, — спорить с бывшим профессором зельеварения было бесполезно и небезопасно, это Гермиона понимала. — В самом деле, позовите мадам Помфри. У меня нет ни малейшего желания оставаться тут, раз проклятие снято.

Гермиона попыталась встать и чуть не запуталась в одеяле. В глазах у нее потемнело, и она пошатнулась, но Снейп оказался рядом, схватил ее в охапку и не дал упасть. Гермиона не поняла, как это ему удалось. Она была уверена, что он на нее даже не смотрит.

— Осторожней надо быть, мисс Грейнджер, — Снейп помог девушке высвободиться.

Одеяло полетело на кровать, а Гермиона оказалась в объятиях профессора. Впрочем, она и сама в него вцепилась, да еще и зажмурилась при этом.

Дурнота прошла, но Гермиона не разжимала пальцев. Глаз она тоже не открывала. Потому что вдруг поняла, что голова уже не кружится от резкой смены положения тела, но вот-вот пойдет кругом из-за того, что некий субъект стоит слишком близко. А если открыть глаза, станет ясно, что упасть она не сможет, значит, держаться нечего. А держаться за Снейпа было... приятно, спокойно и немного волнующе. Опять этот поцелуй — никак о нем не забыть.

Глаза она все-таки открыла и уперлась взглядом в небритый подбородок. То есть сначала в шею, прямо в шрам от укуса Нагини. Разглядывать следы змеиных зубов показалось Гермионе слишком интимным, и она перевела взгляд на подбородок Снейпа. Стало еще хуже. Мысли понеслись вскачь. Сколько Гермиона помнила уроки зельеварения, профессор Снейп по утрам был чисто выбрит. С грязными волосами — всегда, со щетиной на щеках — никогда. Конечно, на уроках она не разглядывала его пристально и ни разу не стояла так близко, как сейчас, но все же... Маггловским способом волшебники бреются редко: для этого есть специальные заклинания. Палочку у Снейпа никто не отбирал. Значит, вчера и сегодня ему было не до бритья? Он так волновался за нее?

«Стоп, мисс Грейнджер. Сейчас нафантазируете себе, ни пойми что», — пристыдила себя Гермиона.

Молчать было невыносимо, и она спросила:

— Змея больше не вернется?

— Не должна.

— Жаль, — вырвалось у нее в ответ.

Снейп замер, и Гермиона тут же почувствовала ужас оттого, что сказала что-то неправильное. В самом деле, почему жаль? Из-за одного понравившегося поцелуя?

Тишина давила на уши. Чем дольше они молчали, тем сильнее становилось чувство неловкости.

Первым пришел в себя Снейп.

— Не переживайте, мисс Грейнджер, — произнес он тоном, которым обычно разговаривал с учениками.

И сердце Гермионы упало. Конечно, он всего лишь исполнил просьбу мадам Помфри: спас глупую девчонку. Ну и что, что поцеловал? Другого же способа не было.

— Не переживайте...

Голос профессора дрогнул почти неуловимо, но Гермиона заметила, подняла голову и с удивлением увидела в черных глазах озорные искорки.

— ...нам с вами змея не страшна, — закончил фразу Снейп. — Мы теперь знаем верный способ ее прогнать. 

КОНЕЦ