Северус. 
Проснулся, как всегда, ровно в восемь. Пошел в туалет, а потом на кухню, налил в чайник, ровно столько, чтобы он закипел минут через пять-семь, постучал по нему палочкой и направился в ванную. В ту самую минуту, когда он выходил из ванной чайник закипел. 

Гермиона. 
Вскочила, как ужаленная, и схватила часы. Полдевятого! Опять проспала! Кинулась в ванную, наскоро умылась, выдернула какие-то вещи из шкафа и стала торопливо натягивать на себя. Долго не могла найти палочку, призвала туфли, одну туфлю долго не могла найти. Когда нашла, передумала надевать эти туфли, преобразовала их в легкие сандалии, схватила сумочку и выбежала на улицу. 

Северус. 
Размеренным шагом пошел к границе антиаппарационного поля. Бросил последовательный взгляд на башни Хогвартса, синее небо, Запретный лес. Эта комбинация образов всегда повышала ему настроение. Дойдя до зоны аппарации, исчез с легким хлопком. 

Гермиона. 
Проезжавшая мимо машина обдала ее с ног до головы грязными брызгами. Вспомнила, что забыла причесаться. Салазар с ними, уже не до красоты. Огляделась в поисках укромного уголка для аппарации. Пока осматривалась, вспомнила, что забыла дома документы, ради которых она, собственно, и должна была уже тридцать минут назад быть в Министерстве Магии. Возвращаться совсем не было времени, и она решила оставить все как есть, надеясь, что в нужный момент вспомнит их содержание, ведь честно пыталась все запомнить, сидела над ними до полвторого ночи. 

Северус. 
Зашел в Атриум Министерства Магии, прошел к секьюрити для регистрации палочки и пошел к лифту. Он не спешил - время было рассчитано до минуты. Лифт еще не подошел и он отошел немного в сторону, чтобы побыстрей зайти в лифт и не задеть остальных. 

Гермиона. 
Влетела в Атриум, как сумасшедшая, чуть не сшибла пожилую волшебницу и под неодобрительные взгляды и возгласы "Совсем обалдела, смотреть надо, куда прешь!" в последний момент заскочила в лифт. Отдышалась. Посмотрела в свое отражение, попыталась пригладить взъерошенные волосы, но вскоре махнула рукой и потсаралась сосредоточиться на предстоящем докладе. 
Сосредоточиться не получилось. Какой-то тип с неприлично спокойным выражением лица, в котором она с удивлением узнала своего бывшего профессора зельеварения Северуса Снейпа, глядел в ее сторону. Мимолетного женского взгляда было достаточно, чтобы понять, что он не изменился с времен ее учебы и что такие как он, никогда никуда не опаздывают. "…Небось даже зонт не забыл - с утра накрапывало… Точно, вон он зонт, в левой руке. Предсказуемо черный." Ее этот зонт почему-то начал раздражать. 

Северус. 
Отвлекся от своих мыслей, когда какая-то растрепанная девушка стремительно влетела в лифт, чудом протиснувшись в закрывающиеся двери. Он недоуменно посмотрел на нее, подумав, какое удовольствие в том, чтобы лететь куда-то сломя голову, неужели нельзя будильник на полчаса раньше поставить?! Эти взбалмошные создания вечно спотыкаются о препятствия, которые сами же себе создают. Кого-то она ему напоминает? Он стал наблюдать за ней от скуки, как наблюдают за непредсказуемостью снитча. Впрочем, заниматься ему этим довелось недолго: на следующем этаже она выскочила из лифта и побежала по коридору. Он, не спеша, пошел следом, вежливо пропустив вперед пожилую волшебницу и услышал, как окликнули выбежавшую девушку: 
- Мисс Грейнджер! 
Он опешил. Позже он решил подождать свою бывшую студентку в Атриуме. 

Гермиона. 
Неслась по коридору. На бегу вспомнила, наконец, как это ни странно, свою речь и была этому неописуемо рада - как гора с плеч свалилась. Растолкав идущих по коридору людей, она влетела в кабинет. 

А в это время на улице шел дождь. Дождь лил сплошной серой стеной, лил так, что даже машины останавливались у обочин, не решаясь продолжать движение. 

Северус. 
Завершил все свои дела и прогуливался по Атриуму. Судя по заходящим с улицы волшебникам, он понял, что идет дождь. Он надел перекинутую на левую руку мантию, прошел поближе к выходу и… увидел ее глаза. Он на мгновение замер, глядя на не, и спросил вполголоса: 
- Вас проводить, мисс Грейнджер? 

Северус и Гермиона. 
Шли по улице, и дождь гулко барабанил по раскрытому зонту. Зонт был большой, черный и надежный. И он думал, что вот так, под зонтом, он и ходил всю свою жизнь, а она всегда вымокала до нитки и стучала зубами от холода, как стучит сейчас. Он снял мантию и накинул ей на плечи, быстро подавив попытки сопротивления своим успокаивающим взглядом, таким непохожим на те, которыми он награждал своих студентов в Хогвартсе. Ей стало как будто теплей, и он снова задумался о ней. Что заставляет ее все время отказываться от элементарного житейского комфорта? К чему так мучить себя, рисковать здоровьем? Ради чего? 
Она завернулась в мантию и хотела сказать "спасибо", но от холода зуб на зуб не попадал. Поэтому она лишь смотрела на него с благодарностью и слегка пожала его локоть, за который держалась. Он безошибочно распознавал глубокие лужи и аккуратно обходил их, следя за тем, чтобы она не подскользнулась на мокром асфальте. Рядом с ним было как-то необычнайно спокойно. Она так редко чувствовала себя спокойно, что сейчас тихо наслаждалась этим ощущением. Нет работы. Нет сумасшедшей гонки. Нет вообще никаких забот. А есть только он, ее бывший профессор, его зонт и маленькое пространство под зонтом - крошечная вселенная, где остановилось время. 
А ночью они занимались любовью. Неистово, словно дикие звери. Нет, звери спариваются механически, неистово они только дерутся. Скорее, они занимались любовью, как дерутся дикие звери, дерутся не на жизнь, а на смерть. Они не помнили себя, и мир не помнил их. Они лишь выли, кусали, рвали и терзали друг друга, то выплывая на поверхность, то погружаясь снова на невероятную глубину, пока не выбились из сил и не упали оба с головокружительной высоты на дно ущелья, и волна, швыряющая их о скалы, не отхлынула, оставив почти бездыханные тела на мокром, но безумно горячем песке. 
Утром Северус должен был отправиться на конференцию. Аппарировав к Хогвартсу и взяв порт-ключ, он обнаружил, что ключ уже неактивен. Он опоздал. Тогда он сел на траву, обхватил голову руками и засмеялся. Он смеялся так громко и заразительно, что проходящие мимо профессора и студенты стали невольно улыбаться.