Убивать легко. Он это знает точно. Кошмары придут потом, в тишине ночи. Обвинения же летят в лицо сразу, ломают душу, вспарывают её острым лезвием. Но боль приносит успокоение — если она есть, может, ещё не всё потеряно. Может, он не расколол свою душу. Может, ещё есть надежда.

«Северус, пожалуйста», — звучит в ушах, не переставая. Всего два слова. Два. Столько же, сколько в самом страшном из Непростительных. Столько же, сколько в его ответе.

«Трус», — ещё одно напоминание о том, кто он есть. И сорваться оказывается так просто и так соблазнительно. Его не должно волновать, что думает этот мальчишка. Не должно. Какое ему дело до слов Поттера? Он всё равно обречён. Они оба обречены.

***
Умирать просто. Когда жизнь выплескивается с каждой каплей крови, не беспокоит уже ничего. Когда всё застилает темнотой, единственное, на что хватает сил — отдать воспоминания и последний раз взглянуть в ослепительно зелёные глаза.

***
Возвращаться к жизни — трудно. Осознание собственной вины накатывает тяжёлыми волнами раскаяния. Радость Победы быстро сменяется сожалением о погибших. О тех погибших, кого не успел спасти. О тех, для кого навсегда остался предателем и убийцей.

***
Шорох страниц становится постоянным наполнением окружающей тишины. Запершись в собственных комнатах, можно делать вид, что всё в полном порядке. Ускользнуть от реальности. И попытаться сделать так, чтобы она стала лишь воспоминанием.

Смятые свитки пергамента летят в угол, формулы наползают друг на друга, изредка вымарываются безжалостной рукой. Лишь бы получилось.

Он почти не замечает, как бежит время. Необходимость отвлекаться на занятия раздражает. Лето - без студентов и обязанностей декана - кажется настоящим спасением. И не важно, если не успеет, не важно, если снова ничего не получится. Он будет пробовать вновь и вновь, до тех пор, пока не приготовит его. Зелье, способное подчинить себе время и изменить реальность.

***
Он абсолютно не задумывается о цене. Зачем? Какая разница? Он заплатит по всем своим долгам. По всем.

Он не должен был выжить в этой войне, но почему-то выжил. И единственное, что теперь остаётся - спасти тех, кого не смог защитить. Не сумел. Не попытался.

***
Дни проносятся мимо, не останавливаясь ни на мгновение. Он с каким-то изумлением смотрит, как МакГонагалл представляет нового профессора трансфигурации. Грейнджер. Кто бы сомневался.

Теперь его одиночество постоянно нарушается её присутствием. За завтраком она регулярно садится рядом и пытается заговорить с ним. Наивный ребёнок.

Когда по вечерам он заходит в библиотеку, она всегда там, сосредоточенно отбирает для себя книги.

Иногда ему кажется, что в учительской она проводит гораздо больше времени, нежели в своём кабинете.

И даже по ночам нарушителей в коридорах отлавливает тоже она.

***
Он и сам не знает, почему она становится неотъемлемым элементом его жизни. Почему он пускает её сначала в свой кабинет, потом в лабораторию? А потом ещё дальше — в свою спальню и в свою постель?

Но тепло другого человека неожиданно оказывается жизненно необходимым стимулятором его размышлений. Нужные сочетания ингредиентов подбираются гораздо быстрее, опытные образцы оказываются всё удачнее и удачнее…

Её близость оказывается настолько привычной, что он забывает скрыть свой триумф. Триумф победителя. Триумф Мастера, сумевшего найти искомую формулу.

***
- Северус, зачем тебе это? - она не выглядит испуганной, нет. Скорее просто растерянной. - Зачем? Ты же не хочешь, - она судорожно сглатывает, - не хочешь воскресить Вольдеморта?

Он смеётся. Горько и отчаянно.
- Нет. Не для этого, - он возмущённо фыркает, и жестом останавливает её возражения. - Я виноват, понимаешь? Я. Я подслушал пророчество. Я не заподозрил, что Грозный Глаз - фальшивка. Я не обучил Поттера окклюменции. И, наконец, я убил Дамблдора. Видишь, сколько всего можно исправить. Сколько можно изменить. Переиграть. Спасти.
— А если не получится? Если станет хуже?
— Тогда я приготовлю зелье ещё раз.
- Северус, - Грейнджер старается осторожно подбирать слова. - Тебе не кажется, что с этого всё и начинается? И знания, которые могут привести к благой цели, на самом деле дадут возможность неограниченной власти. Северус, ведь изменить можно всё вообще. И не только во имя добра.
- Не волнуйся, - усмехается он. - Всё будет в порядке.
— Ты можешь мне пообещать?
- Что именно, - хмурится он.
— Не используй пока зелье. Просто давай сначала посмотрим насколько оно безопасно. Хотя бы для тебя. Не хочу, чтобы там, в изменённой реальности, ты вдруг умер, когда можешь жить.

***
Он снова садится за книги. Конечно, это мелочь. Изменения стоят его жизни, конечно, стоят. Но, может, она и права. Нет смысла изменять реальность, если сразу же умрёшь, не успев исправить всё, что нужно.

- Нашёл, - какая это книга по счёту? Двадцатая? Сотая? - Не бойся, со мной ничего не случится.
- Тут есть примечание, - замирает она.
— Глупости. «Изменение реальности имеет цену, и цена эта — жизнь человека, которого любит зельевар, решившийся приготовить зелье». Условие не сработает. Потому что я никого не люблю.

Она бледнеет и молча выходит из комнаты.

***
- Я не знаю, что с ней. - Мадам Помфри качает головой. - Никогда с таким не сталкивалась. Стоит пригласить врачей из Мунго.

Он замирает. Этого не может быть. Он ведь уверен. Лили — единственная, кого он любил. Любил всю свою жизнь. А причём тут эта девчонка Грейнджер?

Нужно просто выпить зелье и выбрать момент. Точку для изменения. Вот только какую? Ночь на Астрономической башне? Или тот день, когда он передал Лорду пророчество? Или когда принимал метку? Поссорился с Лили? Или нужно идти ещё дальше? Менять реальность так, чтобы Том Реддл никогда не стал Тёмным Лордом? А здесь? Что произойдёт в этом мире, когда он выпьет зелье? Грейнджер умрёт? Так, может, она права, и он ничем не отличается от Вольдеморта. И игра чужими судьбами — это вовсе не то, что нужно?

— Северус, она…

Он не слушает, мотает головой, откупоривает флакон и выпивает залпом. Ну же, что? Лорд? Дамблдор? Лили?

Но воспоминания уже складываются в чёткую картинку — единственно правильную.

Гермиона.

***
Он с каким-то изумлением смотрит, как МакГонагалл представляет нового профессора трансфигурации. Получилось.

Вечером он выльет остатки зелья и уничтожит все свои записи.

- Мисс Грейнджер, - поприветствует он её утром за завтраком, отодвигая стул рядом с собой.