Мисс Грейнджер заглянула за угол и, убедившись, что ее никто не заметил, ловко проскользнула в кладовую. Разогнав пылинки, парящие в воздухе, она подошла к самому раздражительному портрету. В этой комнате она была просто Гермионой.

Она уже говорила ему, что его язвительные замечания не всегда будут восприниматься так терпеливо и что именно по этой причине его раму перенесли в одну из кладовых замка Хогвартс. И хотя Гермиона всегда беспощадно критиковала его за это, в глубине души она почувствовала облегчение, так как теперь в их беседах присутствовал элемент секретности.

— Хотя, что именно ты скрываешь, Мерлин знает.

***

Она только закатила глаза в ответ на его сардонический тон и искусно сменила тему.

Мисс Грейнджер, а сейчас просто Гермиона, посмотрела на пустующую картину, на миг позабыв как дышать.

Дрожа всем телом, она опустилась на колени.

— Я говорила тебе быть более сговорчивым, глупый, глупый ты человек!

Он, в конце концов, сделал это. Он, в конце концов, стал настолько неприятным, что, натерпевшись, они выгнали его из рамы. Гермиону бросило в дрожь, и она начала икать.

— Поднимись. Тебе не подобает так себя вести.
Гермиона застыла на месте, когда теплые руки крепко сжали ее плечи.

***

— С-с-се...

Она отшатнулась к стене, его руки бессильно опустились. Он нависал над ней, словно башня, несмотря на то, что был выше ее всего лишь на фут.

— Итак? — промурлыкал он.

Сердце Гермионы гулко колотилось о грудную клетку. Бледный, с черными волосами, падающими на лицо, он ухмылялся.

Он не мог быть призраком: ладони, обнимавшие ее мгновение назад, были слишком твердыми, слишком теплыми. Этого не могло произойти, Мерлин, она, должно быть, спит...

Гермиона отшатнулась от него и вылетела из комнаты.

— Весьма обидная реакция.
***

Снейп вышел в холл, остановившись, чтобы осмотреться вокруг. Стены были невероятно знакомыми. Они остались такими же, какими он запомнил их, когда видел в последний раз... десятилетия назад.

Он нашел Гермиону сидящей на полу возле доспехов. Она закрыла лицо руками, ее плечи тряслись.

— Что за горе, женщина, чего ты хнычешь?

Ее заплаканные глаза гневно сверкнули, и она отвернулась.

Он присел на корточки, покачиваясь на каблуках. Успокоившись, Гермиона вновь смело взглянула на него, ее глаза были красными и опухшими от слез.

— Как?

***

— Невероятность.

— Извини? — озадаченно спросила Гермиона.

Он протянул ей руку и помог подняться на ноги. Галантно взяв Гермиону под локоть, Северус пошел вдоль коридора.

— Все в свое время. Для начала я бы выпил чашку чая. Некоторых вещей в двухмерном мире не хватает.

Миссис Норрис, шпионившая за ними, прыгнула к ним и начала испуганно шипеть.

— Все еще жива, да? Проклятая кошка.

Снейп приготовился отвесить ей пинок.

Гермиона сильно ущипнула его за плечо, и он вскрикнул:

— Что?!

— О... Просто хотела убедиться, что ты настоящий, вот и все.

***

— Где твои комнаты?

Гермиона неловко замолчала, и Северусу пришлось слегка подтолкнуть ее, прежде чем она ответила:

— Я только гость, Северус.

— Я думал, ты профессор.

— Всего лишь родительница.

Он нахмурился, внимательно глядя на нее. Были темы, которых они никогда не обсуждали в ходе своих бесед, и сейчас он понял, что это было сделано сознательно.

Но прежде чем Гермиона смогла придумать оправдание, она практически была сбита с ног промчавшимся мимо пятном цветов Гриффиндора.

— Поттер! — заорал Снейп. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора!

— Это уже не в твоей власти, Северус.

***

Юный Джеймс Поттер, всего лишь первокурсник, уставился на него широко открытыми глазами. Портрет директора ожил! Он взглянул на Гермиону, молча моля о помощи. Когда Снейп попытался подойти к Джимми, мальчик закричал и убежал.

— Джимми! Подожди!

Сестра Джеймса бежала вслед за ними. Малышка с копной рыжих волос. Снейп выглядел взволнованным. Лили никогда не была в кабинете директора: она вела себя примерно, в отличие от Джимми.

— Северус? — Гермиона коснулась его руки.

Он вздохнул и повернулся к ней. Его глаза были не такими печальными, как она ожидала.

— А твои дети, Гермиона?

***

— Роуз также на первом курсе, а Хьюго пойдет в школу в следующем году.

Северус впервые услышал о ее детях. Он изогнул бровь, демонстрируя заинтересованность.

— Двое?

— Ммм...

— Гриффиндор?

Гермиона скромно улыбнулась:

— Рэйвенкло.

Северус выглядел довольным. Они остановились у картины с фруктовой вазой. Северус пощекотал грушу, та засмеялась и впустила их на кухню.

— Мисс Герми! Винки так давно вас не видела!

Северус сел на стул, с благоговением вдыхая аромат готовящейся еды. Гермиона впихнула ему в руки чашку. Снейп вздохнул.

— Чай...

***

Гермиона смотрела, как Северус пьет чай, и почувствовала, что в горле запершило. Она не была уверена, что вновь не заплачет или не начнет истерически смеяться.

Все это время она знала его лишь как портрет. Она подружилась с Северусом-картиной. Она никогда не знала Северуса-человека. Видеть его сейчас, из плоти и крови, поедающего лепешку, было нереально и потрясающе. А Снейп, в свою очередь, казалось, ничуть не был смущен чудесным образом изменившейся ситуацией.

— Почему ты так смотришь на меня, женщина? У меня масло на носу?

***

— И часто с тобой такое случается?

Он пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

— А твоя дочь? Она похожа на тебя?

— С каких это пор ты стал интересоваться детьми? — холодно ответила Гермиона.

Снейп фыркнул:

— Я не интересуюсь детьми. Я спрашиваю о твоих детях. Смею надеяться, что между этими двумя понятиями есть разница.

— Дочь похожа на меня, — тихо ответила Гермиона.

— Хорошо. Я бы хотел увидеть ее.

Закончив пить чай, Снейп решительно вышел с кухни. Через минуту Гермиона выбежала вслед за ним.

***

Гермиона нашла его у двери в гостиную Рэйвенкло, где он ругался с портретом.

— Я был профессором и директором этой школы...

— Северус!

Он взглянул на нее:

— Скажи этому чертову портрету впустить меня!

— Если ты думаешь, что имеешь право вторгаться в мою личную жизнь...

— Мам?

В дверях стояла маленькая девочка и с любопытством смотрела на них:

— Я услышала шум...

Снейп выглядел удивленным:

— У нее рыжие волосы. Она Уизли?

Гермиона потянула дочь к себе:

— Ее зовут Роуз Грейнджер. Она моя дочь.

***

Из трех человек, сидящих в гостиной, казалось, только Снейп чувствовал себя комфортно. Гермиона неуклюже сидела напротив него, а Роуз беспокойно ерзала на месте, сдерживая сотню вопросов.

— Какие предметы у тебя любимые?

Роуз вопросительно посмотрела на мать, а потом ответила:

— Арифмантика и Чары.

— А в чем ты испытываешь трудности?

— В Зельях.

Северус разочарованно цокнул, но было видно, что она ему все же нравится.

— Твоя мама хорошо разбиралась в Зельях.

Для Роуз это было новостью. Она покосилась на мать:

— Правда?

Снейп выглядел ошеломленным.

— Ты скрываешь свои достижения от детей?

***

Гермиона сидела неподвижно.

— Мне нечем гордиться, — отрезала она.

— Нечем гордиться?! Ты лучшая в своем выпуске, с умом, соперничающим с самим Альбусом; а твой вклад в Победу! Ты выжила, Гермиона. Я не смог сделать этого.

— Хватит!

Гермиона поднялась с места. Ее щеки пылали от гнева. Снейп был застигнут врасплох в первый раз за день.

— Роуз, ты сделала домашнюю работу?

— Да...

— Роуз, пожалуйста...

Роуз Грейнджер капризно встала и, пронзив свою мать гневным взглядом, убежала в свою комнату.

***

— Я не знаю, кем ты себя возомнил, но я считаю твои замечания нахальными, а поведение слишком наглым. Что дает тебе право задавать такие личные вопросы?

Неожиданно Гермиона обнаружила лицо Снейпа в паре дюймов от своего, и ее гневная тирада оборвалась.

Его голос был низок и обволакивал, словно шелк. Она затаила дыхание.

— Я загадка для вас, мисс Грейнджер, как и вы — тайна для меня. Я думал, что знаю вас, но все это время я общался с миражом.

***

Снейп схватил ее стул и поставил перед ней с громким стуком.

— А теперь сядь.

— Не указывай мне, — прошипела она.

— Ты сядешь, потому что захочешь выслушать мое предложение.

— Какое?

— Я хочу знать все. С того момента как я умер. О твоем браке, детях, карьере, жизни сейчас. Почему ты не профессор и почему ты держишь свое прошлое в секрете.

— Что в обмен?

— Тебе не интересно, как вышло, что человек, нарисованный маслом на холсте, сидит сейчас перед тобой, живой и здоровый?

Гермиона замолчала.

Снейп усмехнулся.

***

— Итак?

Она тяжело опустилась на стул. Снейп хорошо видел ее внутреннюю борьбу: все отражалось на ее лице. «Давай, Грейнджер. Несомненно, ты умираешь от любопытства».

— Там! Он там!

Дверь в гостиную Рэйвенкло распахнулась. На пороге стоял Джимми Поттер, он показывал на Снейпа. За ним стояли несколько учителей во главе с МакГонагалл, которая выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок.

— Минерва, а ты постарела.

— Северус Снейп?

Северус оглянулся на белую как полотно Гермиону и подмигнул ей:

— Долг зовет. Дай мне знать, если что.

***

Роуз надоело чтение книги как раз тогда, когда пришло время ужинать. Она вышла из комнаты и смутилась, найдя свою мать, сидящую за столом в гостиной. Гермиона немигающим взглядом смотрела на столешницу. Студенты, проходя мимо, косились на нее и перешептывались.

— Мам?

Роуз легко потеребила ее плечо. Гермиона взглянула на нее. Молодая женщина выглядела растерянной.

— Мам, ты в порядке?

— Все хорошо, мое солнышко.

— Кто это был?

— Никто, — отрешенно ответила Гермиона.

— А похоже было, что это кто-то.

Гермиона внимательно посмотрела на дочь, мотнула головой, окончательно стряхнув с себя наваждение.

— Он никто.

***

— Но как, Северус?

— Не кричи так, Минерва! С тех пор как я видел тебя в последний раз, ты стала еще более похожей на свою анимагическую форму.

Минерва нисколько не удивилась:

— А ты, как я вижу, не утратил ни капли своего хамского остроумия.

Он ухмыльнулся и сделал глоток великолепного чая, который Минерва предложила ему:

— Я сказал, что мисс Грейнджер первой узнает ответы на все вопросы.

— Так иди и расскажи ей все!

— Я расскажу. Когда она будет готова.

Минерва недовольно вздохнула:

— И когда же она будет готова?

Снейп украдкой улыбнулся в чашку.

— Скоро, я думаю. Я все еще твердо верю в ее жажду знаний, даже если она сама не верит в это.

***

Против своей воли Гермиона обнаружила, что вопрос «Как?» все еще вертится на задворках ее сознания. Она всеми силами пыталась подавить его. Она была не готова к такой откровенности, но ей так хотелось знать...

К сожалению, в этот день они больше не увиделись; она предполагала, что Минерва и весь остальной персонал сейчас пытаются получить от него ответ. Устав, Гермиона побрела назад в гостиную Рэйвенкло пожелать Роуз спокойной ночи.

Когда она вошла, Снейп вместе с ее дочерью обсуждали за столом какую-то бумагу.

— Что вы делаете?

Снейп взглянул на нее:

— Домашнюю работу по Зельям.

***

Гермиона оставила их, не сказав ни слова. Честно говоря, она была слегка взволнована этой сценой, но не могла понять почему. Может, потому, что ей самой никогда не удавалось достичь такой домашней гармонии в отношениях с дочерью.

Снейп обводил взглядом гостиную, дожидаясь пока Роуз закончит писать. Он увидел учебник по зельям для шестого курса с другой обложкой и перевернул его.

Роуз заметила, что Снейп вдруг замолчал, и посмотрела на него.

— Книзл язык проглотил?

Постепенно удивленное выражение лица мастера зелий сменила улыбка.

— Что-то в этом роде.

«Продвинутое Зельеварение. Под редакцией С. Принц».
***

На следующее утро Гермиона вернулась. Прошлой ночью она не сомкнула глаз. Гермиона решила поговорить с дочерью позже, так как было еще слишком рано. Расспросив портреты и призраков, она нашла Снейпа на кухне.

Он пил чай.

— Я согласна, — сказала Гермиона.

Снейп посмотрел на нее с любопытством и жестом пригласил присесть.

— Ты первая.

— Хорошо.

Собравшись с мыслями, Гермиона вздохнула:

— Начинай.

Снейп посмотрел в ее глаза, все его внимание было сосредоточено на ней.

— Где отец Роуз? — мягко спросил он.

— Он умер.

***

— Как?

— Я не знаю... — ее голос дрогнул.

Снейп нахмурился и дал ей собраться с мыслями.

— Сколько тебе было, когда ты вышла замуж?

— Очень мало. После войны все были счастливы. Все были влюблены. Гарри и Джинни сразу же сыграли свадьбу. Я заставила Рона подождать. Я хотела сдать ТРИТОН в первую очередь.

Это заставило Снейпа улыбнуться, но его голос по-прежнему оставался мягким и осторожным:

— А потом?

— Он работал в магазине с братьями, я — в больнице Св. Мунго: создавала исцеляющие зелья. У нас была уютная квартира.

— А после этого?

***

— Дети. У нас была постоянная работа, и нам казалось, что в квартире слишком тихо и пусто. Хьюго и Роуз. Один за другим. Рон захотел сидеть дома и ухаживать за детьми. Он говорил, что быть кормильцем у меня получается гораздо лучше.

Гермиона замолчала, возрождая в памяти все счастливые моменты своей жизни, и на ее губах мелькнула призрачная улыбка.

Снейп с уважением отнесся к этому столь интимному моменту. Он внезапно почувствовал странную боль в груди от осознания того, насколько радужны были эти воспоминания.

— Он «захотел»?

— Он заболел. И покинул нас.

***

— Я пыталась. Я так старалась выяснить, что было не так. Мы проводили тесты, эксперименты, пробовали одно диагностическое заклинание за другим... Я испробовала все лекарства, я, должно быть, изобретала их по сотне каждую неделю. Но смерть так сильно желала заполучить его, что он... он... ушел

Гермиона спрятала лицо в ладонях.

— Что ж, теперь ты, наверное, понял, что мне пришлось остаться дома, чтобы ухаживать за детьми. Я подрабатывала в госпитале, чтобы платить по счетам, и после его смерти у меня не было времени на все эти благородные изыскания.

Снейп безрадостно усмехнулся:

— Я не верю этому.

***

Застыв, Гермиона взглянула на него:

— Что?

— Я учил тебя шесть лет, и если бы ты хотела заниматься этими «благородными изысканиями», то нашла бы время. Ты бы извела себя, но нашла бы его. Нет. Ты сама позволила себе сдаться, стать инертной, потому что тебе было стыдно, мисс Грейнджер.

Он видел, что она собирается возразить, и резко прервал ее:

— Твой блестящий ум подвел тебя в тот момент, когда он был нужен тебе, чтобы спасти мужа; а теперь ты полностью отказываешь себе в нем. Ты даже скрываешь свои способности от детей. За это тебе должно быть стыдно.

***

Гермиона выглядела так, как будто он дал ей пощечину. В каком-то смысле это так и было.

— Теперь я понимаю, почему только в этом году ты стала посещать Хогвартс и навещать мой портрет. Сейчас, когда Роуз пошла в школу, ты больше не можешь оправдывать себя отсутствием времени. Тебе было одиноко. Хотелось забыть о своем разочаровании. И ты пришла ко мне: тому, кто не знает о твоей неудаче и безразличен к ней.

Она отвернулась.

— Я прав, Гермиона?

Она не ответила, и он заставил ее посмотреть ему в лицо.

— Не нужно стыдиться своих чувств. Я тоже был одинок.

***

Ее сердце гулко билось в груди. Она открыла свою душу перед ним, и он смог заглянуть глубже, чем решалась заглянуть она. Сейчас он был так близко, что она могла бы пересчитать его ресницы, если бы захотела...

Неожиданно он улыбнулся и отстранился.

— Моя очередь.

Пораженная этим разговором, она едва удержала чашку чая, которую он ей протянул. Затем Снейп что-то небрежно начеркал на кусочке пергамента, который выудил из кармана брюк.

— Вот так.

На пергаменте были начертаны древние руны и сложные уравнения по Арифмантике, которых она никогда прежде не видела.

***

Гермиона хмуро посмотрела на пергамент, повернула другой стороной, затем перевернула, пытаясь понять, где начало, а где конец записи.

— Я не припоминаю, чтобы когда-нибудь видел тебя настолько озадаченной уравнением, Гермиона.

— Я не понимаю его.

— Так разберись.

Гермиона вздохнула и отложила пергамент:

— Прошли годы, Северус... Я не заглядывала в таблицы по Арифмантике более десяти лет. Тебе самому придется мне все объяснить.

Он раздраженно всучил ей пергамент. Его тон не допускал возражений:

— Если хочешь все узнать — реши. Вкус победы слаще, чем вкус поражения.

***

Гермиону раздражало то, что ответ скрыт от нее, тем более что она чувствовала, что завершила свою часть этой сделки.

Вскоре Снейп покинул кухню, дав отчетливо понять, что не собирается помогать ей. Вздохнув, она вновь посмотрела на пергамент.

Небрежно написанные числа, руны и уравнения скользили перед ее мысленным взором, вызывая головную боль. Это было нечестно! Ничего подобного рода не было в учебниках. Это было что-то новое, чуждое...
Она разучилась понимать тот тайный язык, которым когда-то владела в совершенстве.

***

— Мам, что это?

— Чепуха, — выдохнула Гермиона и отложила перо. — Как дела в школе?

— Отлично. Профессор Филтер говорит, что я стала лучше заниматься по Зельям.

— Хорошо.

Она посмотрела на Роуз так, как будто в первый раз увидела в дочери женщину, в которую та превратится. Она почувствовала, как любопытная улыбка заиграла на ее губах.

Роуз с интересом посмотрела на пергамент:

— Это Арифмантика.

— Я не могу разобраться в этом.

Роуз подсела к ней и взяла ее перо. Затем она достала чистый листок пергамента и начала что-то писать.

Гермиона пододвинула свой стул ближе и стала наблюдать за работой дочери.

***

— Ты застряла здесь. Просто воспользуйся обратным законом Вектор, и все получится само собой, вот так...

Они решали всю ночь, и, постепенно, наблюдая, как легко Роуз справляется с уравнениями, Гермиона начинала снова понимать позабытый язык. Вскоре она достала второе перо и начала скрипеть им по шероховатой поверхности пергамента.

— Мам, что это за руна?

— Она идет сюда. Это твоя независимая переменная.

Своим взглядом, полным энергии, и умом, жаждущим знаний, дочь расспрашивала и пытала того тайного гения, что так долго спал в ее матери.

— Посмотри! Я думаю, это оно! — воскликнула Роуз.

— Но... Что это?

***

— Невероятность, — яростно выкрикнула Гермиона.

Она бесцеремонно бросила бумаги на шаткий стол, разлив чай Снейпа.

— Что за дурацкую игру ты ведешь?

Ее гневные выкрики нисколько не напугали Снейпа:

— Я вижу, ты решила задачу.

— Мы два дня работали над этими чертовыми рунами и уравнениями, чтобы найти эту «блестящую» магическую теорему: «Что, если самая невероятная вещь сможет стать возможной?»

— Ты не выглядишь удовлетворенной.

Гермиона хлопнула рукой по столу. Ее волосы были растрепаны, и выглядела она так, словно не сомкнула глаз за эти два дня.

— Что это значит?

***

— Сейчас, Северус Снейп.

— Этот закон я открыл, когда был еще молод. На пятом курсе. Баловался, если быть точным. Я и не думал, что мои школьные формулы были записаны в нашей магической сетке. Но, как ты видишь, несмотря на свою простоту, теория не имеет недочетов. Итак... Она работает.

Снейп указал в пергаменте на одну из рун:

— Хотя она сработала только на мне. Это представляет мою магическую связь. Я надеялся добиться расположения девушки и верил, что это самое невероятное из того, что со мной может произойти.

***

Гермиона изумленно посмотрела на него:

— Ты написал это, когда тебе было пятнадцать?

— И, хотя я тогда думал иначе, школьная любовь не была для меня самым невероятным в жизни. Вот она и не сложилась.

— Твое воскрешение было самым невероятным.

На его лице появилась лукавая улыбка.

— Не совсем.

Он неожиданно притянул ее к себе, их носы соприкоснулись, и на его губах появилась озорная усмешка.

— Самым невероятным событием было бы, если бы я получил шанс быть с теми, кто любит меня, и кого люблю я.

***

Гермиона застыла, и Снейп воспринял это как прекрасную возможность, чтобы поцеловать ее. Вздрогнув, она дала ему пощечину.

— Черт возьми, не так сильно, женщина!

Гермиона произнесла, запинаясь:

— Ты хочешь сказать, что любишь меня?

Он нахмурился, зло потерев щеку.

— И что я... люблю тебя?

— Дайте женщине проклятую медаль...

Гермиона, дрожа, протянула руку, чтобы дотронуться до него, но все еще боялась подходить ближе.

— Как ты узнал?

Снейп улыбнулся и взял ее руку в свою:

— Ты сказала это моему портрету. Ты помнишь?

— Я помню, что сказала...

Но слова были не нужны, и Снейп поцеловал ее.

***

Эпилог. «Что сказала Гермиона».

— Вернулась?

Гермиона усмехнулась портрету и положила сумку на пол.

— Не рад меня видеть?

— Это ты сказала, а не я.

Он вернул ей усмешку, что говорило о смехотворности такого утверждения. Гермиона устроилась на полу, счастливо вздохнула и уставилась на портрет.

— Я думаю, мне нужно будет заплатить художнику, который нарисует меня.

Изображение Снейпа фыркнуло:

— Что хорошего в возвращении?

Гермиона тихо сидела, обняв колени руками. Беззащитная. Безмолвная.

— Много хорошего. Насколько проще все было бы для меня, будь я просто пятнами краски.

Конец.