Сжала руки под тёмной вуалью…
«Отчего ты сегодня бледна?»
— Оттого, что я терпкой печалью
Напоила его допьяна.

Как забуду? Он вышел, шатаясь,
Искривился мучительно рот…
Я сбежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот.

Задыхаясь, я крикнула: «Шутка.
Всё, что было. Уйдешь, я умру«.
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».

Анна Ахматова.



Некогда, в моем далеком прошлом, когда я была еще совсем маленькой, я верила, что в жизни, как в сказке, не бывает плохого конца. Как бы ни было тяжело, какие бы препятствия жизнь не ставила, в итоге она все равно дарует счастье. Я верила, что даже в «темном царстве» есть «лучик света», который, в конце концов, явится в облике «принца на белом коне».
Какая же я была наивная… ребенок, одним словом. Сказки — это несбыточные мечты людей, но понимание этого приходит только со временем.
Еще я верила в чистую и светлую любовь. Живя в любящей и счастливой семье, я не могла и представить, что может быть как-то иначе. Впрочем, я сама виновата в том, что моя любовь осыпалась прахом. И бесполезно говорить, что это война погубила нас. Это не так! У меня была возможность все изменить, но я ею не воспользовалась. Я совершила ошибку, пожалуй, самую страшную в своей жизни и, что ужасней, непоправимую.
Наше сближение с Северусом было столь неожиданно, что, если бы меня спросили, когда и как это произошло, я едва ли смогла бы ответить на этот вопрос. Тем более я не назову момента, когда осознала, что люблю его.
Однако понимания этого было недостаточно для того, чтобы передо мной открылась дверь в сердце этого скрытного человека. Мы много времени проводили вместе, работая над зельем, способным помочь в борьбе с Волдемортом, но Северус так и не дал мне понять, ни словом, ни жестом, что между нами может быть что-то большее, чем сотрудничество. Лишь иногда я ловила его пронзительный изучающий взгляд, в котором было нечто большее, чем уважение. Это давало мне надежду, хотя я так и не могла дать четкого ответа об его отношении ко мне.
Много позже я поняла, что с его стороны это и была любовь, но он ждал от меня хотя бы намека на ответные чувства. А я так боялась признаться ему, выказать свою любовь и налететь на стену, до последнего пытаясь сбежать от самой себя!.. Я и по сей день корю себя за нерешительность. Именно я должна была сделать первый шаг. И сейчас я это прекрасно понимаю.
Северус был старше меня, за его плечами стояла целая жизнь, полная боли и разочарований. Его столько раз предавали, что он перестал верить в возможность счастья. В моих силах было вернуть ему эту веру и убедить в искренности своей любви. Но я была слишком молода и наивна — мне думалось, что впереди целая вечность и некуда спешить.
Ведь в молодости кажется, что все можно исправить и даже успеть на отходящий поезд, запрыгнув на подножку. И только горький опыт расставляет все по местам. Я тоже в это верила, пытаясь запрыгнуть в отходящий состав, но сорвалась и упала на рельсы. Я и сейчас будто лежу на них, терпеливо ожидая, когда меня переедут.
Вместо того чтобы признаться в любви, я обвинила Северуса в предательстве. Я поверила навету, слухам, чужому разуму — только не своему сердцу, кричавшему, что это неправда, остерегающему меня от необдуманных действий. Я предала себя и свою любовь, но в первую очередь, я предала Северуса и навсегда оттолкнула его.
У меня до сих пор стоит перед глазами его застывшее выражение лица, боль и разочарование, промелькнувшее в черных глазах, когда я, не осознавая себя, крикнула: «Ненавижу!», и, не захотев выслушать, обвинила его в предательстве.
Помню, Северус дернулся от моих слов, как от удара, и побледнел, когда я сказала, что не желаю его видеть в своем доме. А ведь он пришел туда, считая последним пристанищем, где его точно примут.
Помню, как Северус, сделав над собой усилие, произнес: «Не смею тебе мешать» — и, слегка шатаясь, ушел во мрак ночи. Помню укоризненное и разочарованное лицо Ремуса, бывшего с ним, и его наполненные горечью и презрением слова: «Не думал, что ты такая, Гермиона. Ты ведь всегда была доброй и рассудительной. Неужели ты и правда, поверила, что Северус — предатель?»
Прежде чем уйти вслед за Северусом, Ремус открыл мне глаза. Как сейчас помню ту гамму чувств, охватившую меня при его словах, то отчаянье и осознание непоправимой беды, что наполнили меня. Как во сне, я выбежала в темноту ночи и стала звать Северуса, умоляя вернуться, крича, что не хотела. Но было поздно.
- Люблю… Я люблю тебя, Северус! Прости меня, - задыхаясь от слез, шептала я ночному ветру, но лишь жуткая, траурная тишина была мне ответом.
Именно в тот момент я, наконец, со всей ясностью поняла, что люблю его, люблю сильно, искренне, до боли в груди, что с трудом смогу жить без него. Вместе с этим пришло понимание безнадежности, безысходности этих чувств, и масштабность моей ошибки лавиной обрушилась на меня. Я сама разрушила нашу еще не оформившуюся любовь, уничтожила нить, связывающую меня и Северуса. И ничего уже было не вернуть.
А потом наступила кульминация борьбы с Волдемортом. Я никогда не забуду последнюю битву, самую кровопролитную за всю историю войны. Перед моими глазами до сих пор стоит пылающий, рушащийся Хогвартс, оседающий на землю в необъятном облаке кровавой пыли.
Но самым страшным, самым болезненным ударом для меня стала гибель одного человека - его, Северуса. И ясно одно - я виновата в его смерти. Если бы я тогда, несколькими днями раньше, в ту роковую ночь, не прогнала его, обвинив в том, чего не было, все бы сложилось по-другому… Наверное. Он бы не стал так явно идти на смерть - у него нашлось бы ради чего жить.
Впрочем, совершенно бесполезно думать о том, что могло бы быть, сложись все иначе — ведь ответа на этот вопрос нет, и никогда не будет. Черта пройдена, и вспять время не повернешь.
Но мысли об этом все равно не покидают меня. Подставляя лицо ледяному ветру, я снова и снова проигрываю те события — мог ли Северус остаться в живых, если бы не мое предательство? И неизменно, раз за разом, слышу в ответ жестокий шепот безжалостного ветра: «Ты никогда не узнаешь…»
Сегодня как никогда ярки воспоминания о прошлом. Ведь сегодня очередная годовщина той самой ночи. Для меня это ночь траура, ночь, когда я своими руками разрушила все: свою и его жизнь, надежду на будущее. Горько вздохнув, я оправила черные одеяния и, наколдовав черную розу, опустила на его могилу.
— Я буду любить тебя всегда, Северус. Эта ночь постоянно будет напоминать мне о тех роковых словах, поставивших точку в наших так и не успевших начаться отношениях.
Проведя тонкими ледяными пальцами по серебристым буквам на черной гранитной плите, слагающим такое родное и любимое имя, я поднялась с земли, собираясь покинуть последнее пристанище моей единственной любви, и, в последний раз бросив взгляд на надгробие, растворилась в ночи.
Опустевшее кладбище все также освещал тусклый свет полной луны, где-то вдалеке слышался пронзительный вой, а ледяной весенний ветер разносил терпкий аромат черной розы, одиноко покоящейся подле холодного надгробного камня…